Вот такие нам снятся сны. в ожидании ЗИ
Вареная морковь гнусно выглядела, а пахла еще гнуснее. Робер мрачно жевал и в глубине души мечтал придушить повара, сценарную группу, которая не удосужилась заменить проклятую морковку на что-то хоть немного более удобоваримое, а самое главное, - режиссера, которому уже шестой дубль не нравилось выражение Роберова лица. Судя по тому, как этот садист умильно улыбался из-за монитора, сейчас у него с лицом было все в порядке.
- Альдо пошел! – разнеслось по громкой связи
Дверь кельи распахнулась с мощного пинка и на пороге воздвигся Альдо Ракан наследный талигойский принц в изгнании. Весь в белом и с улыбкой на тридцать два карата.
- О, прекрасная Брунгильда! – зычно провозгласил принц – Будь моей женой! – и сверкнул зубами.
Пару секунд Робер ошарашено смотрел на партнера, потом недожеваная морковь мощным веером разлетелась по всему павильону. Маркиз Эр-При сложился пополам, впечатавшись лбом в столешницу, и от души расхохотался. Потом поднял голову, снова посмотрел на довольно улыбающегося Альдо у двери и рухнул обратно.
Съемочная группа тоже полегла вся, кроме режиссера, который в доступной форме разъяснил принцу, что пока некоторые повышают свое личное благосостояние путем съемок в рекламе, другие тут в поте лица занимаются высоким искусством. Альдо виновато улыбался и кивал как китайский болванчик.
- Ладно, еще дубль! – успокоился наконец режиссер. – Робер, не смотри на меня так! Начинаем с прихода принца.
- Аллилуйя! – Воздел Эпинэ руки к небу. – Вы наконец-то решили надо мной сжалиться.
-Перетопчешься! – Категорично заявил режиссер. – Просто моркови у нас осталась последняя порция.
Миловидная девочка помреж, хотя на вкус Робера чересчур увлекающаяся пирсингом, выбежала к камере с хлопушкой.
- Агарис, сцена первая, дубль семь. Мотор!
- Альдо пошел!
Дверь распахнулась с мощного пинка. За ней стоял Альдо в капроновом чулке на голове и с воображаемым автоматом наперевес.
- Матка! Курки? Млеко? Яйки? – дверь моментально запахнулась обратно, потому что в нее полетела миска с остатками моркови.
- Я прибью этого шутника! – Не выдержал режиссер, отсмеявшись.
- Меня нельзя прибить, – высунулся из-за двери Ракан. – Я - сюжетообразующий герой.
- Слушай ты, сюжетообразующий! - простонал Робер, - Еще один запорченный из-за тебя дубль, и я лично сварю тебе пять килограмм этой дряни, привяжу к стулу и заставлю съесть!
Угроза подействовала. После того как морковку веничком собрали с пола и сгрузили обратно в миску, дубль был отыгран «на ура». По спокойному и благородно-возмущенному лицу Альдо с которым он произносил: « я хочу жить, Эпинэ! Жить, а не побираться! Я - наследный принц Талигойи. и я буду жить, как король. Или, если не выйдет, умру, но по-королевски!» - невозможно было догадаться, что только что этот человек выдавал трюки, заставлявшие всю съемочную группу кататься по полу со смеху. Робер по-доброму завидовал способности партнера моментально переключаться с юмора на патетику и обратно. Ему на раскачку и настройку требовалось куда больше времени.
- Гоганы собрались? – заорал режиссер в сторону приоткрытой двери в павильон.
- Енниоля нет. – высунулась из-за двери помреж. – Но он звонил, - стоит в пробке в начале Кутузовского. Говорит, будет через час. Зато приехал Алва, так что Совет Меча у нас весь.
- Тогда перерыв полчаса. Ставьте декорации Олларии. А вы не разбегайтесь – прикрикнул режиссер на Альдо с Робером. Вас мы сегодня снимаем до ночи, а то уедет этот – он небрежно кивнул на Эпинэ, – на свои гастроли и будем сидеть, его ждать.
- Куда едешь? - Альдо, выйдя из павильона, принялся расстегивать белый камзол – Черт! Ну сколько просил костюмеров, ну надставьте спину, жмет же, собака!
Под камзолом оказалась любимая Альдо белая футболка подаренная принцу сценарной группой На груди ее была крупная надпись «STILL NOT KING», а на лопатках поменьше - “NOT KING YET”. Увидев ее, Алва хмыкнул и на следующий день пришел в черной майке без рукавов с белой надписью «Не король и не стремлюсь!». Все посмеялись, но еще через день свидетели рухнули от хохота, когда кардинал, разгримировываясь, стянул сутану, и продемонстрировал всем желающим серую майку с текстом «А придется, сын мой!». С тех пор Алва за кадром обращался к Дораку исключительно «папа». А обстоятельно ознакомившийся с первоисточником Фердинанд Оллар обозвал Его Высокопреосвященство тайным эсператистом…
- По городам и весям… - зевнул Робер. – Везем «Опасные Связи»: Нижний – Казань – Самара - Волгоград. Две недели коту под хвост. А чего у тебя с рекламой?
- Зубная паста – Альдо мрачно улыбнулся. Видеть уже ее не могу.
- А кто тебя просил хорошую металлокерамику ставить? – Поддел товарища Робер. – Вот и отдувайся теперь.
- Какую металлокерамику? – возмущенно возопил Ракан. – все свое натуральное! Можешь проверить.
- Ты не лошадь, чтоб я тебе зубы щупал – отмахнулся Робер. - Но деньги хоть платят?
- Угу. – Кивнул принц. – Только этой мыслью и спасаюсь.
Кивнув по дороге курящим в коридоре Фердинанду и Штанцлеру, обсуждающим внешнеполитическую обстановку и очередной грузинский скандал, друзья ввалились в гримерку. Алва лениво махнул им рукой. Он полулежал в кресле возле гримировочного столика, и молоденькая гримерша Леночка спонжиком клала ему на лицо белый тон. Напрасно поклонницы дежурили у обоих выходов студии, сняв синие линзы и смыв грим, Алва становился абсолютно неузнаваем и, упихав хвост под кепку, беспрепятственно выходил через проходную вместе с массовкой.
- Как там шеф? – поинтересовался переодевающийся за ширмой Савиньяк. Подходящих близнецов не нашли и Савиньяк был один за всех, зато к всеобщей зависти на двойной ставке. В первый день его с легкой руки Альдо прозвали Янусом ибн Полуэктом, потом последовательно сменились варианты Лиомиль и Эминель, но остановились все же на Савиньяке безо всяких вывертов.
- Зверствует. – Отозвался Робер. - Скажите спасибо Его Высочеству.
- Чуть что сразу я. – Обиделся Альдо. – Вы мне скажите, лучше Лучшие Люди, бабушки моей еще не было?
- Нет. – отозвался из коридора Штанцлер. – Она совсем к ночи будет, у нее репетиция.
С Матильдой они работали в одном театре. Великолепная Матильда полностью соответствовала своему персонажу, на площадке она появлялась с неизменной сигаретой в зубах и свежим анекдотом, съемочная группа ее обожала и относилась к ней запросто. Кроме Робера, у которого Матильда была мастером курса, и поэтому он испытывал к ней некоторую робость и слегка беспокоился из-за предстоящей любовной сцены.
Сидевшая на диване Катарина, которой две гримерши строили на голове сложную прическу, бросила тоскливый взгляд в сторону коридора. От сигарет у нее садился голос, так что в ее контракт продюсерами был внесен пункт, запрещающий ей курить во время съемок. Алва посмотрел на нее с сочувствием, ему тоже пришлось пострадать за отечество. Ежедневно по четыре часа в день Повелитель Ветра занимался фехтованием. До работы в "Отблесках" ему ни разу не приходилось держать в руках шпагу.
Шел 25й день съемок сериала «Отблески Этерны». Съемочная группа все никак не могла найти актера на роль Ричарда Окделла.