| |
Молодость. Доблесть. Вандея. Дон.
Страничка создается общими усилиями посетителей сайта.
1 | 2 | 3
| 4 | 5 | 6
Марина Цветаева
прислал Максим Лобачев
Юнкерам, убитым в Нижнем
| |
Сабли взмах -
И вздохнули трубы тяжко -
Провожать
Легкий прах.
С веткой зелени фуражка -
В головах.
Глуше, глуше
Праздный гул.
Отдадим последний долг
Тем, кто долгу отдал - душу.
Гул - смолк.
- Слуша - ай! На - кра - ул!
Три фуражки.
Трубный звон.
Рвется сердце.
- Как, без шашки?
Без погон
Офицерских?
Поутру -
В безымянную дыру?
Смолкли трубы.
Доброй ночи -
Вам, разорванные в клочья -
На посту!
17 июля 1917 г.
|
* * *
| |
Кровных коней запрягайте в дровни!
Графские вина пейте из луж!
Единодержцы штыков и душ!
Распродавайте - на вес - часовни,
Монастыри - с молотка - на слом.
Рвитесь на лошади в Божий дом!
Перепивайтесь кровавым пойлом!
Стойла - в соборы! Соборы - в стойла!
В чертову дюжину - календарь!
Нас под рогожу за слово: царь!
Единодержцы грошей и часа!
На куполах вымещайте злость!
Распродавая нас всех на мясо,
Раб худородный увидит - Расу:
Черная кость - белую кость.
Москва, 22 марта 1918 г.
Первый день весны
|
Дон.
I.
| |
Белая гвардия, путь твой высок:
Черному дулу - грудь и висок.
Божье да белое твое дело:
Белое тело твое - в песок.
Не лебедей это в небе стая:
Белогвардейская рать святая
Белым видением тает, тает...
Старого мира - последний сон:
Молодость - Доблесть - Вандея - Дон.
24 марта 1918 г.
|
II.
| |
Кто уцелел - умрет, кто мертв - воспрянет.
И вот потомки, вспомнив старину:
- Где были вы? - Вопрос как громом грянет,
Ответ как громом грянет: - На Дону!
- Что делали? - Да принимали муки,
Потом устали и легли на сон.
И в словаре задумчивые внуки
За словом: долг напишут слово: Дон.
30 марта 1918 г.
|
III.
| |
Волны и молодость - вне закона!
Тронулся Дон. - Погибаем. - Тонем.
Ветру веков доверяем снесть
Внукам - лихую весть:
Да! Проломилась донская глыба!
Белая гвардия - да! - погибла.
Но покидая детей и жен,
Но уходя на Дон,
Белою стаей летя на плаху,
Мы за одно умирали: хаты!
Перекрестясь на последний храм,
Белогвардейская рать - векам.
Москва, Благовещение 1918 г.
* дни разгрома Дона *
|
* * *
| |
Идет по луговинам лития.
Таинственная книга бытия
Российского - где судьбы мира скрыты -
Дочитана и наглухо закрыта.
И рыщет ветер, рыщет по степи:
- Россия! - Мученица! - С миром - спи!
30 марта 1918 г.
|
* * *
| |
Трудно и чудно - верность до гроба!
Царская роскошь - в век площадей!
Стойкие души, стойкие ребра, -
Где вы, о люди минувших дней?!
Рыжим татарином рыщет вольность,
С прахом равняя алтарь и трон.
Над пепелищами - рев застольный
Беглых солдат и неверных жен.
11 апреля 1918 г.
|
Андрей Шенье.
| |
Андрей Шенье взошел на эшафот.
А я живу - и это страшный грех.
Есть времена - железные - для всех.
И не певец, кто в порохе - поет.
И не отец, кто с сына у ворот
Дрожа, срывает воинский доспех.
Есть времена, где солнце - смертный грех.
Не человек - кто в наши дни - живет.
17 апреля 1918 г.
|
* * *
| |
Мракобесие. - Смерч. - Содом.
Берегите Гнездо и Дом.
Долг и Верность спустив с цепи,
Человек молодой - не спи!
В воротах, как Благая Весть,
Белым стражем да встанет - Честь.
Обведите свои дом - межой,
Да не внидет в него - Чужой.
Берегите от злобы волн
Садик сына и дедов холм.
Под ударами злой судьбы -
Выше - прадедовы дубы!
6 июня 1918 г.
|
* * *
| |
Белогвардейцы! Гордиев узел
Доблести русской!
Белогвардейцы! Белые грузди
Песенки русской!
Белогвардейцы! Белые звезды!
С неба не выскрести!
Белогвардейцы! Черные гвозди
В ребра Антихристу!
9 августа 1918 г.
|
* * *
| |
Есть в стане моем - офицерская прямость,
Есть в ребрах моих - офицерская честь.
На всякую муку иду не упрямясь:
Терпенье солдатское есть!
Как будто когда-то прикладом и сталью
Мне выправили этот шаг.
Недаром, недаром черкесская талья
И тесный ремённый кушак.
А зорю заслышу - Отец ты мой родный! -
Хоть райские - штурмом - врата!
Как будто нарочно для сумки походной -
Раскинутых плеч широта.
Всё может - какой инвалид ошалелый
Над люлькой мне песенку спел...
И что-то от этого дня - уцелело:
Я слово беру - на прицел!
И так мое сердце над Рэ-сэ-фэ-сэром
Скрежещет - корми-не корми! -
Как будто сама я была офицером
В Октябрьские смертные дни.
Сентябрь 1920 г.
|
* * *
| |
Об ушедших - отошедших -
В горний лагерь перешедших,
В белый стан тот журавлиный -
Голубиный - лебединый -
О тебе, моя высь,
Говорю, - отзовись!
О младых дубовых рощах,
В небо росших - и не взросших,
Об упавших и не вставших, -
В вечность перекочевавших, -
О тебе, наша Честь,
Воздыхаю - дай весть!
Каждый вечер, каждый вечер
Руки вам тяну навстречу.
Там, в просторах голубиных -
Сколько у меня любимых!
Я на красной Руси
Зажилась - вознеси!
Октябрь 1920 г.
|
Взятие Крыма.
| |
И страшные мне снятся сны:
Телега красная,
За ней - согбенные - моей страны
Идут сыны.
Золокудрого воздев
Ребенка - матери
Вопят. На паперти
На стяг
Пурпуровый маша рукой беспалой,
Вопит калека, тряпкой алой
Горит безногого костыль,
И красная - до неба - пыль.
Колеса ржавые скрипят.
Конь пляшет, взбешенный.
Все окна флагами кипят:
Одно - завешено.
Ноябрь 1920 г.
|
* * *
| |
Буду выспрашивать воды широкого Дона,
Буду выспрашивать волны турецкого моря,
Смуглое солнце, что в каждом бою им светило,
Гулкие выси, где ворон, насытившись, дремлет.
Скажет мне Дон: - Не видал я таких загорелых!
Скажет мне море: - Всех слез моих плакать - не хватит!
Солнце в ладони уйдет, и прокаркает ворон:
Трижды сто лет живу - кости не видел белее!
Я журавлем полечу по казачьим станицам:
Плачут! - дорожную пыль допрошу: провожает!
Машет ковыль-трава вслед, распушила султаны.
Красен, ох, красен кизиль на горбу Перекопа!
Всех допрошу: тех, кто с миром в ту лютую пору
В люльке мотались.
Череп в камнях - и тому не уйти от допросу:
Белый поход, ты нашел своего летописца.
Ноябрь 1920 г.
|
Наверх
| |
