А как все хорошо начиналось! - 12

[Yaga]

Приятно видеть Вас на форуме после его возрождения , эрэа Эйлин!  Продолжение замечательное! Ждем еще!

[Эйлин]

Спасибо, эреа Yaga!

[Красный Волк]

 Продолжение - захватывающее . Читаешь, не отрываясь. И опять стало очень и очень тревожно за Денну: не начнет ли он теперь винить в гибели отца и других родных ему по крови людей себя? Не убедит ли себя в том, что он мог и обязан был не дать им ступить на тот путь, на который они ступили, но оказался слепым, беспомощным и нерасторопным? Но рядом с ним - друзья. Настоящие. Те, кому дорог он - и кто дорог ему... И верится: они не дадут Денне пошатнуться под этой ношей.
Ну, а Сайта - как всегда, неподражаем . Зараза . В самом хорошем смысле слова. А из маленького Арухенны должен будет получиться со временем отличный государь... Спасибо огромное, эрэа Эйлин!

[Эйлин]

Спасибо, эреа Красный Волк!
С Денной, Арухенной и Шаннирити еще встретимся.

[Эйлин]

Глава 14. Сын вождя.

1

     Лёгкий снежок кружился на Уллхалайном – древней столицей клана Совы. Зима в этом году выдалась снежная, значит, урожай хороший будет. Снег покрывалом укутал поля, белые шапки лежали на покатых крышах деревянных домов. Красавицы-елочки набросили на свои зеленые платья ажурные пуховые платки, посверкивающие в лучах зимнего солнца.
     Госпожа Даррин в сопровождении служанок неспешно обходила город, проверяя все ли в порядке. Дороги были расчищены, в домах исправно топились печи. Дым шел вверх, значит, к ночи похолодает.
    Стража бдила у ворот. Оставшись довольна осмотром, жена главы клана повернулась к дому мастериц. Еще утром она решила посетить урок кружевоплетения у младших девочек: посмотреть на их успехи, поддержать ласковым словом тех, у кого не ладится работа да принести сладости к ужину.
     –  Госпожа Даррин! Госпожа Даррин! – за ней мчался раскрасневшийся паренек без шапки и в не застёгнутой шубке. – Хонахт приехал!
    –  Тинкхат, не бегай раздетым! Ты уже забыл, как прошлой зимой еле оправился?! – женщина строго посмотрела на паренька, а сердце в груди так и зашлось. Никогда раньше её первенец не приезжал в столицу зимой. Что же случилось?
     Путь до дома дался с трудом: ей хотелось бежать, а приходилось идти, правда, очень быстрым шагом. Но вот и резное высокое крыльцо, у самых ступенек – сугроб. Жена вождя на миг приостановилась: что за не порядок? Сугроб встряхнулся и открыл зеленые глаза. Да это  же Волчок – приемыш Хонахта. Сын подобрал его в лесу совсем слабеньким волчонком. Экая теперь зверюга вымахала! Женщина покосилась на зверя и вошла в дом, сбрасывая на ходу шубку подбитую темным мехом. Выскочившая служанка мгновенно подобрала одежду и сообщила, что сын госпожи в малой зале.
    Даррин устремилась туда. Её первенец неспешно вынимал из своего бездонного мешка какие-то склянки.
    –  Хонахт! – госпожа Даррин с негодованием посмотрела на сына. Он ничего не ответил, лишь слегка съежился, словно хотел стать незаметным. Получилось плохо: слишком уж высоким да широкоплечим уродился старший сын вождя, и даже нелегкая учеба у Говорящего с духами не повредила его могучему здоровью.
    –  Что ты здесь делаешь? -  она твердо решила добиться от сына ответа. Его неожиданный визит да в сезон  холодов и буранов сильно встревожил женщину. Может, что-то случилось с Говорящим? Или недоброе поведали ему духи, и мудрый шаман решился послать своего нерадивого ученика с вестью? Но почему сын   молчит, лишь расставляет на столе маленькие глиняные горшочки с мазями. Может, Хонахт заболел, и  наставник  отправил его домой? Дальше думать встревоженная мать просто не захотела: болезнь, при которой  Говорящий, отменно сведущий в целительском  искусстве, отправляет недужного домой, наверняка неисцелима. Правда, сын выглядит здоровым, хоть и смущенным. Так в чем же дело?
    –  Почему ты молчишь?! – голос жены вождя чуть дрогнул, а рука невольно потянулась к сердцу, готовому  вырваться из груди.
     – Думаю, матушка, – пробасил Хонахт.
     –  Живо отвечай! – Даррин захотелось поколотить сына, ибо думать её старшенький мог очень и очень долго. – И не смей врать!
     Когда это было необходимо, она умела заставить слушать себя подданных, сыновей и даже супруга. И не только слушать, но и исполнять её приказания. И домом, и кланом госпожа Даррин руководила твердой рукой.
     – Так я это… - промямлил сынок. – Я это… того…
     –  Я тебе сейчас дам того! – светло-карие глаза женщины блеснули гневом.
     –  Ушел я от учителя!
     –  Как?! – Даррин все-таки схватилась за грудь.
     –  Матушка! – вскричал Хонахт, бросаясь к ней. Но почтенная жена вождя сумела справиться с минутной  слабостью. Она выпрямилась и неодобрительно посмотрела на сына. Хорош! Нечего сказать!  Вымахал с  целый дуб, а ума так и не набрался. Более десяти лет учился полезному  искусству,  и вот те на!
     – Сегодня же вернешься! – тоном, не терпящим возражений, заявила она.
     Сын сделал шаг назад и уставился на мать своими большими и желтыми, как у совы, глазами.
     –  Не вернусь!
     –  Почему? – решила прояснить обстановку Даррин, понимая, что сын  уперся, а такого упрямца, как её старшенький, свет еще не видывал. Значит, придется действовать лаской и хитростью.
     –  Ты, матушка, не подумай, я не по горячности и легкомыслию на такое дело решился, - как всегда, когда не желал объяснять, издалека начал старшенький. – Я все обдумал.
     –  Долго? – не без ехидства спросила мать.
     –  Годика два, а то и три думал, - важно сообщил сыночек и со вздохом признался:
     –  Не слышу я духов, и они меня не слышат. Вот зверье я понимаю, а духи…
     Дело оказалось серьезнее, чем она думала.
     – Ты хоть поел с дороги?
     Продолжать разговор дальше не было смысла. Сначала надо все обдумать, а пока просто радоваться тому, что сынок здоров и дома.
    –  Пожевал лепешек чуток, – признался Хонахт, –  да пока тебя ждал, суму разбирать принялся. Вот тут тебе настойка, а это Лини растирка для груди, отцу…
     Он быстро раскладывал горшочки с мазями и мешочки с травой. Каждый был снабжен тряпочкой, на который четкими округлыми буквами было написано – что и отчего. В этом весь её старшенький – аккуратный, спокойный и неторопливый.
     Когда необъятная сума Хонахта опустела на четверть, он сообщил, что не прочь и откушать.

[Эйлин]

2

    Служанки споро накрыли на стол. Старшенький, по своему обыкновению, налег на пироги с грибами, овощами да ягодами, не остались без его внимания и каши – сладкие да рассыпчатые. Пока сынок ел, Даррин  размышляла.
    Её первенец родился в зимний, погожий день. И сразу всех поразили его глаза – большие да желтые, как у  Покровительницы  клана. Говорящий с духами предсказал мальчику славное будущее:
    «Радуйся вождь, радуйся добрая жена, ибо Великим человеком станет сын ваш! В веках будет жить его имя!»
     По согласию всех старейшин первенца вождя назвали Хонахтом, в честь знаменитого предка. Мальчик рос да радовал родителей. Крепкий, здоровый, смышленый да послушный. Ходить и говорить начал рано,  сам буквы изучил и стал читать. Но более всего Хонахт полюбил возиться с животными да травами. С самого раннего возраста он пропадал на огородике, а однажды даже отправился в лес. Наверно, тогда в роскошных светлых косах Даррин появились первые седые ниточки. Сынок исчез неведомо куда, и лишь через неделю нашелся в лесу, играющим с медвежатами. А муж обрадовался – смелым и находчивым растет его сын. Медведей не испугался и мало того подружиться сумел. Товарищей своих по играм Хонахт обижать запретил. Отец согласился, а первенец вождя еще долго удирал в лес тайком – играть со зверятами. Вскоре дома стали появляться увечные звери да птицы. Всех их Хонахт лечил и успешно.
    Как-то раз одна из сестренок пожелала, чтобы в цветнике у её окошек росли не только красные гвоздики, но и розовые. Юные женихи все полянки облазили, нашли у реки белые, а розовых нигде никто не видывал. Через два года розовый цветок ухитрился найти Хонахт и посадил у окон капризницы. Впрочем, сынок утверждал, что эту гвоздику он не нашел, а вырастил.
    В пять лет, как было принято испокон веков, мальчика отдали в школу, где учили всех детишек стольного града, невзирая на их происхождение. Грамоту, счет да начатки воинского дела каждый знать обязан. Потом, через три года, кто-то пойдет в ученики к горшечнику, к кузнецу и прочим мастерам, кто-то станет учеником  у воинов. Сыновья вождя да старейшин обязаны выучиться многому и в том числе непростому искусству  править. Познавать науки им придется дольше всех. Правитель да его советники во многих вещах должны отменно разбираться. Девицы кланы Совы тоже на лавках без дела не сидели: у них своя школа была, где грамоте, счету да домоводству учили. Справная хозяйка многое знать обязана, в том числе и целительское дело. Так с давних пор заповедано было.
    Хонахт науки познавал охотно, хоть и не слишком споро. Уж больно он любил все со всех сторон обсмотреть да обдумать. А вот воинское искусство ему не то чтобы не давалось, скорее, неинтересно было. Тут и начались первые сложности. Заявивший отцу, что  стрелять да на мечах рубиться ему скучно, Хонахт был наказан и на какое-то время взялся за ум. Но когда его сочли достойным идти на охоту вместе со взрослыми, юноша отказался, заявив, что мяса в селениях достаточно и нет нужды зверя да птицу бить. Отец чуть не побил своего наследника, но вмешался Говорящий с духами. Он сказал, что мальчик еще не дорос до охоты и надо бы  подождать, а сердиться на слова дитяти не стоит, ибо то говорил не он, а духи. Они, как всем известно, любят вещать устами несмышленышей. Правда, для младенца Хонахт был слишком велик, но Гордахт сменил гнев на милость и даже отложил охоту. Зато сверстники долго дразнили сына вождя несмышленышем, но он их насмешек не замечал. А взрослые не вмешивались: в семье вождя считалось, что дети должны уметь сами постоять за себя. Хонахт, хоть на слова внимания не обращал, но драчунам отпор мог дать всегда. Даррин не раз видела, как её тихий и добродушный сын, нехотя отрываясь от своей возни со зверятами или травами, брал обидчиков за шкирку и закидывал в стог, или просто слегка встряхивал. Учитывая его медвежью силушку, желающие подраться находились редко. Правда, иногда и сам Хонахт бывал зачинщиком, но лишь когда маленьких и животину обижали. Даррин навсегда запомнила, как её малыш, коршуном набросился на ребят вдвое его старше, когда те полезли разорять птичье гнездо, и ведь смог отменно проучить их. Паршивцы долго синяки лечили, а зверье малое больше не обижали.
     Хоть и родился Хонахт в клане Совы, но подрастая все больше на медведя походил. Такой же огромный и сильный. На первый взгляд, неуклюжий и добродушный, в минуту опасности он становился поразительно  быстрым и ловким.
     Всем хорош был первенец, да одна беда: не желал становиться вождем и водить войско в походы.
    –  Зачем нам, батюшка, на Ястребов идти войной? – как-то раз осмелился он оспорить решение отца. – Вот, если они к нам заявятся, тогда можно им навалять.

[Эйлин]

    Гордахт был в глубочайшем бешенстве. Еле успокоила Даррин тогда мужа, а то бы прибил ослушника, не посмотрев, что сын родной. Время шло, и всё чаще задумывался вождь, кому он свой клан оставит. Разве   сможет Хонахт стать достойным правителем, если не лежит у него душа? И что с ним делать, ведь не упомнят такого случая предки, чтобы не старший сын отцу наследовал. Вот Кернихт – юноша достойный, уже сейчас вождь мог во многих делах на среднего сына положиться. Но Кернихт любил старшего брата и не желал его место занимать. Что же делать? Как выбить опасную придурь из головы первенца? Даррин тоже о сем размышляла и печалилась, ибо решения достойного не видела. Помог Говорящий с духами, сообщив, что Премудрая Сова повелела взять первенца вождя в ученики. Обозлившись, Гордахт поначалу не согласился. Вождь бы храбр и осмеливался иногда оспаривать решения Говорящего. Случалась и так, что Мудрейший  принимал его возражения. На этот раз нашла коса на камень.
     –  Ты возвестил, Премудрый, что сын мой станет великим мужем, а что вижу я? Раз твои духи один раз обманули тебя, то могли ввести в заблуждение и второй раз!
     – Духи никогда не лгут, Храбрейший! –   усмехнулся почтенный старец, а огромная сова на его плече мигнула желтым глазом. – Разве я обещал тебе, что сын твой станет Великим вождем?
     – О чем же ты тогда возвестил?! –  опешил Гордахт. Даррин уже поняла, куда клонит старик, но вмешиваться не стала, хоть и не по душе ей было, что её старшенький станет Говорящим и никогда не подарит ей внуков. Достойный  Мудрец – великое благо для Клана, но любая мать хочет сыну счастья.
     – В мире много путей, на которых можно принести пользу и достигнуть славы! Отпусти со мной сына, вождь, и он сможет сделать еще один шаг по дороге к Вечности!
     Сова взмахнула крыльями и ухнула. Гордахт склонил голову: это был достойный выход, и грех было им не воспользоваться. Вздохнув, Даррин стала собирать сына в путь. Говорящий жил далеко на поросших темным лесом горах. Ни кто и никогда без воли Мудрейшего не смог бы найти его жилища, а кто был им туда зван, тот вряд ли бы смог незваным дойти снова. Хонахт разлукой с родными, казалось, огорчен не был. Ученичество у  Говорящего его вполне устраивало.
     Долгих десять лет учился первенец вождя. Изредка в летнюю пору приезжал он погостить домой. Частенько Мудрейший брал его с собой на советы Клана да на Великие праздники.  Хонахт выглядел довольным.
    –  Не волнуйся, матушка, мы со старцем отлично поладили, – как-то раз сказал он матери. Даррин  несколько удивилась: не первый раз брал учеников Говорящий, и все они страдали от его непростого нрава и тяжкой науки. Мудрейший тоже был доволен своим подопечным.
      –  Хороший сын растет у тебя, вождь! Воистину станет он Великим мужем!
     Так время и шло. Кернихт женился на достойной девушке из клана Воронов, у них родились детишки. Следом за ним обзавелись семьями и другие братья и сестры Хонахта. Даррин радовалась внукам и утешалась  мыслью, что старшенькому по нраву непростая наука Говорящего.
    Годы пощадили жену вождя. Она сохранила гордую осанку и ясный цвет глаз, в её светлых косах седины было не заметно. Как и много лет назад была прекрасна Даррин, но уже не светлой весенней прелестью распускающегося цветка, а зрелой красой плодородной осени. И муж её еще был крепок и не находилось того, кто смог бы победить Гордахта в поединке, Даже отважный и умелый Кернихт ни разу так и не смог выбить меч из руки отца.
    Клан процветал под мудрым руководством. Все казалось устоявшимся и надежным.

[Tany]

И еще раз скажу: замечательно!

СПОЙЛЕРЫ

[Красный Волк]

Просто здорово . Хонахт и его матушка Даррин - изумительно живые, обаятельные и яркие персонажи. А до чего интересно было познакомиться, читая эти эпизоды, еще с одним уголком Арты! На сей раз - северным, суровым, заснеженным, но ничуть не менее прекрасным, чем жаркая южная Ханатта, где цветут розы и зреет виноград, а в берега плещется теплое море... И - чем-то неуловимым очень похожим на наш Русский Север . Кстати, и в самом Хонахте есть что-то такое же неуловимое, но очень явственное от героев русских сказок. Спасибо огромное за продолжение, эрэа Эйлин!

[Эйлин]

Спасибо, эреа Tany, эреа Красный Волк!
Картинки прекрасны и  так   в тему, эреа Tany!
 Да, эреа Красный Волк,  кое-что в Хонахте  похожее на героев    сказок  есть да и его   родина получилась немного в чем-то  похожей на  наш север.

[Эйлин]

3

    И вот явился Хонахт со своим неожиданным решением. Неразрешимых ситуаций не бывает, надо лишь хорошенько поразмыслить. Пока сын ел, Даррин уже кое-что надумала. Пусть её первенец не станет Говорящим с духами, но он хорошо разбирается в травах. Возможно, из него получится Великий Целитель? Тоже добро для Клана. К тому же Целителю можно завести семью. Надо бы найти Хонахту хорошую девушку. У  Старейшины Удрухта подросла дочь – прелестная, аки ромашка на лугу. Может, она приглянется её  первенцу? А в клане Лис у вождя младшенькая до чего ж хороша – беленькая с веснушками, а волосы рыжие-прерыжие. Союз с Лисами им бы сейчас не помешал. Можно и у Волков невесту поискать – у Хоннара сестра еще не замужем. С ним породниться многие за честь почитают. Как-никак Верховный вождь всех кланов Севера. 
    Женщина с нежностью оглядела сына. Какой здоровенный вырос! Выше отца на полторы головы, а плечи-то какие! Новых рубашек нашить ему надо, а то старые не налезут. Да и на лицо не дурен. Кожа чистая, глаза  большие, правда, нос несколько грубоват, но зато волосы хороши – мягкие, светло-каштановые и чуть курчавятся на концах. Бородку бы ему отпустить, и совсем молодец будет. Говорящий с духами и его ученики по древнему обычаю бороды да усы сбривали, зато волосы ниже лопаток отращивали. Хонахт, правда, и тут все по-своему сделал – хоть лицо и брил, но волосы короткими носил. Дескать, ему так удобнее.
    –  Не волнуйся, мальчик! Не пошла учеба у Говорящего, другие дела найдутся. Клану нужны умные, надежные и знающие! А к Мудрейшему я вестника пошлю. Не стоило бы тебе в такую погоду бросать наставника, –  слегка укорила она сына.
    –  Да как я мог, Почтеннейшего оставить?! – пробасил Хонахт. – Он сам меня отпустил да на дорогу припасов  дал. И не один он – учеников  у него там двое.
     У Даррин отлегло от сердца: ссориться с Мудрейшим было опасно. Только что же так долго почтенный старец не мог понять, что лишен её сын дара общения с духами? Мальчику уже третий десяток идет, ему   семью давно пора заводить, а он все в учениках ходит.
    –  Чему же учил тебя Говорящий так долго? Неужто не распознал он, что не доступен тебе мир невидимый? –  с досадой спросила  она.
     –  Нет, матушка, наставник с самого начала знал это. Я у него книги разные читал, рассказы его слушал,  никому у нас  неведомым языкам учился. Заодно и живности всякой ему развел: курочек, да козочек. Еще   огородик справный наладил, жилище обиходил, сов его лечил. А как уходить решился, так начал и других     этим делам обучать. Нехорошо Мудрейшему в убогости жить. 
   Окончательно обозлившаяся жена вождя услышала лишь про живность, жилище и огородик. Этот старый сивый птиц осмелился её сына себе в слуги забрать! Мальчик на него целый десяток лет спину гнул! Ну, явись он только пред её очи! Она все перья этому гаду пернатому вырвет! Она не посмотрит, что он там с духами говорит! Если надо Даррин и сама Великую сову в свидетели призовет! Разве можно так было её мальчика забижать?!
     – А ты зачем так долго терпел?! – набросилась она для начала на сына. – Ты не безродный, не сирота! Надо было домой сразу же ворочаться, как ясно стало, что из учения толку не выйдет!
     Хонахт захлопал своими круглыми глазами.
    –  Матушка, да я это… я ничего… Я ж разве в обиде на Мудрейшего… Он ведь меня учил всему, окромя того, что мне не давалось. Ты не думай, мне там хорошо жилось. Тут дразнятся все да косо смотрят, а  наставник и ученики труды мои ценили да за них меня хвалили.
    – Еще бы не хвалить! Нашли себе работника и пользовались!
    – Да я там узнал столько всего! И Кернихту так проще было рядом с отцом по правую руку стоять. А то, ведь неловко ж ему.
    – Пережил бы, не растаял! – отрезала Даррин. – Ничего, сынок, найдем тебе девицу  по сердцу, свадебку сыграем. Отец обрадуется… Поругает немного, а потом успокоится.
     Гордахту надо будет весточку послать, а лучше самой встретить: муж вспыльчив, еще обидит мальчика.
Виновато потупившись, сын смущенно произнес:
     –  Попрощаться я пришел, матушка. Спасибо тебе за ласку да угощение. Сестрам да братьям от меня слова теплые скажи: пусть добром вспоминают.
     – Не пущу! – крикнула Даррин, хватая сына за плечи. –  Куда это ты? Родных не повидал, с друзьями не погулял! А отец что скажет?!
     –  Поймет меня батюшка, поругает сперва, а потом поймет. Говорящий весной придет да расскажет о моем пути, а мне пора, -  сын мягко попытался высвободиться из рук матери.
     –  Сам рассказывай! – приказала жена вождя, усиливая хватку. – Не то никуда не пойдешь! В погребе велю запереть!
     – Не велишь, –  улыбнулся Хонахт. – А коли велишь, так я всю стражу раскидаю.

[Эйлин]

     Неожиданно для самой себя Даррин заплакала, прижавшись к широкой груди сына. Он вздохнул, осторожно  погладил мать по волосам.
    – Ну что ты, матушка! Ты не плачь.
    – Ты уйдешь, неведомо куда, а мне Говорящего ждать! Не ходи, сыночек!
    – Нельзя не ходить. Пока наст лежит идти  надо, а то весной дороги развезет. Дело у меня одно есть, - начал  тихо рассказывать Хонахт. – Давно я об нем думал – годика четыре, а потом с Говорящим посоветовался. Он у  духов спросил. Те одобрили. Вот и начал я собираться. Хотел было сразу идти, да на родимый дом   посмотреть захотелось, гостинца домашним передать. Да и нехорошо без твоего благословения на такое дело отправляться.
    –  Что за дело-то? –  Даррин выпрямилась и вытерла слезы.
    –  Хочу я, матушка, сына Бога отыскать. Читал я книги разные да проведал, что живет он в неких черных землях среди гор высоких да около вулкана огненного. Вот туда и лежит моя дороженька.
    – Зачем он тебе? – старые сказки про Бога и его сына жена вождя знала отлично. Хоть и почитал их клан превыше всего свою пернатую покровительницу, но и о Боге, что некогда воздвиг дом свой высокий в  далеких горах, у кланов Севера до сих пор была жива добрая память. Этот Бог дал закон, научил многим  ремеслам и никогда не требовал никакой  дани. Даже поклонения не просил: только завещал малых да старых не обижать, да наукам разным учиться. Бога того пленили некогда его злые собратья и отправили в некое место, где нет и быть не может ничего живого. Не смогли помочь ему люди, ибо отказался он от их помощи. Только с тех пор заветы его блюли тщательно: о детях, женах да стариках заботились, наукам учились и даже   старались знания приумножить. Слышала Даррин и про сына  Бога, только не ведала, где приют он свой нашел, ибо не приходил он к кланам Севера с тех давних пор ни разу. Так зачем же её непутевый первенец вознамерился отыскать его?
    –  Есть у меня к нему два вопроса, –  степенно ответил Хонахт. –  Во-первых, хочу спросить, не ведает ли Высокий, зачем я такой от остальных родичей отличный уродился. Во-вторых, хочу узнать, не могу ли  послужить я ему чем. 
    –  Да для чего ты сгодишься ему? – улыбнулась наивности сына жена вождя.  – Он –  сын Бога и сам Бог, а ты? Всего лишь человек.
    – Так я, матушка, мыслю, что Бог – существо могучее, но не всесильное, и простой человек и ему чем-нибудь подсобить сможет. Да и нехорошо в старые времена получилось. Он нам столько всего доброго сделал, а мы его защитить не сумели. Думаю я, что не дело ему там одному среди краев безжизненных в заточении сидеть, надо бы поразмыслить да выручить его.
   –  Да как же ты Бога от ему подобных спасти сумеешь, глупенький? Он – Великий – сам себе помочь не смог,  и сын его оберечь не сумел, а ты придешь да поможешь?
    –  Думать буду, сына его вопрошать. Глядишь, вместе, что путное и сообразим, - молодой человек почесал  затылок и сказал: – Есть у меня одна мыслишка: кабы все кланы да народы объединились и пошли на Запад, где его недобрые собратья живут, то, пожалуй, смогли бы они им объяснить, что не по-доброму Боги поступили.
    –  Да разве они бы людей послушали?
    –  А коли  не послушали бы, то надо было бы их маленько побить, чтобы у них в головах чуток прояснилось и в сердце бы чувства добрые проснулись. Ну, а если бы и тогда не помогло, то мы бы медлить не стали, прорвались бы в Темницу да забрали  нашего Бога. Вот так и было бы верно!
      Даррин с улыбкой слушала сына. Наивны были его мечты, но столько убежденности было в его голосе, что жена вождя поняла: первенец её нашел свою дорогу и никогда не свернет с неё. Материнское сердце сжалось в предчувствии неминуемой разлуки: никогда больше она не увидит своего мальчика. Но Даррин была сильной  женщиной, и она знала, что ей следует сделать.
     Жена вождя выбежала из комнаты, бросилась в опочивальню, распахнула длинный кованный сундук и из-под горы одежды вытащила меч с черной рукоятью. Клинок тоже был черный, только не матовый, а блестящий. Этот меч, судя по легендам, в давние времена вручил Бог их великому предку – Хонахту.
     Вернувшись, она гордо выпрямилась и, глядя сыну прямо в глаза, протянула двумя руками меч.
     –  Некогда созданный руками Бога и врученный им Хонахту Первому да послужит он тебе, Хонахт, во имя  благого дела!
     Потрясенный молодой человек растерянно пробормотал:
      –  Матушка, да зачем? А как же брат? А отец, что скажет? Да я больше к дубине привык…
     Карие очи Даррин гневно сверкнули:
     –  Не ради тебя, а во имя Бога даю сей меч!
     Пусть только попробует отказаться, дубина эдакая!
     До Хонахта все же дошло. Он опустился на одно колено и благоговейно принял оружие из рук матери. Коснулся губами древнего металла. Яркие сполохи света пробежали по клинку.
     –  Клянусь никогда не обнажать меч этот на злое дело! Клянусь быть миру защитником!
     – Да сохранит тебя Премудрая Сова! – Даррин коснулась рукой склоненной головы сына.
     Жена вождя знала, что поступила правильно, Хонахту меч нужнее. Не проронив и слезинки, она собрала суму сыну в дорогу. Положила теплые варежки да носки, что вязала для него зимними вечерами, не забыла о   пирожках и лепешках в дорогу. Мясо её первенец ел редко, и потому Даррин не поскупилась на связки сушеных грибов и мешочки с ягодами. Женщина держалась ровно, она улыбалась, словно не вечная разлука предстояла им. Лишь, когда Хонахт запрокинул мешок за плечо, она попросила:
      –  Весточку хоть пришли.
      –  Обязательно, как доберусь да обустроюсь, так сразу и пришлю!
       –   Как доберешься, так и присылай! – строго сказала мать, зная, как долго способен обустраиваться её сын.
    Сын ушел, а Даррин, поднявшись на балкон, долго-долго смотрела ему вслед. Она видела, как Хонахт вышел за ворота, надел снегоступы и, оттолкнувшись двумя палками, быстро помчался бодро пошел по насту. Рядом с ним резво бежал Снежок. С верхнего этажа ей отлично было видно, как  пересек он замерзшую Совенку и скрылся в еловой чаще.
   - Сохрани его Великая Сова! Пусть у него все получится!

[Eydis]

Медвежья колыбельная:

Баю, бай-бай, медведевы детки, - баю бай-бай.
Косолапы да мохнаты, бай-бай.
Батя мед ушел искати, - баю, бай-бай,
Мама ягоды сбирати, бай-бай.
Батя тащит соты-меды, - баю бай-бай,
Мама ягодок лукошко, бай-бай.
Кто оленюшке, кто медведюшке, - баю бай-бай.
В лесе колыбель повесил, бай-бай.
Вышли воины удалые, баю бай-бай,
Небаюканы, нелюлюканы, бай-бай.


(перевод А.М. Ремизова)

[Красный Волк]

Даррин - не только мудрая и обаятельная женщина, но и просто замечательная мать. Она в этих эпизодах очень напомнила мне Луизу и Арлетту. Хоть и нестерпимо больно ей расставаться с сыном, но она понимает: ее старшенький выбрал свою дорогу сквозь жизнь, с которой уже не свернет. Пусть эта дорога и ведет в неизвестность, и наверняка будет опасной... И нашла в себе силы благословить его - и отпустить из-под своего теплого крыла в широкий мир...
А меч Мелькора Хонахту, не сомневаюсь, дальше еще ох как пригодится. Ну, а диалоги будущего Шестого и его мамы - это просто ой . Прелесть . Спасибо огромное за продолжение, эрэа Эйлин!

[Tory]

Замечательное продолжение, новые герои - яркие, живые. Спасибо вам, эрэа Эйлин! Буду ждать продолжения.