Неизвестные стихи графа Медузы - V

[Gileann]

Продолжение темы. 

[Артанис]

Та-ак, господа-товарищи, посмотрим, как у вас получится разгадать ВОТ ЭТО!

   ...И сейчас ВВС сидит и ждет очередной инструкции. Как видите, ситуация полностью находится под моим контролем.
   Насчет полного контроля Райнштайнер ошибался. Хотя он накрутил, заклеил и заткнул все замеченные им уши Айрис, одно ухо, прикрытое мощной спиной  Карваля, уцелело. Этого вполне хватило, чтобы Дик, Айрис и Селина услышали все, что хотели услышать. Или, если посмотреть с точки зрения государственной безопасности, все, что им слышать не следовало.
   - Какой хитрый злодей этот Райнштайнер, оказывается! - сердито зашептала Селина. - И как его только в министрах держат?
   - За хитрость и держат, - сказал Дик. - Интересы государственной безопасности!
   - Но похищать эров - это уж слишком! Он не только все знал, он еще этими бандюгами и командовал! Вот... злодей! - Селина возмущенно надула щеки, на чем исчерпала доступный ей потенциал возмущения. - Интересно, а какое счастливое число сработает у ВВС? Вот мое счастливое число 1789. Потому что в этот год Талигойское Национальное собрание приняло "Всеобщую Декларацию прав человека и гражданина"!
   - А мое 111, - сказал Окделл. - Потому что проще запомнить. А у Айри любимое число, наверно...
   Дик глянул на Айрис и смолк. Лицо девушки-ниндзя ничего не выражало. Это плохо. Девушка-ниндзя уже минут десять не произносила ни слова. Это очень плохо. Похоже, девушку-ниндзя сильно обидели. А это уже полный крендель. Окделл поймал удивленный взгляд Селины, слегка кивнул на Айрис и покачал головой.
   Селина поняла его с одного кивка (и двух покачиваний головой).
   - Айри, - аккуратно подбирая буквы, произнесла она. - А у тебя какое счастливое число?
   - Первое!
   Айрис так резко отодвинулась от ушного проема, что Селина и Дик еле успели шарахнуться в стороны.
   - Вот сейчас пойду, - Айри боднула головой воздух, - и всыплю этому министру по первое число!
   - Но он же не со зла, - вступилась Селина, которой сразу стало жаль хитрого злодея Райнштайнера. - Он в интересах безопасности...
   - В интересах? Ладно. Тогда мое счастливое число - один. Пойду дам ему один раз! О! Раз - мое любисмое число! Так что он у меня получит пару-тройку раз!
   - Вообще-то там бергеры, - сказал Дик. - Да и сам Райнштайнер не похож на мальчика для битья.
   - Не похож? Сделаем похожим!
   И Айрис выполнила сальто с одновременным выхватыванием нунчаков и волшебной палочки. Получилось здорово: от нунчаков Селина увернулась, а вот Окделл, собравшийся продолжить подслушивание, получил-таки палочкой по макушке.
   - Ты что, совсем?! - закричал Дик.
   - Больно разве? - удивилась Айри и подула на палочку.
   - Вот балда! Во-первых, больно! Во-вторых, Райнштайнер как раз говорит, на чьей даче прячут Алву!
   Все трое прильнули к слуховому отверстию, но там зашуршало, зашелестело, и звук пропал. Айрис сунула внутрь руку и тут же ее отдернула.
   - Райнштайнер!
   - Обнаружил нас? - испугалась Селина.
   - Его жучок залез в мое ухо! Ладно, проявим благоразумие.
   Дик и Селина с ужасом уставились на Айрис. Благоразумие в исполнении девушки-ниндзя могло означать только что-то изуверское.
   - Подожду, пока он останется один. Один - мое счастливое... Ну вы в курсе.
   - А... ну ладно, - перевел дыхание Окделл. - А пока он не один, давайте вытащим эра Рокэ. Интересно только, откуда? Жаль, не услышали последнее слово Райнштайнера...
 

[Vieux Gogan]

Та-ак, господа-товарищи, посмотрим, как у вас получится разгадать ВОТ ЭТО!

Мутный, но трезвый  на умиление Арамона и прозрачный до остекленения стекольщик. СПОЙЛЕРЫ

( а думали ВВП напишу - нет, он и в этот день Блюдет субботу, не далеко ушла еще!  ),

вставлявший стекла после маорийского подходца СПОЙЛЕРЫ

    (Ой.. Ой... че мне за это будет.... )

к способу передачи лавочки очередным владельцам, хором скандируют:

- На вывеске заведения чье имя! Вот чего кто-то не учел!  Эрэа Tany может отдохнуть - хотя все ей всегда рады!    Но кто по документам - по имени на вывеске -  теперь ВВП, тот пусть и разгадывает..

  Входит хумрый Гоган:
- вот это:

   - Но похищать эров - это уж слишком!

сейчас же в печать, в "Кэртанские новости!" Хоть там денег срубим ! Отодвинем банкротство! /ненароком об него спотыкается/  Кажется, я знаю, где скрывают похищенных эров....

[Артанис]

   - ...На этой даче? - удивился Робер Эпинэ. - Но почему... ах да, на какой же еще... И как там герцог Алва?
   - Нормально, - сказал Райнштайнер. - Утром делал зарядку. На завтрак ел овсяное печенье...
   Валентин перестал слушать, поскольку все это уже знал от Норберта и Иоганна Катершванцев.
   "Что-то здесь не так, - думал он, глядя на охотно сознающегося в антиправительственном заговоре Райнштайнера. - Что-то в этой истории не стыкуется..."
   Получалось одно из двух: либо Райнштайнер такой вот благородный до глупости злодей, либо он знает способ по окончании признания одним махом убрать всех свидетелей, в том числе трех могучих магов и одного Карваля. Вторую версию Придд отбросил сразу же за первой. Тупик.
   "И давно ты считаешь, что у всего может быть только две причины?" - поинтересовалась нечеткая логика.
   "Вот именно, - сказала четкая логика. - У любого события есть только одна причина".
   "И твои версии к ней отношения не имеют", - в унисон закончили логики.
   "Но ведь бессмыслица выходит, - возразил юноша. - Если Райнштайнер виноват, почему он во всем сознается? А если не виноват, почему не защищается?"
   "Головой подумай", - посоветовали логики.
   Валентин последовал совету. Мысль появилась так неожиданно, что Валентин ее чуть не упустил.
   "Держи ее! - завопила нечеткая логика. - Хватай!"
   "Загоняй! - поддержала ее четкая логика. - Я слева, ты справа. Не уйдет!"
   Мысль рванула в одну сторону, в другую - и покорно позволила себя додумать.
   "Ах вот оно что! - с облегчением вздохнул Придд. - Райнштайнер виноват, но это не он. Ну тогда совсем другое дело!"
   Серый министр завершил рассказ и присел на скамейку, ожидая дальнейших расспросов. Вместо них сразу поступили предложения. Точнее, команды.
   - Сейчас вы напишете этим людям, - диктовал один Ноймаринен, - чтобы они немедленно отпустили Алву...
   - Распустили ВВС, - подхватил второй, - написали явки с повинной...
   - И поискали хороших адвокатов.
   - А с чего вы взяли, что они меня послушают? - удивился Райнштайнер.
   - Но раньше ведь они вас слушались!
   - Когда?
   Бергеры, которые и до этого ничего не понимали, утвердились в собственном непонимании ничего. Они переводили взгляд с одних начальников на другого. Ноймаринены были главнее, но Райнштайнер непосредственнее.
   - Да все время! Все время они вас слушались!
   - Кто?
   - Райнштайнер, вы что, издеваетесь?! - вспылил Эпинэ.
   Ноймаринены, видимо, пришли к тому же выводу, потому что придали лицам официально-траурный вид и отчеканили:
   - Барон Райнштайнер! Вы арестованы по обвинению в издевательстве... то есть в организации террористических обществ и похищении людей!
   У бергеров от напряжения выступили слезы. Они чувствовали, что сейчас придется бросаться к министру, но не знали, что при этом следует делать - хватать Райнштайнера тренированными руками или прикрывать его тренированными телами. "Надо предложить им компромисс, - подумал Валентин. - Пусть половина Райнштайнера хватает, а половина прикрывает. Таким образом они и приказ выполнят, и субодинацию не нарушат".
   - Райнштайнер - не инкогнито, - громко сказал он.
   Все, включая Райнштайнера, оторопело воззрились на Придда.
   - Как не инкогнито?
   - Как не инкогнито?
   - А кто же инкогнито?
   - Ты что, сынок?
   - А почему ты решил, что я... Ах вот оно что! - Райнштайнер даже всплеснул руками, чего за ним отродясь не водилось. - Вы подумали, что инкогнито, инструктировавший ВВС - это я? И что я сам, своими руками, то есть своей волшебной палочкой перенес обезмаженных заговорщиков в Олларию, где их ждала моя же засада?
   - А разве нет?
   - Уважаемые господа временные регенты, - из уважения Райнштайнер встал, - а не состоялось ли у нас в день похищения пятиминутное совещание по подготовке к отопительному сезону? А не продолжалась ли эта пятиминутка с восьми утра и до позднего вечера? А не поступил ли мне тогда сигнал тревоги по экстренной связи? А не сказали ли вы, что я опять пытаюсь увильнуть от рутины под предлогом чрезвычайной ситуации? А не из-за вас ли я не смог отправиться в Олларию, когда оттуда похищали Алву? А не...
   - Похоже на алиби, - задумчиво сказал Эпинэ. - Разве что вы заранее создали свою копию и отправили ее на похищение.
   - Герцог, - сказал министр, усаживаясь, - а вы сами создавали когда-нибудь свою копию?
   - Было дело, - признался проэмперадор, - по молодости. Мы тут же подрались. Я победил, и копия развеялась.
   Ноймаринены обменялись острыми подозрительными взглядами.
   - Или... - Робер побледнел, - ...или это копия победила, а я развеялся?!
   Райнштайнер развел руками - дескать, что тут еще можно сказать. И тут же сказал.
   - Поверьте, - произнес он таким проникновенным голосом, что сразу захотелось поверить, простить, отпустить и извиниться на прощание, - я себе не враг. В здравом уме я никогда не сотворю второго министра безопасности.
   - Это правильно, - сказал Карваль, - и одного многовато.
   Райнштайнер реплику отставного капитана проигнорировал, но запомнил,
   - Но тогда почему вы бездействуете? - строго спросил Ноймаринен. - Райнштайнер! И это вы называете полным контролем?! Кто-то руководит тайным обществом, и неизвестно, на какое преступление он толкнет обезмаженных в следующих раз!
   - Да! - поддержал его другой Ноймаринен. - Почему бы вам не применить силу?
   - И спугнуть того, кто руководит ВВС? Мы и так частично раскрыли себя, попытавшись перехватить Трубу. К счастью, ВВС пока не знает, что именно мы о них знаем. К сожалению, и мы пока не знаем, кто стоит за ВВС. Как только узнаем - сразу применим силу.
   "Так вот что означает формула "Знание - сила"! - понял Валентин.
   - Хорошо, - сказал Ноймаринен. - Мы вам верим. Вы не руководили тайным обществом.
   - Правда, вы и не пресекали деяительность тайного общества, - продолжил Ноймаринен. - Это тоже нехорошо, но по сравнению с предыдущим обвинением выглядит... приемлимо. Мы приостанавливаем наше решение о приостановлении ваших полномочий.
   Лица бергеров осветились нетипичным для них выражением счастья.
   - В обмен на отмену ареста Валентина Придда, - добавил Ноймаринен. - Приравняем его проступок к вашему и произведем взаимозачет.
   - Как скажете, - согласился Райнштайнер. - Ну, если мы все выяснили...
   - Нет, мы не все выяснили! - горячо заговорил Эпинэ. - Мы не выяснили, кто я! Я - это я или копия моя.? И как мне жить, если я - копия?!

[Krissa]

Поздравляем Герцога, Хранителя и Советника Орлангура с выгодным приобретением! Желаем всяческого процветания!

Рассказчице большой + от благодарных слушателей. (И бутылку касеры - выпить за справедливость - от меня лично).

Эрэа Tany,

Иначе придется признать, что символом нашего бытия является подрубленный пень СПОЙЛЕРЫ

И в этом знамение пути

 

вы полностью правы. СПОЙЛЕРЫ

+

Осталось только прибить на знаменующий пенек соответствующую табличку. Навроде: "Направо пойдешь - в овраг упадешь, налево пойдешь - от жены огребешь. Прямо пойдешь - куда, тут ПЕНЕК?!" 

Агния, а подсказку?   

[Агния]

Не кажется ли вам, уважаемые собутыльники сотрапезники друзья, что пора подправить вывеску? Коль не только стихи пошли в разнос?


А Мышь, ровесница Марселя, подсказку Криссе принесла.

Про Манриков

Денег огромная сила в возможности их полученья;
Большая - как применять, высшая - сладость извлечь.

СПОЙЛЕРЫ

Автор из Надора, Шульц был его переводчик.

[Артанис]

Ну, а теперь попробуйте-ка отгадать вот это:

В пламени возникла еще одна человеческая фигура. Языки пламени сверкали в глазах мужчины, а в его свалявшихся русых волосах застряли обгорелые листья и обломки мелких веток. Дым и пламя настолько ослепили принцессу Октавию, что она сначала приняла этого человека за звездного воителя, но, приглядевшись, узнала в нем герцога Окделла.
Катарина с тяжелым вздохом уронила большую ветку.
— Помоги мне протолкнуть ее в огонь! — закричала она.
Ричард схватил ветку руками и сильным толчком бросил ее через стену огня прямо на узкую полоску земли, где стояла Октавия и ее брат и сестра. Путь был открыт, но Октавия почему-то не почувствовала никакой радости. Ее настораживал странный взгляд Ричарда — герцог Окделл едва не облизывался от удовольствия, словно приготовившись съесть сочный кусочек дичи.
Брошенная ветка образовала крепкий мост через огонь, но Ричард встал на ее дальнем конце, преграждая путь к спасению. Принц Карл рывком поднял Анжелику, а Октавия неуверенно шагнула к ветке и остановилась. Стоило ей заглянуть в сверкающие серые глаза герцога Окделла, как в животе у нее все похолодело.
— Ричард, отойдите в сторонку, — попросила Катарина. — Дайте же им пройти!
— Какая жалость, что герцога Алвы нет, — оскалился Ричард. — Кто же теперь позаботится об этих бедных детках?
Октавия почувствовала, как ее волосы поднимаются дыбом. Что он такое говорит?
Карл тоже вздыбил волосы, как кот, но только не от растерянности, а от гнева.
— Что ты сделал с Первым Маршалом? — заорал он.
Ричард с жалостью посмотрел на него — глаза его превратились в две огненные искры, пылающие в грозной ночи.
— Зачем мне тратить время на Рокэ Алву?
Переброшенная ветка была слишком толстой, чтобы сразу загореться, но листья на ней уже обуглились, а мелкие ветки начали дымиться. Очень скоро спасительный мост вспыхнет и рухнет, объятый пламенем.
Катарина шагнула к Окделлу. Никогда еще Октавия не видела свою мать в таком бешенстве. Она стала похожа на воительницу Тигриного племени. И все-таки подъем на обрыв и борьба с тяжелой веткой не прошли для нее даром. Катарина пошатывалась от усталости и тяжело дышала.
— Когда, наконец, закончится ваша нелепая вражда с герцогом Алвой? — прошипела она. — Сколько лет прошло, а вы все не уйметесь! Пора смириться с тем, что я выбрала его, а не вас! Вы ведете себя, как безумец, пытаясь наказать Рокэ за то, что я его люблю!
Ричард с искренним изумлением посмотрел на нее.
— Но я не враждую с герцогом Алвой!
Октавия переглянулась с Карлом.
— Что-то непохоже, — прошипела она.
— Мне нет до него никакого дела, — продолжал Ричард. — Разве он виноват, что выбрал неверную и лживую женщину? Это его беда, а не вина.
Неверную? Лживую?
Низкое рычание заклокотало в горле Октавии, но она вовремя опомнилась и во все глаза уставилась на людей, стоявших друг перед другом на фоне пылающего дерева.
Происходило нечто ужасное, и Октавия невольно похолодела, несмотря на бушующее кругом пламя. Она испуганно прижалась к брату и сестре, и вдруг заметила странное выражение в голубых глазах Анжелики. Она стояла, высоко вскинув голову, и напряженно ловила каждое слово Катарины и Ричарда.
— Я знаю, что вы думаете! Вы вбили себе в голову, будто я не могу простить Рокэ то, что он отнял вас у меня. Но вы ошибаетесь, как и все остальные. Я враждую не с Рокэ, а с вами, Катарина, — голос Ричарда задрожал от прорвавшейся ненависти. — Это вы мой враг!
Октавия в ужасе отшатнулась, и одна ее нога сорвалась с утеса. Еще одна молния разорвала небо, а раскат грома заглушил все звуки, кроме треска пламени. Умирая от страха, Октавия отчаянно молотила руками в воздухе.
Чьи-то крепкие руки схватили ее за шиворот, и сквозь застилающий глаза дым Октавия увидела Карла, тащившего ее в безопасное место.
Но и там не было спасения: только голодные языки огня и герцог Окделл с пылающими ненавистью глазами, преграждавший путь к спасению. Искры дождем сыпались на трех людей, подпаливая им одежду и волосы. Ветка уже начала дымиться, и смертельный ужас охватил Октавию.
«Окделл не даст нам пройти! Мы сгорим заживо!»
Но у нее не было слов, чтобы молить Ричарда о пощаде. То, что происходило сейчас на этом пылающем утесе, не имело никакого отношения к ней и ее брату и сестре, даже если от этого зависела их жизнь.
— Но это было так давно! — растерянно воскликнула Катарина. — Ричард, я даже не подозревала, что вы до сих пор расстраиваетесь.
— Расстраиваюсь? — язвительно повторил Ричард. — Нет, я не расстраиваюсь! Вы даже не представляете, какая боль терзает меня. Это похоже на глубокую рану, которая открывается каждый день, и кровь льется на камни… Неужели вы никогда не замечали, что я истекаю кровью?
Глаза его подернулись пеленой, а голос зазвучал глухо, словно издалека. Казалось, Ричард видит кровь, струящуюся из его сердца на обугленную землю. Дрожа от страха, Октавия еще теснее прижалась к брату и сестре. Этот человек был опаснее грозы, страшнее огня и ужаснее падения с края утеса!
Не помня себя, она вскочила на конец ветки. В тот же миг Ричард очнулся и резко обернулся к Октавии, оскалив зубы.
— Стой, где стоишь! — рявкнул он и прошипел, снова обращаясь к Катарине. — Значит, ты даже не знала, какую боль причинила мне? Но тогда ты просто слепа! Ты так и не догадалась, кто отдал Фердинанда в руки врагов? Я хотел, чтобы он умер, Катарина! Я хотел отнять у вас мужа, чтобы ты тоже узнала, что такое боль потери!
Октавия в ужасе повернулась к брату и сестре.
— Он пытался убить Фердинанда? — пролепетала она. — Да он сумасшедший!
Холодная решимость сверкнула в глазах Карла, и он выхватил шпагу, приготовившись к прыжку.
— Я сражусь с ним!
— Нет! — завизжала Октавия, хватая его руками за плечо. — Он сбросит тебя в огонь!
— В тот раз Рокэ спас Фердинанда, — продолжал Ричард, не сводя пылающих ненавистью глаз с Катарины. — Но сейчас его здесь нет. Зато есть ваши дети.
Глаза Катарины полыхнули. На миг Октавии показалось, что она сейчас бросится на Ричарда с кинжалом, но это было бы бессмысленно. Еще не окрепшая после болезни Катарина не могла справиться с сильным и тренированным воином. Видимо, она и сама поняла это. Поэтому она просто отступила назад и, высоко вздернув голову, смерила Ричарда презрительным взглядом. Октавия видела, что ее мать вся дрожит, однако голос ее прозвучал спокойно и твердо.
— Довольно, Ричард. Вы сами сказали, что враждуете со мной. Эти дети не сделали вам ничего плохого. Неужели ты думаешь, что я полюблю вас, если вы позволите им сгореть?
— Вы ничего не поняли, — медленно проговорил Ричард и посмотрел на нее так, словно видел впервые в жизни. Потом сварливо заговорил: — Это единственный способ заставить вас страдать так, как страдал я. Вы разорвали мне сердце, когда предпочли Рокэ. Что бы я ни сделал с вами, мне не удастся причинить вам такую боль, которая искупила бы мои муки. Но ваши дети… — Он обернулся и посмотрел сквозь огонь на Октавию, ее брата и сестру. Глаза его превратились в узкие серые щелки. — Если вы увидите, как они заживо сгорают в огне, то узнаете, что такое настоящая боль…
* * *
Теперь огонь трещал уже совсем близко. Волосы у Октавии начали дымиться, раскаленная земля обжигала ей ноги. Она попятилась назад, но там был край обрыва.
Они трое сбились в такую тесную кучку, что стоило одному из них потерять равновесие, вниз с утеса рухнули бы все. Октавия уже не могла сдержать дрожь, колотившую ее при взгляде на зловеще сужающуюся полосу земли между огнем и обрывом.
Анжелика припала к земле, из-за насквозь промокшего платья она казалась совсем щуплой и маленькой. Длинная шпага Карла поблескивала в свете молний, мышцы его были напряжены, но уже не от готовности кинуться на герцога Окделла, а от усилия удержаться на осыпающемся краю утеса.
Катарина еще выше вскинула голову и посмотрела в лихорадочно блестевшие глаза Ричарда.
— Можете убить их, — невозмутимо сказала она. — Мне все равно.
Ричард разинул рот, но ничего не сказал. Октавия, ее братья и сестра молча смотрели на мать. Что она такое говорит?
Катарина отвернулась и пошла прочь, но на прощание обернулась. Ее голубые глаза сверкали ярче молний, но Октавия не смогла понять их выражения.
— Если вы хотели причинить мне боль, то придумали бы что-нибудь получше, — презрительно прорычала Катарина. — Потому что это не мои дети.

[Артанис]

Изумленная воцарившимся молчанием Рассказчица решила сжалиться, наконец, над слушателями и дать им несколько подсказок.
1. Автор этого произведения, вернее - довольно большой серии произведений, родом из Надора, но в настоящее время живет в стране, где славятся штаны Альдо. Она едина в четырех лицах. Поначалу выглядит милой и кроткой, но в действительности беспощадна ко всему, что шевелится, особенно к детям.
2. С первой частью этой подсказки у жителей Кэртианы, увы, сложные отношения: они то объявляют ее проклятой, то ведут с ней странные разговоры, то с ведомыми им одним целям бросают ее в снег, а то не знают, как от нее избавиться, если уж им довелось познакомиться с ней ближе. Вторую часть вы имели несчастье видеть в Варасте и Сагранне, в Фельпе и в Торке, а хуже всего она была в Эпинэ и в Олларии.
Тени сгущаются. Самые длинные ночи в декабре...
3. За третьей подсказкой вам недалеко идти, она буквально в нескольких шагах. Я не сомневаюсь, что вам удастся ее найти, раз уж ваша мудрость позволяет превращать людей в животных, и наоборот.

[Colombo]

3. За третьей подсказкой вам недалеко идти, она буквально в нескольких шагах. Я не сомневаюсь, что вам удастся ее найти, раз уж ваша мудрость позволяет превращать людей в животных, и наоборот.

А почему мудрость? Это вещь редкая, а все можно сделать проще:

"Властью песни быть людьми могут даже змеи,
Властью песни из людей можно сделать змей".

В предыдущем отрывке смутно угадывается дача в... нет, не может быть.

[Артанис]

 "Марсель откашлялся и прочел последнее творение Суза-Музы, посвященное поиску гальтарских реликвий. То есть последнее из законченных, ныне, видимо, вовсю радующее горожан"
К сожалению, это произведение поэтического жанра не вошло в официальные летописи времен Великого Излома, а потому до недавних пор считалось утраченным навсегда. Однако Рассказчице по счастливой случайности удалось найти в Варасте текст ронделя с подписью Марселя Валме.
Ныне вы имеете возможность оценить по достоинству последнее творение Суза-Музы.

 Вновь, вновь золото манит нас,
 Вновь, вновь Гальтара, как всегда, манит нас!

 Птицы не люди - и не понять им,
 Что нас вдаль влечет?
 Только Зверь Раканов, древний Зверь Раканов
 Знает, в мире что почем.
 Видел Зверь вечный много раз,
 Как легко находит гибель нас,
 Находит каждого в свой час.

 Не зная, что нас ждет вдали,
 В пути сжигаем сердца свои,
 А Зверю кажется, что это
 Ползут по скалам муравьи.

 Вновь, вновь корона манит нас!
 Вновь, вновь трон, как всегда, манит нас!

 Пусть обещает радостный праздник
 Нам бог или черт...
 Только Зверь Раканов, старый Зверь Раканов
 Знает, в мире что почем.
 Видит Зверь древний день за днем,
 Как людьми мы быть перестаем,
 Друзей ближайших предаем.

 Прикажет призрак власти нам -
 И мчим навстречу безумным дням.
 А Зверю кажется, что крысы
 Бегут куда-то по камням.

 Вновь, вновь Анаксия манит нас!
 Вновь, вновь раттоны, как всегда, манят нас!

 За нами Зверь следит с небес,
 Чтоб вновь найти добычу здесь.
 И тот его добычей станет,
 В чьем сердце пляшет скверны бес.

 Вновь, вновь золото манит нас!
 Вновь, вновь Гальтара, как всегда, манит нас!

[Krissa]

СПОЙЛЕРЫ

Ммм, нет, автора слов не назову, а вот исполнитель определенно знаком.  Мне, правда, больше нравится "твои глаза как два тумана, как два прыжка из темноты..."

Но я тоже с добычей.
Стряхиваю иней с волос и гордо предъявляю - кажется, пока единственное перехваченное любовное послание Ойгену  Райнштайнеру от неизвестной поклонницы!


* Я вас люблю так, как любить вас должно;
Наперекор судьбы и взглядам ледяным,
Наперекор, быть может, вам самим,
Томящим жизнь мою жестоко и безбожно.
Я вас люблю - не оттого, что вы
Прекрасней всех. Ведь взор метелью дышит,
Уста занудствуют, речь протоколом пышет,
Вы - холод айсберга от ног до головы!
Я вас люблю без страха, опасенья
Пократься инеем в объятиях живых...
И чувств не охладит бесстрасное сомненье:
Я вас люблю затем, что это - вы!


Всем, кто выслушал и представил, рекомендую что-нибудь горячительное...

[Артанис]

Так, раз уж у нас начались опыты по оттаиванию Повелителей Айсбергов...
Кажется, кто-то желал узнать, как звучит признание в любви в его исполнении, не так ли? Их есть у меня!
То, что героиня здесь зовется Мэллит, ни в коем случае не означает, что я считаю их подходящей парой - сравнение основано исключительно на сходстве характеров героинь.

     Просматривать фильмы  о  дальнейшей  судьбе  "Паруса"  -  тяжелой борьбе с  аварией  и  звездой  Т,  а  особенно  трагическую  последнюю звукокатушку, -   никому   не  захотелось.  Слишком  еще  были  сильны собственные переживания. Решили отложить просмотр до очередной побудки всего экипажа.   Перегруженные впечатлениями, дежурные разошлись
 отдохнуть, оставив начальника в центральном посту.
     Ойген Райнштайнер более не думал о сокрушенной мечте.  Он пытался  оценить те  горькие крохи знания,  которые удастся принести человечеству ценой таких усилий и жертв двум экспедициям - его и "Паруса". Или достижения горьки только от большого разочарования?
     Ойген впервые  подумал  о  прекрасной  родной  планете  как  о
 неисчерпаемом богатстве человеческих душ, утонченных и любознательных, освобожденных от тяжких забот и опасностей  природы или примитивного общества. Прежние страдания, поиски, неудачи, ошибки и разочарования остались и теперь, в эпоху Кольца, но они перенесены в  высший  план творчества в знании, искусстве, строительстве. Только благодаря знанию и творческому труду Кэртиана избавлена от ужасов голода, перенаселения, заразных болезней, вредных животных. Спасена от истощения топлива, нехватки полезных химических элементов, преждевременной смерти и слабости людей. И те крохи знания, что принесет с собой "Агмарен", тоже вклад в могучую лавину мысли,  с каждым десятилетием совершающую новый шаг вперед в устройстве общества и познании природы!
     Райнштайнер открыл сейф путевого журнала "Агмарена" и вынул коробку с металлом от спирального звездолета с черной планеты.  Тяжелый кусок яркой небесной голубизны плотно улегся на ладони.  Ойген знал, что на родной планете и ее соседях в солнечной системе и ближайших звездах такого металла нет.  Это еще одно,  пожалуй,  самое важное  сообщение, помимо вести о гибели Зирды, которое они доставят Кэртиане и Кольцу...
     Железная звезда очень близка к Кэртиане,  посещение  черной  планеты специально  подготовленной экспедицией теперь,  после опыта "Паруса" и"Агмарена", будет не столь опасно, какой бы набор черных крестов и медуз ни  существовал  в этой вечной тьме.  Спиральный звездолет они вскрыли неудачно.  Если бы они имели время хорошенько обдумать предприятие, то еще тогда поняли бы,  что гигантская спиральная труба является частью двигательной системы звездолета.
     Снова в  памяти начальника экспедиции возникли события последнего рокового дня. Мэллит, распростершаяся щитом поперек  него, беспомощно упавшего вблизи чудовища. Недолго цвело ее юное чувство, соединившее в себе героическую преданность древних женщин Кэртианы с открытой и умной отвагой современной эпохи...
     Вейзель неслышно возник позади, чтобы заменить начальника  на
 дежурстве. Райнштайнер вышел в библиотеку-лабораторию, но не направился в коридор  центрального отсека к спальням, а открыл  тяжелую дверь госпитальной каюты.
     Рассеянный свет земного дня поблескивал на силиколловых шкафах с лекарствами и инструментами, отражался от металла  рентгеновской аппаратуры, приборов искусственного кровообращения и дыхания.
 Начальник экспедиции отстранил доходивший до потолка плотный занавес и вошел в полумрак. Слабое освещение, похожее на  лунное, становилось теплым в розовом хрустале силиколла. Два тиратронных стимулятора, включенных на случай внезапного  коллапса, едва слышно пощелкивали, поддерживая биение сердца   парализованной. Внутри колпака, в розовато-серебряном свете, неподвижно вытянувшаяся Мэллит казалась погруженной  в  спокойный, счастливый сон. Много поколений здоровой,
 чистой и сытой жизни предков отточили до высокого художественного совершенства гибкие и сильные линии тела женщины - самого прекрасного создания могучей жизни Кэртианы.  Люди давно знали, что их уделом оказалась очень богатая водой  планета. Вода стимулировала обилие растительной жизни, а та создала огромные запасы свободного кислорода.
 Тогда разлилась буйным потоком животная жизнь,  многие сотни миллионов лет проходившая постепенное совершенствование, пока не появилось мыслящее существо - человек. Гигантский исторический опыт развития жизни на планетных системах бесчисленных миров показал, что чем труднее и дольше был слепой эволюционный путь отбора, тем прекраснее получались формы высших, мыслящих существ, тем тоньше была разработана
 целесообразность их приспособления к окружающим условиям и требованиям жизни, та целесообразность, которая и есть красота.
     Все существующее движется и развивается по спиральному пути. Райнштайнер зримо представил себе эту величайшую спираль всеобщего восхождения в применении к жизни и обществу людей.  Впервые он понял с поражающей ясностью, что чем труднее условия жизни и работы организмов как биологических машин, чем тяжелее путь развития общества, тем туже скручена спираль восхождения и ближе друг к другу ее "витки" - следовательно, тем  медленнее проходит процесс и стандартнее, более похожи друг на друга возникающие формы.
     Он не прав в своей погоне за дивными планетами синих солнц и
 неверно учил Мэллит! Полет к новым мирам не  ради  поисков  и  открытия каких-то ненаселенных, случайно устроившихся сами собою планет, а осмысленная шаг за шагом поступь человечества  по всему Ожерелью Этерны, победным шествием  знания и красоты жизни... такой, как Мэллит...
     С внезапной тяжелой  тоской Ойген опустился на колени перед
 силиколловым саркофагом Мэллит. Дыхание девушки не было заметно, ресницы бросали лиловые полоски теней под плотно закрытыми веками, сквозь чуть приоткрытые губы поблескивала белизна зубов. На левом плече, на руке у локтя и  у  основания  шеи  виднелись  бледные синеватые пятна - места ударов зловредного тока.
     - Видишь ли ты, помнишь ли ты что-нибудь в своем сне?  -
 мучительно спрашивал Ойген Райнштайнер в порыве большого  горя, чувствуя, как становится мягче воска его воля, как стесняется дыхание и сжимается горло.
     Начальник экспедиции  стиснул  переплетенные пальцы рук так,  что они посинели, пытаясь передать Мэллит свои мысли, страстный  призыв к жизни и счастью. Но рыжекудрая девушка оставалась неподвижной, точно статуя розового мрамора, с тончайшим  совершенством воспроизведшая живую модель.
     Врач Арлетта Савиньяк тихо вошла в госпиталь и  почувствовала  чье-то присутствие. Осторожно откинув занавес, она увидела
коленопреклоненного начальника, неподвижного, словно памятник  тем миллионам мужчин, которым приходилось оплакивать своих возлюбленных.
 Не в первый раз заставала она Райнштайнера здесь, и острая  жалость шевельнулась в ее душе. Ойген хмуро поднялся. Арлетта быстро подошла к нему и, волнуясь, прошептала:
     - Мне надо поговорить с вами.
     Райнштайнер кивнул и, отстранив рукой занавеску, вошел, прищуриваясь, в переднее отделение госпиталя. Он не сел на
предложенный Арлеттой стул, а остался стоять, прислонившись к стойке грибовидного излучателя. Арлетта Савиньяк вытянулась перед ним во весь свой небольшой рост, стараясь казаться выше и значительнее для предстоящего разговора. Взгляд начальника дал ей подготовиться.
     - Вы знаете, - неуверенно начала она, - что современная
неврология проникла в процесс возникновения эмоций в  сознательной и подсознательной областях  психики. Подсознание  уступает воздействию тормозящих лекарств через древние области мозга, ведающие химической регуляцией организма, в том числе и нервной системы и отчасти высшей нервной деятельности.
     Райнштайнер поднял брови. Арлетта почувствовала, что говорит
слишком подробно и длинно.
     - Я хочу сказать,  что медицина владеет возможностью  воздействия на те мозговые центры, которые ведают сильными переживаниями. Я могла бы...
     Понимание вспыхнуло в глазах Ойгена и отразилось в беглой
улыбке.
     - Вы предлагаете воздействовать на мою любовь,  - быстро  спросил он, - и тем самым избавить меня от страдания?
     Врач наклонила голову.
     Райнштайнер благодарно протянул руку и отрицательно покачал головой.
     - Я  не  отдам своего богатства чувств,  как бы они ни заставляли
 меня страдать.  Страдание,  если оно не выше сил,  ведет к  пониманию, понимание - к любви так замыкается круг. Вы добры, Арлетта, но не надо!
     И с обычной стремительностью начальник скрылся за дверью.

[AngelofBalance]

Ух ты таких текстов в лавочке ещё не было.. эра Артанис это загадка или рассказ? Я не очень понял скажите мне!

[Colombo]

Ух ты таких текстов в лавочке ещё не было.. эра Артанис это загадка или рассказ? Я не очень понял скажите мне!

Может, это пародия? Я давно-давно читал одну пародию на это же произведение, но там героев звали Конь Блед, Хина Члек и т. д. Подробнее.

[Tany]

Эрэа Артанис, спасибо за напоминание о фильме детства, с каким удовольствием мы тогда смотрели о приключениях героев под песню о мудром стервятнике Книга мне показалась много скучнее
Ну и за "Туманность..." тоже