"И возвращается ветер..." - II

[aiv]

…Дриксы собрались наступать. Дня через два. От силы через три. Так разведка донесла. Готовятся. Войска стягивают. Дриксы свили гнездо во Фрамбуа и оттуда замышляют марш-бросок на Альвеару. Вот только сначала им придется иметь дело с Дьегарроном и его парнями! И в том числе с Алваро Аррохадо, кто бы и кем бы в лагере мальчишку ни считал. Алваро не хуже других. Алваро тоже будет драться. Только оружие нужно настоящее, не короткий кинжальчик, который дор Хесус подарил. Алваро просил у дора Верхильо – тот выругался и сказал, что не положено. Ничего. Алваро вот возьмет и сам себе всё, что надо, положит. Вот только как? Из фургона с карабинами вытащить? Пробовал, и не раз – получил от лысого капрала Санчеса по шее: мал ты, говорит, воевать! Ничего, что-нибудь придумаем. Алваро оглядывается. Диспозиция ясна, как «лэйе Анэмэ»: впереди – Фрамбуа с дриксами, позади… Оллария. Старая столица. Там сейчас никто не живет, одни твари изначальные. Когда на прошлый Излом смута началась, так они и поналезли – дор Хесус рассказывал. А как поналезли, так нормальные люди оттуда, ясное дело, поубегали кто куда, в чем были поубегали, и всё добро побросали… Всё добро. Выходит, и оружие тоже. И если оно лежало где-нибудь в комнате, не под дождем – а в запомоенной тварями столице и дождик-то, говорят, не идет, брезгует – тогда… Если не наврал тот рыжий сержант, то нечисть раньше полуночи не показывается, и за ворота городские ей ход заказан. А дор Хесус говорил, что нечисть боится рябины, ругани, смеха и четверного заговора, а еще от нее святого Рокэ хорошо поминать. Сейчас еще поздно темнеет. Если дернуть туда после вечерней поверки… То до полуночи вполне можно успеть!

[Tany]

нечисть боится рябины, ругани, смеха и четверного заговора, а еще от нее святого Рокэ Интересно, что мелкий Вороненок выберет? А св. Рокэ поможет?

[aiv]

Темнеет. Пустые, пока пустые, дома хищно глядят вслед Алваро черными дырами, оставшимися на месте окон, скалятся дверными провалами. Пора бы и возвращаться. Но не с пустыми же руками! Обойдя площадь и постояв в задумчивости у входа в развалины, некогда, очевидно, бывшие ратушей, мальчик направляется вверх по широкой улице. Богато люди жили – не дома были, дворцы! Постройки при них были. Сады. Вот сюда, наверное, есть смысл наведаться. Ворота, кованые, ажурные, остались закрытыми – похоже, отсюда не удирали сломя голову, а в полном боевом порядке производили тактическое отступление. Всё, как было – и даже стекла в окнах кое-где уцелели. А на табличке, что к столбу ворот прибита, еще читается надпись: «У…ца… М…оз». Та-ак… Если поставить ногу вот сюда, на лапу чугунного ворона, а руками уцепиться за его же крыло и клюв…
Есть! А теперь поищем, как в дом просочиться… Быстрым шагом обойдя особняк и заключив, что выбитое и распахнутое окно на втором этаже и почерневшее толстое дерево рядом как нельзя лучше годятся, чтобы осуществить задуманное, мальчишка ловко карабкается на ветку, перебирается с нее на подоконник – и спрыгивает на ковер, подняв облачко пыли. Оглядывается. Есть!!
На стене, на облезлом и выцветшем синем шелке, чуть выше клыкастых веприных голов висит, поблескивает, манит – она! Сабля. Настоящая морисская, наверное. Как в книжке! И как ее доставать? Алваро пыхтя и чихая от пыли, подтаскивает к стене, большое кресло. Влезает, примеривается – нет, мало. А если два кресла рядом и на них стул? И палку, которой задвигали шторы? Так-так, пойдет, непременно надо чтобы пошло!
У него почти получается снять подцепить вожделенную саблю, когда кресло, бывшее антиквариатом еще круг назад, с треском проваливается…

[Nicael]

Ух ты. Безошибочно пришел за наследством?

[katarsis]

Интересно, этого мелкого чудовища тоже испугаются или они только на одного Рамиро так прореагировали?

[NNNika]

Очень интересное продолжение! с нетерпением жду, что будет дальше.

[aiv]

Первое, что услышал Алваро, очнувшись, еще не успев разлепить веки, – дребезжащий, какой-то ржавый звон колокола: било полночь! А приподнявшись и открыв глаза, встретился взглядом с парой лиловых глазищ, моргавших в углу. «Тьфу, каррьяра! Вляпался!». Тварь облизывается лиловым, длинным, как у змеи, языком, из пасти слюна капает, тоже лиловая, и светится, чтоб ее! Кома мьерда, ихо де пута! Тварь отступила, задрав морду и как-то даже обиженно глядя на него. Алваро пошарил вокруг себя – пальцы наткнулись на рукоять. Сабля! Свалилась все-таки! Ух, сейчас я их… Или лучше все-таки – в окно и ходу? Ему не сразу, но удается вытянуть из ножен клинок. Шорох сзади. Обернулся – ага, как же, в окно! На подоконнике тварь сидит, большая, с кожистыми крыльями и клювом, не то птица, не то мыша летучая. Крылья растопырила, шею тянет… А зря что ли, Алваро, в карманы рябиновых листьев напихал? Ага, что, получила? Ишь, морду скорчила! А тем временем из-под шкафа щупальце лиловое тянется – так саблей его! Ух ты, а она еще острая! Что значит настоящая морисская – хоть круг держит заточку! Тварь, что в углу, не лезет, выжидает, видно, пока другие сделают за нее всю работу. К окну прорвешься – она на спину прыгнет, как пить дать… И вообще, если драться, то Алваро до рассвета не хватит. А значит, надо просто сесть на пол, обсыпать кругом себя рябиной – и сидеть до утра.
Рябины мало – круг охранный получается совсем маленький, только-только усесться, ноги поджав. Он сидит – а твари расселись вокруг, смотрят, принюхиваются, – ух и понабежало их! И из коридора, и из окна, и из шкафа парочка выползла. Но в круг не лезут: одна, с козьими рогами, сунулась было – вон, до сих пор чихает и трет морду лапами! У, закатники, святой Рокэ разрази всех вас! Ну, чего уставились, чунгос гатос? Чего вам надо?
– Еш-ш-ш-ть…
– Гол-л-д…
– Ишь ты, еще и разговаривают. Голодные, закатники? Так меня на всех всё равно не хватит!
– Е-ш-ш-шть…
– Вете а ла чингада! – мальчик саблей отмахивается от мелкой летучей тварюшки, в предвкушении нарезающей круги над его головой.
– Жр-р-ать… Пош-ш-шал-л-уш-ш-ш-та…
– Футы-нуты, какие мы вежливые! Так! – внезапно приходит ему в голову. – А гуси, то есть дриксы, вам на ужин не сойдут? А то вон, в полухорне от города, полный Фрамбуа гусятины, жри – не хочу!
– Дрикс-с-сы… Жирр-р-но…. Вкуш-ш-но-о… Ты веш-ш-шти…. Мы ж-ж-жа тобой… Мы выхх-х-оди-и-ить нар-р-руш-ш-ш-у… Ш-ш-ш-фобода!... – раздается визг, рык и шипение со всех сторон.

[Nicael]

Ой, сейчас натворит парень делов... Так твари сидят в проклятом городе, а что, получается, настоящий Алва может их вывести за черту? А вдруг дриксов съедят и разбегутся по всей стране?

[NNNika]

А может кончился срок им тварями быть, и за черту в человеческом облике выйдут?

[katarsis]

Ого! Что сейчас будет!

[aiv]

Он идет – шаги гулко раздаются в ночном, мертво неподвижном олларийском воздухе. Впереди улица, темная и пустая, страшная, как кладбище. Даже страшнее – мертвые не кусаются, так дор Хесус говорит. А вот твари – могут. Запросто. Он спиной чувствует, как тварей позади становится всё больше – вылезают из окон, из подвалов, ползут из ворот…
Дотянуть, дойти до городских ворот, а там – выскользнуть в щель, и ходу! А кто вслед сунется – рябины в глаза сыпануть! Хорошо бы, конечно, напустить эту ораву на дриксов – а вдруг на наших набросятся? Им же только бы жрать – плевать, кого!
Ну вот, наконец-то. Тяжеленные дубовые створки, железные полосы покрыты ржавчиной. И луна ржавая. Еще пара шагов… еще… Сейчас… покрепче ухватить саблю… Черная тень, еще черней, чем окружающая его тьма, проносится над головой – ветер шевелит волосы. Ветер? Здесь?! Тень заходит на второй круг – обернувшись, мальчик видит, как, испуганно присев, замерли твари. Он глядит на ворота – на правой створке уселась огромная черная птица. Смотрит, наклоняя клювастую башку, то одним глазом, то вторым. Изучает. Ворон. Птица Алва. Но ведь вороны ночью не летают! Ладно, потом разберемся, удирать надо! «Разрази вас всех святой Рокэ!» – кричит мальчик, и со всех ног бросается к воротам.
– Карр! – ворон полуспрыгивает, полуслетает со створки и оказывается прямо перед мальчишкой, преградив ему путь. – Карр. Спокойно этак, повелительно карр – будто знает, что его все обязаны слушаться, и даже вон та страшила с волчьей пастью и пучком щупалец на заду. – Карр! – чудища приникли к брусчатке и глазищи позакрывали лапами.
– Карр, – и цап сзади за штаны клювищем! Каррьяра! А вот и не клювом – а железной рукой за руку с саблей. И не крылья – а черный плащ. И не ворон вовсе – а пожилой мужчина, седой – но прямой, как стальной прут, и такой же тощий. Черные глаза, длинные волосы, связанные в хвост, черно-белая перевязь через плечо.
– Ух ты… Святой Рокэ…
– Святой Алваро. Могу я поинтересоваться, юноша, куда это вы собрались в столь малоподходящей компании?

[Tany]

СПОЙЛЕРЫ

[NNNika]

Классная сцена! Пра-пра... дедуля очень вовремя!
И иллюстрации очень хороши.

[aiv]

Мальчик рассказывает, старается, тщательно подбирает слова – еще не хватало, чтобы святой рассердился! Старый маршал слушает молча – и по лицу его не понять, сердится или нет. «А саблю все равно не отдам! Зря лазил, что ли?».
– Ну что же, вижу, дурных намерений у вас не было, юноша. Соображения, впрочем, тоже. Ваше счастье, что вы по малолетству даже не числитесь в своем полку, в противном случае ваш командир… как там бишь его? Дьегаррон? Знавал я, помню, одного Дьегаррона, неплохой был офицер… Так вот, будь вы взрослым и принеси присягу, дор Дьегаррон вас бы попросту расстрелял за самовольное оставление части. Однако в принципе ваша идея военного союза со здешними, каррхм, обитателями, довольно неплоха, хоть и тактически не продумана. Как говорит самый младший из моих непутевых отпрысков, победу делают из чего угодно – хоть из утопленных младенцев, хоть из козлиного навоза. Из тварьего голода, полагаю, тоже получится.
– Р-ряу-зу-мяу-ется! – раздается сверху. Оба Алваро оглядываются – на воротном столбе восседает, обвив себя пышным хвостом, большущий рыжий кот, светит зелеными глазищами, как двумя лунами. – Твар-р-и и др-р-иксы – интер-р-р-ес-с-сно, кто кого?
– Ну что же, – говорит дор Алваро, – если и дор Ринальдо согласен, можно попробовать. Но одному вам, молодой человек, с этой, с позволения сказать, армией не управиться.
Маршал запрокидывает голову и кричит в черное небо: «Карлос, Рамон, Рубен, где вы там? Все сюда!». И небо чернеет еще больше, и наполняется шумом крыльев – ух, сколько! Мальчик никогда не видел сразу столько воронов! А старый Алва командует перепуганным тварям: равняйсь! Смирно! В колонну по трое! Вперед шагом – марш!

[Tany]

Ух ты, а Рокэ где?