Пламя заката -VIII

[Jarina]

Замечательные стихи. "Пятачок" - как будто с натуры списан.

[passer-by]

Когда кого-нибудь ведут, то чаще – на убой.

Спасибо, дорогая Markiz!
СПОЙЛЕРЫ

А из воробьиной стаи некоторые Воробейчики наперебой добавляют: "И любимая". 

Лень - это не страшно, главное, что слово живёт.

[Красный Волк]

И снова - спасибо большое. От всего сердца.
Ваши стихи - это действительно волшебство, эрэа Markiz. Вот и эти, новые - в них столько строк, отдающих вкусом полыни и пепла... А читаешь - и всё равно не остается в душе никакого ощущения безнадежности. И упрямо хочется жить, любить, надеяться - и драться за то, что тебе дорого...
Зацепили очень все три. Но сильнее всего - почему-то третье, про полковника... Спасибо Вам еще раз!

[Markiz]

Ветер кидается снегом колким,
Скулы опять обжигает льдом.
Трудно живется, когда в подкорку
С детства впечатано слово "долг".
В созданных рамках весьма просторно,
Только условие таково,
Что даже смерть не вольна расторгнуть
Кровью подписанный договор.
Как ни старайся - не разобраться,
Вряд ли отмажешься: не мое.
Самую жесткую форму рабства
Кто-то в насмешку назвал семьей.
Искренность в наших делах накладна:
Верен хозяину пес цепной.
Высшая цель - это благо клана
И, непременно любой ценой.
Муторно действовать по старинке,
Но спорить попусту как бы лень.
Волки сегодня идут на рынке
В цену породистых кобелей.
Хочется время не тратить в играх,
Не поддаваться на ложь и лесть.
Шанс на свободу хоть с кровью выгрызть,
Через ограду махнуть, и в лес.
Вырваться в зимнюю ночь - и ходу.
Может быть, воля меня спасла б?
Чтоб никого, только жгучий холод,
Лунная пыль из-под сильных лап.
Там только тени тропинки топчут,
Там правит вьюга свой снежный бал.
Жаль, что сегодня не выйдет точно.
Может, когда-нибудь...
Не судьба.

29.09.13

Исход для нас не будет одинаков:
Уплыть в туман, уснуть навек на дне.
Позволь, судьба, вернуться на Итаку
На склоне дней.

Там скалы добела отмыты ливнем,
Приносит шепот волн полночный бриз.
Там спорят с ветром мрачные оливы
И кипарис.

Прибоем море намывает дюны,
Устав в лагунах лунный свет лакать.
Меня зовет утраченная юность
Издалека.

Там утром живо копошится рынок,
Где можно отыскать любой язык.
И спят спокойно древние руины
В тени лозы.

Но в черноте весенних ранних пахот
Проглянет потревоженная кость.
Там грубо будоражат память праха
Копыта коз.

Там дремлют волны, прошлое оплакав,
А берег тих и на рассвете нем.
Позволь, судьба, вернуться на Итаку...
Хотя б во сне.

04.13

[passer-by]

Всё никак не могу найти подходящих слов. Всё, что пытаюсь написать, так мелко и ненужно в сравнении с этими стихами. Каждая строчка бьёт по сердцу, душе, и я не могу забыть ни строчек, которые рефреном звучат:

Хочется время не тратить в играх,
Не поддаваться на ложь и лесть.
Шанс на свободу хоть с кровью выгрызть,
Через ограду махнуть, и в лес.
Вырваться в зимнюю ночь - и ходу.
Может быть, воля меня спасла б?
Чтоб никого, только жгучий холод,
Лунная пыль из-под сильных лап.

ни других строчек, что  так прекрасны и удивительны, и странным образом созвучны. Спасибо.

[Jarina]

Чудесно.

[Markiz]

Спасибо)

Слышится издали зов грозы.
Поздно просить: уймись.
Зеркало моря разбила зыбь.
Суша бахвалится, как язык,
Высунув черный мыс.
Льется потоком сплошным вода.
Небо, что решето.
Волны наносят опять удар,
Скалы смеются, мол, ерунда,
Грудью встречая шторм.
Кажется, в небе разверзся ад.
Плещется туч рванье.
Не назначая конкретных дат,
Море умеет подолгу ждать -
После возьмет свое.
Буря смертельна для мотылька,
Ветер берет разгон.
Можно погибнуть, не зная карт.
Только не дремлет глаз маяка,
В лампе горит огонь.
Скалы играют на интерес,
Морю порвав подол.
Ночи бутылка пуста на треть,
Старый хранитель, пускай нетрезв,
Но не забудет долг.
Он на слова нарочито скуп,
В грязных заплатах килт.
Много видал на своем веку...
И не попробуют кровь на вкус
Каменные клыки.
Спорят друг с другом вода и твердь,
Буйствуя и смеясь...
Смертным надежда дается сверх.

Видно, с упрямой судьбой в родстве,
Тот, кто хранит маяк.

16.10.13


Сыростью старый город насквозь пропах,
Душат в объятьях улицы - не вздохнуть.
Ветер сдувает лета цветочный прах
И добавляет к листьям цветную хну.
Небо нагнулось низко - достать рукой.
Вновь перелетным птицам пора на юг.
В долгой прощальной песне звенит укор,
Скорбь по отвергшим в зиму земной уют.
Взять бы - скитальцев досыта накормить,
Выставив к двери снов разномастный плов.
Тикает время, в доме горит камин...
Если смотреть в огонь, на душе тепло.
Разом заботы будто бы вдалеке,
Будто бы все в порядке, не абы как.
Скрип половиц и шорох на чердаке,
И аромат вишневого табака...
Холод не страшен, если налажен быт,
Если в дожди стропила не съела гниль.
Видишь, ночную тень у печной трубы?
Ты не гони меня осенью, не гони
В сытные земли, где и пески родят,
К южным морям, не ведавшим тяжесть льда.
Пусть я сама из клана таких бродяг,
Мне надоела теплая злая даль.
Мне надоело вечно судьбу искать,
Снова за миражами погасла цель.
Ночь оседает инеем на висках,
Можно замерзнуть до смерти на крыльце.
Мне бы, поверив в счастье, найти хоть часть.
Сколько пустых попыток - не перечесть.
Если чего и хочется в поздний час,
Просто опять уснуть на твоем плече.

19.10.13

[Красный Волк]

 Даже не знаю, какое зацепило больше из этих четырех стихотворений... Каждое - опять как глоток живой воды, от которого счастливо холодеет в груди. И, одновременно, холод этот оставляет, когда читаешь, в сердце ощущение ожога...
  Мы ведь все хоть единожды, да мечтали "через ограду махнуть, и в лес". У каждого из нас есть своя Итака, которая оторвалась от сердца с кровью. И вот это: "Если чего и хочется в поздний час,\ Просто опять уснуть на твоем плече..." - тоже на все времена. И это: "Смертным надежда дается сверх..."
   Спасибо. Просто спасибо. И низкий поклон...

[Tory]

Спасибо!
Такой удивительный подарок - ваши стихи сегодня. Правильно пишет эрэа Красный ВОлк, у каждого их нас было нечто похожее, а вам дано свыше все это облечь в точные и весомые слова, западающие в душу и память.

[Markiz]

Спасибо)

Смутные страхи разом искоренив, может, дерзнешь однажды набраться сил, чтобы напиться влаги из трех криниц, тех, что питают выросший Иггдрасиль. Сколько с утра творенья сменилось утр, сколько закатов в недрах сокрыла ночь...
Помни, источник первый зовется Урд, он под защитой тройки премудрых норн. Годы в их пальцах - камешки ярких бус, перебирают: время придет вот-вот. Раз не боишься встретить свою судьбу, то зачерпни ладонью прозрачных вод.
Вкрадчивый шепот льется со всех сторон, скрыла пути-дороги седая хмарь...
И неотлучно Мимир хранит второй от возжелавших мудрости задарма. Хочешь изведать разом добро и зло? Будь же достоин знаний: умерив спесь, если сумеешь равный найти залог, горькой прохлады из родника испей.
Все, что цвело весной, превратится в тлен, сгинет, исчезнет без вести, захирев.
В третьем, кипящем черной водой котле скрыты истоки быстрых подземных рек. В снежном буране не отыскать путей: вроде был здесь, окажешься далеко. В толще воды как будто мелькнула тень - это древесный корень грызет дракон.
Перед ненастьем станет закат багров, страшно в краю туманов и вечных льдин...
Разве невыполнимое для богов
Может осилить смертный?
Решил?
Иди.

25.10.13


Осень прокралась в город, порскнула по бульварам
И затерялась сразу в сером тумане дней,
Времени для раздумий стало теперь навалом.
Город утратил краски, будто лежит на дне.
Хочется каплю света, хочется ломтик смеха,
Солнечный яркий лучик, спрятанный в бандероль.
Хочется сжечь блокноты и навсегда уехать,
Лишь бы не пить на кухне на брудершафт с хандрой.
Мерзнут до боли пальцы, нервно орут вороны,
И застывает память инеем на траве.
Звезды уже заметны, где-то пробило ровно,
Месяц скользит по веткам, как по извивам вен.
Ветер упрямо тянет за рукава шинели,
Сумерки увлекают пляской чужих теней.
На перепутье года вряд ли найдешь страшнее,
Чем оставаться в осень с ночью наедине.

29.10.13


Он сказал:
Со мною не нужно спорить,
Я в подобных россказнях знаю толк,
У меня в избытке таких историй,
Что случились где-то веков за сто.
Нынче только море, где скрылась суша,
Словно зуб обломанный, голый риф.
Потому тихонько садись и слушай,
Как я буду с памятью говорить.
Видишь сыпь барашковых треуголок
Там, где чайки рыбу ловить взялись?
Там когда-то высился дивный город,
Был великий город, где лег залив.
Мирно море терлось щекой о пристань,
Разомлевшей кошкой прибой урчал,
И под вечер камень чуть серебристый
Розовел, в закатных светясь лучах.
Неспеша друг друга сменяли зори,
Новый год являлся, другим ведом.
Как волна по стенам текли узоры,
И надежно море хранило дом.
Серебром на солнце лагуна бличит,
Под глазурной коркой молчит вода...
Но запомни, с каждой своей добычи
Люди что-то морю давали в дар.
Выбирая жертву, не повториться
От души старались и стар, и мал.
И хозяин моря платил сторицей,
Отводя от города прочь шторма.

В этот год комета зажглась пожаром,
И беда над миром простерла длань.
Новый князь промолвил: "Хорош, пожалуй
Пусть теперь хозяин мне платит дань.
Мы в пустые глупости верим часто.
Но уже довольно ненужных трат".
И дурную весть растрепали чайки,
Разнесли на крыльях ее ветра
И хозяин моря стряхнул дремоту,
Примеряясь, тронул кольцо плотин,
Усмехнувшись криво: "Ну что ж, посмотрим,
Кто кому обязан теперь платить".
Повлиять осмелимся на судьбу ли,
Укротить сумеем ли свой порыв?
Разыгралась ночью такая буря,
Что не знали люди до сей поры.
Бесновался ветер, почуяв волю,
Грохотало небо ему в ответ.
Обреченный город накрыли волны,
И под весом моря прогнулась твердь.
Горизонт отблескивал грозно-алым,
Яркий сполох словно удар меча.
Этой ночью ужас познали скалы
И поклялись вечно о том молчать.
Не стремится солнце подняться выше,
Вспоминая бурю, как страшный сон.
Город сгинул, вряд ли хоть кто-то выжил,
Только князь хозяином был спасен.
Он скитался долго судьбе послушен,
Что корабль по воле ветров и волн.
И с тех пор его отвергала суша,
Отвергало море с тех пор его...

В присмиревших водах спала опасность,
Длился вечер в сумрачном ноябре...
Он сказал: "Зря веришь досужим басням,
Просто злая сказка, нелепый бред..."
Только сердце тронул нездешний холод,
По спине скатился холодный пот.
Ведь известно, часто в песке находят
То цветной окатыш, то черепок.
Проигравшим поздно просить пощады,
И не будет больше победных битв.
Он ушел, задумавшись, не прощаясь,
Как-то разом вдруг обо мне забыв.
И спина казалась такой прямою
Что смутился ветер и чуть притих...
Не забыть мне, как отступало море,
Торопясь убраться с его пути.

11.11.13

[passer-by]

Просто, как всё прекрасное, очень поэтично и неимоверно грустно. Здесь - отдохновение души и свидание с настоящей поэзией.

[Colombo]

В присмиревших водах спала опасность,
Длился вечер в сумрачном ноябре...

Все прекрасно, но вот это - отдельный восторг для филологиков. "Опасность - спАла или спалА?" - "А как вам лучше нравится". 

P.S. Все-таки спалА, конечно. Спасибо Воробью, одернул.

[Markiz]

Только под утро станет туман редеть,
Где-то под сердцем вновь заболит остро.
Черная птица снится который день,
Проклятый ворон – гончий воздушных троп.
Мрачные перья цветом черней угля.
Скольких ты спас и скольким ты навредил?
В страхе ловлю почти человечий взгляд,
Мудрость узнавших: не изменить вердикт.
Каждому веку близок лишь свой уклад:
Камень, железо или простая медь.
Если ты житель ада, зачем крылат?
Если ты ангел, то почему во тьме?
Тени змеятся сотней лернейских гидр,
Что-то живое смотрит из-за гардин.
Над головой опять выводя круги,
Разве меня пытаешься оградить?
Тот, кто сплетает нити, на подлость щедр,
И у него в избытке найдется бед.
Время уходит, поздно считать ущерб.
Траур на крыльях, траур в моей судьбе.

17 ноября 2013 г.



Четки и мерны 
удары весла, 
Пусть 
он не молод, 
но все же не слаб. 
Лодка скользит, 
словно птичье перо, 
Вену реки 
прочертив поперек. 
Тихая ночь 
на просторы легла. 
Челн 
будоражит 
застывшую гладь, 
Пересекая 
неспешно черту. 
Воды темны и тягучи, как ртуть. 
Тени сейчас 
и навечно резки, 
Кажется, 
будто 
нет дна у реки. 
Лодка замрет 
у сплетенья корней, 
Странно 
и страшно 
на той стороне: 
Черные ветви 
не тянутся вверх, 
Прячутся 
скалы 
в белесой траве, 
Черные воды 
скребутся о борт... 
Звякнет придушенно медный обол. 
Плата - закон, 
а не чья-нибудь блажь. 
Плюх! 
И во тьму 
погрузится кругляш. 

09.12.13


Светает. Нынче сыро и свежо... 
Вода кипит в котлах, настой заварен, 
Пора домой от тлеюших развалин 
В объятия давно забытых жен. 
Корявый месяц - точно не жилец, 
Еще чуть-чуть и захлебнется в море. 
Исходом все довольны, даже мойры, 
А проигравших незачем жалеть. 
Впитался в кожу стойкий запах шкур, 
И, подчиняясь прихоти сюжета, 
Ахейские вожди приносят жертвы, 
Подсчитывая выгаданный куш. 
Прядется пряжа будущих путей: 
Кому-то покрывало или яма. 
Но это позже. Дочери Приама 
Пока еще доступны для утех. 
Вожди не спорят, кто во что горазд, 
Хотя вчера здесь пили и ругались. 
Остался только стойкий запах гари, 
Да кое-где не высохшая грязь. 
На скалах кружевами сохнет соль, 
Светлеет небо от дождя рябое. 
И долго в разыгравшемся прибое 
Кататься будет всякий мелкий сор... 
Герои отправляются с зарей. 
К чему тянуть? Последний парус поднят, 
Слепой аэд прославит новый подвиг. 
...А город сгинул. 
Город разорен. 

11.12.13 

Зима на пятом этаже
Обводит крыши лунным мелом,
И мне все кажется, Гомером
Переиначен был сюжет.
Ведь боль у каждого своя,
Под сказкой истины не скроешь.
Что Одиссей погиб под Троей,
А грозный город устоял.
Пророчит зло безумный хор:
Все сгинет в пламени кровавом,
И роковое покрывало
Сожгут под хохот женихов.
Вновь медь ударится о медь,
Нет повода молить о чуде,
Лаэрт сгорит в своей лачуге
И будет изгнан прочь Эвмей.
Но что скорбеть по старику?
Ведь память - дело наживное,
Спустя неделю Антиноя
Царем прилюдно нарекут.
За трон цена невысока...
Оливу выкорчуют с корнем.
И Телемах вернется вскоре,
С собою приведя войска.
Искать судьбу в чужом краю
Так удовольствие, из средних,
Раз боги против, и наследник
Найдет у черных скал приют.
А жизнь идет, забот полно:
То льют дожди, то слишком сухо,
Но до сих пор жива старуха
С прямой по-девичьи спиной.
И, несмотря на тяжкий труд,
С усмешкой смотрит и бодрится...
Так, говорят, была царицей?
Да, говорят...
но люди врут.

14/12/13

[passer-by]

Здесь всегда такие неожиданные и прекрасные образы:
«Зима на пятом этаже
Обводит крыши лунным мелом»
просто и непостижимо прекрасно.
И, казалось, я всё уже знаю о боли, и вдруг всё так же неожиданно
«Ведь боль у каждого своя»…
Здесь всё завораживает (меня).
Поэзия, она такая. 

[Красный Волк]

  И снова - спасибо большое, эрэа Markiz.
  За шум ветра Вечности в кроне Иггдрасиля. За месяц, скользящий по веткам, как по венам - и за холодное колдовство осенней ночи. За князя города Исса. За Харона и Пенелопу... И - за вот это:"Разве невыполнимое для богов\ Может осилить смертный?\ Решил? \ Иди..."
   Горечь - и свет в каждой строке. Боль - и надежда...
   И еще раз - спасибо.