Страницы: 1 2 3 [4] 5
|
|
|
Автор
|
Тема: Викинг и сивилла (кроссовер-автофанфик) (прочитано 4791 раз)
|
Эйлин
|
С интересом прочитала о Ютурне в Сванехольме. Увидеть уже известную историю знакомых героев глазами девушки иного племени было очень интересно. И кажется Ютурна все же немного но уже изменила ход истории. её Дар, её любовь, её ум помогли ей в этом. Спасибо, эреа Артанис!
|
|
|
Авторизирован
|
"Потом" - очень коварная штука, оно имеет обыкновение не наступать"(Рокэ Алва)
|
|
|
Артанис
|
Эрэа Эйлин, огромное спасибо, что вспомнили обо мне! С интересом прочитала о Ютурне в Сванехольме. Увидеть уже известную историю знакомых героев глазами девушки иного племени было очень интересно. И кажется Ютурна все же немного но уже изменила ход истории. её Дар, её любовь, её ум помогли ей в этом. Спасибо, эреа Артанис! Ютурна изменила именно что немного. На ход сражения она, не воин и не полководец, никак повлиять не могла. Да и помочь тем, кто погибал в бою достаточно быстро - тоже вряд ли. А вот со Стирбьерном у нее есть такая возможность, в соответствии с канонными обстоятельствами его гибели. Давно уже, когда появилось в сюжете Зелье Жизни, интересно было: как бы оно подействовало на него? Вот и проверяю теперь... Когда невероятно яркие солнечные лучи озарили невидимый до той минуты окружающий мир, Стирбьерн пришел в себя. Открыл глаза, не сразу веря, что видит солнечный свет наяву. С трудом прошептал воспаленными губами, не узнав склонившуюся к нему Ютурну: - Я в Вальхалле? Приветствую тебя, Дева со щитом! Где... мои спутники? Мы с ними сражались вместе! Ютурна передала весла Свену. К сожалению, в лодке не было ни капли воды, а их, всех четверых, сильно мучила жажда. - Это не Вальхалла, это еще Мидгард. Боги подождут тебя, муж мой! Потерпи, вон там, впереди, какой-то остров. Теперь викинг узнал жену. Но, стоило ему шевельнуться, как боль от ран согнула его кольцом. Он беспомощно корчился, ловя воздух ртом, как задыхающаяся рыба, так что лодка едва не переворачивалась. Солнечный свет снова померк в его глазах, и сквозь сгущающуюся черноту Стирбьерн слабо ощущал руки жены, пытавшейся его удержать. Потом, будто издалека, донесся ее сорванный, хриплый голос: - Не умирай, Стирбьерн! Я жду от тебя сына! - впервые призналась мужу в том, что почувствовала еще в Священной Роще, но не решилась сказать, боясь, что тогда он не возьмет ее с собой даже вопреки клятве. Неизвестно, услышал ли раненый викинг ее признание, но только, перестав метаться, затих. Ютурна с ужасом коснулась его груди, но выдохнула с облегчением: сердце пока билось. На его раны боялась смотреть, однако, размотав повязку, увидела, что рана от кинжала наполовину затянулась за эту ночь. Сомнений не было, зелье королевы йотунов и вправду действовало! Но насколько сильно его действие, Ютурне не мог сказать никто. Быть может, зелья не хватало для лечения таких ран, или оно служило людям не так, как потомкам Имира? На берегу маленького островка их встретили бедно одетые местные жители. Они были обрадованы вновь вернувшимся светом солнца, но одновременно испуганы вчерашней страшной грозой и огненным столбом над морем, что видели вчера. Догадываясь, что израненный викинг, женщина-чужеземка и двое детей в лодке имеют к этому какое-то отношение, ждали от них объяснений. Ютурна с трудом выпрямилась, когда рыбаки подняли ее мужа на руки. - Нам нужны отдых и помощь, - проговорила она. - Кто у вас старшина? - Я, Скегги Дырявый Бочонок, - вперед вышел пожилой рыбак, на вид одетый не лучше прочих, указал на едва заметные под снегом крыши поселка. - Остановитесь пока что у нас. Вы, кажется, спаслись из большой беды. - Да, но об этом потом, - Ютурна окинула любопытствующих строгим взглядом. - Нам много пришлось пережить, и мой муж тяжело ранен, а я и эти мальчики очень устали. Но мы щедро вознаградим вас за помощь. Разве вы не узнаете Стирбьерна? Люди удивленно загомонили. Даже жители далеких окраин Земли Фьордов много слышали о Стирбьерне, хотя бы и не встречали его лично. И вот он явился к ним - израненный, почти умирающий. Всем хотелось узнать как можно больше, но Ютурна прошла мимо них, прямая и гордая, положив руки на плечи Свену с Кари. В следующие несколько дней никто не мог сказать, выживет ли Стирбьерн. Он то метался в жару, проклиная Золотую Змею, или разговаривал со своими погибшими воинами, воображая себя вместе с ними в Вальхалле. То затихал и холодел, и это были самые страшные минуты, когда всем казалось, что он умирает. Из ран от клыков Золотой Змеи не переставая текла бледная сукровица, и никто не мог сказать, выходит ли с нею яд. Быть может, волшебное зелье продолжало действовать, быть может - лишь продлевало агонию Стирбьерна.
|
|
|
Авторизирован
|
ЭРЭА ГАТТИ, ВЕРНИТЕ НАМ РОКЭ АЛВУ!!!
Таково было мое желание, и я никому не обязана отчетом в своих действиях
Молния - Сквозь расколотый кристалл - Молния, Эшафот и тронный зал - Молния, Четверых Один призвал - Молния...
|
|
|
Артанис
|
Ютурна за эти дни, казалось, постарела на десять лет. Она не отходила далеко от мужа, даже спала тут же, склонившись головой на его ложе. Чтобы она согласилась поесть, хозяйка дома, Ауд, жена Скегги, уводила ее почти силой. Ютурна принимала ее заботу как должное; у нее не оставалось сил на благодарность, вообще на то, чтобы замечать посторонних людей. Мальчики - те успели рассказать местным жителям о битве с Золотой Змеей. Они тоже подолгу бывали рядом со Стирбьерном, помогали перевязывать его раны. Знаменитый вождь викингов заменил отца им, потерявшим дом и всех родных, и оба с ужасом думали о том, что он, быть может, умирает. Но Ютурна часто выгоняла их из комнаты, и они без дела бродили вокруг или рассказывали местным с новыми подробностями о гибели "Молота Тора" и о победе над Золотой Змеей. После них хоть немного становилось легче: мальчики верили, что у тех, кому довелось пережить ту жуткую ночь, теперь уже все будет хорошо, если уж вещая Ютурна ручается... А Ютурна на самом деле ни за что не могла поручиться. Ни она, и никто из живых не видели таких ран, не знали, как действует золотое зелье. Местные жители, хоть и заботились о раненом, насколько позволял их скромный быт, похоже, не очень-то верили в выздоровление своего знатного гостя. Обитатели Костяных Островов испокон веков занимались рыболовством, не строили больших кораблей из-за мелководья и не ходили в боевые походы, а потому и не разбирались в ранах. Однако Стирбьерн не умер. Может быть, зелье все-таки взяло верх, или сам викинг был настолько силен, что преодолел раны, смертельные для большинства людей. Но на пятнадцатый день, как его доставили в рыбачью хижину, он открыл глаза. Ютурна в это время спала, утомленная вчерашней бессонной ночью, когда ее мужу виделись в бреду отправившиеся в Вальхаллу друзья. Осторожно, чтобы не разбудить ее, викинг потянулся к лежавшему на скамейке ножу. С трудом ухватил его ослабевшей рукой, но нож все-таки звякнул, разбудив Ютурну. Сперва она в ужасе решила, что Стирбьерн хочет заколоться, не в силах терпеть мучения, и рванулась его остановить. Но он сделал небольшой надрез на внутренней стороне руки, дал струйке крови стечь вниз и произнес одно только имя: - Бьярни! Ютурна замерла тихо, как мышь, вспомнив веселого скальда и отважного воина, погибшего вместе со всеми в битве с нечистью. А Стирбьерн, не замечая ее, провел ножом новую кровавую царапину: - Иринг! Новый надрез, стекающие капли крови, и новое имя: - Олаф. Аснар. Моди. Мар. Ингольф. Хальфдан... Когда вождь погибшего драккара перечислил всех павших товарищей, уже на обеих его руках не оставалось живого места, а покрывало на соломенном тюфяке, где он лежал, щедро окрасилось кровью. Наконец, он выронил нож, откинулся на подушки и еле слышно прошептал: - Ваши имена не будут забыты, братья! Только после этого Ютурна осмелилась дать волю радости и показаться на глаза мужу. Спустя всего три дня после того, как очнулся, Стирбьерн потребовал отвезти себя в Сванехольм. Не желал и слушать ничьих возражений. - Подожди хоть немного, пока заживут твои раны, - просила мужа Ютурна. Но рыжеволосый викинг был по-прежнему упрям. - Скажите здешним рыбакам снарядить корабль и перенесите меня туда. Море исцелит меня скорее соломенной постели. Мне душно в дымной хижине, я не могу уснуть на соломенной подстилке. Он заметался, будто в бреду, но, когда Ютурна подошла ближе, проговорил ясно, схватив ее за руку: - Мы победили, но никто не знает, что сейчас в Сванехольме! Я нужен там. - Много от тебя сейчас будет толку, если придется сражаться, - усмехнулась женщина, но вынуждена была повиноваться. Она велела рыбакам отправить беспокойных гостей в Сванехольм. При этом Скегги долго отказывался, заверяя, что у него нет настоящего корабля, а рыбачья лодка в такую погоду до Сванехольма не дойдет. Ютурна поняла - боится, что еще больной Стирбьерн не выдержит дороги, и придется отвечать головой. Что ж, она боялась не меньше, хоть и по другой причине. Но Стирбьерн так рвался в море, что остальные могли лишь повиноваться. Что и говорить, рыбачье судно с Костяных Островов ничем не напоминало горделивый корабль викингов! То была, по сути, просто большая лодка с мелководной осадкой, и мореходные качества ее вправду внушали сомнения. Однако местные рыбаки правили ей умело, а море, казалось, отдыхало после недавно пережитой катастрофы. Когда Костяные Острова остались позади, Ютурна подошла к мужу. Тот сидел, прислонившись к мачте, и вертел в руках клочок шерсти. Увидев жену, улыбнулся ей. Его лицо, все еще изможденное, бледное как мел, прояснилось впервые за много дней, в глазах поутих лихорадочный блеск. - Благословение тебе, Ютурна, и этим рыбакам тоже, - проговорил он. - Море - самая заботливая мать для викингов, недаром наша кровь наполовину из морской воды. Жаль, что его никогда больше не увидят мои друзья! Я видел их, они приходили, когда тьма сгущалась надо мной. Но теперь она рассеивается, и я вижу, что норны зачем-то изменили мою судьбу... - Это потому что ты еще нужен мне и нашему сыну, - проговорила Ютурна, садясь рядом с ним. - И в Сванехольме тоже. Только мы с тобой, да Свен с Кари остались от "Молота Тора", значит, нам предстоит жить вместо тех, кого теперь нет. Стирбьерн кивнул не то ей, не то своим мыслям, но вдруг спросил: - А сын?.. Ютурна, у нас вправду будет сын? Я слышал, как ты сказала, но не знал, было ли это наяву, или мне привиделось... - Вправду, муж мой. Вправду, - заверила она его, укладываясь рядом. Спустя несколько минут они уже дремали, обнявшись, убаюканные покачиванием волн. Лишь ветер ласково шевелил выбившиеся из прически черные пряди женщины и рыжие жесткие волосы викинга.
|
|
|
Авторизирован
|
ЭРЭА ГАТТИ, ВЕРНИТЕ НАМ РОКЭ АЛВУ!!!
Таково было мое желание, и я никому не обязана отчетом в своих действиях
Молния - Сквозь расколотый кристалл - Молния, Эшафот и тронный зал - Молния, Четверых Один призвал - Молния...
|
|
|
Артанис
|
Глава 9. Стирбьерн конунг Как оказалось, в Сванехольме тоже разбили нечисть, и уцелевшие изгнанники в Священной Роще понемногу начинали налаживать жизнь. Кругом стучали топоры; по пояс в стылой воде люди копали торф, сушили у огня, и сами сушились. Казалось, вернулись времена Асгейра Смертельное Копье, приведшего викингов в пустовавший тогда Сванехольм-фьорд. Только теперь у них не было законно избранного вождя. Харальд конунг погиб в бою, как и все его законнорожденные сыновья, и множество других воинов. Пока что всем распоряжалась королева Ингрид, высохшая и потускневшая, но, казалось, еще более решительная, чем прежде. Ей помогал Ульв Черный, за время войны неожиданно для всех проявивший себя не только в бою, но и как храбрый и вместе с тем рассудительный предводитель. Никто и не ожидал такого от молчавшего по целым дням сына пленницы! Но самому Ульву внезапно свалившаяся ответственность, по-видимому, не доставляла удовольствия, и он не меньше других обрадовался возвращению Стирбьерна, которого никто уже не ожидал встретить живым. И впрямь чудом из чудес было его прибытие на рыбачьей лодке, вместо гордого драккара. Но зато Стирбьерн, твердо настояв на своем, сам спустился на берег, опираясь на палку. Его раны постепенно заживали, оставив лишь белые шрамы по всему телу, и он наотрез отказался от какой-либо помощи. За его спиной полукругом выдавалось лезвие рунной секиры, сразившей Золотую Змею. Под ее тяжестью викинг немного пошатнулся, но тут же выпрямился и уверенно подошел к встречавшим на берегу людям. На их лицах недоумение постепенно сменялось радостью. За Стирбьерном следовала Ютурна и Свен с Кари. Ульв первым шагнул навстречу двоюродному брату, и они крепко обнялись, застыли так на несколько мгновений, ничего не говоря. Обоим трудно было найти слова. Потом уже вперед пролезла Фрейдис с немногими уцелевшими сводными братьями, за ними - и другие, собравшиеся плотной толпой. Все догадывались, что произошло нечто экстраординарное, и каждому хотелось прикоснуться к "воскресшему из мертвых" Стирбьерну. Королева Ингрид, стоявшая немного подальше остальных, в глухом вдовьем уборе, произнесла громко, заглушая поднявшийся гомон: - Боги в добрый час вернули нам тебя, Стирбьерн конунг, победитель Золотой Змеи! Не дай обезглавить Землю Фьордов в тяжелое время, прими власть, сын Арнульфа! Стирбьерн побледнел еще сильнее, так что Ютурна поспешила незаметно обнять его за плечи под плащом. Но он выпрямился и медленно проговорил: - Никогда я не стремился быть конунгом ни для кого, кроме воинов своего хирда! Сидеть у очага, как старик, посылать в бой других вместо себя, да дружески беседовать с такими людьми, которым порядочный викинг не подаст руки - вот удел конунга. Но никто, похоже, не принял всерьез его возражений. Только королева Ингрид усмехнулась уголками губ, да у Ютурны при этих словах мужа потеплело на душе. Народ же, в мгновение ока собравшийся на тинг прямо на морском берегу, ни о чем не желал и слышать. Кого же еще им, чудом выдержавшим такую страшную войну, было избрать своим конунгом? Кто лучше Стирбьерна способен был понять упрямый и неукротимый дух своего народа, возродить обескровленную Землю Фьордов? Словно второе море, взревел тинг множеством голосов, загремел мечами о щиты, в самые небеса выкрикнул имя Стирбьерна. Подхватили вновь избранного вождя на щит, трижды подняли над головами, чтобы видели и люди, и боги. - Слава великому Стирбьерну, победителю Золотой Змеи! Когда он, наконец, встал на ноги, заметно пошатывался, но никому не позволил себе помочь и на сей раз. Нельзя было, чтобы люли усомнились в нем в первый же день. Обернувшись к Ютурне, порывисто обнял ее и поцеловал при всех. - Вот, теперь ты и королева, жена моя! Взгляните, перед вами Ютурна Вещая! И я, и эти мальчики спаслись благодаря ей. Народ приветствовал Ютурну так же горячо, как когда-то команда "Молота Тора". Торжественного пира не было; для этого осталось слишком мало припасов. Все, от рода Асгейра до последнего нищего, сейчас были беднее, чем прежде их рабы. Но потому их похвалы в адрес вновь избранного конунга звучали особенно искренне. Поначалу он еще не мог сам руководить восстановлением Сванехольма, и поручил вдовствующей королеве Ингрид и Ульву Черному распоряжаться от его имени, пока он окончательно не оправится от ран. И не ошибся: работа закипела ключом, чуть ли не каждый день заметно подрастали новые постройки, а у огня сушились новые пласты торфа. Стирбьерн велел, чтобы восстанавливали не только главную усадьбу, но и дома простых жителей, к радости горожан, которым давно надоело мерзнуть в Священной Роще.
|
|
|
Авторизирован
|
ЭРЭА ГАТТИ, ВЕРНИТЕ НАМ РОКЭ АЛВУ!!!
Таково было мое желание, и я никому не обязана отчетом в своих действиях
Молния - Сквозь расколотый кристалл - Молния, Эшафот и тронный зал - Молния, Четверых Один призвал - Молния...
|
|
|
Артанис
|
Как ни длинна была зима, едва не ставшая последней для Земли Фьордов, а все-таки, она стала уже сдавать под напором вновь светившего во всю мощь солнца, когда к Стирбьерну полностью вернулись силы. Он много тренировался с Ульвом и другими двоюродными братьями, пока, наконец, не счел, что все в порядке. А тогда отправился в лес и лично срубил секирой могучий столетний ясень, вырубил из его ствола четыре опорных столба будущего дома и начертил на них руны и знаки рода Асгейра - орла с распахнутыми крыльями и медвежью голову. Этим столбам предстояло держать крышу восстановленного из пепла дома, они обозначали Мировой Ясень Иггдрасиль. Устанавливая их, все надеялись, что они простоят так же долго, как их предшественники, поставленные еще Асгейром. Трудное это было время, но обитатели Земли Фьордов выдержали его. Едва настала весна, Стирбьерн отпустил по домам уцелевших ярлов с остатками их хирдов, а в другие владения, оставшиеся без господина, послал самых отличившихся воинов. Тем предстояло проверить, что случилось за время Зимы Йотунов в их землях, навести порядок там, где было еще возможно что-то сделать. Осенью Стирбьерн собирался и сам объехать внезапно унаследованную страну, доподлинно выяснить все, но поначалу он слишком нужен был дома, в Сванехольме. На какое-то время и ему, вечному страннику, сделался необыкновенно дорог с таким трудом отвоеванный дом. Да иначе и не могло быть: ведь в начале лета Ютурна родила сына! Она с самого начала знала, что будет сын, и ни муж, ни окружающие не сомневались, что ей виднее. Когда ей показали родившегося ребенка, она усмехнулась искусанными во время родов губами: - Настоящий маленький викинг... Глаза с первого же часа как у Стирбьерна, и рыжие волосы! Но я обещаю, что в следующий раз рожу черноволосого. И верно: сын Стирбьерна совсем не походил на других младенцев, лысых и сморщенных. У него при рождении уже были густые рыжие волосы и прорезались зубки. Старуха, некогда помогавшая родиться детям королевы Ингрид и других женщин при дворе, сообщила, что такое бывает в роду Асгейра; недаром их прародительница Рагнхильд происходила из йотунов. Стирбьерн отпраздновал рождение первого сына, заколов копьем горного зубра. Голову мохнатого дикого быка затем повесили на стену восстановленной усадьбы, а мясо разделили между жителями Сванехольма, до единого человека созванными на церемонию имянаречения. Он назвал сына Торстейном; это было наследственное имя в роду Асгейра, его носили трое конунгов, а кроме того, Стирбьерн воспользовался случаем таким образом почтить своего божественного покровителя. Все приняли это имя как должное, и даже не представляли, что мальчика можно было бы назвать иначе. Только Ютурне, в глубине души все-таки немного огорченной, что сыну ничего не досталось от ее рода, слышался в нем и отзвук имени ее отца - о чем она, впрочем, никому не говорила. Той же осенью она, оставив сына на попечение няньки, сопровождала мужа в поездке по стране. На одном из уцелевших драккаров конунг с супругой в сопровождении двух десятков викингов побывали в каждом населенном фьорде, поднялись по рекам вглубь земли, туда, где тоже жили расселившиеся с побережья люди. Всюду была одна и та же картина: разоренные нашествием йотунов поселения и отдельные усадьбы только-только начинали восстанавливаться. Кое-где так и чернели головешки, а восстанавливать сожженное было уже некому. В торговом Биркенау нечисть сожгла все корабли и склады с товарами, начисто разорив местных жителей и приезжих купцов. Где удалось в первое лето что-то вырастить, урожай собирали женщины и дети, так как всюду не хватало рабочих рук. Угрюмо глядя на страну, едва поднимающуюся с колен, Стирбьерн обещал десять лет не требовать со своих подданных вейцлу. Люди, еще недавно глядевшие на него со страхом, приободрились. Новый конунг позволял им встать на ноги, нарастить мясо на костях, едва не окончательно сломленных йотунами. Тяжелой была эта поездка, всюду виднелись следы прошедшей войны. Даже Ингвар ярл, нареченный жених Фрейдис, которого они навестили в Идре-фьорде, просил принести извинения невесте и отложить свадьбу на год. Он еще не отстроил заново дом вместо старого, который враги сожгли вместе с оставшейся дома матерью ярла. К тому же, ему нечем было сейчас платить выкуп за невесту. Ингвар теперь даже был рад, что его сестра Астрид незадолго до ужасных событий сбежала с изгнанником Лейвом куда-то вглубь лесов. Была надежда, что в те почти безлюдные края не заглядывали йотуны, им там нечего было искать. Заинтересовавшись этой историей, Стирбьерн обещал Ингвару со временем обязательно побывать в лесах, где скрылись беглецы, но лишь когда удастся повсюду наладить сносную жизнь. Сейчас нечего было и думать о путешествиях. И конунг с женой вернулись в Сванехольм как можно скорее. После страшных разрушений повсюду им было приятно вернуться в почти восстановленный из руин город, а главное - увидеть сына, который, как им показалось, подрос за время их отсутствия.
|
|
|
Авторизирован
|
ЭРЭА ГАТТИ, ВЕРНИТЕ НАМ РОКЭ АЛВУ!!!
Таково было мое желание, и я никому не обязана отчетом в своих действиях
Молния - Сквозь расколотый кристалл - Молния, Эшафот и тронный зал - Молния, Четверых Один призвал - Молния...
|
|
|
Эйлин
|
Вот и изменила Ютурна предопределенное. Остался жив Стирбьерн и даже конунгом стал. Хороший из него получился правитель! Ютурна тоже на своем месте. прижилась она в этом суровом краю и стала своей. И сын подрастает потихонечку, но кажется героев еще ждут испытания и приключения? Спасибо за продолжение, эреа Артанис!
|
|
|
Авторизирован
|
"Потом" - очень коварная штука, оно имеет обыкновение не наступать"(Рокэ Алва)
|
|
|
Артанис
|
Эрэа Эйлин, огромное спасибо, что продолжаете читать! Вот и изменила Ютурна предопределенное. Остался жив Стирбьерн и даже конунгом стал. Хороший из него получился правитель! Ютурна тоже на своем месте. прижилась она в этом суровом краю и стала своей. И сын подрастает потихонечку, но кажется героев еще ждут испытания и приключения? Переписывать историю, так уж переписывать. При живом Стирбьерне, конечно, никто другой конунгом быть избран не мог - и по происхождению, и по личным заслугам. Но на сколько ему хватит терпения - еще посмотрим. А приключениями они с Ютурной всегда себя обеспечат. Прошло три зимы, как Стирбьерн стал конунгом, и за эти годы удалось восстановить многое из разрушенного нашествием йотунов. Отстраивались селения, заново распахивалась оттаявшая земля. В море, уже не такое свирепое, как было, смело выходили рыбачьи лодки, а во фьордах после долгого перерыва вновь застучали топоры: там строились новые драккары взамен погибших. И уже немало юношей и зрелых мужей готовы были сесть на весла новых "пенителей волн", чтобы показать в дальних краях свою удаль и привезти добычу, что поможет восполнить все потери. В третью зиму и в мастерских Сванехольма было построено два больших драккара. Лишь те, кто хорошо знал нового конунга, могли понять, какой жертвой для него было позаботиться о море и кораблях в последнюю очередь, когда будет восстановлен Сванехольм и другие владения. Но вот на катках замерли, ожидая своего часа, два драккара по тридцать пар весел - начало нового флота Земли Фьордов. Они чернели свежепросмоленными бортами, по-лебединому вздымали круто выгнутые "шеи", гордо возносили вверх резные носовые фигуры. Новый "Молот Тора", во всех подробностях повторяющий прежний, погибший вместе со всей командой. И не уступавшая ему великолепием "Ютурна", увенчанная фигурой женщины в полном боевом облачении. За спиной ее развевались искусно вырезанные лучшим мастером волосы, в глазницы деревянной статуи вставили темный янтарь, зубы блестели речным жемчугом. Мог ли Стирбьерн не почтить жену таким образом, когда через две зимы после рождения первого сына она подарили ему и второго, нареченного Хродгейром? Этот, как и предсказывала мать, был черноволосым и черноглазым, как она. И все же он, как и рыжеволосый крепыш Торстейн, был продолжателем рода Асгейра, живым доказательством милости богов к пережившей столько испытаний Земле Фьордов. К счастью, росли мальчики на редкость крепкими, и никогда не болели. Одно удовольствие было смотреть, как они вечерами играют в большом зале у ног родителей на шкуре медведя, добытого Стирбьерном. Или, подобно щенятам, пытаются вскарабкаться на сидения родительских кресел. Но к концу третьей зимы Стирбьерну, похоже, сделалось мало мирных домашних радостей. Он не мог дождаться, когда будут закончены корабли, проводил на строительстве больше времени, чем дома, порой сам, сменив рунную секиру на простой топор, обтесывал сосновые бревна, которым предстояло стать бортами и днищем новых драккаров. Когда они, наконец, были готовы, конунг ждал лишь наступления весны, чтобы выйти в море впервые за три года. Ютурна нашла его в одиночестве на вершине Дозорной Скалы. Мрачно нахмурившись, Стирбьерн глядел на море, где, как назло, снова поднялся шторм. Медленно обернулся ей навстречу. - И ты скажешь, что еще рано оставлять Землю Фьордов, что в мирное время конунг обязан сидеть в Сванехольме? - резко спросил он. - Я и так ждал долго. Ни от кого нельзя требовать слишком многого. Если надо будет, откажусь от власти, пусть конунгом будет кто угодно, а мне останется море, мои драккары... и ты. Королева поняла, что спорить с ним бесполезно, когда он так раздражен. Подойдя ближе, она положила руки на плечи мужу. - Я не так глупа, чтобы попытаться тебя разубеждать! Я прекрасно знаю, что тебе все равно не будет покоя, пока мы не выйдем в море. Тебе хочется поскорее испытать драккары и новых викингов, и вместе с тем кажется, будто они окажутся в сто раз хуже тех, прежних, - ее ладонь сползла на исчерченную шрамами руку Стирбьерна. - Раз тебе так нужно море - у кого есть сила помешать тебе? Рыжеволосый викинг порывисто вздохнул и прижал к губам руку жены. - Ты и впрямь вещая, разгадала мои мысли в точности! Я думаю, Земля Фьордов обойдется без меня хотя бы до осени. - Но куда ты собираешься плыть? - Хочу все же поглядеть северные моря, куда мы не смогли пройти в тот раз, когда нас забросило штормом на юг, а затем - в твой мир. Теперь уже не нужно искать Золотую Змею, но как знать, что она скрывала своими кольцами? Может быть, там лежат новые земли, где еще никто не бывал, и мы, викинги, расширим свои владения! Но даже если нет, достичь края мира - дело, достойное мужчины. Когда он говорил, в глазах его разгорелся прежний блеск, и Ютурна поддалась исходившей от него силе, как все, кто имел дело со Стирбьерном. - Теперь я узнаю тебя, конунг Земли Фьордов! Вот таким же ты был в нашу первую встречу, и когда убедил меня уехать с тобой. - Ты меня успокоила, жена! Мне казалось, что я постарел за эти три года на суше больше, чем за всю жизнь, - усмехнулся он.
|
|
|
Авторизирован
|
ЭРЭА ГАТТИ, ВЕРНИТЕ НАМ РОКЭ АЛВУ!!!
Таково было мое желание, и я никому не обязана отчетом в своих действиях
Молния - Сквозь расколотый кристалл - Молния, Эшафот и тронный зал - Молния, Четверых Один призвал - Молния...
|
|
|
Артанис
|
На следующий день Стирбьерн объявил поход, и викинги едва не дрались за право вращать весла на его новых драккарах. Повсюду в главной усадьбе кипело оживление: готовиля прощальный пир, а заодно складывались припасы и все необходимое для плавания на север. Все знали, что королева Ютурна будет сопровождать мужа; каждому в Земле Фьордов было известно о клятве Стирбьерна. Но то, что он берет с собой и маленьких сыновей, изумило всех, хотя открыто возражать конунгу осмелилась одна лишь вдовствующая королева Ингрид. Она, все еще властная и твердая, оставалась править совместно с сыновьями покойного Харальда конунга - Лодином Одноруким и Карлом. - Тебе нужны подвиги, а Земле Фьордов нужно, чтобы род Асгейра не прерывался, - сурово выговаривала она Стирбьерну. - Берсерк ты безумный, хотя бы младшего оставил дома! Что детям делать в море? - Детям викингов никогда не бывает слишком рано познакомиться с морем, - усмехнулся Стирбьерн ей в ответ. - За ними есть кому присмотреть. А если я не вернусь, они все равно не получат права наследства, мне ли не знать? Выберите тогда конунгом кого угодно, лишь бы был достоин того. Вдовствующая королева ушла, кусая губы. Хотя отъезд конунга и возвращал ей, по крайней мере временно, былое влияние, сейчас она как никогда была согласна с покойным мужем, считавшим Стирбьерна сумасшедшим. Командовать вторым кораблем конунг поставил Ульва Черного. Тот принял назначение с благодарностью, хоть и не выражал свою радость вслух. Сам он не просил взять его в поход, и даже, казалось, удивился, когда Стирбьерн выбрал его и Халльдора. В последние годы Ульв показал себя полезным и рассудительным помощником при новом конунге; тот охотно давал ему важные поручения и всегда прислушивался к его мнению, зная, что Молчаливый не говорит попусту. Тот, со своей стороны, ожил, видя со стороны двоюродного брата доверие, каким был обделен прежде, и теперь держался заметнее, но лишь во время общих дел. В обычной жизни Ульв по-прежнему оставался замкнутым и мрачным, не преодолев многолетней привычки. Он, единственный из сводных братьев, так и не женился после войны. Можно было подумать, что норны назначили ему всю жизнь быть чьей-то черной тенью: сперва - могущественного и властного Харальда, теперь - Стирбьерна, победителя Золотой Змеи. Ютурна была одной из немногих, кто по-настоящему отдавал должное Ульву. Он чем-то напоминал ей оставшегося в ее родном мире Арпина, казался таким же неприкаянным и одиноким. И она охотно согласилась, чтобы Ульв вел названный ее именем корабль, в то время как сама она с сыновьями сопровождала Стирбьерна на "Молоте Тора". Для королевы и двух служанок, сопровождавших ее, поставили на верхней части палубы шатер из шкур белых медведей. Но она проводила там лишь ночи, а днем ее чаще можно было увидеть среди людей; она играла с сыновьями, следила, чтобы ничего не случилось, и развлекала их сказками своего народа и бытовавшими среди северян. А иногда она поручала детей служанкам, а сама становилась к мачте и пела, отбивая ритм ударами бубна. Ее голос с возрастом стал лишь более низким, но ничуть не утратил звучности, так что в тихую погоду ее слышали даже на втором корабле. В такие минуты оба "морских коня" становились борт о борт и мчались вдвое быстрее обычного, так как песня Ютурны прибавляла гребцам сил и дарила второе дыхание. Среди викингов на новом "Молоте Тора" были и Свен с Кари, теперь уже юноши, по-прежнему неразлучные, как братья. Они ни за что не согласились бы оставить Стирбьерна, и он охотно взял их с собой. Младшему, ныне четырнадцатилетнему Кари, еще не под силу было вращать весло драккара, но зато никто быстрее него не мог вскарабкаться на мачту, поднять парус или поправить запутавшиеся снасти. Свен же с гордостью сел впервые на гребную скамью, и справлялся не хуже более опытных викингов. Помимо того, Стирбьерн назначил юношей охранять его детей, и теперь те охотно играли с ними в свободное время, здорово облегчая жизнь матери. Никому лучше них не удавалось справиться с Торстейном Ужасным, стремящимся лично осмотреть и потрогать руками все-все на отцовском корабле. Сам же конунг отвлекся от семьи, от Сванехольма и от всего на свете, видя, как прозрачные морские волны убегают из-под киля его драккара. Он вновь был Морским Королем Стирбьерном, бездомным бродягой, способным без страха направить корабль куда глаза глядят, в неизведанное людьми море. Быть может, иногда его глаза затуманивались при воспоминании о команде первого "Молота Тора", о тех, кто до последнего человека поднялись в Вальхаллу, не дождавшись своего вождя... Можно построить новый корабль, чтобы был копией старого, но возможно ли найти людей, которые бы не уступали погибшим в мужестве, отваге и преданности? Будет ли с новыми викингами, как бывало прежде, когда весь хирд действовал вместе, поднимался против общего врага, как один человек?.. Конечно, за эти три года у Стирбьерна было достаточно времени, чтобы приглядеться к своим новым викингам. Он выбрал лучших, тем более что все они успели проявить себя в Зиму Йотунов. Не их вина была, что он невольно сравнивал их с друзьями своей молодости. Впрочем, он старался не слишком часто прислушиваться к воспоминаниям. Они все равно не помогут никого вернуть, а у него впереди лежало небывалое.
|
|
|
Авторизирован
|
ЭРЭА ГАТТИ, ВЕРНИТЕ НАМ РОКЭ АЛВУ!!!
Таково было мое желание, и я никому не обязана отчетом в своих действиях
Молния - Сквозь расколотый кристалл - Молния, Эшафот и тронный зал - Молния, Четверых Один призвал - Молния...
|
|
|
Эйлин
|
Характер не изменить - снова потянуло в море Стирбьерна. И чувствуется, что и Ютурна давно мечтала о приключениях. Хотя забирать с собой сыновей и так быстро покидать свои земля и впрямь несколько опрометчиво. Ну уже такие они люди - неугомонные! Спасибо за продолжение, эреа Артанис!
|
|
|
Авторизирован
|
"Потом" - очень коварная штука, оно имеет обыкновение не наступать"(Рокэ Алва)
|
|
|
Артанис
|
Эрэа Эйлин, большое спасибо Вам! Характер не изменить - снова потянуло в море Стирбьерна. И чувствуется, что и Ютурна давно мечтала о приключениях. Хотя забирать с собой сыновей и так быстро покидать свои земля и впрямь несколько опрометчиво. Ну уже такие они люди - неугомонные! А Вы думали, Стирбьерн изменится и будет спокойно сидеть дома? Нет уж, такого от него никто не дождется, я думаю. Ютурна, может быть, и могла бы сосредоточиться на доме и семье, на детях - но она понимает, что препятствовать ее мужу бесполезно, и не хочет его покидать. P.S.: интересно, кто это у меня отъедает карму уже который раз? И не объясняет при этом, за что? Глава 10. ПутешествиеКак и предполагал Стирбьерн, море и не думало заканчиваться за последними шхерами, означавшими границу Земли Фьордов. Напротив, дальше оно как раз и расстилалось во всю ширь, которой до сих пор не измерял веслами ни один корабль. Был, правда, момент, когда викинги решили, что дальше идти невозможно, и самым отважным тогда сделалось не по себе. Это было в одном из пустынных фьордов на севере, где в глубокой каменной котловине с оглушительным ревом и грохотом кружился противосолнь, не переставая, чудовищный водоворот. Черная, вечно кипящая и при этом ледяная вода в шапках белой пены, а над ней - низко повисшая бледная радуга среди повисшей в воздухе водяной пыли. Идущий первым "Молот Тора" едва не затянуло в водоворот могучим течением - викинги едва успели свернуть в сторону. Следовавшая за ним "Ютурна" остановилась поодаль, и ничто на свете сейчас не заставило бы его команду хоть на одно движение весел приблизиться к затягивающей водяной бездне. На "Молоте Тора" тоже все замерли, будто загипнотизированные, несколько человек даже неуверенно поднялись на подгибающиеся ноги и вглядывались вниз с края борта. Ютурна замерла, прижавшись к мачте, и чувствовала, как ее волосы шевелятся сами собой. На какое-то мгновение и Стирбьерн почувствовал мрачное притяжение бездны. Но быстро справился с ним; после Золотой Змеи не так уж страшен был водоворот, хоть и грозный и опасный. Конунг окинул гневным взглядом своих спутников, ища, как привести их в чувство. И вдруг подхватил на руки своих сыновей, возившихся на палубе. Все произошло так быстро, что даже Ютурна успела лишь вскрикнуть. Стирбьерн поднял детей высоко над головой, давая им разглядеть кипящий водоворот. Сквозь его шум слабо донесся протестующий вопль обоих мальчиков; потом старший, Торстейн, извернулся и укусил руку отца. Стирбьерн расхохотался, перекрывая грохот водоворота, передал детей Свену и Кари, и воскликнул, обращаясь ко всем: - Смотрите: мои маленькие сыновья глядят смелее вас на эту здоровенную яму с кипящей водой! А что же вы, викинги? Готовы остаться здесь и любоваться ею всю жизнь? Или возьмем весла и пойдем дальше? Один за другим викинги преодолевали оцепенение и со жгучим чувством стыда налегали на весла. Ни у кого не повернулся язык сказать конунгу о возвращении домой, что на какой-то момент казалось всем единственным желанным исходом. Большой остров, лежащий за северной оконечностью страны лапландцев а за ним - еще один, такой огромный, что времени обогнуть его ушло не меньше, чем всю Землю Фьордов, заинтересовали викингов. Правда, на первом, сплошь скалистом, населенном лишь тучами морских птиц, они не нашли ничего примечательного, кроме гейзеров, взметающихся время от времени над горячими источниками. Остров был мрачен и почти гол, лишь в нескольких тихих бухтах сквозь землю пробивалась зелень. Нелегко пришлось бы тем, кто поселился бы на этом острове и задумал сделать его пригодным для жизни. Далеко над островом выдавались горные вершины, сплошь покрытые льдом, и похоже было, что они не оттают и летом. - Назовем его Ледяной Землей, - предложил Ульв Черный, первым увидевший остров и получивший право дать ему имя. На пути дальше к северу, туда, где лежал большой остров, драккары едва не затерло движущимися льдами. Так далеко к северу зима не заканчивалась никогда, и не только выросшая на юге Ютурна, но и закаленные викинги кутались в теплые одежды. Исполинские ледяные горы, державшиеся на воде, несмотря на свои размеры, надвигались почти бесшумно, так что драккарам приходилось лавировать между ними. Хуже всего стало, когда сгустился туман, непроглядно-белый, как молоко. Теперь приходилось идти на ощупь, рискуя каждое мгновение столкнуться с дрейфующим айсбергом. Лишь изредка доносились звуки рога с другого драккара, но туман и их искажал до неузнаваемости, так что трудно было сказать, откуда именно они доносятся. Стирбьерну, Ульву и помощникам кормчих приходилось быть особенно внимательными, чтобы разглядеть в тумане не только вздымающуюся ледяную глыбу, но и темный борт драккара, что мог неожиданно метнуться навстречу... Но как приятно было после изнуряющего пути, после льдов и тумана, вновь ступить на твердый берег! Огромный остров приятно удивил мореплавателей более гостеприимными берегами, похожими на их родные, и - совершенно внезапно так далеко к северу! - буйно зеленеющими в долинах невытоптанными пастбищами.
|
|
|
Авторизирован
|
ЭРЭА ГАТТИ, ВЕРНИТЕ НАМ РОКЭ АЛВУ!!!
Таково было мое желание, и я никому не обязана отчетом в своих действиях
Молния - Сквозь расколотый кристалл - Молния, Эшафот и тронный зал - Молния, Четверых Один призвал - Молния...
|
|
|
Артанис
|
- Зеленая Земля! - сказал Стирбьерн, разглядывая горящими глазами остров с вершины высокого холма. - Клянусь молнией Тора, нам будет что рассказать дома! Никогда не думал, что так далеко к северу может лежать богатая земля. Но это правда: здесь можно расселить всю Землю Фьордов, и еще останется место. Все, кто бедствовал дома, и кого разорили проклятые йотуны, здесь будут жить как ярлы. Поднявшийся вслед за ним на возвышенность, с которой открывался вид далеко вперед, Халльдор с сомнением покачал головой. - Очень уж далеко лежит этот остров, не каждый решится сюда плыть. Да и мы не знаем, какова зима на этой Зеленой Земле. Стирбьерн в ответ пожал плечами. - Людям надо будет постараться, а как же! Всеми благами их только Всеотец Один обеспечит в Вальхалле. Трудности, что придется преодолевать, не дадут людям забыть, что они викинги. Тем временем Ульв, обернувшись к спорящим двоюродным братьям, заметил: - В Зеленой Земле не растет лес, здесь не построить новых драккаров. Но Стирбьерна не обескуражило и это замечание. - Для начала хватит кораблей, что мы приведем. А там, кто знает: быть может, за Зеленой Землей лежат другие края, более теплые и плодородные, где растет лес? Тогда поселенцы смогут брать за морем все, чего недостает здесь. В этот раз даже Ютурна удивилась замыслам своего мужа. - Ты думаешь, дальше, за Зеленой Землей, снова начинаются края, где растет лес? Да ведь в море повсюду льды! - Тогда и здесь должны быть льды, но мы видим цветущие луга! - Стирбьерн, как бык, взрыл ногой землю, подбросил вверх пучок травы. - Я не знаю, что может нам встретиться... Но мне что-то подсказывает, что самое важное, самое главное еще лежит впереди. Для того мы и идем, чтобы это узнать, и меня уже ничто на свете не удивит. На этих островах хватит дел для наших детей - быть может, они достанутся во владение моим сыновьям. Но открыл их все-таки я! - горделиво усмехнулся конунг Земли Фьордов. В доказательство сего свершения он лично установил у входа в облюбованную им гавань большой камень, на котором высек секирой знаки рода Асгейра. Однако же, дальше оставаться на Зеленой Земле не пожелал. Быть может, когда-нибудь после. А если не он, то со временем Торстейн или Хродгейр, или другие дети, что еще будут у них с Ютурной, придут сюда хозяевами Зеленой Земли. А пока что его властно манило Неведомое. Не для того он покинул Землю Фьордов, чтобы задерживаться на новом берегу. Осмотрев большой остров, викинги задержались там ровно настолько, чтобы отдохнуть перед новым броском в северные моря. На пятый день после отплытия начался шторм. Высокие волны швыряли оба драккара, как щепки, захлестывали борта. На "Молоте Тора" угрожающе скрипела поврежденная мачта, на "Ютурне" смыло двух гребцов вместе с веслами. Королева вместе с детьми и своими служанками теперь пряталась в шатре от ярости волн и пронизывающего холода. Она не знала, сколько времени прошло, и как долго им еще носиться игрушкой шторма. Когда никто не слышал, она то молилась богам своей родины и севера, то ругала Стирбьерна за его безумное пристрастие к риску. "Ты говорил - детям будет спокойнее с матерью, да и мне не следует надолго оставлять их... А теперь Хродгейр кашляет, и оба они не могут есть, как и я сама... Боги, скорее прекратите шторм, если хотите, чтобы мы добрались туда, куда вы указываете. Уже довольно вы нас испытывали, слышите? Мы готовы придти к нашей цели..." Пока она молилась так над забывшимися сном детьми, шторм и вправду свернул в сторону. Драккары, хоть и сильно потрепанные, встретились вновь. Как раньше, бок о бок, двинулись они вперед - две крошечных на фоне бескрайней морской шири щепки, угольно-черных на свинцово-сером. А, когда огненно-красное на закате солнце опустилось в море, окрасив волны багрянцем, перед странниками поднялся берег. Света еще хватало, чтобы разглядеть впереди поднимавшуюся стену леса. Стрибьерн протрубил в рог, сигнализируя второму драккару стать на стоянку рядом. Даже в сигналах его рога слышалась насмешка над Ульвом и Халльдором, сомневавшимися в наличии новой земли. На ночь глядя не стали высаживаться на неизвестную землю. Два драккара так и стояли у берега, ожидая рассвета, когда можно будет разглядеть все. Никто в эту ночь не сомкнул глаз. Все пытались представить себе Землю Закатного Солнца, как стали ее называть, и в то же время ждали: не придет ли им навстречу какой-нибудь неприятный сюрприз с берега, которого они не знают? Но все было тихо. Ютурна, к которой мгновенно вернулись силы, стояла рядом с мужем возле статуи Тора, пытаясь при свете факела разглядеть хоть что-то, помимо галечного берега и леса за ним. Минута слабости была забыта; она не меньше викингов стремилась увидеть незнакомую землю. Землю, которой суждено, как предчувствовала Сивилла, сыграть важную роль в судьбе присутствующих здесь и ее собственного рода. Она вздохнула и крепко сжала руку мужа в темноте.
|
|
|
Авторизирован
|
ЭРЭА ГАТТИ, ВЕРНИТЕ НАМ РОКЭ АЛВУ!!!
Таково было мое желание, и я никому не обязана отчетом в своих действиях
Молния - Сквозь расколотый кристалл - Молния, Эшафот и тронный зал - Молния, Четверых Один призвал - Молния...
|
|
|
Артанис
|
Когда настал рассвет, открывшийся вид не обманул самых смелых представлений викингов. Неподалеку в море впадала большая река, по ее берегам высился самый настоящий лес, ничуть не хуже, чем где-нибудь в горах Земли Фьордов. Приближалась осень; листья на некоторых деревьях пожелтели, а на иных, незнакомой породы, превратились в алые пятиконечные звезды. При виде драккаров шумно снялась с воды стая диких гусей. Воздух заметно потеплел, викинги сняли теплые куртки. Окинув спутников торжествующим взглядом, Стирбьерн смело направил "Молот Тора" в устье реки. Он не особенно удивился, что за Ледяной Стеной обнаружилась цветущая земля, и готов был узнать ее лучше. Этот край послужит его племени получше диких и бедных островов, скованных льдами. Увидев своих сыновей, гоняющихся за крупной пестрой бабочкой, неосторожно присевшей на палубу, рыжеволосый викинг улыбнулся. Они еще не подозревают, что это не просто бабочка, но будущее их, потомков Асгейра! Конечно, викингам следовало держаться осторожно в только что открытой ими стране. Они держали под рукой оружие и внимательно вглядывались в возвышавшуюся по обе стороны лесную чащу. Если Земля Закатного Солнца всюду так же хороша, как берег, к которому они причалили, то и здесь могут жить люди, а то и кто-нибудь похуже людей. Было бы безумием всего на двух драккарах объявлять войну незнакомому краю. Но, что остановило бы другого, Стирбьерна только подхлестывало взглянуть в лицо всему, что может их ожидать здесь. Встретившись взглядом с женой, он понял, что и она думает о том же. - Если за морем живут люди, то интересно, как они выглядят и чем отличаются от нас, и какие боги создали их, - проговорила королева Ютурна с блестящими от волнения глазами. Встретиться с обитателями Земли Закатного Солнца им довелось в тот же день, и довольно быстро. Как ни внимательны были викинги, но лесные жители у себя дома двигались стремительно и бесшумно, как лисы. Узкие и длинные лодки с сидящими в них краснокожими воинами смело бросились наперерез переднему драккару из мелководной речной протоки, другие в то же мгновение двинулись в обход, замыкая кольцо. Тут же взвыл большой рог Ульва. Оглянувшись вперед, Стирбьерн увидел, что и второй драккар окружен краснокожими. Со всех сторон на них были нацелены туго натянутые, готовые к выстрелу луки. На некоторое время викинги и местные замерли друг против друга в обманчивом спокойствии, за которым крылось крайнее напряжение. Теперь Ютурна могла рассмотреть местных жителей. Они действительно были настолько смуглыми, что кожа их казалась красной; даже сама она, южанка, рядом с ними выглядела бледной, не говоря уж о белокожих северянах. Бород у незнакомцев не было, длинные гладкие черные волосы свободно спадали по спине. Но никто не усомнился, что перед ними мужчины, и что в виду их численности сражаться с ними - верная смерть. Даже перья и нити цветных бус, которыми незнакомцы украшали свою одежду и волосы - иные щедро, другие беднее, должно быть, в зависимости от возраста и репутации, - никого не ввели в заблуждение. Кое-кто из викингов хихикнул было, но Стирбьерн строго взглянул на шутников. Подняв на носу "Молота Тора" знак мира - белый щит, Стирбьерн с удивлением увидел и в руках одного из краснокожих шкуру белого волка. Ошибиться было нельзя - у неведомого народа из-за моря был такой же символ, как у них. Значит, с ними возможно договориться? - Они удивлены и немного испуганы, как и мы, - вполголоса сказала мужу Ютурна. - Они внимательно следят за каждым нашим движением, но не хотели бы нападать, если их не спровоцировать. Видят, как сильны твои воины, и не хотят понапрасну сражаться, когда нет причин для вражды. Мы для них чужестранцы, но еще не враги. Врагом чаще бывает ближайший сосед. - Все-то ты знаешь, Вещая, - усмехнулся Стирбьерн; так он привык, отчасти шутя, отчасти из подлинного уважения к ее дару, называть свою королеву. - А не можешь ли объясниться с ними, поговорить от нашего имени? На первых порах было бы неплохо заключить с ними союз. Если эта страна обширна и населена, нам будут кстати союзники из местных. Ютурна покачала головой; она уже надела крылатый шлем. - Откуда же мне знать их язык? Здесь нет никакой магии, вроде той, что привела вас в Рим. Боги хотят сказать: сами сумели забраться сюда - сами осваивайтесь в чужом краю, узнавайте его жителей и их повадки. Им ничего другого и не оставалось. К счастью, Ютурна оказалась права: краснокожим война нужна была не больше, чем пришельцам. В конце концов, с ними удалось объясниться с помощью жестов и нескольких звуков, которые обе стороны использовали, показывая то на себя и друг на друга, то на предметы вокруг. В конце концов, краснокожие пригласили викингов следовать за собой. В гостях у жителей Земли Закатного Солнца, но не вместе с ними, пришельцы прожили всю осень и зиму, постепенно узнавая язык и обычаи хозяев. Язык их был трудным, произношение - резким и гортанным, не похожим ни на один знакомый викингам язык, но, общаясь каждый день, волей-неволей пришлось научиться понимать друг друга. А тогда уже сделались понятны узлы на переплетенных нитках бус, узоры на шатрах из шкур и на одежде, тоже имевшие совершенно определенное значение, и многое другое.
|
|
|
Авторизирован
|
ЭРЭА ГАТТИ, ВЕРНИТЕ НАМ РОКЭ АЛВУ!!!
Таково было мое желание, и я никому не обязана отчетом в своих действиях
Молния - Сквозь расколотый кристалл - Молния, Эшафот и тронный зал - Молния, Четверых Один призвал - Молния...
|
|
|
Артанис
|
По правде говоря, сами краснокожие, называвшие себя делаварами, не особенно стремились чему-то учить своих гостей, хоть и отнюдь не скрывались от них. Просто, по их традициям, взрослому мужчине, посвященному воину, не приличествовало показывать любопытство, что бы ни происходило. Внешней суровой бесстрастностью, за которой порой скрывалось горячее сердце, краснокожие больше напоминали Ютурне ее соотечественников, римлян, чем яростных северян. Но их вождь, которого звали Виквэя, со своими советниками часто приглашал белых к себе, и из этих бесед викинги узнали многое о Земле Закатного Солнца. Узнали, что край этот и вправду обширен и богат лесом и рыбой, дичью и мехами. Но и здесь, как всюду под солнцем, не было мира. Эту землю оспаривали друг у друга множество разных племен. В начале зимы викингам вместе с новыми союзниками пришлось столкнуться с опасным противником - Союзом Шести Племен. Четыре зимы назад они уже нанесли делаварам сильное поражение, а теперь совершили новый набег. На этот раз им вместе с викингами удалось изгнать завоевателей. И война эта, хоть и унесла жизни двенадцати северян, отнюдь не оказалась для них бесцельной. На каждого отправившегося в Вальхаллу приходилось по десятку убитых краснокожих, не имевших ни железа, ни доспехов. А главное, о чем не забывал думать Стирбьерн - они показали свою силу этой земле, своим будущим друзьям и врагам. Его поход - всего лишь первая разведка. Его сыновьям, оставшимся в лагере под присмотром делаварских женщин, уже будет легче, если они придут сюда. Неудивительно, что Стирбьерн согласился с замыслом делаварского вождя скрепить союз браком его викингов с местными девушками и молодыми вдовами. - Моя жена со мной, и я не хочу брать вторую, - сообщил он Виквэе, - но твои соплеменницы получат в мужья самых доблестных воинов из-за моря. Вскоре женился даже Ульв Черный, да не на ком-нибудь, а на дочери самого вождя, красавице с черными косами и ослепительной улыбкой. А произошло это благодаря Ютурне. Она давно обратила внимание, что Ульв, встретившись случайно с дочерью вождя, подолгу провожает ее взглядом, а потом вздыхает и, как прежде, молчит целыми днями. Стала чаще приглашать девушку к себе, когда Ульв был поблизости, так что они виделись. Но оба так и расходились, не сказав друг другу ни слова. Весной викингам предстояло вернуться домой, и оба это понимали. У Уит-Уис, единственной дочери Виквэи, был жених - точнее говоря, был юноша, мечтавший на ней жениться, и продвинувшийся в этом намерении несколько больше других молодых воинов. Его звали Лони - Шум Дождя По Крыше. Он постоянно следовал за девушкой по пятам, и вырастал как из-под земли, куда бы она ни пошла. Однажды, когда Уит-Уис передала Ульву вышитую куртку, и тот улыбнулся в ответ, появился Лони, схватил девушку за руку и грубо повел, почти потащил ее за собой. Сидевшая тут же Ютурна внимательно взглянула на побледневшего и нахмурившегося Ульва, и проговорила: - Неужели ты, сын Харальда, отдашь такую чудесную девушку этому ревнивцу? - Девушка и вправду чудесная, - Ульв, казалось, не сразу перевел дыхание. - Но какое я имею право вмешиваться? Он одного с ней племени. А я... не отец, не брат и не муж ей... - Можешь стать мужем, - заметила Ютурна. - Ты после Стирбьерна знатнее всех здесь, и достоин жениться на дочери вождя. Тем более, что Виквэя, да и сама Уит-Уис, не очень-то любят этого Лони. Он сватается к ней уже несколько лет, и все безрезультатно. Тебе они не откажут. Но Ульв, с отчаянной тоской поглядев на стоявшие на берегу реки драккары, замотал головой. - Нельзя! Взять ее в жены до весны, а потом проститься? - Возьми ее с собой, если действительно ее любишь, - убеждала Ютурна. - Ступай прямо сейчас к ее отцу, упрашивай, плати любой выкуп мехами и железом. Будь красноречивым раз в жизни, Ульв Черный! Если надо, Стирбьерн тебе поможет, но за свою любовь каждый мужчина должен бороться сам! Неизвестно, о чем именно Ульв говорил с вождем и его дочерью, но вскоре привел ее в лагерь викингов и поселил в своем шатре. Только однажды их покой подвергся опасности - когда Лони попытался похитить свою бывшую невесту. Но Ульв, вовремя вернувшийся с охоты, сразился с молодым краснокожим и убил его. Никто из делаваров не возражал против этого: Лони сам нарушил все законы, пытаясь отнять чужую жену. Ульв объявил, что возьмет жену с собой. Стирбьерн, узнав об этом, радостно хлопнул его по плечу и пообещал, имея в виду не только присутствующих здесь двоюродных братьев, но и оставшихся дома Лодина и Карла: - Посмотрим, у кого через десять лет будет больше всего детей! Победитель получит в подарок большую золотую цепь, добытую на родине моей Ютурны, - он обнял жену за талию. А она добавила в тон мужу: - Тогда матери семейств заслуживают награды не меньше отцов, и даже больше. Я подарю победительнице золотую корону римских цариц - или оставлю себе, но только если сама честно окажусь победительницей состязания. Робкая краснокожая женщина прижималась к плечу Ульва; она еще не слишком хорошо понимала язык северян, и ей было неясно, почему так откровенно смеются бледнолицые пришельцы... В Земле Фьордов уже начиналось лето, когда путешественники возвратились домой.
|
|
|
Авторизирован
|
ЭРЭА ГАТТИ, ВЕРНИТЕ НАМ РОКЭ АЛВУ!!!
Таково было мое желание, и я никому не обязана отчетом в своих действиях
Молния - Сквозь расколотый кристалл - Молния, Эшафот и тронный зал - Молния, Четверых Один призвал - Молния...
|
|
|
Артанис
|
Глава 11. Годы спустя После открытия новых земель на западе прошло много лет. Разоренная нашествием йотунов Земля Фьордов постепенно восстанавливалась, выжившие люди отстраивали поселения, заново налаживали жизнь, чуть было не разрушенную навсегда. Новые, сложенные из еще светлого торфа, дома и целые усадьбы крепко врастали в землю. Зеленели поля, на них росли не дикие травы, но бледнел голубыми цветами лен и колосился ячмень, чтобы быть сжатыми осенью. На пастбищах снова паслись не лоси и кабаны, но прирученные лошади и коровы. Рыбаки вновь добывали полные сети живого, трепещущего морского серебра. А по весне из каждого фьорда, как встарь, выходили на поиски добычи и приключений драккары, украшенные причудливыми носовыми фигурами. Новые отряды викингов стремились навстречу подвигам. Длинные весла вращались в крепких руках викингов, плескалась вода под килем, звенела сталь, складывались песни и саги о новых подвигах, чтобы впоследствии увлечь новые поколения воинов. Лилась кровь и пылал пожар, слышались стоны и плач женщин... но кто задумывался над этим? Удалось разыскать и затерявшуюся в лесах сестру Ингвара ярла, Астрид, со ставшим ее мужем Лейвом Изгнанником. Их тоже не миновали бедствия Зимы Йотунов, о чем свидетельствовала висевшая на стене отрубленная черная рука огненного великана, убитого Лейвом. Но конунг с семьей, побывавшие в Лесной Земле вместе с Ингваром и Фрейдис, с приятным удивлением обнаружили на месте дикого леса небольшой, но процветающий поселок, построенный и заселенный спутниками Лейва. Еще узнав от Ингвара об этом скандальном происшествии, Стирбьерн конунг захотел побывать в Лесной Земле, куда до сих пор почти не заглядывали люди. Правда, осуществить это удалось лишь спустя шесть лет, но это не помешало ему поехать туда, взяв с собой жену и подросших к тому времени старших сыновей. Быть может, Стирбьерн надеялся также помирить брата с сестрой, но если так - по прибытии обнаружилось, что в его посредничестве нет нужды. Ингвар, найдя свою сестру живой и здоровой, и к тому же - полновластной госпожой новых владений, охотно простил ее и Лейва. Да и Лейв из нищего изгнанника становился хозяином богатейших лесных владений, равным любому приморскому ярлу. И хорошо, что Стирбьерн согласился признать его права: ведь эта поездка завязала на всю жизнь новые жизненные узлы, каких на тот момент не могла предугадать и Вещая Ютурна. Когда их со Стирбьерном сыновья, особенно старший, Торстейн, весело играли с его ровесниками, братом и сестрой, детьми хозяев Лесной Земли, никто не подозревал, что именно золотоволосая Сольвейг станет невестой наследника Земли Фьордов. Они и сами, конечно, ни о чем подобном не задумывались в детстве. Но раз проложенной между побережьем и Лесной Землей дороге уже не позволяли зарасти, сообщение между ними продолжалось. К тому времени, как Торстейн превратился в рослого рыжеволосого юношу, рано созревшего и очень похожего на отца, а Сольвейг - в яркую золотоволосую девушку, они оба точно знали, что любят друг друга, и не желают и думать ни о ком другом. К тому времени у Стирбьерна с Ютурной было четверо сыновей. После Торстейна и черноволосого Хродгейра у них родился еще Асгейр, названный так в честь прародителя рода конунгов, и последним - Гуннар, унаследовавший от отца рыжие волосы. К сожалению, на долю молодого поколения тоже выпало немало испытаний. Асгейру в четырнадцать лет во время охоты вепрь переломил коленом ногу, и юноша навсегда остался хромым. Трудно было представить, что викинги когда-нибудь последуют за хромым вождем, что сам он сможет сражаться в общем строю, удержится на палубе драккара в шторм... Но, пожалуй, еще больше тревожил родителей Гуннар, которого еще в детстве прозвали Бешеным. В отличие от отца и старшего брата, тот не стремился преодолевать доставшийся ему дар берсерка и действовать разумно. Напротив, с детства по-настоящему счастливым себя чувствовал, лишь встретив сопротивление своей воле, которое следовало подавить любой ценой. Конунга с женой успокаивало лишь то, что Гуннар - младший сын, и перед ним идут трое других, из которых, во всяком случае, у старших двух всегда хватало сил с ним справиться. За прошедшие годы родилось много детей и у других обитателей конунговой усадьбы, как и повсюду в Земле Фьордов, спешащей восполнить потери в войне с йотунами. Ульву его краснокожая уроженка Земли Закатного Солнца родила сына и двух дочерей, таких же черноволосых, как их родители. А спор и обещанную конунгом золотую цепь неожиданно выиграл Лодин Однорукий. Его жена Гунхильд, последняя из прервавшегося рода ярлов Хормунд-фьорда, племянница старой королевы Ингрид, родила ему шестерых сыновей и двух дочерей. Ютурна честно подарила победительнице золотой венец; но, как оказалось впоследствии, не к добру. Вместе с ним в сердце Гунхильд вселилась роковая гордость и честолюбие последней римской царицы. Правда, пока ее дети были малы, она ничем не выдавала своего недовольства тем, что ее муж - не конунг, но лишь двоюродный брат конунга. Опасалась и Стирбьерна, и свою тетку, старую королеву, по-прежнему зорко следившую за всем, что происходит в Сванехольме. Никто и не замечал ничего подозрительного. Даже то, что старшего сына Лодин и Гунхильд назвали Харальдом, все приняли как должное, равно как и всю растущее обожание матери к этому мальчику... Наверное, того, что должно произойти, не предвидеть даже Сивилле, и не избежать никак.
|
|
|
Авторизирован
|
ЭРЭА ГАТТИ, ВЕРНИТЕ НАМ РОКЭ АЛВУ!!!
Таково было мое желание, и я никому не обязана отчетом в своих действиях
Молния - Сквозь расколотый кристалл - Молния, Эшафот и тронный зал - Молния, Четверых Один призвал - Молния...
|
|
|
Артанис
|
Отчасти причиной такого невнимания было и то, что у конунга с женой не хватало времени наблюдать за многочисленными родственниками. Летом они почти не бывали дома - либо в очередном морском походе, либо в разъездах по стране. Стирбьерн следил сам, как люди обживаются на открытых им островах, дважды бывал и в Земле Закатного Солнца, устанавливая прочную связь между новыми владениями и родиной предков. От его воинов рождались за морем дети с непривычно светлой кожей, там строились новые корабли, а привозимые с севера меха и моржовая кость не знали себе равных. Страны на юге, с которыми торговали северяне добытыми богатствами, и не подозревали тайны новооткрытых земель. Но, хоть бы они и узнали - Стирбьерн не опасался возможных соперников. Чтобы пройти сквозь бури и шторма, сквозь туман и движущиеся льды, нужен не только опыт и знание северных земель - необходимо бесстрашное сердце викингов, их дерзкий дух, готовый, не дрогнув, встретить любую опасность. Всем давно казалось, что остались далеко позади страшные дни Зимы Йотунов, и жуткие легенды вновь живут только в песнях скальдов. Однако, когда в Сванехольме готовились к свадьбе Торстейна и Сольвейг, огромный орел упал с неба и унес девушку прямо на север - в ту сторону, откуда на Землю Фьордов всегда приходил холод, а вместе с ним наступала и нечисть. Едва взглянув на бледное, исполненное решимости лицо старшего сына, накинувшего на плечи синий плащ мести, Ютурна поняла, что будет. В зале звучали предложения дождаться весны и достичь Йотунхейма морем, но королева знала, что ее сын не станет ждать весны, ничего не предпринимая. Хродгейр и совсем юный тогда Гуннар горячо поддержали старшего брата. И - что сильнее всего удивило даже бывалых викингов, - и сам Стирбьерн конунг не пожелал уступить молодым славу этого похода. С быстротой молнии выхватив рунную секиру, взмахнул ею, так что воздух загудел над головами испуганных и восхищенных викингов. Стремительно вышел из-за стола, к сыновьям и другим людям, что собирались идти с ними. - Я признаю твое право спасти невесту, - обратился он к старшему сыну. - Но не упущу случая побывать в Йотунхейме. Принимайте меня с собой! Ульв Черный, ты остаешься готовить корабли и войско к весне. Той зимой конунгу Земли Фьордов исполнилось пятьдесят пять лет. В его рыжих волосах и бороде мелькала седина, но прежняя сила и точность движений еще оставались при нем. Даже возмужавший Торстейн, таскавший молодого быка за рога, все равно уступал отцу силой. Сейчас же, среди общего воодушевления, лязга оружия и гремевших клятв мести, Стирбьерн казался всем ожившей легендой из прошлого, вернувшейся, чтобы окончательно добить йотунов. И сам он будто сбросил с плеч двадцать лет, и готов был бросить вызов еще одной Золотой Змее или любому врагу, что станет на пути. И уж вовсе никого не удивило, что королева Ютурна встала рядом с мужем. За двадцать лет все привыкли к ней, никто уже не вспоминал, что она - южанка, попавшая в Мидгард колдовством. Зато вся Земля Фьордов знала о клятве Стирбьерна и о том, что королева спасла ему жизнь в битве с Золотой Змеей. Если уж спасенный Торстейном от разбойников на Ледяной Земле молодой южанин собирался идти на край света, кто мог помешать ей, освоившейся среди снегов и льдов, как будто здесь родилась? Ютурна тоже мало постарела за прошедшие годы. Те, кто не знал, не давали ей и сорока лет; ни лицо, ни фигура, гибкая и вместе с тем крепкая, не выдавали в ней мать четверых детей. То ли бессмертный дух Сивиллы не позволял ей постареть, то ли жизнь со Стирбьерном Беспокойным и унаследовавшими тот же нрав сыновьями не располагала к тому, чтобы превратиться в важную ленивую мать семейства. Сейчас Стирбьерн взглянул на жену с любовью и гордостью, когда она стала в общий круг. Из сыновей конунга только хромой Асгейр вынужден был остаться дома. По лицу мальчика текли слезы, но несчастье научило его рассудительности, и он понимал, что будет обузой в опасном пути. Иное дело - Гуннар, которого тоже хотели оставить дома, так как ему исполнилось всего одиннадцать. Отцовский запрет на сей раз не возымел над ним власти, и даже когда Стирбьерн высек его до крови, Гуннар поднялся со скамьи, словно не чувствовал боли, и поклялся, что зарежется, если его не возьмут с собой. Тут уже конунг понял, что напрасно пытаться сломить его, что в упрямом подростке живет дух викинга, тот самый, что он ценил больше всего. И согласился. А другой одиннадцатилетний мальчик - Сигвальд, сын Ульва и Уит-Уис, встретил отряд Стирбьерна в лесу три дня спустя. Сбежав из дома со своим псом, Сигвальд устроил все так, чтобы конунг уже не мог отослать его домой. И тот согласился, вслух поздравив младшего сына и племянника с началом военной карьеры. А про себя невольно сравнивал двух многообещающих мальчиков, которым дал шанс проявить себя. И не мог себе ответить, который из них больше достоин уважения: тот, что, несмотря на боль, решился открыто требовать желаемого у своего отца и конунга, или тот, кто добился своего не только решительностью, но и хитростью, что под стать опытному воину?
|
|
|
Авторизирован
|
ЭРЭА ГАТТИ, ВЕРНИТЕ НАМ РОКЭ АЛВУ!!!
Таково было мое желание, и я никому не обязана отчетом в своих действиях
Молния - Сквозь расколотый кристалл - Молния, Эшафот и тронный зал - Молния, Четверых Один призвал - Молния...
|
|
|
|
Страницы: 1 2 3 [4] 5
|
|
|
|