Написался недавно вот такой маленький цикл - по калмыцкому эпосу "Джангар". Получившийся и этакой попыткой стилизации под него, и признанием в любви к нему, очень в свое время сильно меня зацепившему... А эпос этот - действительно замечательный. Своего рода степная Артуриана. Только без Мордреда - и с хорошим концом
...
Бумба - это волшебная страна, где происходит действие эпоса и где правит хан Джангар. Бумбулва - ханский дворец. Рагни - прекрасные небесные девы, вроде апсар, шулмусы - демоны, обитатели Нижнего Мира, с которыми у героев - вечный бой, и покой им только снится
. Шара Гюргю - их правитель, личность преотвратнейшая. "Эзен-хан" - дословно "владыка-хан", титул Джангара, мирде - образок, который калмыки-буддисты носят на груди в качестве оберега, хорон - несколько раз перегнанная молочная водка, которая в процессе перегонки становится ядовитой. Хонгор Багряный - один из главных (и самых моих любимых
) героев эпоса: побратим Джангара, его правая рука и один из лучших воинов Бумбы. Герензал - его невеста, а потом - жена, до замужества - светлая чародейка. Шавдал - супруга Джангара. А Мингйан - один из богатырей его дружины, этакий калмыцкий Орфей... В общем, вот
:
Ночь вышила жемчугом звездным платок небес …
Качнул травы ветер полынный терпкий степной …
Пророчества шепчут: «Не жди от судьбы чудес.
У счастья запретного короток век земной.
Оно под мечами беды свой встретит конец,
Развеется в выси закатной дымом костра…»
А сердце поёт и смеется, как бубенец,
Отлитый из светлого лхасского серебра.
А сердце раскрыло, как алый вешний тюльпан,
Навстречу тебе, богатырь, свои лепестки …
Мне встречи с тобою – живая вода-аршан,
А дни без тебя, словно мутный хорон, горьки.
Широкие плечи – и дерзкий разлет бровей …
Блеск шалой усмешки – и глаз веселых тепло …
…Колодцы в степи заносил песком суховей,
И солнце, как пламя седьмой преисподней, жгло.
Зеленой былинки живой окрест не найти –
Лишь марево пляшет над коркой солончаков …
Ты путь в сто бэря одолел – и сбился с пути,
Тропу потеряв среди гиблых этих песков.
На кряже безводном, свалившегося с седла,
Тебя я нашла умиравшим. И не забыть,
Как черные губы распухшие повела
Дрожь сдавленно-хриплого слабого стона: «Пить …»
И как осторожно коснулась моя ладонь
Запавшей щеки – и в жару горящего лба …
Тогда-то и вспыхнул в душе золотой огонь,
Тогда и сплела наши тропы узлом судьба.
И дивный дар вечных небес – взмывать в облака
На крыльях лебяжьих волшебных, белых, как снег, -
Теперь, когда рядом стоим мы, в руке рука,
Не мил больше сердцу, что стало твоим навек.
Навек – и напрасно просить у тебя: «Верни …»
«Ты – светоч мой яркий, рассеявший ночи тьму.
Мой лотос озерный, алмаз мой, моя рагни …
Клянусь на мече: не отдам тебя никому.
Пусть чертит, как беркут, над нами беда круги –
Мы счастливы будем!» - ты мне с улыбкой сказал –
Неистовый Хонгор Багряный, сын Шикширги.
И клятве твоей твердо верю я, Герензал …
Шавдал – ДжангаруСердце кровью исходит под плетью тоски все сильней …
Год за годом течёт, и ночами сменяются дни.
Над простором степей блещут россыпи звездных огней,
Как застывшие светлые слезы небесных рагни.
И какой мне подскажет теперь звездочет-зурхачи,
Где меж них затерялась звезда твоя, мой эзен-хан?
Так же ярко сияют ее золотые лучи –
Или, может, померкнув, она закатилась в туман?
Или вовсе, меж туч прочертив пламенеющий след,
Сорвалась она с неба – и канула в вечную тьму?..
Третью осень вестей о тебе, где-то сгинувшем, нет.
И настанет ли час, когда вновь я тебя обниму?
Были сильными руки твои, словно крылья орла,
Были жаркими ласки твои, львиным – гордый твой взгляд …
Как земля – летний дождь, я любовь твою жадно пила,
И от этого горечь разлуки мне горше стократ.
Был защитою Бумбе-стране твой сандаловый дрот,
Если враг-лиходей ей разором грозил и бедой …
Но престол опустел твой – и тщетно взывает народ:
«Кто из мрака нас выведет к свету, о Джангар Богдо?»
Не дозваться тебя через версты – хоть плачь, хоть кричи …
Где ты – всадник, чей конь-аранзал затерялся вдали?
Степь молчит. И осеннее стылое небо молчит –
Лишь тревожно в ночи шелестят на ветру ковыли.
Мне, в слезах коротающей долгие ночи одной,
Остается молиться – и черной не верить молве …
… И блестит на постели твой нож с рукоятью резной –
Знак, что нет тебя рядом, владыка-супруг, в бумбулве …
Хонгор – Шара ГюргюВ небе жаркую кровь расплескал закат –
Точно жертву голодным духам войны …
С лязгом рвется из ножен клинков булат,
И колчаны тугие отворены.
И над сомкнутым строем моих бойцов
На ветру желто-пестрый трепещет стяг …
Ты силен. Но смеюсь я тебе в лицо,
Хан шулмусов – страны моей лютый враг.
Ты привел в степи Бумбы нечистых рать,
Ты принес в степи Бумбы огонь и меч –
Чтоб бесчестью святыни наши предать,
На разор и на рабство наш край обречь.
Чтобы наших детей превратить в сирот,
Чтоб свобода нам снилась лишь в горьких снах …
Только знай: не заставишь ты мой народ
Поклониться ногам своим в стременах.
Только ты позабыл, хан Гюргю, о том,
Что вовек не затмит ночь сиянье дня,
Что недаром державы своей щитом
Повелитель мой Джангар зовет меня.
И ее, с твоим войском вступая в бой,
Заслонить от беды я даю обет.
Пусть клыки скалит ад за твоей спиной:
За моею спиной – жизнь и солнца свет.
Блеск любимых очей, трав зеленых шелк,
Дым родных очагов, звонкий смех весны …
И в бою этом Хонгор Багряный Волк
Не покажет нечистым своей спины.
Рано начал ты раны мои считать!
Хан Гюргю, на священном клянусь мирде:
Пока пика остра моя – не топтать
Землю Бумбы конями твоей орде.
Не надеть на ее сыновей ярма,
Не поганить воды ее чистых рек …
Ибо смелых щадит даже смерть сама,
Если бьется за отчий край человек …
Посвящение МингйануСмоляных бровей разлет – точно лук,
Горд и ясен соколиный прищур …
Ты прекрасен, как в цветах ярких – луг
В благодатном летнем месяце Юр.
Как уста твои смеются светло!
Весь ты – солнца луч, порыв и огонь.
Легкой птицей ты взлетаешь в седло,
И задорно под тобой пляшет конь.
Облекает тополиный твой стан
Шитый нитью золотою бюшмюд …
Кравчий Джангра, Сладкопевец Мингйан –
Так в хотонах тебя люди зовут.
Шепчут девушки, любуясь тобой:
«Уродится же такая краса …»
И соскальзывают сами собой
С бедер шелковые их пояса.
А от взмаха твоих длинных ресниц –
Ох, потупь глаза, в соблазн не вводи! –
У зардевшихся вовсю молодиц
Норовят слететь застежки с груди.
А старухи, покосясь невзначай
Вслед тебе, роняют вздох: «Вот беда –
Где же был ты, богатырь, отвечай,
В наши девичьи хмельные года?»
Мало равных тебе сыщешь в бою,
Воин пламенный, подобный весне.
Посвятил ты жизнь копья острию,
Посвятил ты свои страсти стране.
А когда на шумном ханском пиру
Струн ятхи твои коснутся персты,
Люди тянутся к тебе, как к костру,
И им щедро сердца жар даришь ты.
Затихают боевые друзья,
Затихает сам владыка Богдо …
Как арза, пьянит их песня твоя,
Полный света голос твой молодой.
Ты поёшь о выси синих небес
И о красящей их алым заре,
И о том, что всех превыше чудес –
Чести, Доблести, Любви и Добре.
О сокровищах родимой земли,
Что герою, как душа, дорога –
Как в степях ее шумят ковыли,
Как мерлушкой ее кроют снега.
И о нежности ее матерей,
И о мудрости ее стариков …
О сынах ее, которых храбрей
Не отыщется во веки веков.
Тех, кто в битвах тверд, как острая сталь,
Кто не раз вставал стеной против зла –
И кому в час испытаний не жаль
Жизнь отдать, чтобы отчизна жила …
Автор
Авторизирован
