Школьное - X

[Tany]

Спасибо, эрэа Красный Волк,  эр Уленшпигель

[Эйлин]

Блестяще написано!   Но как же грустно - так оно все и есть.

[Tany]

Спасибо, эрэа Эйлин

[Tany]

Августовский этюд

  Трудно быть леди, в полном смысле этого слова, с мешком тыквы за плечами. Это Ксана четко осознала, когда услышала  мужской голос из-за спины:
- Простите, не подскажите, где тут Вишневая улица?
   Повернуться с ношей не было никакой возможности. Ксана сделала еще несколько тяжелых шагов к велосипеду у межи,  изогнулась, бухнула клунок с урожаем у переднего колеса, неспешно обернулась. На пыльной проселочной дороге стоял Принц. Или Король в изгнании. Ну, именно такое впечатление производил незнакомец. Стройная поджарая фигура, тонкое смуглое лицо с огромными темными глазами, тронутые сединой волнистые волосы. Одет Принц был соответственно: светло-серые брюки, модная рубашка с короткими рукавами, на ногах - легкие летние туфли, в руках – кожаная папка. Мечта одинокой дуры-бабы. Да и не одинокой, пожалуй, тоже. Ксана совершенно отчетливо представила, как выглядит сейчас в глазах незнакомца. Растянутая потная футболка с дырой на боку (вчера за гвоздь в рассохшейся калитке зацепила, когда протискивалась с корзиной  помидоров, а зашивать смысла нет, этой футболке давно место в половых тряпках), широченные замызганные бриджи, сползающие через каждые пять шагов (поганцы турки, придумали вшивать резинку намертво, ни выпороть, ни поменять), сбившаяся набок косынка, на пыльных ногах драные полукроссовки с выглядывающими сквозь прорехи большими пальцами. И потное раскрасневшееся лицо, с отливающими зеленью,  глазами. Она знала, что обычно серо-синие глаза начинали полыхать зеленым огнем, стоило только разозлиться. Странно, что прохожий не шарахнулся от такой красоты.
- Вы не в ту улочку свернули. Подождите минутку, я покажу дорогу.
Ксана завязала мешок, взгромоздила его на раму велосипеда, прицепила на руль пакеты с помидорами, на багажник пристроила мешок поменьше, с мелкими арбузами. Дернувшегося было помочь, мужчину осадила неласковым окриком:
- Я сама. Вы только испачкаетесь зря.
    Велосипед недовольно крякнул, но стерпел – не впервой тащить домой такую поклажу. Бывало и похуже. Хуже, это когда мешки с цементом, или с морковью и свеклой, или огромные сумки на руле, набитые конским щавелем для коз, а на багажнике вязанка веток все для тех же хищников.
-Какие же они хищники? – удивлялись  городские подруги. – В них есть что-то божественное!
- Ага, - ухмылялась Ксана, - божественно жрут, как не в себя. Скоро и меня съедят с потрохами.
       Ну вот, снова она не о том думает. Надо бы о спутнике, вон как вышагивает рядом по пыльной дороге, ступает осторожно, словно наш кот по лужам, чтобы лапки, тьфу ты, модные туфли не испачкать. И ведь не придерешься, - на дорогущих брюках ни пылинки, обувь чистюсенькая, будто ничего кроме асфальта и паркета не ведала.
  Капля пота сползла из-под косынки по лбу, задержалась на брови и скользнула на ресницы. Ксана досадливо повела плечом, склонила голову к рукаву футболки – если в глаз попадет, до  вечера будет жечь. Спутник  искоса взглянул на упертую вьючную бабенку, вероятно, понятия не имевшую о существовании носовых платков, влажных салфеток  и прочих благ цивилизации. С сомнением посмотрел еще раз, полез в карман. За платком что ли? Джентльмен. Откуда же такое диво в нашей глухомани? И тут раздался  звонок.
- Простите, - незнакомец потянулся к другому карману, достал телефон. Да, именно такой телефон был уместен в этих худощавых длинных пальцах – неброский, но всем своим видом показывающий – я не дешевка  какая!
Отходить подальше он не стал, а Ксана не могла при всем желании – тут главное велик удерживать, чтобы мешки набок не сползли и помидоры не раздавить, цирковые жонглеры  отдыхают. Разговор был лаконичным: да, нет, позже, простите, до встречи. Тоже мне,  секретный агент. Небось, от жены что-то скрывает. Или с партнером по бизнесу общается. С поворотом Ксана справилась умело, а на асфальте стало полегче. Теперь главное - в коровью лепешку не вляпаться. Хотя, ее подошвам уже ничто не повредит, а велосипедные колеса успеют очиститься по пути. Попутчик выступывал все так же аккуратно, обходя «мины» и выбоины. На  улице по причине жаркого полдня не было ни играющих в пыли ребятишек, ни судачащих по лавочкам старушек. Только промчался навстречу на новеньком спортивном велосипеде вредноватый Мишка из пятого, нет уже шестого класса:
- Здрасте, Ксения Андреевна. Рыба нужна?
- Здравствуй, Миша. А ну-ка, постой немного. Если рыба такая же, как в прошлый раз, то на глаза мне не показывайся. Ишь, удумал подсовывать тухлую мелочь среди приличных карасей! Еще раз так сделаешь, я тебе эту рыбу за шиворот засуну.
Покрасневший мальчишка нажал на тормоз:
- Да это я …  я не видел… она нормальная была!
- Какая же нормальная, наш кот даже не посмотрел.
- Да ваш кот балованный!
- Миша, ты меня понял? Или свежая и крупная, или никакой. Опозорю на все село, еще и в классе расскажу. А теперь дуй отсюда.
- Сурово вы, - улыбнулся мужчина, глядя вслед сорвавшемуся с места мальчонке.
- А иначе нельзя. Совесть, она или с детства есть, или ее нет. И уже никакими способами не привьешь.
- Вы в школе работаете? – осторожно спросил спутник.
Небось решил, что техничкой или завхозом, усмехнулась Ксана.

[Tany]

- В школе.
- Значит, полагаете, совесть не прививается?
Тоже, моралист выискался.
- Кривое деревце сложно исправить, а кривую душу еще сложнее. Хотя, в наше время таким, как Миша, легче жить.
- И вы полагаете, что во взрослом возрасте совесть не проснется.
- Возможно от сильного душевного потрясения, в особых обстоятельствах, но такие случаи редки. Я не верю, что к старости люди становятся лучше и добрее. Добрые и порядочные – да. А с червоточинкой… Это, как  с внешностью – крупный нос с возрастом становится еще мясистее или костистее. Совесть в этом отношении мало отличается от какого-либо органа.
- Забавно, вы совесть сравниваете с членами организма. Хотя, что-то в этом есть…
- Вот поворот на Вишневую, - Ксана мотнула головой влево.
- Благодарю, приятно было познакомиться.
- Взаимно, - усмехнулась женщина, подталкивая велосипед к мостику через пересохшую речушку.
Через десяток шагов она повернула голову через плечо и встретилась с ответным взглядом незнакомца. Собирает что ли материал для кунсткамеры, иначе, зачем так пристально смотреть на не слишком молодую странную селянку? И тут Ксана почувствовала себя отмщенной – Принц все-таки попал в свежую коровью лепешку. Прикусив губу, чтобы не расхохотаться в голос, она поспешила со своей ношей домой.
Вечером, отдраивая локти и пятки под обжигающей струей душа, женщина внезапно вспомнила давешнего незнакомца, усмехнулась и… забыла. Надо было обмозговать план выступления на завтрашнем районном семинаре, прикинуть, можно ли успеть за три дня провернуть полную уборку картофеля с  дальнего огорода, большую стирку и поездку за зерном и соломой для «хищников». Это, не считая затаривания в городе продуктами на неделю, нормальной уборки дома и еще… хорошо бы забор успеть покрасить…И, кстати, что-то у велика с задним колесом, неужели, камера пробита?

[Tany]

С летом расставаться совершенно не хотелось. Именно поэтому Ксана надела на семинар самую яркую свою цветастую юбку. В сочетании с однотонной майкой и строгим легким пиджачком выглядело вполне достойно: не слишком легкомысленно, но и не чрезмерно строго. Еще успеется побыть «училкой» - весь год впереди. Семинар на сей раз проходил в здании районной администрации. Толпу коллег у входа Ксана заприметила издали. Сразу начались расспросы на тему, как я провел лето. Кто-то обменивался рецептами очередных консервированных вкусностей, кто-то рассказывал о небывалом урожае помидоров, кто-то о поездке в горы, меньше всего хотелось говорить о начале учебного года. И то сказать, правительство огорошило очередными новшествами в единственной сфере, которая еще пыталась держаться на плаву. Рядовые не сдающегося гарнизона осажденной крепости под названием «школьное образование» само собой полагали, что лучше от нововведений никому не станет, но готовились отстреливаться до последнего патрона и, если потребуется, идти в рукопашную, но с позиций не уходить.
- А вот Вы-то мне и нужны,  Ксения Андреевна, - районный методист Ольга Николаевна, широко улыбаясь, увлекая Ксану за собой. – К выступлению готовы?
- Всегда! – засмеялась Ксана.
- Вот и отлично. Но это не главное. У меня  тут с вами один человек хочет познакомиться, он пишет книгу о вашем селе, хотел поговорить с местным знатоком краеведения.
- Нашли местного, - фыркнула Ксана.
- Ну, не скромничайте, лучше вас никто не расскажет. Вас ему сам Андрей Леонидович порекомендовал. Знакомьтесь, это Святослав Евдокимович, журналист…
- Мы почти знакомы, - Ксана насмешливо посмотрела на недоумевающего Принца и тут же перевела взгляд на носки модных туфель – следов коровьей мины там не было, отдраил.
Принц прищурился, тряхнул головой, заулыбался:
- Это Вы! Счастливо довезли свой урожай?
- Не беспокойтесь,  в лучшем виде.
- Тогда, оставляю вас, - Ольга Николаевна устремилась к  областному методисту.
- С началом учебного года Вас! – лицо журналиста светилось неподдельной радостью.
- Спасибо, - хмуро буркнула Ксана. – У нас главный праздник 31-го мая обычно. День Победы, можно сказать. А пока поздравлять не с чем. Мы цыплят считаем по весне.
-  Кстати, как вы оцениваете новые реформы? Они приведут к улучшению положения в образовании?
- А вы  на нашей конференции послезавтра побудьте, а после спросите.
Сама Ксана от конференции надеялась благополучно отвертеться. Ничего нового там не скажут, гробить несколько часов на выслушивание отчетного доклада и тягомотных прений не хотелось. Вполне достаточно предметного семинара (тут уж председателю райметодобъединения никуда не деться) и присутствия на официальном праздновании государственного праздника в центре села. Именно там, возле сельсовета, директриса и порадовала Ксану, что ее присутствие на конференции обязательно – из райметодкабинета два раза напоминали.
- Или награждать будут, или в президиум посадят, - определили коллеги.
- Вот-вот, - если награждать, то сойдет нарядное платье с босоножками, а если на сцену, то надо костюм построже и туфли, - вздохнула Ксана. - И знала бы, что придется еще раз в город ехать, сегодня бы картошку копала, а не тут торчала. Я, между прочим, еще в отпуске.
- Ну и коллективчик мне достался, - рассмеялась директриса, - у других - очередь желающих поехать на сентябрьскую конференцию, а я  под дулом пистолета народ собираю.

[Tany]

- Вас, Ксеня Андревна, там, во дворе, какой-то мужчина поджидает, - школьная техничка Анечка излучала доброту и благожелательность. – Говорят, писатель, - добавила она почтительным шепотом.
- А, это по поводу книги о селе. Аня, скажи, пусть в кабинет зайдет, я сейчас. – Ксана воткнула булавку в стенд над классной доской, удовлетворенно осмотрела дело рук своих и спрыгнула со стола на блестящий, свежеокрашенный пол, звонко шлепнув  босыми ступнями.  Она любила эту предсентябрьскую гулкую тишину в школе, еще не выветрившийся до конца запах краски, новенькие стопки учебников на столах, шум тополей за окнами.
-Можно?- Журналист постоял на пороге, нерешительно вошел в класс.
- Заходите, я сейчас папки с фотографиями достану. Вам только по истории колхоза, или, в целом, по селу?
Через час Святослав записал все, что нужно, выбрал пачку фотографий, благодарно посмотрел  на Ксану:
- Вы домой? Я на машине, если хотите – подвезу.
- Спасибо, не откажусь. Мой транспорт приказал долго жить. Надо камеру в заднем колесе менять.
Журналист неопределенно промолчал. Ксана хмыкнула про себя. При ближайшем рассмотрении принц оказался обычным современным мужиком, разве что глаза чуть красивее, чем у многих да рубашка помоднее.

[Tany]

В воскресенье можно немного передохнуть. Картошка благополучно выкопана, перебрана, опущена в погреб, дом сияет свежестью и чистотой, бочка с зерном заполнена, рулон соломы вкачен в хоздвор и накрыт пленкой, забор выкрашен кабинет к работе готов. Даже поспать можно подольше. Ага, человек предполагает, а бог, или кто там, хихикает тихонько в кулак. Звонок в дверь застал Ксану за потягиванием в постели.
- Тут к тебе…- мама замялась, не зная, как поименовать возмутителя утреннего спокойствия. За ее спиной во всю ширь немалого лица улыбался бывший муж.
- И что, некоторые все еще спят?
- Тебе-то что не спится, - пробурчала Ксана. – Огородов у тебя нет и хищников…
- А я тут решил проехаться немного, вот хотел водички попить.
- Пей, - милостиво разрешила Ксана, протягивая кружку с колодезной водой раннему визитеру.
- Ты бы покормила человека, - возмутилась мама.
- Ага, точно. Пельмени домашние будешь? Иди котлет налепить? Фарша полная миска! И икра из синеньких есть.
- Нет, нет, - поспешно отказался бывший. – Я только водички попить, поеду дальше. Решил прошвырнуться в выходной куда глаза глядят. И да, мои соболезнования по поводу начала учебного года.
- Соболезнования приняты, - усмехнулась Ксана. Все-таки, бывший – мужик с пониманием, сам учительскую лямку тянул, понимает, что ломовую лошадь с началом полевых работ не стоит поздравлять.
- И что там нового на ниве разумного, доброго, вечного?
- Оно тебе надо, - вздохнула Ксана. – Хотя да, теперь мы всем надо. Промышленность угробили, колхозы распустили, больницы на селе закрыли, культуры нет, только и осталось – школой заниматься. Сам глава райгосадминистрации теперь только нас и курирует. Обещал лично проверять поурочные планы и бывать на уроках.
- Надо же, - весело изумился бывший муж. – Что ему больше делать не фиг?
- Ты бы слышал, как он напал на нашу главу профсоюза, вычитывал на конференции  около часа, мол, защищает учителей, а не его. Так это же ее обязанность - нас защищать. А уволенного директора соседней школы негодяем обозвал при всем зале. Вот выплатил он этому директору пятнадцать тысяч компенсации, а я на месте директора еще бы раз подала в суд за оскорбление личности прилюдно.
- Весело у вас.
- Весело, - вздохнула женщина.
- Проводила бы хоть что ли, - предложил бывший, застегивая высокие черные ботинки и принимая из рук женщины мотоциклетный шлем. В черном байкерском прикиде бывший муж выглядел не таким грузным, даже помолодевшим.
- Да запросто, пусть вся улица смотрит и завидует, - рассмеялась Ксана. – Такого коня тут точно ни у кого нет.
- Пока, - бывший чмокнул женщину в щеку, взгромоздился на свое чудовище, взревел мотор…
- Эх, надо было ему велик подсунуть, пусть бы посмотрел, - спохватилась Ксана. Заднее колесо беспокоило все больше, а по осени без велосипеда никуда. И за маслятами на опушку леса смотаться, и к дальнему озерку для последнего в этом сезоне купания, и за остатками овощного урожая на дальний огород…

[Tany]

Ксана шла из ближнего магазина, помахивая пакетом  с караваем хлеба и пятью пачками пломбира
- Привет! – круглое лицо, голубые смеющиеся глаза из-под тяжелых век, нос картошкой…
- Мишка! Здравствуйте Михаил Николаевич!
Бывший одноклассник расплылся в лучезарной толстогубой улыбке.
- И Вам, Ксения Андреевна, всего доброго! – всю жизнь влюбленный в соседку-одноклассницу, Михаил любил церемонные расшаркивания и уважительное обращение. Вечная давняя влюбленность не помешала ему, впрочем, благополучно жениться на другой, завести сына, развестись, оставив у себя ребенка, поддерживать с бывшей супругой добрые отношения.
- Ну, как она, жизнь?  Скоро в школу!
- Угу, только чему тут радоваться? – угрюмо пробурчала Ксана.
- Как же, - искренне изумился Мишка. – Вы ведь воспитываете подрастающее поколение, учите его добру! Что может быть прекраснее!
- Да кому оно надо, это наше добро! Ты сам посмотри, кто сейчас выживает. Уж вовсе не те, кто умный и добрый.
- Ты не права, Ксения Андреевна, - осуждающе покачал головой Михаил.
- Да ну тебя, - отмахнулась Ксана, - Миш, ты бы мне лучше велик отремонтировал, а то там что-то с задним колесом.
- Ладно, посмотрю, как время будет. Ну, пока, - заторопился Мишка.

- Вот тебе и вечная любовь! – рассмеялась Ксана, когда на третий день после встречи с безнадежно влюбленным, велосипедное колесо окончательно сдулось, а Михаил так и не появился на горизонте. – Хорошо, что купила вчера камеру. Сейчас сама все поменяю. Надеюсь, гаечные ключи подойдут.
- Ты же никогда такого не делала, может попросить кого? – засомневалась мама.
- Ага, я уже двоих попросила. Залетного принца и влюбленного-трезвенника. Можно еще соседей-алколголиков, вот только не выберу, кого лучше: Клубничку или Георгинчика?
(Садово-огродные прозвища оба соседа получили за цвет носа и щек, неизменный при любой погоде, в самых сложных обстоятельствах).
Мама рассмеялась и махнула рукой, мол, делай, как знаешь.
После некоторых усилий и пары мозолей на пальцах, камера была успешно заменена, а все винты и гайки, как ни странно, встали на свои места. Конечно, с передним колесом было бы проще, да, не с нашим счастьем…

[Tany]

Велосипед катился по полевой тропинке между, кивающих желтыми шапками, соцветий пижмы и коричневых стрел конского щавля. Все еще знойный ветер обнимал тело, трепал волосы, приносил запахи зрелых трав и … осени. На берегу небольшого озерка Ксана  поспешно сбросила майку и шорты, сбежала с крутого обрыва к песчаной полоске. Ветер рябил воду, уже по-осеннему прохладную, волны с тихим плеском касались пальцев ног. Поеживаясь, Ксана забрела поглубже, оттолкнулась от песчаного дна, нырнула. Несколько энергичных гребков, и сразу стало тепло, а все мысли отошли куда-то далеко, уступив место ничем не замутненной радости от счастья плыть в этой прохладной воде, наслаждаться последними теплыми днями лета, вдыхать свежесть августовского дня. Ксана заплыла на середину озерка, перевернулась на спину, легла, широко раскинув руки, подставляя лицо солнцу. Высоко над ней  парила пара аистов, ловя восходящие потоки теплого воздуха.

СПОЙЛЕРЫ

[Yaga]

Очень душевный рассказ. И написан акварельными красками. Живой и свежий. Страничка одной настоящей жизни.
Прочитала с огромным удовольствием, наслаждаясь каждым словом. Спасибо.

[Tany]

Спасибо, Ягуся Да, просто кусочек жизни, без начала, конца, идеи и морали

[Drago63]

 
Грустно. Жизненно. Но почему-то надежда еще есть...

[Tany]

Грустно. Жизненно. Но почему-то надежда еще есть...

Спасибо, Дракончик, примерно так и задумывалось.

[Красный Волк]

И вправду: живой до комка в горле кусочек живой жизни. Дышащий, горячий - и до того настоящий... И не нужны тут ни начало, ни конец, ни идея, ни мораль . Самое главное - читаешь, и внутри снова крепнет, несмотря ни на что и назло всему, убежденность: "Прорвемся!.." Прорвемся - и осажденных крепостей своих не сдадим... Спасибо огромное!