Легион высаживается в Кольвези

[Лоренц Берья]

Есть (или был?) такой фильм – Чёрное солнце.
Там действие происходит типа как Конго. И хотя главного героя зовут Мусомбе, но, ни для кого не секрет кого имели в виду. А советник Барт в исполнении Николая Гринько, таким образом, это тот самый Хаммаршёльд.  Подмигивание Тем более, что Барт гибнет в авиакатастрофе.

Ну честно говоря не думал про Барта что это Хаммаршельд. Хаммаршельд Лумумбу не сильно долюбливал, и реальный Даг мейби был даже доволен тем что его шлепнули, у них бы такой финальный диалог не сложился, плюс он советник, а не генсек и там вроде как с Хаммаршельдом не один чел погиб. Но пожалуй вы правы. Это первое, правда не под своим именем. Вообще у всех первых фильмов созданных по мотивам "Конго кризиса" это серьезная такая проблема, что все там не под своими именами. Это вот только недавно начали выпускать фильмы где Чомбе это Чомбе. Теперь наверное очередь за шведами. Рискнут они покуситься на европейскую солидарность или нет.

Кстати напомнили мне кое-что. Фильм Рауля Пека "Лумумба" тоже отчасти идет как монолог уже мертвого Лумумбы, что является несомненным влиянием советского фильма. Плюс к этому Пек явно делает сходные акценты на погоне, на избиениях. Т.е. как не странно советская пропаганда при хорошем исполнении, а "Черное солнце" довольно таки талантливый фильм до сих пор имеет своего благодарного зрителя. Который её изучает и использует.

 

[Лоренц Берья]

Вообще как то даже не справедливо что столько пиара досталось этому мелкоуголовному Робеспьеру, который собственного говоря сам ничего не добился, кроме того что поспособствовал тому что мирная передача власти в Бельгийском Конго превратилась в кровавый цирк, и был быстро убит. Были ведь и другие черные революционеры, которые и независимость с оружием добывали, и цирк у них апосля был не таким разнузданным.

А вот ведь, до сих пор символ черных революционеров и борцов с колониализмом. Даже СССР пережил в этом качестве.

[Хольм]

Ну, я не веду речь о полной идентичности.
Уж если соответствующие органы порекомендовали заменить в тексте песни Боба Кеннеди на Боба, но уже Теннели, то вот так  прямо  наезжать на покойного генсека ООН… 
Поэтому всего лишь советник и к тому же Барт. Которого, по фильму, советская делегация «считает лично ответственным за арест и дальнейшую судьбу Мусомбе. Он не выполнил резолюцию Совета Безопасности».
А если добавить к этому, что в момент крушения самолёта вместе с Бартом там был ещё и некий американский журналист, который представлял «деньги своего отца»… 

ЗЫ. Спустя два года, в семьдесят втором, этот же режиссёр снял ещё один фильм на африканскую тему – «Хроника ночи». Там всё действие происходит в самолёте, который в финале всё же успешно приземлился. 

[Лоренц Берья]

ЗЫ. Спустя два года, в семьдесят втором, этот же режиссёр снял ещё один фильм на африканскую тему – «Хроника ночи». Там всё действие происходит в самолёте, который в финале всё же успешно приземлился.

Я помню вы про него рассказывали.

[Gustav Erve]

Вообще как то даже не справедливо что столько пиара досталось этому мелкоуголовному Робеспьеру, который собственного говоря сам ничего не добился, кроме того что поспособствовал тому что мирная передача власти в Бельгийском Конго превратилась в кровавый цирк, и был быстро убит. Были ведь и другие черные революционеры, которые и независимость с оружием добывали, и цирк у них апосля был не таким разнузданным.

А вот ведь, до сих пор символ черных революционеров и борцов с колониализмом. Даже СССР пережил в этом качестве.

А стихи какие про него сочиняли - закачаться можно
ТИСВИЛЬСКИЙ УЗНИК
Е. Долматовский
Памяти П. Лумумбы
Не удалось мне встретиться с Вами,
Но образ Ваш ночью и днем со мной.
В рубашке с короткими рукавами,
С руками, скрученными за спиной,
Стоите Вы, голову вскинув гордо,
Вложив в презренье остаток сил,
В пробитом пулями кузове "форда",
А может, то нами подаренный ЗИЛ...
В Тисвильский лагерь везут премьера,
Которым будет гордиться век.
Большая печаль и огромная вера
Светятся в щелках распухших век.
Еще страшнее, чем стон ребенка,
Молчанье раненого бойца.
Как ток, проходит трагедия Конго
Сквозь наши познавшие боль сердца.
Мне горько, что этой беды причина
Сердечность Ваша и добрый нрав.
Не раз история нас учила:
Нельзя быть мягким, когда ты прав.
У наших врагов, у продажных бестий,
Нет сердца. Нельзя их щадить в борьбе.
А Вы, черный рыцарь высокой чести,
Наивно судили о них по себе.
Известны миру полковники эти,
Хозяин один их берет внаем.
Они и в Венгрии и в Тибете
Нас в землю закапывали живьем.
Прикрывшись Вашим восторгом детским,
Они затаились, портфели деля,
Когда Вы в парламенте конголезском
Бельгийского прокляли короля.
Зачем были митинги на дороге,
Когда Вы ехали в Стэнливиль?
Бандиты подняты по тревоге,
Клубится погони красная пыль.
Следы танкеток вокруг - как шрамы,
Исправно выслуживается лакей.
В Брюссель и Нью-Йорк текут каблограммы:
Заданье выполнено. О’кэй!
Тюрьма - резиденция Ваша сегодня,
Терзает Вас голод и влажный зной,
И все же Вы в тысячу раз свободней,
Чем те, кто Вам руки скрутил за спиной.
Тисвильский узник в раздумье замер.
Держитесь! Истории ход таков -
Проверьте замки у тюремных камер,
Они сгодятся для ваших врагов.
1960

[Лоренц Берья]

А стихи какие про него сочиняли - закачаться можно

Да, отличные стихи. 

[Лоренц Берья]

Вообще по кино про Конго кризис своеобразная ситуация. Этой войне повезло тем что про неё в 68-70 сняли довольно небанальные "Темнота солнца", "Черное солнце", "Сидящий одесную". Вот только не все были в курсе что там Конго и про Конго. Да и широкой известности у этих фильмов не было. А вот слабенькие "Дикие гуси" и в общем то далекие от самой войны "Искатели приключений" были куда известней. А вот конкретику и под своими именами первый раз сняли в 2000. И это независимый фильм, который вроде как инициатива режиссера.

[Gustav Erve]

И еще о Советах и Африке.
Иногда даже из "литературы нацреспублик" можно выцепить что-нибудь стоящее
вот, например, "узбекский советский поэт" Хамид Гулям ( в переводе К. Симонова)
ПОСЛЕДНИЙ МОСТ
Много мостов есть через Нил.
Описывать все — не хватит чернил.
   Но этому вот, на котором стою,
   Я посвящаю балладу свою.
Шофер Али согласен со мной,
Что мост этот — лучший мост под луной;
   Али этот мост хвалит до звезд,
   Каждую доску и каждый гвоздь!
Хотя скрипит от старости он,
Хотя не сияет над ним неон,
   Но для араба он неспроста
   Дороже любого другого моста!
— Этот мост мне дорог, — скажет араб, —
Как память о том, что я больше не раб!
   Этот мост красив потому, что он мой!
   По нему англичане ушли домой!
Ушли наконец-то, давно пора б! —
И долго вслед им глядел араб,
   Покуда последней колонны хвост
   Не прошел через этот, последний, мост,
Последний оставшийся не у дел
Генерал на «виллисе» прогудел,
   И тени штыков прошли по волне
   В последний раз, потонув на дне,
Последняя пушка, последний танк…
Отныне навеки да будет так!
   Да будет так! И в память о том
   Назвали мост «Последним мостом»!
Но, стоя на гордом этом мосту,
В балладе воспев его красоту,
   Мы не забудем — ни я, ни ты, —
   Что в Африке есть другие мосты.
Другие мосты, плохие мосты:
Иностранные ходят по ним посты.
   Я проехал по Африке много верст,
   Я видал в ее реках отсветы звезд,
Но со звездами рядом, вниз головой,
Под мостами ходит там часовой!
   Нет, не только на Ниле — в других местах…
   Не пора ли напомнить о тех мостах,
По которым не сам — так ногами вперед
Засидевшийся в Африке хищник уйдет?!
   Не угроза, не с моста вниз головой!
   Если хочет добром, пусть уходит живой,
Пусть уходит! Нет просьб других! Уходи!
Пусть уходит! Нет крика другого в груди.
   Пусть уходит домой! Пусть уходит домой!
   Через мой мост. Да, через мой!
Хотя ты его жадно считал своим,
Это я, африканец, зарыт под ним,
   Это я тонул здесь. Я лес валил!
   Это я его кровью своей полил!
Я твой бич и дубину тебе не прощу,
Но, не выстрелив в спину, через мост пропущу.
   Пропущу тебя на условье одном —
   Что ты мост перейдешь и забудешь о нем
До тех пор, пока смогут земля и вода
Твою тень со штыком забыть навсегда!
   Нет в балладе конца. Мы под нею черту
   Подведем на последнем самом мосту…

[Лоренц Берья]

Тоже отличные стихи. Но кстати по своему условные авторы стихов сдержали свое слово. Колониализм почти везде ушел. Доброе дело которому СССР немало поспособствовал.

[Gustav Erve]

Тоже отличные стихи. Но кстати по своему условные авторы стихов сдержали свое слово. Колониализм почти везде ушел. Доброе дело которому СССР немало поспособствовал.

Да. Другой вопрос,что сменился он неоколониализмом, не менее страшным. Для Африки получилось ( за исключением нескольких стран типа Танзании и Габона) - шило на мыло.
А вот в области деколонизации, кстати сказать, Россия вплоть до Суэцкого кризиса ( это был последний раз, когда Союз и Штаты выступили на одной стороне против "старых держав" - т.е. Англии и Франции) действовала рука об руку с США.

[Лоренц Берья]

Да. Другой вопрос,что сменился он неоколониализмом, не менее страшным. Для Африки получилось ( за исключением нескольких стран типа Танзании и Габона) - шило на мыло.

Все равно некоторые успели проскочить. Ангола та же самая.

А вот в области деколонизации, кстати сказать, Россия вплоть до Суэцкого кризиса ( это был последний раз, когда Союз и Штаты выступили на одной стороне против "старых держав" - т.е. Англии и Франции) действовала рука об руку с США.

50/50 наверное.

[Gustav Erve]

Да. Другой вопрос,что сменился он неоколониализмом, не менее страшным. Для Африки получилось ( за исключением нескольких стран типа Танзании и Габона) - шило на мыло.

Все равно некоторые успели проскочить. Ангола та же самая.

А вот в области деколонизации, кстати сказать, Россия вплоть до Суэцкого кризиса ( это был последний раз, когда Союз и Штаты выступили на одной стороне против "старых держав" - т.е. Англии и Франции) действовала рука об руку с США.

50/50 наверное.

Да, все верно
МОЕ ОРУЖИЕ
Колониальный строй уже в агонии,
Лев стал беззуб и дряхл, все это верно.
Но мы с тобой пока еще в колонии
И чувствуем себя без виз прескверно.
Нас пятеро. Мы первые советские,
Ступившие на этот берег душный.
Аэродром. За ним лачуги ветхие,
И вид у пальм какой-то золотушный.
Встречает нас чуть не эскорт полиции.
Достойны ль мы подобного почета?
Черны мундиры, и чулки, и лица их,
И тут же штатских агентов без счета.
Недюжинное рвенье обнаруживая,
Один из них, картинно подбоченясь:
«А ну-ка, покажи свое оружие!» —
Бросает, мне, выпячивая челюсть.
Обидно за него, сержанта черного,
Такую злобу вижу здесь впервые.
Откуда это исступленье чертово?
Поверят ли в Москве, что есть такие?
Чего скрывать? В дорогу взял, конечно, я
Опасные свои боеприпасы:
Ему я предъявляю ручку вечную
С пером в броне из голубой пластмассы.
Смотри, гляди, мое оружье — вот оно.
С ним три войны прошел, четыре стройки.
Оно не куплено, оно не продано.
Как пули в цель, должны ложиться строки.
Средь полицейских агентов сумятица,
Не ожидали, что мы примем вызов.
Сержант наемный неуклюже пятится
И в наши паспорта штампует визы.
Полиция и явная и тайная
Стоит вокруг него угрюмой кучкой. .
..Еще неделю править здесь Британии.
Вот так мы и запишем
Вечной ручкой.
1960
Евгений Долматовский