Официальный сайт Веры Камши
Сказки Старой Руси Вторая древнейшая Книги, читатели, критика Иллюстрации к книгам и не только Клуб Форум Конкурс на сайте
     
 

Молодость. Доблесть. Вандея. Дон.

Страничка создается общими усилиями посетителей сайта.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6

Отплытие

    

 

      Н. Туроверов

       Прислала Keidi

     

        Отплытие

   

                    I

Уходит дымный контур  Аю-дага,

Остались позади осенние поля.

На юг идет за пеной корабля

Стальных дельфинов резвая ватага.

 

Вчерашних дней кровавая отвага

Теперь для нас неповторимый сон.

Даль придавил свинцовый небосклон

- Все больше верст на циферблате лага.

 

                  II

Помню горечь соленого ветра,

Перегруженный крен корабля;

Полосою синего фетра

Исчезала в тумане земля;

Но ни криков, ни стонов, ни жалоб,

Ни протянутых к берегу рук

- Тишина переполненных палуб

Напряглась, как натянутый лук,

Напряглась и такою осталась

Тетива наших душ навсегда.

Черной пропастью мне показалась

За бортом голубая вода.

И, прощаясь с Россией навеки,

Я постиг, я запомнил навек

неподвижность толпы на спардеке,

Эти слезы у дрогнувших век.

 

      

          Крым

 

Уходили мы из Крыма

Среди дыма и огня.

Я с кормы все время мимо

В своего стрелял коня.

А он плыл, изнемогая,

За высокою кормой,

Все не веря, все не зная,

Что прощается со мной.

Сколько раз одной могилы

Ожидали мы в бою.

Конь все плыл, теряя силы,

Веря в преданность мою.

Мой денщик стрелял не мимо -

Покраснела чуть вода...

Уходящий берег Крыма

Я запомнил навсегда.

 

 

Мы ничего ни у кого не просим.

Живем одни - быть может, потому,

Что помним добровольческую осень

И наше одиночество в Крыму.

Тогда закат раскрыл над нами веер,

Звездой вечерней засияла высь,

С утра мы бились с крнницей - на север,

Потом - на юг - с пехотою дрались.

Мы тесно шли, дорогу пробивая.

Так бьет в утес девятая волна.

Последний бой! Идет не так ли стая

Волков, когда она окружена?

И мы прошли. Прошла и эта осень,

Как бег ночной измученных коней,-

Еще не знали, что с рассветом бросим

На пристани единственных друзей.

 

 

Мороз крепчал. Стоял такой мороз,

Что бронепоезд наш застыл над яром,

Где ждал нас враг, и бедный паровоз

Стоял в дыму и задыхался паром.

Но и в селе, раскинутом в яру,

Никто не выходил из хат дымящих,-

Мороз пресек жестокую игру,

Как самодержец настоящий.

Был лед и в пулеметных кожухах;

Но вот в душе как будто потеплело:

Сочельник был. И снег лежал в степях.

И не было ни красных и ни белых.

 

         И. Савин

         Прислала Keidi

 

Огневыми цветами осыпали

Этот памятник горестный Вы,

Не склонившие в пыль головы

На Кубани, в Крыму и в Галлиполи.

 

Чашу горьких лишений до дна

Вы, живые, вы, гордые, выпили

И не бросили чаши... В Галлиполи

Засияла бессмертьем она.

 

Что для вечности временность гибели?

Пусть разбит Ваш последний очаг -

Крестоносного ордена стяг

Реет в сердце, как реял в Галлиполи.

 

Вспыхнет солнечно-черная даль,

И вернетесь вы, где бы вы ни были,

Под знамена... И камни Галлиполи

Отнесете в Москву, как скрижаль.

 

 

Все это было. Путь один

У черни нынешней и прежней,

Лишь тени наших гильотин

Длинней упали и мятежней.

И бьется в хохоте и мгле

Напрасней правды наше слово

Об убиенном короле

И мальчиках Вандеи новой.

Всю кровь с парижских площадей,

С камней и рук легенда стерла,

И сын убогий предал ей

Отца раздробленное горло.

Все это будет. В горне лет

И смрад, и блуд, царящий ныне,

Расплавятся в обманный свет.

Петля отца не дрогнет в сыне.

И крови нашей страшный грунт

Засеяв ложью, шут нарядный

Увьет цветами - русский бунт,

Бессмысленный и беспощадный...

        

                 * * *

  

                Братьям моим Михаилу и Павлу

Ты кровь их соберешь по капле, мама,

И, зарыдав у Богоматери в ногах,

Расскажешь, как зияла эта яма,

Сынами вырытая в проклятых песках,

 

Как пулемет на камне ждал угрюмо,

И тот, в бушлате, звонко крикнул: "Что, начнем?"

Как голый мальчик, чтоб уже не думать,

Над ямой встал и горло проколол гвоздем

 

Как вырвал пьяный конвоир лопату

Из рук сестры в косынке и сказал: "Ложись",

Как сын твой старший гладил руки брату,

Как стыла под ногами глинистая слизь.

 

И плыл рассвет ноябрьский над туманом,

И тополь чуть желтел в невидимом луче,

И старый прапорщик, во френче рваном,

С чернильной звездочкой на сломанном плече,

 

Вдруг начал петь - и эти бредовые

Мольбы бросал свинцоврй брызжущей струе:

Всех убиенных помяни, Россия,

Егда приидеши во царствие Твое...

 

     

            Прислал ***

 

Корчит тело России

От ударов тяжелых подков,

Непутевый мессия

Офицерских полков...

И похмельем измучен,

От жары и тоски сатанев,

Пел о тройке поручик

У воды Дарданелл.

 

Чей ты сын?!

Вся судьба твоя - сон.

Пей! Твоя память - весы

Опрокинутых дней.

Через Праги и Вены

Гонит Родина блудных своих сыновей,

Не случилось измены -

Ты доволен, и пей.

 

Быть бы доле иною,

Стала красною кровью она.

Все что было виною,

Оказалось - вина.

Что молитвы бормочешь,

Своей верою сердце яришь?

Боже, белые ночи

Ниспошли на Париж.

 

Чей ты сын?!

Вся судьба твоя сон.

Пей! За багрянец осин

Петергофских аллей.

Пей за синь-синеву,

Пей за горсточку талой воды по весне,

Что была наяву,

А теперь лишь во сне.

 

От небесной погони

Не уйти, не уйти никуда.

На небесном погоне

Оборвалась звезда.

Простота револьвера,

И холодный спокойный висок.

Была белою вера,

Но краснеет песок.

 

Чей ты сын,

Честь Отечества - сон.

Пей! За морозную синь.

Пей за степь, за коней.

Пей за глину дорог,

Пей за тех, кто лежит средь неубранной ржи,

Кто за Доном полег.

Почему же ты жив?

 

       Федор Сологуб

        Прислала Morgana

 

Умертвили Россию мою,
Схоронили в могиле немой!
Я глубоко печаль затаю,
Замолчу перед злою толпой.

Спи в могиле, Россия моя,
До желанной и светлой весны!
Вешней молнии брызнет струя,
И прольются весенние сны,

И разбудят Россию мою,
Воззовут от могильных ночей!
Я глубоко тоску затаю,
Я не выдам печали моей.
1918

 

    Гонимой судьбой

Забыла ты полет орлиный
Для буйно-бредового сна,
И чашу горечи змеиной
Должна ты осушить до дна.

Ты, поклонившаяся Змию,
Осквернена пред Судным Днем!
Так я хулил мою Россию,
Но Бог обжег меня огнем.

Сверкающие гневно струи
Свергались на меня и жгли,
Сладчайшие, чем поцелуи
И вздохи матери-земли.

Свивались в огненные реки
Змеино-злобные слова.
Мне стало ясно, что вовеки
Душа горящая жива.

Громам внимал я без боязни,
И улыбался, онемев,
И понял неизбежность казни,
Благословляя Божий гнев.

Пускай умру, убит грозою,
Но никогда, Россия-мать,
Тебя, гонимую судьбою,
Не стану злобно проклинать.
1918


    В кольцах Змия

Как сладко мы тебя любили,
Россия милая моя,
И как безумно погубили
Под свист чужого соловья!

Как обратили мы нелепо,
Чужим внимая голосам,
В тоскливо-мглистый сумрак склепа
Великой славы светлый храм!

Но в напряженных кольцах Змия,
Меня обнявших и алтарь,
В тебя, несчастная Россия,
Я верю, верю, как и встарь!

Молюсь, тоскою пламенея,
Чтобы опять ты расцвела,
Мечте мила, как Дульцинея,
И, как Альдонса, весела!
1918


    Воскреснем!

В дни созидаемого ада
Сам утешения найдешь.
Опять в Россию верить надо,
Событий отвергая ложь.

Легко Россия победима,
Как в те забытые года,
Когда от степи и от Крыма
К нам за ордою шла орда,

Когда то шведы, то поляки,
То сам надменный Бонапарт
Границ передвигали знаки
Над тесной пестротою карт.

Но неожиданно из пепла
Россия возникала вновь.
Молись, чтоб Русь опять окрепла,
И сердце к чуду приготовь.

Могильный камень снова треснет,
Отрадно-вешний грянет гром,
И наша родина воскреснет,
Опять спасенная Христом.
1918

 

 
 
 

Наверх

 
 
Iacaa
 
Официальный сайт Веры Камши © 2002-2012