Форум официального сайта Веры Камши

Продолжение темы. 

Та-ак, господа-товарищи, посмотрим, как у вас получится разгадать ВОТ ЭТО!

  ...И сейчас ВВС сидит и ждет очередной инструкции. Как видите, ситуация полностью находится под моим контролем.
  Насчет полного контроля Райнштайнер ошибался. Хотя он накрутил, заклеил и заткнул все замеченные им уши Айрис, одно ухо, прикрытое мощной спиной  Карваля, уцелело. Этого вполне хватило, чтобы Дик, Айрис и Селина услышали все, что хотели услышать. Или, если посмотреть с точки зрения государственной безопасности, все, что им слышать не следовало.
  - Какой хитрый злодей этот Райнштайнер, оказывается! - сердито зашептала Селина. - И как его только в министрах держат?
  - За хитрость и держат, - сказал Дик. - Интересы государственной безопасности!
  - Но похищать эров - это уж слишком! Он не только все знал, он еще этими бандюгами и командовал! Вот... злодей! - Селина возмущенно надула щеки, на чем исчерпала доступный ей потенциал возмущения. - Интересно, а какое счастливое число сработает у ВВС? Вот мое счастливое число 1789. Потому что в этот год Талигойское Национальное собрание приняло "Всеобщую Декларацию прав человека и гражданина"!
  - А мое 111, - сказал Окделл. - Потому что проще запомнить. А у Айри любимое число, наверно...
  Дик глянул на Айрис и смолк. Лицо девушки-ниндзя ничего не выражало. Это плохо. Девушка-ниндзя уже минут десять не произносила ни слова. Это очень плохо. Похоже, девушку-ниндзя сильно обидели. А это уже полный крендель. Окделл поймал удивленный взгляд Селины, слегка кивнул на Айрис и покачал головой.
  Селина поняла его с одного кивка (и двух покачиваний головой).
  - Айри, - аккуратно подбирая буквы, произнесла она. - А у тебя какое счастливое число?
  - Первое!
  Айрис так резко отодвинулась от ушного проема, что Селина и Дик еле успели шарахнуться в стороны.
  - Вот сейчас пойду, - Айри боднула головой воздух, - и всыплю этому министру по первое число!
  - Но он же не со зла, - вступилась Селина, которой сразу стало жаль хитрого злодея Райнштайнера. - Он в интересах безопасности...
  - В интересах? Ладно. Тогда мое счастливое число - один. Пойду дам ему один раз! О! Раз - мое любисмое число! Так что он у меня получит пару-тройку раз!
  - Вообще-то там бергеры, - сказал Дик. - Да и сам Райнштайнер не похож на мальчика для битья.
  - Не похож? Сделаем похожим!
  И Айрис выполнила сальто с одновременным выхватыванием нунчаков и волшебной палочки. Получилось здорово: от нунчаков Селина увернулась, а вот Окделл, собравшийся продолжить подслушивание, получил-таки палочкой по макушке.
  - Ты что, совсем?! - закричал Дик.
  - Больно разве? - удивилась Айри и подула на палочку.
  - Вот балда! Во-первых, больно! Во-вторых, Райнштайнер как раз говорит, на чьей даче прячут Алву!
  Все трое прильнули к слуховому отверстию, но там зашуршало, зашелестело, и звук пропал. Айрис сунула внутрь руку и тут же ее отдернула.
  - Райнштайнер!
  - Обнаружил нас? - испугалась Селина.
  - Его жучок залез в мое ухо! Ладно, проявим благоразумие.
  Дик и Селина с ужасом уставились на Айрис. Благоразумие в исполнении девушки-ниндзя могло означать только что-то изуверское.
  - Подожду, пока он останется один. Один - мое счастливое... Ну вы в курсе.
  - А... ну ладно, - перевел дыхание Окделл. - А пока он не один, давайте вытащим эра Рокэ. Интересно только, откуда? Жаль, не услышали последнее слово Райнштайнера...
 

Мутный, но трезвый  на умиление Арамона и прозрачный до остекленения стекольщик. [spoiler]( а думали ВВП напишу - нет, он и в этот день Блюдет субботу, не далеко ушла еще!  :D), [/spoiler]вставлявший стекла после маорийского подходца [spoiler]  :P ::)(Ой.. Ой... :o :o че мне за это будет.... :o :o )[/spoiler] к способу передачи лавочки очередным владельцам, хором скандируют:

- На вывеске заведения чье имя! Вот чего кто-то не учел!  ;D ;D ;) :)Эрэа Tany может отдохнуть - хотя все ей всегда рады!  :D :D :D  Но кто по документам - по имени на вывеске -  теперь ВВП, тот пусть и разгадывает.. ;D ;D ;D ;D ;D

  Входит хумрый Гоган:
- вот это:
сейчас же в печать, в "Кэртанские новости!" Хоть там денег срубим ! Отодвинем банкротство! /ненароком об него спотыкается/  Кажется, я знаю, где скрывают похищенных эров....

   - ...На этой даче? - удивился Робер Эпинэ. - Но почему... ах да, на какой же еще... И как там герцог Алва?
   - Нормально, - сказал Райнштайнер. - Утром делал зарядку. На завтрак ел овсяное печенье...
   Валентин перестал слушать, поскольку все это уже знал от Норберта и Иоганна Катершванцев.
   "Что-то здесь не так, - думал он, глядя на охотно сознающегося в антиправительственном заговоре Райнштайнера. - Что-то в этой истории не стыкуется..."
   Получалось одно из двух: либо Райнштайнер такой вот благородный до глупости злодей, либо он знает способ по окончании признания одним махом убрать всех свидетелей, в том числе трех могучих магов и одного Карваля. Вторую версию Придд отбросил сразу же за первой. Тупик.
   "И давно ты считаешь, что у всего может быть только две причины?" - поинтересовалась нечеткая логика.
   "Вот именно, - сказала четкая логика. - У любого события есть только одна причина".
   "И твои версии к ней отношения не имеют", - в унисон закончили логики.
   "Но ведь бессмыслица выходит, - возразил юноша. - Если Райнштайнер виноват, почему он во всем сознается? А если не виноват, почему не защищается?"
   "Головой подумай", - посоветовали логики.
   Валентин последовал совету. Мысль появилась так неожиданно, что Валентин ее чуть не упустил.
   "Держи ее! - завопила нечеткая логика. - Хватай!"
   "Загоняй! - поддержала ее четкая логика. - Я слева, ты справа. Не уйдет!"
   Мысль рванула в одну сторону, в другую - и покорно позволила себя додумать.
   "Ах вот оно что! - с облегчением вздохнул Придд. - Райнштайнер виноват, но это не он. Ну тогда совсем другое дело!"
   Серый министр завершил рассказ и присел на скамейку, ожидая дальнейших расспросов. Вместо них сразу поступили предложения. Точнее, команды.
   - Сейчас вы напишете этим людям, - диктовал один Ноймаринен, - чтобы они немедленно отпустили Алву...
   - Распустили ВВС, - подхватил второй, - написали явки с повинной...
   - И поискали хороших адвокатов.
   - А с чего вы взяли, что они меня послушают? - удивился Райнштайнер.
   - Но раньше ведь они вас слушались!
   - Когда?
   Бергеры, которые и до этого ничего не понимали, утвердились в собственном непонимании ничего. Они переводили взгляд с одних начальников на другого. Ноймаринены были главнее, но Райнштайнер непосредственнее.
   - Да все время! Все время они вас слушались!
   - Кто?
   - Райнштайнер, вы что, издеваетесь?! - вспылил Эпинэ.
   Ноймаринены, видимо, пришли к тому же выводу, потому что придали лицам официально-траурный вид и отчеканили:
   - Барон Райнштайнер! Вы арестованы по обвинению в издевательстве... то есть в организации террористических обществ и похищении людей!
   У бергеров от напряжения выступили слезы. Они чувствовали, что сейчас придется бросаться к министру, но не знали, что при этом следует делать - хватать Райнштайнера тренированными руками или прикрывать его тренированными телами. "Надо предложить им компромисс, - подумал Валентин. - Пусть половина Райнштайнера хватает, а половина прикрывает. Таким образом они и приказ выполнят, и субодинацию не нарушат".
   - Райнштайнер - не инкогнито, - громко сказал он.
   Все, включая Райнштайнера, оторопело воззрились на Придда.
   - Как не инкогнито?
   - Как не инкогнито?
   - А кто же инкогнито?
   - Ты что, сынок?
   - А почему ты решил, что я... Ах вот оно что! - Райнштайнер даже всплеснул руками, чего за ним отродясь не водилось. - Вы подумали, что инкогнито, инструктировавший ВВС - это я? И что я сам, своими руками, то есть своей волшебной палочкой перенес обезмаженных заговорщиков в Олларию, где их ждала моя же засада?
   - А разве нет?
   - Уважаемые господа временные регенты, - из уважения Райнштайнер встал, - а не состоялось ли у нас в день похищения пятиминутное совещание по подготовке к отопительному сезону? А не продолжалась ли эта пятиминутка с восьми утра и до позднего вечера? А не поступил ли мне тогда сигнал тревоги по экстренной связи? А не сказали ли вы, что я опять пытаюсь увильнуть от рутины под предлогом чрезвычайной ситуации? А не из-за вас ли я не смог отправиться в Олларию, когда оттуда похищали Алву? А не...
   - Похоже на алиби, - задумчиво сказал Эпинэ. - Разве что вы заранее создали свою копию и отправили ее на похищение.
   - Герцог, - сказал министр, усаживаясь, - а вы сами создавали когда-нибудь свою копию?
   - Было дело, - признался проэмперадор, - по молодости. Мы тут же подрались. Я победил, и копия развеялась.
   Ноймаринены обменялись острыми подозрительными взглядами.
   - Или... - Робер побледнел, - ...или это копия победила, а я развеялся?!
   Райнштайнер развел руками - дескать, что тут еще можно сказать. И тут же сказал.
   - Поверьте, - произнес он таким проникновенным голосом, что сразу захотелось поверить, простить, отпустить и извиниться на прощание, - я себе не враг. В здравом уме я никогда не сотворю второго министра безопасности.
   - Это правильно, - сказал Карваль, - и одного многовато.
   Райнштайнер реплику отставного капитана проигнорировал, но запомнил,
   - Но тогда почему вы бездействуете? - строго спросил Ноймаринен. - Райнштайнер! И это вы называете полным контролем?! Кто-то руководит тайным обществом, и неизвестно, на какое преступление он толкнет обезмаженных в следующих раз!
   - Да! - поддержал его другой Ноймаринен. - Почему бы вам не применить силу?
   - И спугнуть того, кто руководит ВВС? Мы и так частично раскрыли себя, попытавшись перехватить Трубу. К счастью, ВВС пока не знает, что именно мы о них знаем. К сожалению, и мы пока не знаем, кто стоит за ВВС. Как только узнаем - сразу применим силу.
   "Так вот что означает формула "Знание - сила"! - понял Валентин.
   - Хорошо, - сказал Ноймаринен. - Мы вам верим. Вы не руководили тайным обществом.
   - Правда, вы и не пресекали деяительность тайного общества, - продолжил Ноймаринен. - Это тоже нехорошо, но по сравнению с предыдущим обвинением выглядит... приемлимо. Мы приостанавливаем наше решение о приостановлении ваших полномочий.
   Лица бергеров осветились нетипичным для них выражением счастья.
   - В обмен на отмену ареста Валентина Придда, - добавил Ноймаринен. - Приравняем его проступок к вашему и произведем взаимозачет.
   - Как скажете, - согласился Райнштайнер. - Ну, если мы все выяснили...
   - Нет, мы не все выяснили! - горячо заговорил Эпинэ. - Мы не выяснили, кто я! Я - это я или копия моя.? И как мне жить, если я - копия?!

Поздравляем Герцога, Хранителя и Советника Орлангура с выгодным приобретением! Желаем всяческого процветания!

Рассказчице большой + от благодарных слушателей. (И бутылку касеры - выпить за справедливость - от меня лично).

Эрэа Tany,
вы полностью правы. [spoiler]+[/spoiler] Осталось только прибить на знаменующий пенек соответствующую табличку. Навроде: "Направо пойдешь - в овраг упадешь, налево пойдешь - от жены огребешь. Прямо пойдешь - куда, тут ПЕНЕК?!"  ;D

Агния, а подсказку?  :-\

Не кажется ли вам, уважаемые собутыльники сотрапезники друзья, что пора подправить вывеску? Коль не только стихи пошли в разнос? ::)


А Мышь, ровесница Марселя, подсказку Криссе принесла.

Про Манриков

Денег огромная сила в возможности их полученья;
Большая - как применять, высшая - сладость извлечь.

[spoiler]Автор из Надора, Шульц был его переводчик. ;)[/spoiler]

Ну, а теперь попробуйте-ка отгадать вот это:

В пламени возникла еще одна человеческая фигура. Языки пламени сверкали в глазах мужчины, а в его свалявшихся русых волосах застряли обгорелые листья и обломки мелких веток. Дым и пламя настолько ослепили принцессу Октавию, что она сначала приняла этого человека за звездного воителя, но, приглядевшись, узнала в нем герцога Окделла.
Катарина с тяжелым вздохом уронила большую ветку.
— Помоги мне протолкнуть ее в огонь! — закричала она.
Ричард схватил ветку руками и сильным толчком бросил ее через стену огня прямо на узкую полоску земли, где стояла Октавия и ее брат и сестра. Путь был открыт, но Октавия почему-то не почувствовала никакой радости. Ее настораживал странный взгляд Ричарда — герцог Окделл едва не облизывался от удовольствия, словно приготовившись съесть сочный кусочек дичи.
Брошенная ветка образовала крепкий мост через огонь, но Ричард встал на ее дальнем конце, преграждая путь к спасению. Принц Карл рывком поднял Анжелику, а Октавия неуверенно шагнула к ветке и остановилась. Стоило ей заглянуть в сверкающие серые глаза герцога Окделла, как в животе у нее все похолодело.
— Ричард, отойдите в сторонку, — попросила Катарина. — Дайте же им пройти!
— Какая жалость, что герцога Алвы нет, — оскалился Ричард. — Кто же теперь позаботится об этих бедных детках?
Октавия почувствовала, как ее волосы поднимаются дыбом. Что он такое говорит?
Карл тоже вздыбил волосы, как кот, но только не от растерянности, а от гнева.
— Что ты сделал с Первым Маршалом? — заорал он.
Ричард с жалостью посмотрел на него — глаза его превратились в две огненные искры, пылающие в грозной ночи.
— Зачем мне тратить время на Рокэ Алву?
Переброшенная ветка была слишком толстой, чтобы сразу загореться, но листья на ней уже обуглились, а мелкие ветки начали дымиться. Очень скоро спасительный мост вспыхнет и рухнет, объятый пламенем.
Катарина шагнула к Окделлу. Никогда еще Октавия не видела свою мать в таком бешенстве. Она стала похожа на воительницу Тигриного племени. И все-таки подъем на обрыв и борьба с тяжелой веткой не прошли для нее даром. Катарина пошатывалась от усталости и тяжело дышала.
— Когда, наконец, закончится ваша нелепая вражда с герцогом Алвой? — прошипела она. — Сколько лет прошло, а вы все не уйметесь! Пора смириться с тем, что я выбрала его, а не вас! Вы ведете себя, как безумец, пытаясь наказать Рокэ за то, что я его люблю!
Ричард с искренним изумлением посмотрел на нее.
— Но я не враждую с герцогом Алвой!
Октавия переглянулась с Карлом.
— Что-то непохоже, — прошипела она.
— Мне нет до него никакого дела, — продолжал Ричард. — Разве он виноват, что выбрал неверную и лживую женщину? Это его беда, а не вина.
Неверную? Лживую?
Низкое рычание заклокотало в горле Октавии, но она вовремя опомнилась и во все глаза уставилась на людей, стоявших друг перед другом на фоне пылающего дерева.
Происходило нечто ужасное, и Октавия невольно похолодела, несмотря на бушующее кругом пламя. Она испуганно прижалась к брату и сестре, и вдруг заметила странное выражение в голубых глазах Анжелики. Она стояла, высоко вскинув голову, и напряженно ловила каждое слово Катарины и Ричарда.
— Я знаю, что вы думаете! Вы вбили себе в голову, будто я не могу простить Рокэ то, что он отнял вас у меня. Но вы ошибаетесь, как и все остальные. Я враждую не с Рокэ, а с вами, Катарина, — голос Ричарда задрожал от прорвавшейся ненависти. — Это вы мой враг!
Октавия в ужасе отшатнулась, и одна ее нога сорвалась с утеса. Еще одна молния разорвала небо, а раскат грома заглушил все звуки, кроме треска пламени. Умирая от страха, Октавия отчаянно молотила руками в воздухе.
Чьи-то крепкие руки схватили ее за шиворот, и сквозь застилающий глаза дым Октавия увидела Карла, тащившего ее в безопасное место.
Но и там не было спасения: только голодные языки огня и герцог Окделл с пылающими ненавистью глазами, преграждавший путь к спасению. Искры дождем сыпались на трех людей, подпаливая им одежду и волосы. Ветка уже начала дымиться, и смертельный ужас охватил Октавию.
«Окделл не даст нам пройти! Мы сгорим заживо!»
Но у нее не было слов, чтобы молить Ричарда о пощаде. То, что происходило сейчас на этом пылающем утесе, не имело никакого отношения к ней и ее брату и сестре, даже если от этого зависела их жизнь.
— Но это было так давно! — растерянно воскликнула Катарина. — Ричард, я даже не подозревала, что вы до сих пор расстраиваетесь.
— Расстраиваюсь? — язвительно повторил Ричард. — Нет, я не расстраиваюсь! Вы даже не представляете, какая боль терзает меня. Это похоже на глубокую рану, которая открывается каждый день, и кровь льется на камни… Неужели вы никогда не замечали, что я истекаю кровью?
Глаза его подернулись пеленой, а голос зазвучал глухо, словно издалека. Казалось, Ричард видит кровь, струящуюся из его сердца на обугленную землю. Дрожа от страха, Октавия еще теснее прижалась к брату и сестре. Этот человек был опаснее грозы, страшнее огня и ужаснее падения с края утеса!
Не помня себя, она вскочила на конец ветки. В тот же миг Ричард очнулся и резко обернулся к Октавии, оскалив зубы.
— Стой, где стоишь! — рявкнул он и прошипел, снова обращаясь к Катарине. — Значит, ты даже не знала, какую боль причинила мне? Но тогда ты просто слепа! Ты так и не догадалась, кто отдал Фердинанда в руки врагов? Я хотел, чтобы он умер, Катарина! Я хотел отнять у вас мужа, чтобы ты тоже узнала, что такое боль потери!
Октавия в ужасе повернулась к брату и сестре.
— Он пытался убить Фердинанда? — пролепетала она. — Да он сумасшедший!
Холодная решимость сверкнула в глазах Карла, и он выхватил шпагу, приготовившись к прыжку.
— Я сражусь с ним!
— Нет! — завизжала Октавия, хватая его руками за плечо. — Он сбросит тебя в огонь!
— В тот раз Рокэ спас Фердинанда, — продолжал Ричард, не сводя пылающих ненавистью глаз с Катарины. — Но сейчас его здесь нет. Зато есть ваши дети.
Глаза Катарины полыхнули. На миг Октавии показалось, что она сейчас бросится на Ричарда с кинжалом, но это было бы бессмысленно. Еще не окрепшая после болезни Катарина не могла справиться с сильным и тренированным воином. Видимо, она и сама поняла это. Поэтому она просто отступила назад и, высоко вздернув голову, смерила Ричарда презрительным взглядом. Октавия видела, что ее мать вся дрожит, однако голос ее прозвучал спокойно и твердо.
— Довольно, Ричард. Вы сами сказали, что враждуете со мной. Эти дети не сделали вам ничего плохого. Неужели ты думаешь, что я полюблю вас, если вы позволите им сгореть?
— Вы ничего не поняли, — медленно проговорил Ричард и посмотрел на нее так, словно видел впервые в жизни. Потом сварливо заговорил: — Это единственный способ заставить вас страдать так, как страдал я. Вы разорвали мне сердце, когда предпочли Рокэ. Что бы я ни сделал с вами, мне не удастся причинить вам такую боль, которая искупила бы мои муки. Но ваши дети… — Он обернулся и посмотрел сквозь огонь на Октавию, ее брата и сестру. Глаза его превратились в узкие серые щелки. — Если вы увидите, как они заживо сгорают в огне, то узнаете, что такое настоящая боль…
* * *
Теперь огонь трещал уже совсем близко. Волосы у Октавии начали дымиться, раскаленная земля обжигала ей ноги. Она попятилась назад, но там был край обрыва.
Они трое сбились в такую тесную кучку, что стоило одному из них потерять равновесие, вниз с утеса рухнули бы все. Октавия уже не могла сдержать дрожь, колотившую ее при взгляде на зловеще сужающуюся полосу земли между огнем и обрывом.
Анжелика припала к земле, из-за насквозь промокшего платья она казалась совсем щуплой и маленькой. Длинная шпага Карла поблескивала в свете молний, мышцы его были напряжены, но уже не от готовности кинуться на герцога Окделла, а от усилия удержаться на осыпающемся краю утеса.
Катарина еще выше вскинула голову и посмотрела в лихорадочно блестевшие глаза Ричарда.
— Можете убить их, — невозмутимо сказала она. — Мне все равно.
Ричард разинул рот, но ничего не сказал. Октавия, ее братья и сестра молча смотрели на мать. Что она такое говорит?
Катарина отвернулась и пошла прочь, но на прощание обернулась. Ее голубые глаза сверкали ярче молний, но Октавия не смогла понять их выражения.
— Если вы хотели причинить мне боль, то придумали бы что-нибудь получше, — презрительно прорычала Катарина. — Потому что это не мои дети.

Изумленная воцарившимся молчанием Рассказчица решила сжалиться, наконец, над слушателями и дать им несколько подсказок.
1. Автор этого произведения, вернее - довольно большой серии произведений, родом из Надора, но в настоящее время живет в стране, где славятся штаны Альдо. Она едина в четырех лицах. Поначалу выглядит милой и кроткой, но в действительности беспощадна ко всему, что шевелится, особенно к детям.
2. С первой частью этой подсказки у жителей Кэртианы, увы, сложные отношения: они то объявляют ее проклятой, то ведут с ней странные разговоры, то с ведомыми им одним целям бросают ее в снег, а то не знают, как от нее избавиться, если уж им довелось познакомиться с ней ближе. Вторую часть вы имели несчастье видеть в Варасте и Сагранне, в Фельпе и в Торке, а хуже всего она была в Эпинэ и в Олларии.
Тени сгущаются. Самые длинные ночи в декабре...
3. За третьей подсказкой вам недалеко идти, она буквально в нескольких шагах. Я не сомневаюсь, что вам удастся ее найти, раз уж ваша мудрость позволяет превращать людей в животных, и наоборот.

А почему мудрость? Это вещь редкая, а все можно сделать проще:

"Властью песни быть людьми могут даже змеи,
Властью песни из людей можно сделать змей".

В предыдущем отрывке смутно угадывается дача в... нет, не может быть.

"Марсель откашлялся и прочел последнее творение Суза-Музы, посвященное поиску гальтарских реликвий. То есть последнее из законченных, ныне, видимо, вовсю радующее горожан"
К сожалению, это произведение поэтического жанра не вошло в официальные летописи времен Великого Излома, а потому до недавних пор считалось утраченным навсегда. Однако Рассказчице по счастливой случайности удалось найти в Варасте текст ронделя с подписью Марселя Валме.
Ныне вы имеете возможность оценить по достоинству последнее творение Суза-Музы.

Вновь, вновь золото манит нас,
Вновь, вновь Гальтара, как всегда, манит нас!

Птицы не люди - и не понять им,
Что нас вдаль влечет?
Только Зверь Раканов, древний Зверь Раканов
Знает, в мире что почем.
Видел Зверь вечный много раз,
Как легко находит гибель нас,
Находит каждого в свой час.

Не зная, что нас ждет вдали,
В пути сжигаем сердца свои,
А Зверю кажется, что это
Ползут по скалам муравьи.

Вновь, вновь корона манит нас!
Вновь, вновь трон, как всегда, манит нас!

Пусть обещает радостный праздник
Нам бог или черт...
Только Зверь Раканов, старый Зверь Раканов
Знает, в мире что почем.
Видит Зверь древний день за днем,
Как людьми мы быть перестаем,
Друзей ближайших предаем.

Прикажет призрак власти нам -
И мчим навстречу безумным дням.
А Зверю кажется, что крысы
Бегут куда-то по камням.

Вновь, вновь Анаксия манит нас!
Вновь, вновь раттоны, как всегда, манят нас!

За нами Зверь следит с небес,
Чтоб вновь найти добычу здесь.
И тот его добычей станет,
В чьем сердце пляшет скверны бес.

Вновь, вновь золото манит нас!
Вновь, вновь Гальтара, как всегда, манит нас!

[spoiler]Ммм, нет, автора слов не назову, а вот исполнитель определенно знаком.  :) Мне, правда, больше нравится "твои глаза как два тумана, как два прыжка из темноты..."
[/spoiler]


Но я тоже с добычей.
Стряхиваю иней с волос и гордо предъявляю - кажется, пока единственное перехваченное любовное послание Ойгену  Райнштайнеру от неизвестной поклонницы!


* Я вас люблю так, как любить вас должно;
Наперекор судьбы и взглядам ледяным,
Наперекор, быть может, вам самим,
Томящим жизнь мою жестоко и безбожно.
Я вас люблю - не оттого, что вы
Прекрасней всех. Ведь взор метелью дышит,
Уста занудствуют, речь протоколом пышет,
Вы - холод айсберга от ног до головы!
Я вас люблю без страха, опасенья
Пократься инеем в объятиях живых...
И чувств не охладит бесстрасное сомненье:
Я вас люблю затем, что это - вы!


Всем, кто выслушал и представил, рекомендую что-нибудь горячительное...

Так, раз уж у нас начались опыты по оттаиванию Повелителей Айсбергов...
Кажется, кто-то желал узнать, как звучит признание в любви в его исполнении, не так ли? Их есть у меня!
То, что героиня здесь зовется Мэллит, ни в коем случае не означает, что я считаю их подходящей парой - сравнение основано исключительно на сходстве характеров героинь.

     Просматривать фильмы  о  дальнейшей  судьбе  "Паруса"  -  тяжелой борьбе с  аварией  и  звездой  Т,  а  особенно  трагическую  последнюю звукокатушку, -   никому   не  захотелось.  Слишком  еще  были  сильны собственные переживания. Решили отложить просмотр до очередной побудки всего экипажа.   Перегруженные впечатлениями, дежурные разошлись
отдохнуть, оставив начальника в центральном посту.
     Ойген Райнштайнер более не думал о сокрушенной мечте.  Он пытался  оценить те  горькие крохи знания,  которые удастся принести человечеству ценой таких усилий и жертв двум экспедициям - его и "Паруса". Или достижения горьки только от большого разочарования?
     Ойген впервые  подумал  о  прекрасной  родной  планете  как  о
неисчерпаемом богатстве человеческих душ, утонченных и любознательных, освобожденных от тяжких забот и опасностей  природы или примитивного общества. Прежние страдания, поиски, неудачи, ошибки и разочарования остались и теперь, в эпоху Кольца, но они перенесены в  высший  план творчества в знании, искусстве, строительстве. Только благодаря знанию и творческому труду Кэртиана избавлена от ужасов голода, перенаселения, заразных болезней, вредных животных. Спасена от истощения топлива, нехватки полезных химических элементов, преждевременной смерти и слабости людей. И те крохи знания, что принесет с собой "Агмарен", тоже вклад в могучую лавину мысли,  с каждым десятилетием совершающую новый шаг вперед в устройстве общества и познании природы!
     Райнштайнер открыл сейф путевого журнала "Агмарена" и вынул коробку с металлом от спирального звездолета с черной планеты.  Тяжелый кусок яркой небесной голубизны плотно улегся на ладони.  Ойген знал, что на родной планете и ее соседях в солнечной системе и ближайших звездах такого металла нет.  Это еще одно,  пожалуй,  самое важное  сообщение, помимо вести о гибели Зирды, которое они доставят Кэртиане и Кольцу...
     Железная звезда очень близка к Кэртиане,  посещение  черной  планеты специально  подготовленной экспедицией теперь,  после опыта "Паруса" и"Агмарена", будет не столь опасно, какой бы набор черных крестов и медуз ни  существовал  в этой вечной тьме.  Спиральный звездолет они вскрыли неудачно.  Если бы они имели время хорошенько обдумать предприятие, то еще тогда поняли бы,  что гигантская спиральная труба является частью двигательной системы звездолета.
     Снова в  памяти начальника экспедиции возникли события последнего рокового дня. Мэллит, распростершаяся щитом поперек  него, беспомощно упавшего вблизи чудовища. Недолго цвело ее юное чувство, соединившее в себе героическую преданность древних женщин Кэртианы с открытой и умной отвагой современной эпохи...
     Вейзель неслышно возник позади, чтобы заменить начальника  на
дежурстве. Райнштайнер вышел в библиотеку-лабораторию, но не направился в коридор  центрального отсека к спальням, а открыл  тяжелую дверь госпитальной каюты.
     Рассеянный свет земного дня поблескивал на силиколловых шкафах с лекарствами и инструментами, отражался от металла  рентгеновской аппаратуры, приборов искусственного кровообращения и дыхания.
Начальник экспедиции отстранил доходивший до потолка плотный занавес и вошел в полумрак. Слабое освещение, похожее на  лунное, становилось теплым в розовом хрустале силиколла. Два тиратронных стимулятора, включенных на случай внезапного  коллапса, едва слышно пощелкивали, поддерживая биение сердца   парализованной. Внутри колпака, в розовато-серебряном свете, неподвижно вытянувшаяся Мэллит казалась погруженной  в  спокойный, счастливый сон. Много поколений здоровой,
чистой и сытой жизни предков отточили до высокого художественного совершенства гибкие и сильные линии тела женщины - самого прекрасного создания могучей жизни Кэртианы.  Люди давно знали, что их уделом оказалась очень богатая водой  планета. Вода стимулировала обилие растительной жизни, а та создала огромные запасы свободного кислорода.
Тогда разлилась буйным потоком животная жизнь,  многие сотни миллионов лет проходившая постепенное совершенствование, пока не появилось мыслящее существо - человек. Гигантский исторический опыт развития жизни на планетных системах бесчисленных миров показал, что чем труднее и дольше был слепой эволюционный путь отбора, тем прекраснее получались формы высших, мыслящих существ, тем тоньше была разработана
целесообразность их приспособления к окружающим условиям и требованиям жизни, та целесообразность, которая и есть красота.
     Все существующее движется и развивается по спиральному пути. Райнштайнер зримо представил себе эту величайшую спираль всеобщего восхождения в применении к жизни и обществу людей.  Впервые он понял с поражающей ясностью, что чем труднее условия жизни и работы организмов как биологических машин, чем тяжелее путь развития общества, тем туже скручена спираль восхождения и ближе друг к другу ее "витки" - следовательно, тем  медленнее проходит процесс и стандартнее, более похожи друг на друга возникающие формы.
     Он не прав в своей погоне за дивными планетами синих солнц и
неверно учил Мэллит! Полет к новым мирам не  ради  поисков  и  открытия каких-то ненаселенных, случайно устроившихся сами собою планет, а осмысленная шаг за шагом поступь человечества  по всему Ожерелью Этерны, победным шествием  знания и красоты жизни... такой, как Мэллит...
     С внезапной тяжелой  тоской Ойген опустился на колени перед
силиколловым саркофагом Мэллит. Дыхание девушки не было заметно, ресницы бросали лиловые полоски теней под плотно закрытыми веками, сквозь чуть приоткрытые губы поблескивала белизна зубов. На левом плече, на руке у локтя и  у  основания  шеи  виднелись  бледные синеватые пятна - места ударов зловредного тока.
     - Видишь ли ты, помнишь ли ты что-нибудь в своем сне?  -
мучительно спрашивал Ойген Райнштайнер в порыве большого  горя, чувствуя, как становится мягче воска его воля, как стесняется дыхание и сжимается горло.
     Начальник экспедиции  стиснул  переплетенные пальцы рук так,  что они посинели, пытаясь передать Мэллит свои мысли, страстный  призыв к жизни и счастью. Но рыжекудрая девушка оставалась неподвижной, точно статуя розового мрамора, с тончайшим  совершенством воспроизведшая живую модель.
     Врач Арлетта Савиньяк тихо вошла в госпиталь и  почувствовала  чье-то присутствие. Осторожно откинув занавес, она увидела
коленопреклоненного начальника, неподвижного, словно памятник  тем миллионам мужчин, которым приходилось оплакивать своих возлюбленных.
Не в первый раз заставала она Райнштайнера здесь, и острая  жалость шевельнулась в ее душе. Ойген хмуро поднялся. Арлетта быстро подошла к нему и, волнуясь, прошептала:
     - Мне надо поговорить с вами.
     Райнштайнер кивнул и, отстранив рукой занавеску, вошел, прищуриваясь, в переднее отделение госпиталя. Он не сел на
предложенный Арлеттой стул, а остался стоять, прислонившись к стойке грибовидного излучателя. Арлетта Савиньяк вытянулась перед ним во весь свой небольшой рост, стараясь казаться выше и значительнее для предстоящего разговора. Взгляд начальника дал ей подготовиться.
     - Вы знаете, - неуверенно начала она, - что современная
неврология проникла в процесс возникновения эмоций в  сознательной и подсознательной областях  психики. Подсознание  уступает воздействию тормозящих лекарств через древние области мозга, ведающие химической регуляцией организма, в том числе и нервной системы и отчасти высшей нервной деятельности.
     Райнштайнер поднял брови. Арлетта почувствовала, что говорит
слишком подробно и длинно.
     - Я хочу сказать,  что медицина владеет возможностью  воздействия на те мозговые центры, которые ведают сильными переживаниями. Я могла бы...
     Понимание вспыхнуло в глазах Ойгена и отразилось в беглой
улыбке.
     - Вы предлагаете воздействовать на мою любовь,  - быстро  спросил он, - и тем самым избавить меня от страдания?
     Врач наклонила голову.
     Райнштайнер благодарно протянул руку и отрицательно покачал головой.
     - Я  не  отдам своего богатства чувств,  как бы они ни заставляли
меня страдать.  Страдание,  если оно не выше сил,  ведет к  пониманию, понимание - к любви так замыкается круг. Вы добры, Арлетта, но не надо!
     И с обычной стремительностью начальник скрылся за дверью.

Ух ты таких текстов в лавочке ещё не было.. эра Артанис это загадка или рассказ? Я не очень понял скажите мне!

Может, это пародия? Я давно-давно читал одну пародию на это же произведение, но там героев звали Конь Блед, Хина Члек и т. д. Подробнее (http://lib.rus.ec/b/196843/read).

Эрэа Артанис, спасибо за напоминание о фильме детства, с каким удовольствием мы тогда смотрели о приключениях героев под песню о мудром стервятнике ;D Книга мне показалась много скучнее ;)
Ну и за "Туманность..." тоже :)

"Опыты по оттаиванию"? Жестоко... [spoiler] ;D Но идея хороша! ;D[/spoiler]
Надеюсь до опытов по "заземлению" не дойдет? А то Робера жа-алко


Но космические путешествия в Этерне?  :o Звездолет под командованием Райнштайнера?!
*тихо, заговорщически* Рассказчице больше не подливаем...  ;D

Так это "Туманность..."? Тогда я с "Сердцем Змеи" пролетел. А так было бы классно: Ой Ген, Ката Ри, Ман Рик, Руп Перт... Мар Вал.

А песня хорошая про золото. И фильм ничего. Книгу не читал. Вот только может быть:

Вновь, вновь Анаксия манит нас!
Вновь, вновь рАттоны, как всегда, обманут нас!

[spoiler]Новый Год к нам мчится,
Скоро все случится,
Сбудется, что снится,
И опять нас обманут, ничего не дадут!!![/spoiler]

Услышавший прислужник чем-то похожий на лицо пророческой национальности, невозмутимо прерывает:

- А кто и что подливал? "Обыкновенное кипяченое молоко"! (с)

но внезапно, впадая в транс, кликушествует:

-  владелец Предприятия еще с эрэа Артанис и Вами за Ринальди не расплатился !!! Пророчество!! Самое свежее!!!! Пророчество!!!!

/декламирует из транса, многим с перепугу даже кажется что - прямо из спецтранса /:
 
Системы мира — слепки древних душ,
Зеркальный бред взаимоотражений
Двух противопоставленных глубин:
Нет выхода из лабиринт Гальтары,
Ринальди же не станет никогда,
Иным чем то, во что он вдруг поверит!

Все в шоке от зловещего предсказания, лишь старый Гоган - увы, давно не ВВП, соображает как разрядить обстановку:

- Увозите, увозите его! - кричит он водителю и фельдешру  лекарем спецтранспорта в котрый столь удачно САМ впал прислужник, - ваш клиент, однозначно!

  Врач с сомнением поглядывет на самого V.G., но водитель уже трогает спецтраспорт с места и первая в Олларии карета для Ума Лишенных откатывает к развалинам Доры, где, собственно ,такие сами собой удивительно быстро излечиваюстся. особенно если проэмперадор Олларри вновь начинает эксперименты с порохом... ::) :P

Ну, вообще-то, здесь желательно было бы угадать оригинальное произведение. Так что загадка, уж какая есть, я не очень умею их загадывать, извините...


Что вы, у меня рука не поднялась бы ни на эту тему, ни в особенности на этих персонажей (ну да, еще приснится ночью этакая смесь :o :o :o). Произведение само по себе достаточно серьезное, не говоря уж об этом эпизоде. Просто я стараюсь переделывать отрывки из книг под ОЭ так, чтобы характеры персонажей по возможности совпадали, подбираю похожих. А тут нечаянно вспомнила давно прочитанную книгу, и подумала, что если кто-то и хотел представить Райнштайнера человеком, то лучшего варианта, пожалуй, не найдешь, уж очень персонаж похож. Кто читал, думаю, поймет.
Извините, ради Бога, если получилось несколько неуместно. В самом деле, проделками Суза-Музы тут и не пахнет, сплошной ангст пошел...


Да нет, Повелитель Молний у нас, по-моему, и так уже разучился парить в облаках.
Ну, разве что отправить его искать Марианну на Эпсилон Тукана?


А что, кто-то сомневается, что он бы справился?  8)
Я, кстати, видела фик с космической версией хексбергской битвы - там Талиг и Дриксен были разными планетами, а вместо флота, соотвественно, космофлот.


И не надейтесь! Вальдесовская ведьмовка так легко не выветривается! Даже в смеси с обыкновенным кипяченым молоком.;D ;D ;D

Получайте, господа-товарищи, гранату!

- Мы с тобою пойдем, - сказал Алве Марсель. - Мало ли какую они  там еще пакость измыслят!
    Он отвел Елену к Лионелю и хотел оставить у него в доме Айрис с Селиной, но девушки уперлись:
    - Не бросим вас!
    Тогда Рокэ вытащил из мешка турью шкуру. Порвал железные  полосы и отдал шкуру Валентину:
    - Будешь надевать и снимать ее, когда сам пожелаешь. И не только ее - всякую, что приглянется.
    Так они и отправились ко дворцу Альдо. Марсель и Герард уместились на чудесном коне вместе с Алвой, а за ними  скакал  молодой Валентин в обличьи золоторогого тура, и на широкой спине его ехали Селина и Айрис. И всюду по их следам  обрушивались сугробы, задували теплые ветры, разбегались ручьи. А в небесах стала собираться туча, какие редко бывают
зимой. Только Марсель, Рокэ и крылатый конь когда-то видали  подобные. Это была настоящая грозовая туча, и вершина ее все росла и росла ввысь, пока ветер не начал клонить ее в сторону, делая похожей на наковальню.
    - Это в память о твоей кузнице, - сказал Марселю Рокэ.
    Дворец Раканов показался им вдвое выше и неприступнее прежнего - из-за многолетнего льда, выросшего на стенах. Но  грозовая туча накрыла,  как горсть, громоздящиеся хребты. Алва сплеча ударил секирой, и горы содрогнулись до основания, а к Небу взвились с ледников столбы шипящего пара:
    - Я пришел, Альдо!
    Штанцлер и Мирабелла вдвоем еле вытолкали Альдо наружу из укромных пещер.
    - Не пойду, - упирался он. - Неохота. Боюсь. У него топор острый,
поранит...
    - А у тебя щит из синего льда, - сказал Штанцлер. - Золотая  секира тогда его не прошибла, не прошибет и теперь.
    - Он мне и без секиры тот раз шею чуть не свернул, - упрямился Альдо.
    - Так не свернул же, - сказала Мирабелла. - А тридцать лет и три
года в цепях провисев, тем более не свернет.
    - Катарину с Окделлятами снарядим на подмогу, -  пообещал  Штанцлер. А Мирабелла прикрикнула:
    - Хочешь, чтобы он Луизу свою оживил? Робера выпустил? Вдвоем-то они знаешь что над тобой учинят!..
    Обернулся Альдо страшным Змеем, лязгнул мертвым клыком, взмахнул крыльями, полетел.
    Над Дворцом Раканов висела страшная туча - черно-синяя,  отороченная трепещущим кружевом  молний,  с  высокой  клубящейся  наковальней. Теплый ливень ударил Альдо в глаза, загремел по натянутым перепончатым крыльям, и смутно припомнило чудище, как славно было когда-то  купаться в струях дождя. Но слишком давно сидел в его сердце сердце ледяной гвоздь. Решил Альдо вновь заморозить грозную тучу, развеять вихрем снежинок. Ощерился, дунул - и впрямь полетели мокрые хлопья, но тотчас хлынул дождь пуще прежнего,
умывая далеко внизу Дворец Раканов, растапливая несокрушимые  ледники. И внезапно перед Альдо явился сам Рокэ Алва на вороном крылатом коне, с боевым топором, поднятым над головой, и топор  горел двойным пламенем - золотым и лиловым. Вновь ощерил Змей-Альдо мертвый клык, затеял дохнуть  ледяным вихрем на чудесного скакуна, перебить ему крылья. Но Моро лишь заржал и
помчался быстрее, и Альдо причудились рядом с ним еще  трое,  сотканные  из капель дождя... Что делать? Кинулся Альдо, разевая  лютую пасть, готовую поглотить и всадника, и коня:
    - Снова в семьдесят семь цепей закуем!
    Только расхохотался Рокэ. Прокатился его смех до самой Исподней Страны. Вздрогнули в морозных снегах души людей, запятнанные бесчестьем и не удостоенные Рассвета: им показалось, мучитель-мороз начал ослабевать.
Ударила синяя молния, и вдребезги разлетелся змеиный зуб, мертвый клык, сонный ледяной гвоздь. Перекувырнулся Змей-Альдо  в воздухе, замотал головой, закричал. Закричали от ужаса Мирабелла и Штанцлер. Со всех ног кинулась злобная ведьма ловить серым подолом осколки разбитого зуба. А Штанцлер выпустил из пещер Катарину, семерых Окделлят и Ивонн Маран:
    - Летите!
    Кинулась Катарина мужу на выручку, дети набросились на  Валентина  и Людей. Но те готовы были к отпору. Ясным пламенем вспыхнули золотые турьи  рога, отбросили  первую  налетевшую  тварь. Марсель с Герардом подожгли смоленую паклю на стрелах, метнули встречь стае жаркий Огонь, не думавший
гаснуть и под дождем. А храбрые девки-красавицы показали Ивонн Маран тяжелые кузнечные клещи - и та с визгом кинулась наутек.
    Трижды через все поднебесье прокатывалась неистовая  гроза.  Вновь и вновь настигала секира Катарину и Альдо, чья ледяная  броня растаяла под струями ливня. А внизу ликующе звенели ручьи, падая в озера и реки, с гулом трескался набухший, истончившийся лед. Люди закрывали уши руками, чтобы не оглохнуть от грома, испуганно выбегали во дворы - и тут замирали, вдыхая неведомые  запахи Земли и мокрого весеннего леса. Пылали над головами грозные тучи, сполохи молний озаряли небесного всадника и туши корчащихся, бегущих чудовищ...
    Альдо-Змея долго выручал огненный палец, отнятый когда-то у  пленного Рокэ: отшибет золотая секира когтистое, перепончатое крыло, он подхватит его, чиркнет - и приросло накрепко. Отлетит хвост - он и хвост тотчас приживит. Но вот размахнулся Алва, и гремучая молния  начисто срезала украденный палец, и палец полетел вниз, сверкая, как звезда в темноте.
Альдо и Катарина вдвоем метнулись вдогон, но прежде них подоспел огромный орел, схватил палец и принес прямо в руки Рокэ Алве. Это Валентин  решился испробовать подарок отца, да и подсобить чем возможет.
    Сказывают, Альдо пытался спастись, укрывшись под камнем, но молния  в прах разбила валун. Тогда Змей спрятался за стволом  могучего дуба, надеясь, что свое дерево Рокэ пощадит. Не пощадил - расколол, разнес в мелкие щепы, и дуб запылал. В отчаянии кинулся Сэц-Придд назад к Дворцу Раканов и юркнул,  съежась как мог, за спину Марселя. И точно - остановилась занесенная  секира... но не оплошал и Марсель: железными
пальцами схватил Альдо за шиворот и держал, пока не подоспел сам Рокэ Алва.
    Окделлята уже сидели рядком под присмотром  отважных  девчонок и Герарда, не спускавшего с них глаз. Альдово племя было гораздо на одного всемером, а теперь - хоть жалей их,  присмиревших. Но оказалось, жалеть было рано, самую последнюю пакость они еще не свершили. Стоило Валентину ступить наземь и сбросить долой орлиные перья - Окделлята разом перекувырнулись и приняли его облик, да так, что по глазам только отличишь. Обступили внука Неба со всех сторон, загомонили:
    - Он наш! Он с нами рос!
    - Он брат наш молочный! Одни кормилицы нянчили!
    - Он сын Альдо, а не Алвы! Признаешь его своим, признавай и нас всех!
    И лишь один голос тихо промолвил:
    - Бей, отец. Лучше твоим сыном умру, чем жить с ними братом.
    Стиснул зубы Рокэ... поднял руку, и полыхнула секира, метнула
смертельное синее пламя. Ахнули люди, в ужасе закричала Селина...
Рассыпались оборотни на множество земляных червей и ядовитых  крохотных гадов, а Валентин остался стоять, как стоял. Разве могла  отцовская молния причинить ему вред?
    Альдо с Катариной проливали горькие слезы: осталась у них одна младшая дочка, и та невесть куда убежала. Что ж, сами виновны.
    - Как поступишь с ними, отец? - спросил Валентин, обнимая Селину.
    - Пусть живут в Исподней Стране, - ответил  Рокэ.  -  Пусть  владеют богатствами подземелий, мне они ни к чему. Пусть таскают золото тем, кто жертвует яйца и молоко. Пусть помогают растить хлеб и холить скотину. Но если я еще раз увижу их в небесах...
    - Клянемся!... Клянемся!... - в два голоса закричали чудовища.
    Говорят, впрочем, Катарина все-таки не сдержала данного  слова, и Алва поразил ее уже без пощады. Вот, стало быть, откуда появилось на Небе созвездие Катарины. Альдо же Сэц-Придд до сего дня живет в глубоких пещерах, и ему по-прежнему молятся о богатстве, о приплоде скота и об урожае. Еще сказывают, Альдо теперь все больше ходит на двух ногах и в одежде, как
человек. И лишь изредка снова примеривает змеиные крылья, отваживается выглянуть из надоевших пещер. Тогда удары страшного грома сотрясают небесные своды, пока секира Рокэ не загонит Альдо обратно, а с ним и разную нечисть, выбравшуюся за добычей. Вот почему так чист воздух и так легко дышится после грозы.
    Но все это было потом.

;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D ;D
Напрашивается былина. Но лучше "гайвата" в исполнении отставного теньента... ;D ;D ;D

Нет, лучше "Калевала" ;D

Хор-рошее здесь, оказывается, молоко! Если даже разносчиков так плющит...
[spoiler]
Спасибо за пророчество... запомним!
[/spoiler]



Артанис, а ты с Вейзелем , часом, не в родстве?  ;D

Как разумно!
[spoiler]"Поединок со змеем"?! Оригинальное виденье![/spoiler]

Остается констатировать, что "ведьмовка", действительно, так просто не выветривается!

Прощальное письмо Альдо Та-Ракану от герцога Валентина Придда.
Совсем недавно Рассказчице посчастливилось узнать,
что, кроме своего знаменитого послания под статуэткой работы Умбератто и общеизвестных стихов "Подняться из глубин, открыть забрало",
герцог Придд оставил на прощание еще одно письмо, отправив его в ту же ночь в руки самому Альдо. Это письмо привело ложного короля в такую ярость, что он не решился показать его ни единой живой душе, потому о нем никому не посчастливилось узнать.
Однако после смерти Альдо письмо герцога Придда нашла среди бумаг Арлетта Савиньяк и после войны вернула Валентину, который и дал разрешение опубликовать
это во всех отношениях замечательное произведение.
Из него, в частности, становится ясно, что в действительности заставило Альдо изменить стиль одежды.
Следует отметить, что в этом письме герцог Придд обращается к Альдо в гальтарском стиле - несомненно, в насмешку над стараниями Альдо подражать великим государям прошлых времен.

"Я знаю, о государь, что ты с нетерпеньем ждешь моего приезда и что твое преданное дружеское сердце днем и ночью тоскует по мне. Я знаю, что ты осыпал бы меня дарами, доверил бы мне должность цивильного коменданта Олларии, а герцога Окделла назначил бы тем, для чего он создан Абвениями: сторожем мулов в твоих землях, которые ты считаешь своими, несмотря на отречение Эрнани. Уж ты меня прости, но клянусь тебе Закатом и пребывающими там тенями твоего деда, Люра, Айнсмеллера, и Генри Рокслея, что не могу приехать к тебе. Жизнь, дорогой мой, - это огромная сокровищница, и из этой сокровищницы я умею выбирать самые чудесные драгоценности. Но есть в жизни и такие вещи, которых я долее сносить не в силах. О, прошу тебя, не подумай, будто мне мерзит то, что ты убил тех, кто привел тебя на тебе трон, изгнал свою бабку и разрушил гробницу Франциска и Октавии, что ты устроил побоище в Доре и отправил в Рассвет всех порядочных людей в твоем государстве. Нет, любезный правнук Унда! Смерть - удел человеческого стада, а от тебя ничего иного и ожидать нельзя было. Но еще долгие, долгие годы терзать себе уши славословиями твоих прихлебателей, видеть твои белые, вышитые золотом штаны, которым самое место в какой-нибудь гайифской мистерии, присутствовать на твоих пирах, любоваться Зверем на твоем гербе и бесчисленными свиными головами на столе и за столом, о жалкий представитель младшей ветви Приддов, - вот что стало мне невмоготу и пробудило желание уехать куда угодно, в Торку либо в Закат. Талиг, слушая тебя, затыкает уши, Кэртиана над тобою смеется, и краснеть за тебя я больше не хочу, не могу. Вой закатных кошек, милый мой, хоть и будет смахивать на приветствия твоих верноподданных, меньше расстроит меня, потому что я никогда не был союзником Леворукого и не обязан стыдиться за его манеры. Будь здоров, но не носи белых штанов, убивай, но не устраивай пиров, оскверняй гробницы, но не украшай свой дворец уродливыми изображениями, суди, но не надевай по пять золотых цепей одновременно - такие пожелания и такой последний дружеский совет шлет тебе Арбитр Изящества".


Ну, разве что с тетушкой Юлианой... ;D ;D ;D

[spoiler] ;D ;D ;D Хорошо, что Валентина не постигла участь настоящего Арбитра П. ;)[/spoiler]

[spoiler]А ведь и Альдо могла постичь участь настоящего Клавдия N., если бы он не поторопился покататься на Моро. [/spoiler]


P.S. В Лавочке печальный отставной теньент положил перед Арамоной листок.

Всюду врачей озабоченных лица,
Нету Инета, форума нет.
Что тебе снится, Gogan, в больнице?
Верю, что все ж не рентгенкабинет.

Был ты беспечен, бегал вприпрыжку.
Как получилось - понять не могу.
Скорость превысил даже не слишком
И приключенье нашел на ногу.

Дремлет культуры нашей столица,
Низкое небо над головой.
Что тебе снится, Gogan, в больнице,
В час, когда утро встает над Невой.

Послушать на гоганском можно, например, здесь (http://vpleer.ru/index.php?q=%D1%88%D0%B0%D1%83%D0%BB%D1%8C+%D1%80%D0%B5%D0%B7%D0%BD%D0%B8%D0%BA). С другими словами, но они все равно непонятные... ;)

P.P.S. Арамона и теньент грустно переглядываются. Внезапно открывается дверь лавочки, на пороге появляется Vieux Gogan с изящной тросточкой. Арамона и теньент переглядываются еще раз. Арамона отрицательно качает головой. Теньент кивает. [spoiler]Vieux Gogan настоящий, не выходец.[/spoiler] Кажется, он опять поторопился с выводами.  :-[ :-[ :-[

                                                   

Арамона, отрываясь от книг, в которые зарылся в виду отсутствия выходцев:

-  Я протестую! Столь явные подсказки!

Это все равно, что если б Розалин зашла за своим приданым к Катарине раньше, , во время ее "терок" со Штанцлером  а я бы прямо так об этом и написал (тычет в книгу) КАК ТУТ написано:

  Штанцлер (притворно вздыхая):

                      Тогда прошу простить меня. Я думал -
                      Вы та же урожденная Капотта
                      Что вышла за Оллара.
                              (Возвышая голос)
                                                        Катарина!
                      Противовес Святому Оноре!
                      Служанка кошек!!!

                            /Входит Розалин/

                     Катарина:

                                      Да, да, сейчас.
                      Мы кончили, эр Август, - я Ариго!
                      Замкните дверь и соблюдайте тайну,
                      Ведь кто и как поверит - ВАМ - теперь!

                                 (Штанцлер уходит.)

                                   Розалин

                      О Боже мой, вот странный человек!
                      Но я за пенсией, и за Почетной тростью, ;D ;D ;D ;D ;D
                      к вам, королева...
                     

Арамона бережно везет спецтранс со своим принципалом:
Тот читает:
/мечтательно/ - если бы мне таки довали спать до того часа, как солнце в эту осень реально над Невой Хербсте встанет.. ъ

  Кецхен пляшут, люди пашут, доктора кричат "ура"
- днями нет над Хербсте солнца! Значит спать опять пора!

А песенка хорошая, емкие образы скрывают родные слова без златоземельских заимствований.. ;D

но все же сильно было сказано ниже:
Приди письмо с такой подписью... а Альдо так мечтал почитать ХОТЬ что-то из загадочного Знатока Обрядов Анаксии ;D ;D ;D

С приветами и добрым пожеланьем, в короткий день чтоб спали долго все, ввалилась Мыша, лапкой прижимая бутылку с сильно початой касе... С сонетом! Как она могла иначе! Лекарство верное для всех, кто захворал.

- Здорово, Арамона! Что, не ждал? >:( ;D

/*Арамона, скривившись, вздыхает*/
- Я жду, вообще-то, АнгелаБаланса, а ты опять, касеры нализа... Мышьяк припас, заморские вот сласти... Мне поставщик, V. G. так приказал!

/Мышь делает зверскую морду*/
- И где же Ангел? Плохо тут с балансом! Я, так и быть, оставлю вам листок... Без публики тут скучно оставаться.
/*Мышь подкармила всех, кто ей попался и уползла в заветный уголок*/



[spoiler]Не могу не ответить про надорского нашего анонима.:)[/spoiler]

Оруженосец юный, оробев,
Забыл слова, готовые сорваться,
Так замирал, должно быть, храбрый лев,
Когда к добыче близко подбирался,

И замер я, услышав за стеной
Твои слова, жестокие и злые.
Глаза мои закрыло пеленой,
Не стон сорвался – проклятое имя!

Так пусть кинжал фамильный говорит с тобой.
Пускай же он, безмолвный мой ходатай,
Пронзит тебя отчаянной мольбой

И справедливой требует расплаты.
Услышишь ли слова любви немой,
Ты, шлюха, мне не ставшая женой?!

Браво, эрэа Агния! Я давно подозревала, что под псевдонимом "Лебедь Эйвона" скрывался оного же Эйвона внучатый племянник - и вот такое блестящее подтверждение!

ППКС!
ОТЛИЧНО. И КАК МАСТЕРСКИ !
эр.. то есть бывший навозник Арамона! Ни слова о йаде при этой посетительнице!!!

Добрый вечер всем!
Итак, сядьте поглубже в кресло,
наберите воздуха в грудь,
вцепитесь пальцами в подлокотники кресла...
...и читайте!

...Марсель все-таки опоздал, и его кресло в гостевой галерее оказалось занятым. Пришлось стоять, и он примостился у барьера. Отсюда хорошо просматривался зал, расходящийся полукруглым амфитеатром от возвышения. Там за длинным столом сидели министры и еще какие-то люди в бронзового цвета костюмах. Этот назойливый цвет преобладал и на скамьях депутатов. С краю возвышалась широкоплечая фигура принца Альдо, кресло рядом с ним пустовало, кардинал Левий не явился, как того и следовало ожидать.
     Марсель оглядел зал, свободных мест не было. На это столь долго рекламируемое заседание прибыли все депутаты.
     Леопольд Манрик - его респектабельная фигура уже виднелась за трибуной - склонился над листками с текстом, но смотрел исподлобья в зал. Он говорил о долге правительства перед страной, о том, что правительство сознает свою ответственность за то несколько необычное решение, которое он будет иметь честь предложить избранникам и представителям народа.
     - Я буду откровенен, господа, я, может быть, буду резок. Общество переживает глубокий кризис, ибо внешние силы не оставляют надежд на перемены в Талиге. Нам пытаются диктовать, что нам делать в своей стране, как нам вести свое хозяйство. Нам навязывают так называемую экологическую конвенцию. Принять ее - это значит добровольно наложить на себя ограничения в потреблении. Ассоциаты пошли на это, но мы, заботясь о благе граждан, не пойдем на снижение уровня потребления - правительство отвергает конвенцию. Мы сами кормим, обуваем и одеваем себя; кто хочет, пусть ограничивается, мы в чужих советах не нуждаемся...
     Марсель слушал. Да, это сильный аргумент против экоконвенции, подсказанный пророком и взятый теперь на вооружение кансильером.
     - Нам говорят, что мы кому-то мешаем, сбрасывая свои отходы в океан. Но мы очищаем свою страну и отходы сбрасываем в свои территориальные воды, и если наши действия кому-то не нравятся, то это не наша забота... Я знаю, язычники не разделяют наше мнение, но мы, господа, и не стремимся к единомыслию, мы стремимся к порядку. Чего нам не хватает, так это порядка. Растет хаос во всех сферах общественной жизни и экономике Талига...
     Ну, если он заговорил о порядке, то тут не обойдется без принца, который вместе с Люра, собственно, и провоцирует стремление к порядку. Нет, разгром Двора Висельников был своевременной мерой, кансильер лишен возможности говорить о борьбе с организованной преступностью как первоочередной задаче в деле наведения порядка.
     - ...Правительство особо отмечает заслуги принца, его энергичную деятельность, направленную на защиту основ общества торжествующей демократии. Мы все отлично понимаем, в каких сложных условиях работает принц Альдо Ракан, мы приветствуем новые движения, в которых сплотились истинные патриоты. Когда я думаю о словах принца нашего, я думаю, не есть ли стремление человека удовлетворить потребность в грехе - свою гордыню, жадность, лень, чревоугодие, сластолюбие - главный двигатель прогресса? Но если это так - а это так, - то не греховен ли сам прогресс и не карает ли нас Создатель за грех прогресса? Карает! Карает депрессией, которую мы переживаем. Производительные силы выросли настолько, что предложение во всех сферах производства превышает спрос. Насыщенность промышленности автоматикой привела к тому, что количество незанятого населения превысило все мыслимые пределы. Вот кара за грех прогресса!.. И если мы примем бесплатную технологию, то, я спрашиваю, что останется делать талигойцу? Отсюда один вывод, и я взял на себя смелость донести его до нации - мы отклоняем помощь так называемого ассоциированного мира. К этому зовет нас здравый смысл и наша гордость!
     Кансильер надолго замолчал, ибо последние его слова вызвали одобрительный рев в зале.
     - Человек греховен от природы. Эта истина не требует доказательств: греховен и несовершенен. Это я отношу и к себе в первую очередь, и к членам возглавляемого мной кабинета. - Кансильер стал интимно задумчивым. - Мне иногда приходит мысль, а не является ли человеческое несовершенство главной причиной несовершенства нашего общества, причиной войн, революций и неурядиц, которые на протяжении всей истории сотрясают общества и государства? Из плохих деталей не собрать хорошей машины! Имея в виду все сказанное, перед лицом народа и нации, сознавая свою ответственность перед историей, мы приняли единственно возможное решение...
    Кансильер сделал паузу. Шорох пробежал по залу, желтые и голубые выпрямились, на скамьях оппозиции озабоченно притихли, и только телеоператоры по-прежнему перемещались по проходам со своими камерами.
     - ...Единственно возможное решение: призвать к управлению государством того, кто полностью свободен от предрассудков, присущих нам от рождения, того, кто обладает непогрешимой логикой, железной последовательностью, неограниченными возможностями, чей рассудок не связан традициями, а разум безупречен и чист. От имени правительства я предлагаю вам, избранники народа, всю полноту власти передать в руки достойного...
     Разом вскочили желтые и голубые, с грохотом распахнулись двери, и, ровно топая, по главному проходу замаршировала шеренга агнцев Создателевых. Кансильер тихо просиял, снова стал серьезным и, срывая голос, закричал:
     - Кто более достоин, нежели Повелитель Скал, зримо воплощенный в герцоге Ричарде Окделле?! Да здравствует железный диктатор!
     Агнцы рявкнули что-то двухсложное. В наступившей вслед за тем тишине были слышны шаркающие шаги кансильера. Он, горбясь, сошел с трибуны, а навстречу ему двигался герцог Окделл. И когда они поравнялись, в зале раздался смех. Кансильер вздрогнул. Слева, в первом ряду, негромким, но слышным всему залу срывающимся от смеха голосом сменный редактор "Ворона" произнес:
     - Прохвосты! Нашли-таки себе фюрера!
     - Я арестую вас, Рокэ Алва! - прохрипел кансильер.
     - Знаю! Но разве вы не сдали полномочия? Вот только что и на глазах всей страны.
     - Язычник! - загремел, не вставая, генерал Люра. - Вывести его!
     И агнцы, потея от усердия, выволокли из зала Алву.  
     - Где же право открытой дискуссии? Боитесь пустить меня на трибуну!
     Рокэ увели. За столом правительства замешкались, зашептались... Потом принц Альдо отодвинул кресло, направился к трибуне. Но герцог Окделл, его кибер, одним движением четырехпалого манипулятора остановил принца, и его голос загремел в зале. Ну да, он не нуждается в усилителе, вспомнил Марсель.
     - Люди, вы призвали меня, чтобы я разрешил противоречия, которые вами порождены. - Окделл, кажется, принял игру всерьез. - Гомо фабер, способный создавать мыслящие устройства, оказался не в состоянии построить простейшую схему производства-потребления, хотя критерии оптимальности такой схемы очевиден и вытекает из принципа экономии энергии: потреблять все, что производится, производить не больше, чем нужно для потребления. Тот, кто задает программу, - (жест в сторону принца), - усматривает противоречие в том, что производится больше, чем можно потребить. Нужен ли я для решения столь примитивной задачи? Следует сократить производство. Я это предлагаю, поскольку схема общества по заданной мне программе считается неизменной!..
     

Тут восприятие событий у Марселя раздвоилось. Речь Окделла, его однолинейная, примитивная логика создавала впечатление какой-то карикатуры на глубокомысленные рассуждения кансильера. Но ведь и решения государственного масштаба, судя по результатам, принимаются правительством на столь же убогом уровне мышления. Лэйе Астрапэ! При таких порядках любой маразматик гением смотрится. Сам факт прямой телетрансляции заседания парламента служит иллюстрацией высокомерного пренебрежения власти мнением народным: любое глумление над здравым смыслом допустимо, чего там... примут.
     Нет, одновременно думал кибернетик Марсель, какие-то необычные выбросы в речи Окделла наблюдаются, что-то тут неладно. Он несчетное число раз имел с Окделлом телеконтакты, но видел его впервые: кибер как кибер, слегка утрированная внешность, присущая роботам для домашних услуг. Отличная машина. И, конечно, он весь во власти формальной, машинной логики. Но как же так, не может быть, чтобы принц не отрепетировал, не проиграл много раз программу поведения и выступления кибера заранее. Разве мало отличных, наверное, лучших в Талиге программистов трудится на Альдо Ракана? Откуда же тогда эти флуктуации в поведении и словах Окделла, незаметные пока для окружающих, но очевидные для наладчиков кибернетических устройств.
     - ...Следует сократить число автоматов, - продолжал Окделл, - увеличится занятость...
     Ну вот, все становится на свои места: луддизм, чистейший пример формальной логики, неспособной не то что оценить значимость связей, а просто выявить действующие факторы. Это уже было, и даже жрец-хранитель, обсуждая стратегию армии Астрапа, высказывал опасения - не есть ли разрушение предприятий язычниками проявление неолуддизма на данном витке истории? Не есть, ответил ему Эрвин, поскольку язычники не против промышленности и назад в пещеры не зовут, они против самоубийства человечества расточительной и вредоносной технологией производства.
     - ...Формулирую вывод: противоречие устраняется уменьшением количества машин. Я - машина!
     Окделл сел на пол и неуловимым движением отделил у себя сначала левую, а потом и правую стопы и осторожно положил их на пол.
     В зале и за столом правительства оцепенели. Через секунды на пол легла ось коленного шарнира и шлепнулась бедренная часть ноги. Окделл отвернул кисть манипулятора, крутанул в плече культю - за ней тянулись цветные жилки проводов.
     - Нет! - закричал принц. - Нет!
     Низкий устрашающий рев пса, взрывы в переходах дворца и автоматные очереди заглушили его крик. Распахнулись высокие двери, и в длинном проходе между рядами кресел появился Рокэ Алва. Левая рука его свисала, с пальцев капала кровь. На шаг отстав от него, с нехорошим выражением на оскаленной морде, двигался Котик. Генерал Люра шевельнулся в кресле, пытаясь встать, Котик на секунду повернул к нему голову. Их взгляды встретились, и генерал надолго застыл в неудобной позе. Караулы агнцев словно вымело из зала.
     - Ах, Альдо, принц Альдо! Вам же говорили, что мозг Окделла собран из нестандартных элементов, он чреват сбоем программы. Не вняли предупреждению, честолюбец! - Рокэ Алва поднялся на трибуну, придвинул панель с микрофонами. - Пока мы там в кулуарах убеждали агнцев Божьих, что кротость украшает праведника, что оружие кроткому ни к чему, здесь, кажется, все проблемы успели решить?
     Со странным выражением он смотрел, как корчится на полу несчастный Окделл.
     - Людям нечем дышать, мы пьем отравленную воду. Разрушена сама основа жизни. И никакие софизмы, а они продиктованы властолюбием, личными амбициями либо невежеством, не могут оправдать отказ от экологической помощи. - Рокэ говорил не повышая голоса. - Мы предлагаем эту помощь принять незамедлительно. На этом условии армия Астрапа, командование которой я представляю, прекратит свою деятельность.

Поскольку предыдущее извращение окончательно вогнало всех обитателей лавочки в ступор, Рассказчица решила вернуться к истокам и попрактиковаться в поэтическом жанре.
Так что теперь у вас получается возможность, проверить, насколько лучше Повелителей-Сами-Не-Знают-Чего она разбирается в поэзии. Во всяком случае, говорить уже как Райнштайнер начала. ;D

Даром преподаватели
Время со мною тратили,
Даром со мною мучился
Добрый Vieux Gogan.
Мудрых преподавателей
Слушала невнимательно,
Все, что не прочитала я,
Враз переделала.

А это страничка из тайного дневника ныне покойной королевы Катарины Ариго (уже нет). Того самого, в котором она когда-то рисовала лошадей и маки.
Из этих стихов мы можем, наконец, доподлинно узнать об отношениях Катарины с мужчинами, отношения с которыми ей упорно приписывают слухи. Теперь вы можете судить сами, сколько в них содержалось правды.

Как хотела меня мать
За Лионеля да отдать.
Быть тогда мне в розовой да в рамке,
Ой, не отдай меня, мать.
Быть тогда мне в розовой да в рамке,
Ой, не отдай меня, мать.

Как хотела меня мать
За Марселя да отдать.
А Марсель наш хитрый, не обманешь,
Ой, не отдай меня, мать.
А Марсель наш хитрый, не обманешь,
Ой, не отдай меня, мать.

Как хотела меня мать
Да за Эгмонта отдать.
Этот Эгмонт Алана глупее,
Ой, не отдай меня, мать,
Этот Эгмонт Алана глупее,
Ой, не отдай меня, мать.

Как хотела меня мать
За Мишеля да отдать.
У Мишеля родичи б заели,
Ой, не отдай меня, мать.
У Мишеля родичи б заели,
Ой, не отдай меня, мать.

Как хотела меня мать
Да за Джастина отдать.
А Джастину место на картине,
Ой, не отдай меня, мать,
А Джастину место на картине,
Ой, не отдай меня, мать.

Как хотела меня мать
Да за Эрвина отдать.
А тот Эрвин, он почти что бергер,
Ой, не отдай меня, мать.
А тот Эрвин, он почти что бергер,
Ой, не отдай меня, мать.

Как хотела меня мать
Да за Рокэ бы отдать.
А тот Рокэ, всех умней и краше
Он не схотел меня брать,
А тот Рокэ, всех умней и краше,
Он не схотел меня брать.

;D ;D ;D Чисто по-женски злорадствую.  ;D

Ну, не люблю я бледные гиацинты. Впрочем, надо отдать должное...


Запоздалый ответ Катари злопыхателям/-льницам, от Дженнифер  Рокслей до злорадствующих [spoiler]завистливых[/spoiler] форумчанок

"Когда заносчивость припишут вам лукаво,
Но и на равенство у вас отнимут право
И каждой курице позволят клюнуть вас,-
Ловите этот час и знайте: это - слава".

Эр Colombo, ну, если это ко мне относится, то можно гордиться такой славой. Хотя вообще-то ее проявления здесь описаны не слишком приятно. Впрочем, такие рассуждения скорее подходят несчастному Эпинэ и в основном подфоруме, а не в лавочке Суза-Музы.

Бремя славы - тяжкое, мы с Вами это хорошо знаем. ;) Да, можно гордиться, да, нужно набраться терпения и принимать славу как положено. И все же: королеву в Талиге любили.

Ну что ж, товарищи, героев ОЭ в космосе вы уже видели,
а теперь Рассказчица преподнесет вам еще один шедевр -
На этот раз сказочно-космический!
Смотрите, читайте, разгадывайте! :) :) :)

На следующий день ясно было одно: жизни горожан спасены, избавлены от смерти Фердинанд и заложники, уцелел дворец Франциска, остался невредим звездолет «Золотая Анаксия». На нем в случае удачи возвращаться в Алат Роберу и его товарищам.
    В тот же день взятая из дорского колодца волшебная вода оказалась во всех кувшинах Людей Чести. Никто не знал, какая доза подействует на их организмы, поэтому талигойцы подливали воду, не жалея, и в суп, и в соусы, и в морсы.
    Обед проходил как обычно. Волнения талигойцев не было заметно, они спокойно разносили стряпню, может, только глаза их смотрели более внимательно, чем всегда. Повара-талигойцы готовили вкусно, на аппетит Люди Чести не жаловались, стало быть, и в этот раз ели много. Результаты не замедлили сказаться. Обед еще не закончился, а менвиты – тут и летчики во главе с Окделлом, охрана звездолета, подмененная Робером на талигойцев, Мевен и Рокслей, сам Альдо мирно спали, уронив головы на столы.
    Не усыпили одного лишь штурмана Придда. В последнее время было видно, что Альдо его только терпит, и он сам держался в отдалении от короля и других Людей Чести.
    Робер слышал от Альдо, что тот отправит Придда, едва они завоюют весь Талиг, не куда-нибудь, а в Багерлее, в руки Айнсмеллера и Морена, – штурман, по-видимому, понесет строгое наказание за самовольный уход от битвы в городе. Его могут даже приковать в Варастийской пустыне к камню и оставить одного. И дальше уж, по законам Людей Чести, его дело – выжить.
    – Мой полковник, – обратился Робер к штурману, – согласны ли вы помочь талигойцам?
    – Согласен, – не раздумывая, ответил Придд, – Я давно приглядываюсь к вам, Робер, и все больше уважаю вас. Когда я бродил тут в тиши, без всяких занятий, я подумал: не всегда же вы будете пребывать в положении слуги, очевидно – это вам нужно… И теперь пришло время перемен?
    – Я предлагаю вам быть среди нас, талигойцев, – сказал Робер. – А задание такое – вместе со мной вести звездолет на Алат. Но там рассказывать о событиях, которые вы знаете, лишь так, как скажем мы.
    – Я охотно выполню все ваши поручения, – ответил штурман, – Однако не могу обещать быть с вами, я как-то привык сам по себе.
    На том и порешили. И тогда на базе Ракана раздались сначала несмелые, даже удивленные возгласы:
    – Свобода? Свобода?
    Потом голоса зазвучали уже более решительно:
    – Свобода! Свобода!
    Талигойцы, не сговариваясь, бросились друг к другу, поздравляя себя; они обнимались и целовались, плакали, а некоторые даже пустились в пляс.
    Роберу, отважному вождю рабов, целые годы рисковавшему жизнью, потому что в любой момент могло раскрыться, что он вождь, выпали особые почести. Талигойцы принесли мантию, которая была спрятана на «Золотой Анаксии» даже не в специальных тайниках, а среди прочей одежды, ведь Люди Чести все равно не угадали бы ее предназначения,
    И вот он, Робер, вождь своего народа, стоит в голубой мантии с золотыми звездами. В голубую мантию, по обычаям талигойцев, облачают по особо торжественным случаям, если кто-то из людей заслужил самого высшего звания, каким награждают в Талигойе, – Друга народов. На этот раз высшее звание выпало вождю. Добрым светом сияют и оттого тоже прекрасны черные блестящие глаза Робера.
    Талигойцы внимают каждому слову Робера, его приказания выполняют точно и беспрекословно.
    Первый приказ вождя такой. Никто не знает, как долго будет действовать Усыпительная вода на Людей Чести. Вдруг они проснутся очень скоро. Талигойцы спали по нескольку месяцев и пробуждались, подобно ничего не ведающим младенцам. Люди Чести могли проснуться через несколько часов и как ни в чем не бывало приняться за свои дела.
    Потому Робер распорядился немедленно перенести спящих избранников на «Золотую Анаксию», погрузив их в те самые отсеки сна, в которых инопланетяне совершили путешествие к Земле. Так и было сделано. К утру все Люди Чести, находясь в состоянии волшебного сна, были охлаждены в барокамерах, где сон продолжается десятки лет.
    – Вот так-то надежнее! – сказал Робер.
    Пожалуй, настало самое время для сообщения в столицу Алата. Оно было согласовано со штурманом Приддом и выглядело так:
    "Верховному правителю Алата, достойнейшему из достойнейших Альберту Мекчеи. По поручению командира сообщаю. В Талиге нет жизни. Существовать в тяжелых условиях, не снимая скафандров, дальше не представляю возможным. Экипаж одолел непонятный сон. Возвращаемся назад.
    Заместитель командира, звездный штурман Валентин Придд.

[spoiler]Так, а "доску объявлений" сняли?
Некая подозрительная личность лепит свое объявление прямо за углом, оглядывается и быстро отходит. Поразмыслив, все же заходит в лавочку - сказки послушать; снимает капюшон и оказывается одной из завсегдатаек, ничуть не подозрительной, а даже очень милой  ::) (по собственному мнению).
Колышущееся за углом объявление гласит: [/spoiler]
[spoiler]"Начинающей лисе Алисе интриганке срочно требуется в подручные опытный Штанцлер, со знанием органической химии и умением художественно развешивать лапшу. Жду в таверне"[/spoiler]

Как-то тихо здесь...
И мои загадки никто не разгадывает, и чужие мне не по зубам.  :-\
Может, хоть нальет кто-нибудь?

О, драгоценная эрэа! Налью сейчас же, вот бокал!
(Был Арамона интриган, но он умело наливал.)
"Слезу"? А может быть касеру?
Пока не видит кто-то серый...:)


[spoiler]Я лично никогда отгадками не могла похвастать,  так что подожду более осведомленных собутыльников товарищей.[/spoiler]

Мышь всегда предпочитала стихи. Еще эр Colombo заметил, что там меньше букв и краски тоже меньше. Поэтому проза ей не по зубам.
Она, видимо, так возгордилась похвалой эрэа Dama, а также ВВП, что уползла отмечать. Куда? К сэру Максу, там такоооой суууууп отдохновения!.. Пока триолетами кормить не станут, она не вернется. Так понял Арамона, верить ли ему - не знаю. ::)

А давайте выпьем чаю... с сахаром. Сахар благотворно влияет на мозг, чай бодрит... хорошо что в Олларии в свободной продаже пока нет, только здесь, из ЩЕЛИ..
/рассеяно/ :
- Ваша загадка?
/взволнованно/:
- ВАША ЗАГАДКА!? Да мне про тайного вождя Рабов и космолетчиков не угадать!!!
/изумленно/:
- Ваша загадка, эрэа.. А разве "умей молчать?!" - это была загадка, а не призыв к действию!? То-то все примолкли, ну эту то я давно отгадал, это стихи Мира! Арамона!
Арамона послушно читает с листа:

Если Окдлеллу случайно
И Клинку его - бить в цель,
Розой бледной, розой чайной
Защити меня, Марсель!

Двух оттенков сочетанье
Звонкой рифмой славословь:
Желтый —  то моё страданье,
розы —  Манрика любовь!

Вспомни блещущие слезы,
И росу, которой жаль,
Бледной розой, чайной розой
ЗАЩИТИ МЕНЯ КАРВАЛЬ!

Тонкий, сладкий и пахучий
Мой защитник - несравнен:
Дивной музыкой созвучий,
ЗАЩИТИ МЕНЯ МЕВЕН!!!
Как нынче мы одновременно,
здесь на отгадки собрались! ;D ;D ;D
Катрина спасена Мевеном
Вот МЫШ :D. А ЯК не бродит близь? ???

Опять контрабанда? Не-ет, уж лучше что-нибудь местное.
*тихо* Касеру на гранатах никто настаивать не пробовал?
На тех, которые с дерева. В смысле, которые там и выросли, а то кто его на самом деле знает, чем Вейзель новогоднюю елочку украшает?

[spoiler]+ваш, впрочем только завтра[/spoiler]


Ох, не мой размер эти триолеты. Но специально для Мыши что-нибудь откопаю... Под "Слезу".

Давнее пророчество из разряда "И кто тут незыблем или думать надо, кому и зачем клянешься" подойдет?

Ну что ж, вздымай свою вершину,
Гордись пред нами, камень гор, —
Я твой читаю приговор:
Дожди, омывшие вершину,
Творят на ней песок и глину,
Потом смывают их, как сор.
Так воздвигай свою вершину,
Гордись, невечный камень гор.

Заказчик ничиво ни отгадал, но было очень вкусно и приятно. ;D

Еще триолет, и Мышь почувствует себя вполне трезвой живой, чтобы наведаться туда, где эр Гоган крошит печенье (а вдруг у Мыши деньрожденья? :o А может, чье-то рождество она второй день отмечает, глядит на Запад, наливает, касеры много в закромах!)

Однако, хороша загадка!

Различными стремленьями
Растерзана душа,
И жизнь с ее томленьями
Совсем не хороша!

Измученный порывами,
Я словно вижу сон,
Я, твёрдый и незыблемый,
Взволнован и смущен.

Отравленный тревогою,
Колечко я верчу.
Какою же дорогою,
Куда же я пойду?

Касеры всем! Забудьте "Слёзы"! Где триолеты, там и розы!

(http://s18.rimg.info/e39450899e0f2c8023ea26ab83e884cd.gif) (http://smajliki.ru/smilie-1084484871.html)

  Кинжалом, бледный словно нежить
  Пронзил он  нежный лепесток,—
  Карваль брюзжит и утро брезжит,—
, Кинжалом, коим впору  нежить
  Врагов раз в год, никак не реже,
  Ружейный подпилил курок —
  Карваля пистолету - НЕ жить!
  О, Дикий, Дикий  лепесток.

Мышь чувствует себя вполне живой,
Но триолетов много не бывает.
Кармит? Нет-нет, касеры наливает!
Как пахнут розы в этот час ночной! ;D

Весьма неясная отгдака,
не вчено же все будет гладко
Хозяин [spoiler]( эрGillean в данном случае ;D ;D ;D)
      [/spoiler]
            МЫШУ наливает,
и вот, на выбор предлагает:

(http://s14.rimg.info/de07c083c50f2bf56fff122d092c6ab0.gif)

и

(http://s10.rimg.info/5afc1a1611d8a7f2e7a99d2f234d758b.gif)

С наступающим всех вас друзья!

Уже дракон проснётся скоро
Востанет из бездны он с рёвом и вот!
Кто разгадает загадку малышку [spoiler] Слова переставлены[/spoiler]
Тот плюс получит он в этот же год!

Грустно жалуюсь эру Гогану:
вообще-то стоило бы в раздел "вы слишком много читаете", но
на фоне здешних *облизываясь* картинок, поделюсь находкой - закусочка к новогоднему застолью с краси-ивым названием "из морских глубин"  ;)

[spoiler]
(http://ssoll.ru/img/NGOa.jpg)

Под громоподобными волнами
Бездонного моря, на дне морском... ;D

Подробности, если заинтересует, здесь - http://ovkuse.ru/id/20014/ [/spoiler]

А некоторых посмотреть кино не пустили. Там до скольких вход запрещён?
(http://cheesebuerger.de/images/smilie/boese/e070.gif)

В таверну заходят, растерянно озираясь, Промах и Passer-by.

Промах:
- Мне прежний Хозяин таверны сказал,
что самый малый работник,
бычок или червячок,
должен тоже иметь право
на солнечный свет, на музыку, на тоску.
Даже начинающие —
как исток ручейка и бутон цветка.
Даже пенсионеры —
овдовевшая звезда или прошлый месяц.
Он был председателем у богов,
одному сказал:
«Не забудь про горизонт, ему больно»,
другому:
«Найди дом для блуждающей звезды»,
третьему:
«Разберись с временами года,
чтоб зима не теснила остальных»,
четвертому:
«Найди общий язык с океаном,
речкою, огнем и конем».

Passer-by:
- И мне так важно его слово.
Он мне сказал:
«Если хочешь со мной говорить –
ступай в самую убогую харчевню:
там сижу я, курю трубку и пью вино».
Он дарит невыдуманные цветы
или притчи, которых я не понимаю.
Я спросила булыжник,
где мне найти прежнего Хозяина,
а он ответил: «Меня это не касается».
Я спросила море, бурю, дуб,
а они отворачивались,
будто я сказала неприличное.

Они уходят.

Прекрасный ответ эра Криса и плюс к вам летит!

7немного похожий на Go-Gan'а Go-Rby  ("R"естрорации "b"ывший Yправиляющий), один, без Barby-выходца, остановленной в дверях доблестным Арамоной  [spoiler]/если кто забыл, Арамона для того "на ворота" и поставлен, чтоб выходцев именно НЕ допускать в заведение эра Gilleana/ [/spoiler]со всем ее культурным багажом и шляпкой от Железной Леди, слезливо разглаживает НЕПОВРЕЖДЕННЫЙ листок:
- Ну, по-моему это подлинные интимные записки Катарины Ариго..  Хоть такой бизнес сделаю, а то ведь мне в Кэртиане если что и светит, то уж никак не Премия Мира... хотя Альдо бы дал, нищеброд... И Алва бы дал... и много раз, когда догнал бы, а меня догнать просто - Я БОЛЬНЕЙ ШТАНЦЛЕРА! Но бизнес никогда не забываю - там премия, там лекция, ЗДЕСЬ - поэтический Рэбус. вообще, у того же анонима, на всех - исключая Селину - героинь ОЭ стихов хватит. Но ведь угадают, не измененное-то! Но нахромят.. нахромают.. то есть "нагуглят", "Мазилы"...  хорошо карманник в заведении похоже, полон..
Итак, стоит мне все ж нАчать, написано явно до регентства..:


Во мне - ко мне - большая страсть:
в себя гляжу, сужу. да мерю...
О, если б сила! если б - власть!
Но в этот шанс уже не верю...

Я вся дрожу и всех боюсь,
Взгляд Штанцлера меня пугает,
И всех людей я сторонюсь:
ОНИ МЕНЯ НЕ УГАДАЮТ!

А все ж УЙТИ я не могу:
с людьми мечтаю, негодую...
Стараясь скрыть от них что лгу,
всё о Создателе толкую, -

И так веду мою игру,
хоть притворяться надоело...
Есть только Я. И Я - умру!
До правды мне какое дело!?

Порой хочу я всех проклясть -
И лишь несмело обижаю...
Во мне - ко мне - больная страсть.
Люблю себя, и - презираю.

- Ну, а теперь пойду позову.. нет призову Ноймаринена  - и ВВП заодно, - последовать моему примеру!!!... Вон Манрик почти послушал, почти спрятался, отдав страну козлам всяким. Может и этот? Алва-то, будем считать, спрятался....
не внушающий приязни Go-Rby удаляется...

Врывается Рассказчица с видом налакавшейся валерьянки кошки (что вы хотите, надо как следует проводить свой год!), таща в руках немыслимо огромную кучу бумаг, и, растолкав локтями ошеломленных коллег, вываливает ее на стол.
- Это вам, товарищи, от меня БОЛЬШОЙ подарок на Новый Год! Читайте и радуйтесь!
Арамона молчит, так как знает, что с пьяными кошками воевать бесполезно, Мышь выглядывает из норки, а любопытный Гоган уже заглядывает одним глазком в Подарок.
- Да, размеры этого шедевра могут, конечно, отпугнуть, но зато тематика подходит к Новому Году как нельзя лучше, а главное - доставит всем желающим заряд веселья, которого часто так не хватает в нашей нелегкой жизни...
Итак, товарищи, спешите увидеть сами.
ПОДАРКА ХВАТИТ НА ВСЕХ!!!

[spoiler]Марсель облетел защитный барьер изнутри, собрался с мыслями и решительно приступил к исполнению своих комментаторских обязанностей.

– Итак, папочка мой дедуся, сборная Талига… Номер первый – Альдо Сэц-Придд, полузащита. Магический инструмент – швабра с пропеллером. Просто красавец! Какие формы, какая мощь! Только посмотрите на него! Самое настоящее совершенство!

Альдо Сэц-Придд выпятил грудь и бросил победный взгляд на трибуны, прикидывая, сколько сердец разбилось в этот миг.

– Разумеется, я имею в виду пропеллер! – как ни в чем не бывало продолжал Марсель.

Трибуны захохотали. Разозленный Альдо мгновенно сдулся и поспешил спрятаться на тучу.

– Номер второй – пылесос «Буран-100У». То есть я хотел сказать Килеан-ур-Ломбах. Впрочем, разницы никакой. С точки зрения игры, разумеется. Насколько я помню, Килеана вообще хотели вывести в запас, но после того, что приключилось с Катариной Ариго, пришлось оставить. Ладно, пускай себе летает – мне он лично не мешает! И бергерам тоже.

– МАРСЕ-Е-ЕЛЬ! УБЬЮ! – завопил Килеан.

Даже не оборачиваясь, Марсель набрал высоту, ловко увернувшись от тяжелого «Бурана».

– Фи, как скучно! Всегда одно и то же! – заметил наследник графа Валмона.

Он скользнул взглядом по белым тучам, разыскивая номер третий, и голос его заметно потеплел.

– Елена Урготская, защита дракона. Ее пылесосик весь в свою хозяйку! Очень симпатичный, весь в амулетиках, просто смотреть приятно… Ужасно хочется поцеловать!..

Елена Урготская зарделась.

– КОММЕНТАТОР! ЭТО ЧТО ТАКОЕ! – рявкнул кардинал Сильвестр, который тоже был на матче, временно оставив зеркало под присмотром сфинкса.

– А что я такого сказал? Поцеловать? А что, пылесосы уже нельзя целовать? – искренно удивился Марсель. – Но продолжим… Номер четвертый – Лионель Савиньяк, нападение! В драконбол играет неплохо, об остальных достоинствах умолчу, а то еще превратит в выдру… Номер пятый. Марианна Капуль-Гизайль. Рад, что ей удалось восстановить гитару с прицепом. На балалайке с педальками она смотрелась нелепо… Робер Эпинэ, полузащита, номер шестой. Инструмент – веник. Вообще-то он реактивный, но мне почему-то постоянно хочется назвать его многострадальным. Интересно, что с веником стрясется на этот раз?

Робер Эпинэ тревожно покосился на свой веник и даже на всякий случай поерзал на нем. Пока все было как будто нормально, и Робер успокоился.

– Номер седьмой. Ивонн Маран. Пылесос «Свин-спортаж». Мне все время хочется сказать: «Свин на свине», но я, заметьте, этого не говорю. Я вьюноша культурный… Лучше я задам чисто риторический вопрос: а что Ивонн вообще делает на поле? Единственный в своей жизни мяч она забила по явному недоразумению. Впрочем, среди болельщиков, как известно, много таких, кто ни Леворукого не понимает в игре и приходит на раканбол исключительно пялиться на девиц. Такой вот большой теннис! Правда, сейчас зима, и смотреть особенно не на что, разве что на отмороженные носы… Так что я не понимаю, на что надеется «мадемуазель Маран»! – заявил Марсель.

Ивонн, раз и навсегда закованная в броню непрошибаемого самодовольства, лишь презрительно фыркнула.

К счастью, сам Марсель Валме этого не заметил. Он был занят самым увлекательным и важным делом на свете – представлял самого себя. Именно поэтому в голосе у него появилось нечто отдаленно похожее на смущение.

– Номер восьмой… э-э… я, виконт Марсель Валме. Ну что еще про себя сказать? Право же, скромность не позволяет заниматься саморекламой… Нападение, защита, полузащита… Игрок широкого профиля, а такие и раньше встречались раз в сто лет. К тому же, если кто-то заметил, я еще комментатор, что гораздо сложнее, чем просто летать за мячиками. Не скрою, порой мне приходилось оказываться в желудке у дракона, но даже там я старался вести себя достойно и пытался отшибить дракону аппетит… Да, еще нюансик! Те, кто будет пытаться меня сглазить, – имейте в виду: меня подстраховывает папенька! Вон он, кстати, сидит!

Стадион зашумел. Почувствовав, что зрителям уже слегка прискучило знакомиться с достоинствами номера восемь и его родней, Марсель проследовал дальше по списку.

– Ладно, так и быть! Можно подумать, я не знаю, чего вы все так ждете… Номер девятый – Ричард Окделл! Новое, хотя и временное приобретение нашей команды. Не правда ли, Окделл величественно смотрится в этой шапке с пумпончиком и зеленом шарфике? Бедный Ричард явно мерзнет. Играть в тулупе он отказался, так как тот сковывает движения, зато шапочка ему очень идет. Летает он, разумеется, на метле… А на чем еще? Бедные варастийские дворники скоро останутся вообще без инвентаря. На месте Магщества Продрыглых Магций я бы давно основал ассоциацию поддержки дворников и взял бы полный копирайт на метлы, совки и лопаты, а заодно на шрамы, родинки, мозоли и аппендицит!.. Эй-эй, да не хотел я никого обижать! Уж и шуток никто не понимает! – озабоченно поправился Марсель, поглядев на свою трещащую от сглазов жилетку.

Убедившись, что его жилетка перестала трещать, играющий комментатор с облегчением вздохнул.

– Между прочим, если вам не лень повернуть голову, в третьем секторе вы можете увидеть тренера Ричарда Окделла, его магвокатов, Наля с Айрис и несколько дюжин самых горячих фанов… Помашите им ручкой! Фаны выглядят озабоченными и, похоже, не очень довольны всем происходящим! Хорошо еще, что Селина Арамона сидит в другом секторе и они, из-за купола, не могут тайком пульнуть в нее из сглаздамата!.. Не волнуйтесь, ребята, за Дикона! Мы его тоже любим и вернем вам в целости и сохранности, когда настанет время, а пока, плиз, дайте ребятенку малость полетать на метле! Лады?

Марсель послал фанатам Окделла воздушный поцелуйчик и, перекинув трубу в другую руку, набрал высоту.

– И, наконец, номер десятый! Когда-то им была Селина Арамона – теперь же Розалин Дрюс-Карлион на своем кошмарном пылесосе! Я думаю, мощность его двигателя измеряется не лошадиными силами, а слоновьими. А вот маневренность у этой махины напрочь отсутствует. Я все время жду, когда этот пылесос прошибет магическую защиту купола. Сама же Розалин, по-моему, того гляди сиганет с платком-парашютом, не дождавшись начала матча. Право же, на месте герцога Алвы я бы дал Розалин что-нибудь попроще, например, шорты с самолетным двигателем или штанишки с пропеллером. Тогда не исключено, что игра Розалин стала бы гораздо результативнее, особенно учитывая ее способность поразительно громко визжать…

Марсель покосился на расстроенную Дрюс-Карлион, совсем сникшую под напором его критики, и, ощутив острый укол совести, добавил:

– Вообще-то Розалин хорошая, вы меня, дурака, не слушайте… Это я, может, из зависти говорю, что у меня такого пылесоса нету или вообще я тайно влюблен. Пусть только кто-нибудь попробует Розалин протаранить – будет иметь дело со мной.

Дрюс-Карлион мигом оправилась от уныния и принялась кружить на ревущем пылесосе вокруг Марселя, заставляя его чихать от дыма. При этом она бросала на Марселя исполненные кокетства взгляды. Играющий комментатор мигом пожалел, что не прикусил себе язык или вообще не родился глухонемым.

– И, наконец, ворота сборной Талига – Зверь Раканов. Пока он еще в ангаре, в том, что дрожит и окутывается густым дымом. Бедные ангарные фульгаты, не хотел бы я оказаться на их месте!

Ангар затрясся и загудел. Страшный рев разнесся по трибунам. Литтены, расставленные у каждого сектора, озабоченно заворочали котлообразными головами.

– Декабрь не лучшее время для раканбола и вообще для драконов, – продолжал рассуждать Марсель. – Последний месяц Зверь находился в спячке и был разбужен лишь вчера днем. Хорошего настроения это ему не прибавило, так что держитесь подальше от купола, или весны вам придется дожидаться в драконьем брюхе. Возможно, там скучновато и темно, но уж точно не холодно. Это вам я, стреляный воробей, говорю…

Заметив, как засуетились операторы с зудильниками и подобрался Бермессер, почти уже выпустивший сигнальную искру, Марсель заторопился. Он спохватился, что матч вот-вот начнется, а он до сих пор не представил команду бергеров.

(продолжение следует)[/spoiler]

Прочитав :
почему-то сразу подумал про "Дюну" /- а неплохо было б Атридесов.../
Но дальше явно Защитный Барьер не от Червя и Пустыни раттонов, потому пока сдаюсь сразуs.. /ПОКА.. сразу/ ;D

Ага, рассказали интересную историю.. а кто отгадает ЗаГадку вместо Вас? Мою, в смысле? В смысле - НЕ мою. а противного go-rby!? Ниже СМ!

был Gorby этот явно родом из гоганов,
но не купил.. а сам продался,
За что его отринула Община
теперь он собирает хулиганов,
на Кэртиану вот подался...
Без Bаrby, впрочем Gorby не мужчина,
и не go-gun, добавим - вот причина!

[spoiler]Играющий комментатор привстал на пылесосе, быстро взглянул на исписанную ладонь с заранее заготовленной шпаргалкой и затарахтел:

– Ну-ка посмотрим, появятся бергеры или вообще никто не прилетел. Есть у меня такое скромное подозреньице… Валентин Придд, номер первый, полузащита дракона. И где, спрашивается, этот ваш Придд? Нет никакого Придда!.. Ой, папочка мой дедуся! – завопил вдруг Марсель.

Чья-то холодная рука легла ему на плечо. Совсем рядом, искрясь и сияя, возник юноша в лиловом мундире. Он был высечен, казалось, из единой ледяной глыбы, был прозрачен и, когда на него падал свет, слепил глаза.

Марсель сглотнул.

– Угу, спасибо. Теперь я верю, что полярные духи прилетели. С пе-пе-первым номером выяснили. Номер второй – Жермон Ариго, нападение…

Не успел играющий комментатор договорить, как его пылесос отбросило на несколько метров. И не только его пылесос. Альдо Сэц-Придд, Марианна Капуль-Гизайль и Робер Эпинэ оказались точно в центре воронки и теперь делали все возможное, чтобы удержаться. Посреди раканбольного поля, закручивая снег, возник маленький ураган. Там, где он проносился, игроки разлетались в разные стороны. Приглядевшись, в центре урагана можно было увидеть черноволосого человека, который, ни секунды не оставаясь неподвижным, все время вращался вокруг своей оси…

– Очень необычная техника. Интересно, среди родственников второго номера не было штопора? – заметил Марсель, кое-как выравнивая пылесос. – Поехали дальше! Номер третий – Райнштайнер, атакующий полузащитник. И что теперь, интересно, произойдет? Снова мне руку на плечо положат или познакомят с человеком-штопором? Ничего не пойму… Что-то я де-де-де-де…

В поле зрения Марселя возник рослый светловолосый человек. Он дунул, и по магическому защитному куполу пробежали белые трещины изморози. Ангарные фульгаты, газообразные, как им и полагалось, мигом замерзли и попадали на снег сосульками. Ричард Окделл жалобно схватился за нос.

– … де-де-деревенею… – кое-как закончил Марсель, энергично растирая варежкой застывшие губы.

Кардинал Сильвестр грустно повернулся к Матильде.

– Да, сегодня их день! – убито сказал он. – И о чем я, интересно, думал, когда согласился, чтобы наша команда встретилась с бергерами тридцать первого декабря?

– Окончательное решение принимал спорткомитет Магщества. Да и судья не вы. Не думаю, что от вас тут что-то зависело. Магщество делает все для того, чтобы втоптать Тибидохс в грязь. Уверена, тут не обошлось без Штанцлера, – проговорила Матильда.

– Но я мог сказать «нет». Просто не допустить этого матча, и все, – заметил Сильвестр.

– Могли. Но что бы это нам дало? Фридрих и Бе-Ме заявили бы, что мы струсили, или вообще сослались бы на какую-нибудь поправку к спортивному кодексу от двести седьмого года до нашей эры… Вон они, кстати, хихикают. И Штанцлер где-то поблизости нарисовался. Телепортировался, что ли? Сглазить бы их, а? – мечтательно сказала Матильда, переглядываясь с Арлеттой Савиньяк.

Арлетта тонко улыбнулась и поправила очки. Весь ее вид говорил, что сглазить-то, конечно, можно, но только осторожно и вообще лучше пока повременить.

– Де-де-де-ду-да-ды… Ого! Я оттаял! Номер четвертый – фок Варзов, капитан команды, – жизнерадостно продолжал Марсель. – О, вот и он сам, легок на помине! Надеюсь, в том большом мешке, что у него за плечами, не динамит? А если не динамит, то почему он его так подозрительно бережно держит?.. В волшебные сани фок Варзова впряжены три белые кобылицы – Вьюга, Метель и Пурга… Ничего себе птица-тройка, прям у Дидериха угнали! Я тоже, между прочим, мог на танке приехать!.. Одолжил бы у лопухоидов, да и дело в шляпе. Да только, боюсь, были бы проблемы с топливом. Всех бы русалок ободрать пришлось, чтоб он взлетел.

Фок Варзов, важный, бородатый, румяный, промчался мимо Марселя, обдав его серебром снежных искр. В левой руке у него был мешок. Правой капитан команды бергеров крепко держал вожжи своей белоснежной тройки.

– Номер пятый – Маркграф-ага, защита. Ну что тут скажешь? Маркграф он и есть маркграф, хоть ты сто раз ага! Ага? Ага!.. Номер шестой – Арно Савиньяк-маленький и его верный северный олень. Для тупых объясняю: олень – это который внизу и с копытами, Арно – тот, что на нем верхом и без копыт. Опять же, у оленя нет бороды… Номер седьмой – Кальдмеер. Летает, разумеется, на "Ноордкроне". Как-то он очень заинтересованно поглядывает на нашего вице-адмирала Вальдеса… Одиноко в вечной мерзлоте, а?

Не успел Марсель съехидничать, как невесть откуда взявшийся комок снега залепил ему рот. Так как комок явно не имел ничего общего со сглазом, магическая жилетка Марселя оказалась бессильна.

– Тьфу, язык мой – враг мой… Номер восьмой – Вейзель, нападение. Надо понимать, он из родни Райнштайнера. Во всяком случае, я опять дубею! О, какое верное слово, и ведь само случайно нашлось!.. Номер девятый – Дубовый Хорст! Брр… Вид у него такой, будто он злоупотребил мороженым. Стоит мне взглянуть на его кислую физию с подвязанными зубами, у меня немедленно начинается насморк!.. И, наконец, номер десятый – Снежная Урфрида...  А что, очень мила, настоящая красавица! Да и играет в нападении. Интересно, на чем она летит? По виду это напоминает украшенную елку, а по скорости реактивный истребитель… Я думаю, от десятого номера нам стоит ожидать сюрпризов, как когда-то от Селины. Я постараюсь постоянно держать Фриду в поле зрения, тем более что это просто-напросто приятно…

Фрида, одетая в белоснежную легкую шубку, бросила на Марселя кокетливый взгляд. Елена Урготская и Розалин Дрюс-Карлион мгновенно преисполнились благородного негодования. Пылесос Дрюс-Карлион, словно реагируя на настроение хозяйки, взревел впятеро громче, чем обычно.

(Продолжение следует)[/spoiler]

[spoiler]Бермессер встал. Две сигнальные искры взвились над куполом и взорвались с оглушительным хлопком. Одновременно фульгаты разом открыли ворота ангаров и отскочили в стороны, спеша спрятаться за их тяжелыми створками.

Последний и, возможно, самый сложный матч уходящего года начался.

– О, вот и наш Зверь Раканов! – воодушевился Марсель. – Смотрите, он полыхнул длинной струей огня, вроде как попросил всех чуток подвинуться, и лишь после этого вырвался из ангара. Да, тяжелый разбег, на земле наши воротца не слишком проворны, что и говорить, – и Зверь поднимается в воздух. Не завидую я тем, кто попадет под его крыло! Впрочем, тем, кто угодит под копыта вьюжной тройки фок Варзова, тоже жизнь медом не покажется!.. Ой, папочка мой дедуся, меня самого едва не сшибли! Разве не видно, что я разговариваю? Никакого уважения к нам, демагогам, людям вербального труда!

Кое-как выровняв пылесос, Марсель отряхнулся от снега и вернулся к выполнению своих комментаторских обязанностей.

– А где же ворота команды бергеров? Ангар открыт, но из него пока никто не появился. Что за фокусы? Или, может, бергеры решили, что раз нет ворот – нет и гола? Весьма дальновидно!

Марсель уже отворачивался от второго ангара, к которому было приковано большинство взглядов болельщиков, когда что-то внезапно привлекло его внимание.

– Эй-эй, откуда взялась эта гигантская снежная гора? Вместо ангара вдруг вырос колоссальный сугроб! Да чтобы разгрести его, не хватит и целой дивизии дворников, даже если всем магвокатам Окделла выдадут лопаты! А это что за звуки? Арно Савиньяк злорадно хихикает вместе со своим оленем! Олень – это тот, который с рогами, если кто еще не врубился. Арно без рогов, зато у него глаза добрые…

Внезапно огромная снежная гора, о которой говорил Марсель, взметнулась в воздух и заслонила собой небо.

– О нет, только не это! Я понял, что это было! СНЕЖНЫЙ ДРАКОН! – испуганно крикнул Марсель.

Снежный дракон выдохнул ледяное пламя. Все фульгаты, что уцелели после представления Райнштайнера, мгновенно окоченели и застыли на поле неподвижными глыбами. Но обледенели не только теплолюбивые восточные фульгаты. Нижний край магического купола рядом с драконом треснул. Ледяное пламя, вырвавшись наружу, коснулось первого ряда, который занимали корреспонденты многочисленных магзет. А еще мгновение спустя все корреспонденты попадали со скамей, чудом не расколовшись. К ним тотчас помчались санитары с носилками.

Манрик торопливо выстреливал зеленые и красные искры, латая защитный купол. Тем временем Снежный дракон уже кружил над полем. Он был огромен – раза в два крупнее Зверя Раканов. У Снежного дракона не было ни клыков, ни когтей, ни чешуи, и даже сами контуры его казались зыбкими. Больше всего Снежный дракон напоминал огромную гору, из которой наспех вылепили крылатого ящера.

– Одно хорошо – с этим драконом ожогов можно не бояться. Напрасно, значит, мы намазались упырьей желчью. Сегодня эта вонючка явно не поможет! – сообщил всему стадиону Марсель, чье обычное чувство юмора оттаивало вместе с ним.

На поле, приседая от страха, выскочил толстенький арбитр и, озираясь, выпустил из корзины пять мячей. Пламегасительный, одурительный, чихательный, обездвиживающий и перцовый мячи взвились в небо, торопливо разлетевшись внутри купола. За мячами тотчас метнулись игроки Талига и бергеры.

– Придд… Райнштайнер... Дубовый Хорст ловит пламегасительный мяч! Надо же, этот парень совсем неплох! Если он и злоупотребил мороженым, на его игре это не сказывается! Окделл поправляет шапочку и бросается в бой! Молодец, Ричард! Обыгрывает Маркграф-агу, красиво обходит Снежную Урфриду! Ого! Перед носом у вьюжной тройки Окделл перехватывает чихательный мяч! Что это? Я думал, он атакует с ним Снежного дракона, но вместо этого Окделл стремительно пикирует в погоне за самым главным мячом – обездвиживающим! Логика понятна – если Ричарду удастся забросить обездвиживающий мяч, это будет решительная победа… Окделл почти уже хватает мяч, но в последнюю секунду под Окделла умело подставляется Арно Савиньяк. Столкновение! Обездвиживающий мяч скрывается!.. Ричард падает в сугроб. Высота небольшая – всего два-три метра, так что, думаю, через пару минут Ричард вернется к игре, тем более что его метла явно не пострадала. Фанаты Окделла бурно реагируют, подвергая Савиньяка-маленького справедливой критике. В ответ олень Арно ржет самым наглым образом… Ой, простите, не олень, а сам Арно! Теперь даже я их перепутал!

Селина жадно наблюдала за игрой, то и дело поднося к глазам сильный бинокль. Она не удержалась и все-таки пришла на матч, хотя еще вчера твердо обещала себе, что останется в Олларии. Малютка Арамона даже зачем-то принесла с собой футляр с контрабасом, хотя была уверена, что не воспользуется им. Рокэ Алва выдерживал характер. Видно, он решил, что лучше проиграть, чем изменить своим принципам и попросить Селину вернуться.

Селина с досадой ударила себя по колену, раздраженно оторвавшись от бинокля. Эх, сколько удачных моментов они упускают! Вон Ивонн Маран сидит на пылесосе, как курица на заборе, и даже не смотрит по сторонам! Если бы ей теперь резко сделать петлю, можно было бы перехватить перцовый мяч! Но Ивонн явно не собирается надрываться. Вместо этого она предпочитает оказаться в кадре у всех зудильников, что ей, спору нет, удается.

(Продолжение следует)[/spoiler]

[spoiler]– Маркграф-ага принимает заговоренный пас от Дубового Хорста. Прорыв к Зверю… Зверь встречает Маркграф-агу струей огня, и тот благоразумно отступает. Молодец, Урготская, вовремя развернула дракона! Марианна Капуль-Гизайль гонится за перцовым мячом и перехватывает его из-под носа у Жермона Ариго… Тот от досады начинает вертеться волчком. Уф, какой ураган! Я ничего не вижу сквозь снежный буран! Марианну впечатывает в магический купол, но она отважно не выпускает из рук мяча! Эй, разве честно применять магию, или с бергерами ничего нельзя сделать тридцать первого декабря?..

– Боюсь, что он прав! Похоже, что ничего! – негромко сказала Арлетта, обращаясь к генералу Карвалю. Она уже несколько минут пыталась блокировать сильнейшее магическое поле бергеров, но была бессильна это сделать.

– Но почему? Разве это не обычная магия? – удивился Карваль.

Арлетта неопределенно взмахнула рукой:

– Это вообще не магия, это что-то совсем другое. Универсальная сила, мощь… Что-то такое, что просто растворено в пространстве. Что-то, что бывает всего раз в году… Я это ощущаю, но не могу объяснить. Бергерам это дает просто чудовищные возможности.

Ричард Окделл наконец выкопался из сугроба, отряхнулся от снега и, вновь сев на метлу, взлетел. Чихательный мяч был по-прежнему пристегнут к липучке на его плече.

Марсель озадаченно завертел головой. Похоже было, он внезапно спохватился, что должен не только болтать, но и играть.

– Марсель Валме, номер восьмой, красивый, скромный и отважный, смело вырывается вперед! Он явно задумал прикрыть своей мужественной грудью Марианну Капуль-Гизайль, которая прорывается к Снежному дракону с перцовым мячом! – прокомментировал наследник графа Валмона, давая пылесосу полный газ.

Стадион удивленно притих. Несколько тысяч глаз непонимающе уставились на Марселя.

– Уж и попиариться нельзя! Фи, какие вы все противные бяки! И вообще, должен кто-нибудь отметить мои скромные достоинства? К тому же что вам стоит вообразить, что «я» – не «я», а какое-нибудь другое «ты, вы, они»? Другими словами, кончайте придираться и просто слушайте, как номер восьмой отважно идет на таран! – заявил Марсель, не забывая умело лавировать на пылесосе.

– Может, поменяем комментатора? – предложила Сильвестру Матильда.

– А кого возьмем вместо Марселя? Снова Килеана? Нет уж, спасибо! Для «Спокойной ночи, малыши!» рановато, да и вообще я слишком долго не спал, чтобы теперь рисковать. Хотим мы этого или нет, но Марсель лучший… Да и потом, как мы отберем у него серебряный рупор? Этого шустрилу надо еще поймать! – улыбаясь, заметил Сильвестр.

Тем временем Марсель уже мчался бок о бок с Марианной Капуль-Гизайль. Перебрасывая друг другу перцовый мяч, они обыграли Дубового Хорста и Вейзеля. Теперь на пути у них был только Кальдмеер. Понимая, что если они будут обходить его, то дадут защите время приготовиться, Марсель размахнулся и решительно послал Кальдмееру заговоренный пас.

– Леос-зафиндилеос! – крикнул Кальдмеер, а еще секунду спустя мяч сбил его с ведра и разнес на три снежных кома. Дорога была свободна.

– Не угадал! Надо было Щупс-курощупс! – сочувственно сказал Марсель, расколдовывая мяч.

Множество биноклей следили за падавшими снежными комьями, на одном из которых ясно был виден знаменитый шрам. Марсель попытался было подстраховать комья, чтобы Кальдмеер не разбился, но оказалось, что волновался он напрасно.

Упав на поле, три снежных кома, составлявших Кальдмеера, развалились было, но уже через несколько секунд вновь собрались. Восстановшийся Кальдмеер как ни в чем не бывало направился к Вальдесу. Ошеломленные санитарные фульгаты застыли, точно суслики, и даже уронили носилки. А Кальдмеер тем временем уже презентовал Вальдесу свою шпагу. Вся женская половина трибун ахнула и прослезилась, тронутая до глубины души такой жертвенностью.

– Сдается мне, обратно на Южный полюс он полетит не один. Настоящая любовь не знает преград! – сказала принцесса Ракан.

Матильда не замечала, что всякий раз, когда она говорила искренно, это получалось у нее излишне пафосно.

А Марсель с Марианной уже прорвались к неприятельским воротам. Придд торопливо разворачивал Снежного дракона им навстречу, а Ариго вертелся как сумасшедший вокруг своей оси, пытаясь сбить пылесос и гитару с прицепом с курса.

Тяжелый пылесос Марселя неплохо справлялся с ураганом и четко держал направление, зато легкая гитара Марианны с пристегнутым к ней прицепом сразу была сметена. Марсель попытался поймать Марианну под локоть и отбуксировать ее в безопасное место, но было уже поздно. Снежный дракон выдохнул замораживающее пламя, а мгновение спустя Марианна и ее гитара оказались под толстым слоем льда.

Когда Марсель дотянулся до руки Марианны, было уже поздно. Опасаясь, что, упав с высоты, ледяная фигура разобьется, Марсель, бережно поддерживая, сопровождал ее до самой земли. К ним уже бежали санитары с носилками.

– Эх, не уберег я ее! Что за гад я такой? Просто ноль в шапке-ушанке! – воскликнул Марсель.

Он опустил Марианну на носилки и, вытащив из ее окоченевших рук мяч, на ревущем пылесосе помчался навстречу Снежному дракону. Тот уже перевел дыхание и изготовился к новому огнеметанию. Маркграф-ага и Валентин Придд прикрывали морду дракона, Ариго же вовсю продолжал свои подлые штучки.

ВЖЖИАААААГ!

Ледяное пламя пронеслось совсем близко. Марсель едва успел нырнуть под пылесос, одновременно ощутив, как его щеку и ухо обожгло морозом. Это было даже больнее, чем если бы он ошпарился кипятком. Половина лица у Марселя мгновенно застыла и одеревенела. Рот пополз вниз. Хорошо еще, что пламя коснулось Марселя на излете, не самой ледяной своей частью.

Мгновение спустя неунывающий восьмой номер вновь был верхом на пылесосе и мчался навстречу распахнутой пасти, где красноватым сердечком, ясно выделявшимся на общем фоне, пылали гланды…

Когда пасть была совсем близко, Марсель газанул и круто взмыл вверх, заставив свой пылесос надсадно взреветь и выбросить из трубы серебряный дождь русалочьих чешуек.

Здесь он на мгновение завис и решительно метнул перцовый мяч.

ШШШШШШШШШШИИИХХХХХ!

(Продолжение следует)[/spoiler]

[spoiler]Мяч, направленный прямо в пасть Снежному дракону, почти уже залетел туда, но почему-то в последний миг описал в воздухе петлю и оказался в руках у фок Варзова, который погнал вьюжную тройку навстречу Зверю Раканов.

– Нет, вы видели?! – разочарованно завопил ничего не понимающий Марсель. – Это был явный гол! Надувательство!

Сильвестр бросился к принцу Фридриху и Бермессеру:

– Это не по правилам! Кто-то заговорил мяч! Он летел точно в цель!

Бермессер тускло посмотрел на главу Талига.

– Протест отклоняется. Я не зафиксировал никакой посторонней магии, – заявил он.

– А вы, вы видели? – кинулся Сильвестр к принцу Фридриху.

– Не могу сказать ни «да», ни «нет». Я моргнул. И вообще у меня близорукая дальнозоркость на фоне вирусного конъюнктивита, – уклончиво сказал принц.

Минуту спустя матч продолжился. Воспользовавшись тем, что его рот полностью оттаял, играющий комментатор затарахтел с новыми силами.

– Дубовый Хорст с пламегасительным мячом прорывается к Зверю Раканов… Эх, опять наша защита дала сбой! Робер Эпинэ пытается остановить Дубового Хорста, но лишь примерзает к венику! Опять запрещенные приемчики, мамочка моя бабуся! Я зверею! Молодец Елена Урготская, вовремя разворачивает дракона! Зверь выбрал правильную тактику: вместо того чтобы выдыхать пламя со средней дистанции, он ударяет хвостом. Удар не попадает в цель, но Дубового Хорста сносит порывом ветра. Отличный момент! Зверь по приказу Елены выдыхает пламя тремя небольшими порциями. От первого и второго огненного плевка Дубовый Хорст уворачивается, но последний залп попадает в цель. Дубовый Хорст мигом покрывается копотью и теряет пламегасительный мяч, которым завладевает Лионель. А еще мгновение спустя Дубовый Хорст оказывается в пасти у Зверя Раканов… Зверь, разве мама не предупреждала тебя, что нельзя глотать мороженое такими кусками? Это закончится ангиной!

Но радоваться Марселю пришлось недолго. Услышав свист, он обернулся. К Зверю, не совсем еще заглотившему Дубового Хорста, на вьюжной тройке мчался фок Варзов с перцовым мячом. Робер Эпинэ и сунувшийся на подмогу Альдо Сэц-Придд были сметены. Елена Урготская на своем аккуратном пылесосике успела нырнуть за голову Зверю и теперь пыталась заставить его захлопнуть пасть. Но Зверь не слушался. Три кобылицы фок Варзова вселяли в драконью душу путаные, но сладкие гастрономические грезы.

Надеясь заглотить сразу всю вьюжную тройку да и фок Варзова с его мешком в придачу, Зверь совершил самую распространенную ошибку всех драконов: перестал прислушиваться к сигналам защиты и широко разинул пасть. На это фок Варзов и рассчитывал. В последний миг, когда Зверь зажмурился от предвкушения, надеясь на вкусный обед, фок Варзов решительно натянул вожжи. Вьюжная тройка застыла как вкопанная, лишь звякнули валдайские колокольчики и посыпались от грив и хвостов серебряные искры.

Фок Варзов поднялся в санях во весь свой немалый рост. Перцовый мяч, пущенный решительной рукой, огненной кометой залетел в драконью пасть. ВСПЫШКА!

Трибуны ахнули, когда Зверь окутался оранжевым дымом. В следующую секунду он страдальчески разинул пасть и выплюнул Дубового Хорста, подтаявшего, закопченного, но полного боевого задора. Болельщики с полюса торжествующе закричали, материализуясь вокруг купола. Селина вцепилась в футляр контрабаса так, что костяшки пальцев у нее побелели. Как ей хотелось оказаться там, на поле, где свистел ветер и игроки, казавшиеся крохотными, как точки, стремительно рассекали воздух, охотясь за мячами.

– Вот так фок Варзов! Пять очков бергерам! – с невольным восхищением воскликнул Карваль.

Марсель проводил удаляющегося фок Варзова задумчивым взглядом. В этот момент мимо кто-то стремительно пронесся, набирая высоту. Играющий комментатор обернулся.

– Опять Ричард Окделл! Браво, вьюноша! Окделл с чихательным мячом идет на прорыв. Его пытается остановить Арно Савиньяк-маленький. Он шпорит оленя и атакует Окделла. При этом Арно громко распевает: «Джингл-белз, джингл-белз!» Надо полагать, это психологическая атака! Кое-кого уже начинает тошнить!.. Ричард делает в воздухе красивую полупетлю, потом сразу штопор, и Савиньяк остается далеко позади. Один есть! Маркгрф-ага, Райнштайнер… Окделл уходит и от их… Просто колобок какой-то! Ну-с, болельщики мои дорогие, кто у нас там на очереди? А, Снежная Фрида собственной персоной! Какие люди в Олларии! На месте Окделла я бы повозился с ней подольше, уж больно хорошенькая… Эй, Урготская, не надо меня сглаживать! Я в жилетке, да и вообще работа у меня такая – глупости говорить! Я бы, может, и хотел что-нибудь умное ляпнуть, да мне эфирная сетка не позволяет! Леворукий ее побери, эту эфирную сетку!

Не слушая Марселя, не видя ничего, кроме своей цели – пасти Снежного дракона, – Ричард Окделл мчался ей навстречу, прильнув грудью к метле. Вон он промчался мимо сектора, где сидели его фанаты, тренер, магнетизеры и магвокаты. Магвокаты уже кричали в зудильники, стремясь кому-то и на что-то пожаловаться. Тренер был хмур как туча. Магнетизеры на всякий случай вцепились в коврики. Айрис, поссорившаяся с кем-то, уже палила из сглаздамата, едва успевая менять обоймы. Зато верные фанаты были, как всегда, душой и телом с Окделлом.

На их перетяжке пылало:
"РИЧАРД! МЫ В ТЕБЯ ВЕРИМ!!!"

(Продолжение следует)[/spoiler]

[spoiler]Марсель на пылесосе мчался за Окделлом, оглушая его своим комментаторским треском:

– Ричард прорывается к Снежному дракону! Какая блестящая техника! Дракон выдыхает ледяное пламя, но Окделл ловко ныряет вниз. Его метла обледенела, но Окделла это не останавливает. Бросок! Чихательный мяч со свистом рассекает воздух! Мяч летит точно в пасть Снежного дракона! Го-о-ол… Эй, что опять с мячом? Он возвращается, описывает дугу и прыгает в руки к Арно Савиньяку! Снова вмешалась чья-то магия или… вообще, сильно смахивает на то, что мяч просто-напросто перехватили, но кто мог это сделать? Я не видел, чтобы поблизости были защитники!

Селина не отрывалась от бинокля. После того как Ричарду по непонятной причине не удалось забить верный мяч, игра переместилась к Зверю. Арно Савиньяк и Снежна Фрида обстреляли его мячами – одурительным и чихательным, но Урготская с Робером Эпинэ вовремя развернули дракона и помешали Зверю разинуть пасть.

Лионель воспользовался ошибкой защиты Снежного дракона, отлетевшей слишком далеко от своих ворот, и попытался прорваться с пламегасительным мячом. Мешая ему, Жермон Ариго пронесся рядом с Лионелем и поспешно завертелся, буранной магией сметая его с пылесоса. Ли завертело, швыряя из стороны в сторону.

– Что за фокусы? Такие люди и без намордника!.. Ли, пошли ему заговоренный пас! – завопил Марсель, перекрикивая поднявшуюся вьюгу.

Должно быть, Лионель услышал его, потому что взмахнул рукой и, шепнув что-то, метнул в Ариго пламегасительный мяч. Ариго, неуверенный, что сумеет угадать контрзаклинание, поспешно юркнул в сторону. Мяч упорно преследовал его.

– О, класс! Вы это видели? Не пропустите незабываемого зрелища! Бергер трусливо удирает от мяча, который буквально висит у него на хвосте, как приставучая моська! Ату его, ату! – захохотал Марсель.

– СТОП! Игра приостановлена! Грубое нарушение правил! Штрафной в ворота Талига! – завопил Бермессер, выпуская сигнальную искру.

– Где вы видели нарушение? – возмутился Сильвестр. – Использование заговоренных пасов вполне законно!

– Ваш комментатор подсказывает! Это противоречит поправке № 13 Спортивного кодекса! – заявил Бе-Ме.

– В Спортивном кодексе только 12 поправок! – заспорил Алва.

– Протестую: уже 13! Тринадцатую я вписал только что! – заметил принц Фридрих, пряча за ухо замызганное перо, которым он только что быстро настрочил что-то в книжечке.

– А где голосование? Поправка еще должна быть принята! – запротестовал академик.

Не сговариваясь, Фридрих и Бе-Ме разом вскинули руки.

– Кгхм… Спортивный комитет проголосовал в полном составе. Принято единогласно, – важно сказал Бермессер.

Тем временем все уже было готово для штрафного. Арбитры особым заклинанием заставили Зверя Раканов зависнуть в воздухе и широко разинуть пасть. Жермон Ариго, кое-как расколдовавший пламегасительный мяч, отлетел на одиннадцать метров и стремительно закружился вокруг своей оси.

Селина упустила мгновение, когда мяч оторвался от его руки. Просто полыхнула яркая вспышка, на миг ослепившая всех зрителей.

– Го-ол! Восемь – ноль в пользу бергеров! Кроме того, Зверь лишается возможности выдыхать пламя до конца матча, – грустно сообщил Марсель.

Внезапно Матильда с преподавательской трибуны громко окликнула Сильвестра и замахала рукой, подзывая его. Кардинал подошел к ней.

– Что стряслось, Матильда?

– Взгляните-ка туда, на поле!

– И что там такое? О, похоже, мы продуваем по всем статьям! Скоро Зверя Раканов нафаршируют мячами, как утку яблоками, – с горечью воскликнул Сильвестр.

– Вы не туда смотрите! Посмотрите на Снежного дракона! Ну же!

Кардинал повернул голову.

– Я ничего не вижу. То есть не вижу ничего такого, что стоило бы особого описания, – поправился он.

– А теперь переключитесь на магический взгляд. Ну же!

– Хорошо, Матильда, только не горячись так!.. Дальнозоркис лупоглазус! – послушно произнес Сильвестр, выпуская искру.

Тотчас мир предстал пред ним иным – это был уже не привычный мир, а клубок переплетенных энергий. Непосвященному магу невозможно было бы разобраться, что перед ним. Он решил бы, что это просто хаотичное мелькание красок. Лопухоид, загляни он хотя бы краем глаза за эту неведомую грань, скорее всего, сошел бы с ума. Но пожизненно-посмертный глава Талига не был ни начинающим магом, ни тем более лопухоидом.

Он понимал, что видит изнанку мира. Его скрытый от всех непосвященных внутренний шов. Те пружины, что на самом деле одни и управляют всем сущим.

Вот зеленые, ярко пульсирующие пятна – это белые маги. Вот красные и бордовые пятна, изредка ало вспыхивающие, точно огоньки сигарет, – это темные маги. Вот расплывчатые фиолетовые кляксы – это бергеры, с одинаковым рвением использующие оба вида магии и даже магию вуду. Вот два ярких оранжевых пятна с желтым центром. Это, разумеется, драконы: Зверь и Снежный. Несмотря на значительные внешние отличия, внутренняя сущность у них одинакова.

Приглядевшись к Снежному дракону, Сильвестр увидел прямо напротив его пасти большое фиолетовое пятно. В режиме же обычного зрения рядом с драконом никого не было. Защитники Маркграф-ага и Райнштайнер кружили в добром десятке метров над головой дракона.

– Теперь вы видели? – нервно спросила Матильда. – Понимаете, что это значит?

Кардинал кивнул.

– Невидимый бергер!.. В команде бергеров с самого начала игры было не десять, а одиннадцать игроков! Они нас обманули! Кто-то из бергеров прикрывает их дракона и отбивает все наши мячи, – заявил он и ринулся к судьям.

– У бергеров есть секретный игрок! Это грубое нарушение! – закричал он.

– Ладно, так и быть! Мы пересматриваем наш запрет! – облизывая губы, быстро крикнул Бе-Ме. – Команде Талига разрешается вывести на поле еще одного игрока – любого на свой выбор! Только, учтите, счет остается прежним: восемь – ноль в пользу бергеров…

Сильвестр повелительным движением руки остановил Карваля и его южан.

– От имени школы магии Талига разрешите поблагодарить вас за объективное судейство! Я никогда не сомневался в вашей мудрости и высоких человеческих качествах! – церемонно поклонился он судьям.

– Да ладно вам, кардинал! Это наш долг! – поморщившись, как если бы у него разом заныли все зубы, сказал принц Фридрих.

А Бермессер вытащил платок и промокнул глаза. Он уже понял, что побоев не будет.

– Спасибо вам, кардинал! Нас, скромных тружеников, так редко оценивают по достоинству. Если вас не затруднит, напишите мне благодарственную грамоту. Я повешу ее на стене своего кабинета и буду показывать гостям, – заявил он.

– Нет проблем, я попрошу Валтазара. Он обожает писать кровью на стенах. Ваши гости будут приятно удивлены! – кивнул глава Талига и, не обращая больше на судей внимания, подозвал к себе Карваля: – Никола, слышал про одиннадцатого игрока? Беги и все устрой! А я к Алве!

– Куда? – не понял генерал.

– КАРВАЛЬ! – крикнул кардинал.

Генарл взглянул на него и, хлопнув себя ручищей по лбу, помчался разыскивать Селину. А Сильвестр с Матильдой кинулись к Алве. Тренер сборной сидел на скамье и угрюмо смотрел на поле, где Фейзель и Арно Савиньяк грубо подрезали Робера Эпинэ, а Снежная Фрида норовила ненароком превратить Ричарда в сугроб, но никак не могла попасть в него фиолетовой искрой. Обледеневшая метла Окделла вычерчивала в воздухе удивительные фигуры.

Единственный из полярных духов, кого игра не интересовала, был Кальдмеер. Вместе с талигойским вице-адмиралом Вальдесом он гулял по полю, да так, что комья их подскакивали и менялись местами. Вокруг них тучами роились купидончики, одетые в шапки-ушанки и валенки, и осыпали Кальдмеера и Вальдеса золотистым дождем стрел.

Кардинал коснулся плеча Алвы. Тренер очнулся от задумчивости, только теперь заметив Сильвестра.

– Я подаю в отставку… Талигу нужен новый тренер. Ты только посмотри на наших! Можно подумать, это их первый раканбольный матч! – с горечью сказал он.

Кардинал ободряюще улыбнулся:

– Не бери в голову, не все так и скверно! Они делают все, что могут, но сегодня тридцать первое… Кроме того, у бергеров оказался лишний игрок.

– Вот оно как! Это, скорее всего, Ульрих-Бертольд… – ничуть не удивившись, кивнул Рокэ Алва.

– Ульрих-Бертольд? Откуда ты знаешь?

– Я помню его по прежним матчам. Тот еще бергер, таких обычно не исключают из основного состава. А сегодня его почему-то не было видно. Похоже, фок Варзов решил подстраховаться. Он ведь тоже не промах – этот дедульник с румяными щеками.

– Рокэ! Мы тоже должны выпустить одиннадцатого игрока!

– Кого? – язвительно воскликнул Алва. – Может быть, посадим на пылесос Жиля Понси? Спасибо, с меня пока хватает Розалин Дрюс-Карлион и Ивонн Маран!

– Ты знаешь, о ком я… У нас есть игрок, который может помочь Окделлу! – сказал Сильвестр.

Алва упрямо покачал головой:

– Селина Арамона? Ни за что! Когда на поле Окделл, она превращает игру Леворукий знает во что! Опять будет оберегать его от драконов и снежинок! Лучше уж выпустить на поле Катершванцев. У меня в раздевалке есть пара прекрасных отбойных молотков с реактивным двигателем. Хранил специально для таких душевных случаев. В повороты вообще не вписываются, зато уж, если протаранят, мало не покажется.

– РОКЭ! Опомнись! Нам нужна Селина! Никто больше не сможет переломить ход матча при таком разгромном счете, и тебе это, клянусь, известно! – с напором сказал Сильвестр.

Тренер отвернулся.

– Я не буду просить ее! Раканбол – это не институт благородных девиц, – проворчал он.

– Вот упрямец! Ты что, не понимаешь, что из-за твоего упрямства мы проиграем! Тебе не надо будет никого просить! Она уже здесь! – Сильвестр оглянулся.

Карваль был уже совсем близко. Через правое плечо у него была переброшена Селина, а в левой руке он нес футляр с контрабасом.

– Вот она, ваша посылочка! Сама идти не желала! То да се, всякие женские фокусы! Ну не умею я с женщинами обращаться… Чем, думаю, упрашивать, так доставлю! – добродушно пробасил он, опуская Селину на ноги рядом с кардиналом.

Оглянувшись на Алву, Селина шагнула было к куполу, но тут тренер снова окликнул ее:

– Погоди!

Селина остановилась.

– Где ты раньше-то была?.. Разве ты не понимаешь, что команде Талига без тебя никуда? Никакие Окделлы нам не помогут, если мы сами себе не поможем! Я рад, что ты вернулась, Леворукий меня побери… А теперь марш, марш! Задай этим полярным совам! – видно, рассердившись на себя за свой минутный порыв, крикнул Алва.

(Продолжение следует)[/spoiler]

[spoiler]Разбежавшись, Селина произнесла Торопыгус угорелус и ловко вскочила на стремительно взлетающий контрабас. Струны загудели. Подняв руку со смычком, Селина описала его концом полукруг. Контрабас набрал высоту и заскользил вдоль купола. Селина приглядывалась к игре, пытаясь понять, что изменилось за те несколько минут, пока она была рядом с Алвой.

А изменилось многое, причем явно не в их пользу. Снежная Фрида, Ариго и Придд атаковали Зверя Раканов. У них же были два из трех оставшихся в игре мячей – одурительный и чихательный. Пользуясь тем, что Зверь не может выдыхать огонь, бергеры держались совсем близко к талигойскому дракону, разве что старались не попасть под удары его крыльев и хвоста.

Робер Эпинэ и Елена Урготская едва удерживали Зверя от того, чтобы он не разинул пасть, пытаясь развернуть его к нападавшим то одним, то другим боком. Но с каждой минутой им было все сложнее держать Зверя в повиновении. Дракон явно терял терпение, а тут еще жирненький Маркграф-ага мельтешил у него перед глазами, раззадоривая аппетит.

Фок Варзов и Арно Савиньяк увлеченно гонялись за Розалин Дрюс-Карлион и Ивонн Маран, намереваясь сбросить их с пылесосов. В принципе, никакой опасности от Маран и Дрюс-Карлион команде бергеров не предвиделось, но те все равно отрывались на полную катушку.

Особенно конкретно отрывался Арно Савиньяк-маленький, безостановочно выкрикивающий: «Джингл-белз, джингл-белз!» Вокруг Арно роились приставучие купидончики, невесть как прорвавшиеся на поле. Арбитры уже несколько раз пытались переловить их, но хитрые амуры всякий раз перелетали поближе к драконам, куда арбитры не решались за ними следовать. К тому же под дождем золотых стрел бедолаги-арбитры в полосатых халатах влюблялись в кого и во что попало, некоторые даже друг в друга.

Что-то мелькнуло справа от Селины. Рядом появился Окделл на метле.

– О, Селина! Я рад, что ты здесь! Мы будем всыпывать бергерам по седьмой число и показывать им место, где зимовать ваш рак! – сказал он, расплываясь в улыбке.

– Ага, будем «всыпывать»! – согласилась Селина. – Только не трогай меня, пожалуйста, за колено. Поверь, раки зимуют не там.

Окделл смутился и убрал руку.

Селина взмахнула смычком, и ее контрабас стрелой помчался вперед – туда, где на противоположном конце поля точкой мелькнул обездвиживающий мяч. Ричард, не отставая, мчался рядом на метле. Какие бы виражи ни делала Селина, Ричард не отставал. Казалось, метла и контрабас состязаются в скорости и маневренности. Арно Савиньяк перестал гнаться за Дрюс-Карлион и, остановив оленя, с невольным восхищением уставился на них.

– Во, блин, джингл-белз! – буркнул он.

А Селина летела рядом с Окделлом, с легкостью обыгрывая всех бергеров. Она даже не задумывалась, что делает и какие приказы отдает смычку. Казалось, ее контрабас находится в свободном полете. Его плоское днище из досок Ноева ковчега скользило по воздуху, опираясь о тугие струи холодного ветра. Неяркое зимнее солнце то выглядывало из-за туч выпуклым глазом яичницы, то кокетливо скрывалось за пухлым рыхлым облаком.

Они с Окделлом даже не сговаривались, что им делать, не выбирали общей тактики – это было не нужно. Они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда, с полудвижения. Насколько зануден и невыносим был Окделл в магпункте, когда он, сложив на груди ручки, однообразно признавался в любви или начинал составлять список гостей на помолвку, настолько же хорош он был в воздухе. Селина могла даже не оглядываться на него, и без того она знала, что Окделл все сделает правильно.

Когда навстречу им попался Жермон Ариго и начал закручиваться, вызывая буран, малютка Арамона направила свой контрабас правее бергера, а Ричард – левее. В результате растерявшийся Ариго, пытаясь уследить сразу за обоими, столкнулся с Маркграф-агой, и оба едва не попали в пасть своему же дракону.

Обездвиживающий мяч то мелькал где-то у самого купола, то, начиная летать зигзагами, нырял в тучу. Селина с Ричардом переглянулись и разделились. Теперь они ловили мяч, как две гончих, стараясь подстроиться под его хаотические движения. Наконец им это удалось. Ричард Окделл с налету ударил мяч концом метлы. Мяч от удара изменил направление полета, не вписался в очередной вираж и, отскочив от защитного купола, попал в руки к Селине…

Она прикрепила его к липучке у плеча, и они снова полетели с Ричардом бок о бок. Внезапно внизу что-то мелькнуло, послышался рев двигателя, и к ним, точно толстый жужжащий шмель, приблизился Марсель Валме на пылесосе.

– О, вот и они, папочка мой дедуся! Звездная пара, наша надежа и опора! Разрешите спросить вас: каковы ваши впечатления от матча? Не желаете ли вы поздравить кого-нибудь из близких с Новым годом? Передать привет знакомым? Могу одолжить рупор! Только сразу предупреждаю, с возвратом! Казенное имущество, извиняюсь, на балансе у школы.

Селина быстро взглянула на Марселя. Она неплохо его знала и готова была поклясться, что он задирается. Окделл явно вызывал у него творческий энтузиазм, причем особенного рода.

– Ого, Ричард Окделл делает успехи! – продолжал ехидничать Марсель. – Кто бы мог подумать, что его метла – этот удлиненный веник, эта палочка с пучком веток, это повседневное орудие дворника – может развивать такую скорость и иметь такую маневренность? Впрочем, о вкусах не спорят. Лично я встретил однажды старушку-ведьму, которая летала на граблях, – и что же? Это была очень милая и достойная женщина. Гораздо приятнее своей подруги, которая летала в душевой, извиняюсь, кабинке и в соответствующем костюме. Ну так как насчет рупора?

Селина отказалась, однако Ричард почему-то согласился. Возможно, он просто неважно разбирался в нюансах чужого для него языка и не понимал, что над ним смеются. Окделл поймал переброшенный ему Марселем рупор.

– Я хочу сделать официальное заявление! Вы меня хорошо слышите? – спросил он.

Его голос, усиленный магией, разнесся по всему стадиону. Фанаты Окделла насторожились. Корреспонденты и телевизионщики разом вскинули магофоны и зудильники, чтобы не пропустить ни звука.

– Я ЛЮБЛЮ СЕЛИНУ И БУДУ ЛЮБИТЬ ЕЕ ВСЕГДА! ЭТО К НЕЙ Я СБЕЖАЛ ИЗ НАДОРА! Я СПЕЦИАЛЬНО УЧИЛ РУССКИЙ ЯЗЫК, ЧТОБЫ РАССКАЗАТЬ ЕЙ, КАК СИЛЬНО Я СКУЧАЮ БЕЗ НЕЕ! – продолжал Окделл.

Тренер Окделла схватился за голову. Айрис, ревниво стиснув зубы, заправила в сглаздамат новый рожок.

Селина с ужасом уставилась на Окделла. Тот же, не обращая ни на кого внимания и глядя только на нее одну, продолжал:

– Я ЛЮБЛЮ СЕЛИНУ! СЕЛИНА, ПРОШУ ТЕБЯ, СКАЖИ МНЕ «ДА»!

Селина почувствовала, как краска залила ее лицо. Ей ужасно захотелось протаранить этого упрямого Окделла и сбросить его с метлы. Одновременно почти помимо своей воли она ощутила Ричарду что-то новое, чего не было прежде. Была ли это любовь или, может, только симпатия – этого малютка Арамона не могла сказать, особенно теперь, когда мысли ее путались.

– Может быть, хватит? – с досадой шепнула она Окделлу. – Прекращай этот цирк!

Однако вместо того, чтобы прекратить цирк, Окделл рванул на груди защитную жилетку:

– Стреляй в грудь Окделлу! Стреляй или скажи «да»! Ты любишь меня?

– НЕТ!

– А если я забью гол? Если выиграю этот матч, тогда «да»? Тогда ты согласишься? – напирал Окделл.

– Я сама забью гол! Ты мне не очень-то и нужен! – заявила Селина и, прижавшись грудью к контрабасу, взмахнула смычком. Бросая ей в лицо колючий снег, в ушах у нее выл, свистел, стонал ветер. Селина сорвала с липучки обездвиживающий мяч и держала его в свободной руке.

Она уже поняла, что, пока Окделл увлеченно ораторствовал, бергеры не теряли времени даром.

Обнаружив, что обездвиживающий мяч у Селины и Окделла, они выстроили плотный заслон вокруг своего дракона. Впереди всех был фок Варзов на вьюжной тройке. Три его белые кобылицы Вьюга, Метель и Пурга похрапывали и били по воздуху копытами, от которых во все стороны разлетались ледяные искры.

Чуть сзади и сбоку на олене кружил Арно Савиньяк-маленький. Назойливые купидончики настолько его одолели, что глазки у Арно сбились в кучку, а аккуратная бергерская бородка сидела на лице как-то несимметрично, заставляя почему-то вспомнить о котлете. За Арно и фок Варзовом летели Вейзель и Ульрих-Бертольд. О существовании последнего можно было только догадываться по той ледяной, острой, почти кристальной прозрачности, которую порой приобретал воздух перед мордой у Снежного дракона.

Эта была не просто надежная защита – это была самая непрошибаемая из всех драконбольных защит, даже если забыть про тридцать первое декабря.

Многократно Селина и прикрывавший ее Ричард пытались прорваться, но всякий раз Снежный дракон метко выдыхал ледяное пламя. Селина и Ричад уворачивались, и пламя цепляло их лишь на излете. Но все равно контрабас покрылся изморозью, а с обледеневшей метлы Окделла свисали сосульки.

– Здесь нам ничего не светит. Какая досада, что я не захватил свой плащ-невидимку! – воскликнул наконец Ричард, убеждаясь, что его метла маневрирует все хуже.

– Говори за себя! Я все равно прорвусь! Селина Арамона не может не прорваться, Леворукий меня побери! Я заставлю Снежного дракона проглотить мяч, даже если мне придется разжать этой ящерице пасть и вставить в нее посох волхвов! – решительно заявила Селина.

Она поймала себя на мысли, что рассуждает в лучших традициях темного отделения. Ну и пусть! А на каком, интересно, она отделении?

Окделл посмотрел на Селину с опаской и тревожно моргнул, поправив очочки, на которые было намотано столько скотча, что они едва держались на переносице.

– Ах, Селина! Порой ты так похожа на Ивонн! Мне становится тревожно, когда я воображаю себе нашу будущую семейную жизнь, – грустно сказал он.

– А ты не воображай! У нас не будет никакой семейной жизни. У тебя будет жена, которая летает за кефиром на сдвоенных метлах и знает тринадцать суповых заклинаний! – отрезала Селина.

Малютке Арамона было уже не до Окделла. Она принялась быстро перемещаться, пытаясь раздразнить Снежного дракона и заставить его атаковать, но Снежный дракон обладал, пожалуй, излишне флегматичным темпераментом. К тому же бергеры сразу закрывали ему своими спинами обзор, едва ощущали, что дракон начинает терять терпение.

(Продолжение следует)[/spoiler]

[spoiler]Неожиданно из-за тучи, насвистывая, выскочил Марсель. Под мышкой у него был одурительный мяч.

– Видали? – воскликнул он. – Ну что, примете меня в вашу милую компашку? Посуда у меня своя!

– Как тебе удалось его перехватить? – удивилась Селина.

Ветер утих, и они могли общаться спокойно, не повышая голоса.

– А, это?! Маленький новогодний сюрприз от Валентина Придда… Неудобно было отказать. Иностранец все-таки, с полюса приехал, – пояснил Марсель.

– Сюрприз? – усомнилась Селина.

– Вроде того. Придд решил послать Ариго заговоренный пас. Если это не сюрприз, то не знаю, как это еще назвать.

– Ты опять подзеркаливал! – воскликнула Селина.

– Э-э… Ну есть маленько! – признался Марсель.

Окделл нахмурился.

– Это не по правилам! Ты должен сообщить об этом судьям! – заявил он, возмущенно подпрыгивая на метле.

– Типа, скидка выйдет? – с иронией поинтересовался Марсель.

– Я не понимаю, что есть «скидка»!

– А тут и понимать нечего. Просто не философствуй! Последним хорошим философом был Павсаний, и тот давно умер. И вообще, верни мне рупор! Ты и так уже растрезвонил всем трибунам мои маленькие девичьи секреты! – огрызнулся Марсель, решительно отнимая у Окделла рупор. – Прошу прощения, дамы и господа! Небольшая техническая неполадка! Стрелы амура, роковые страсти, новогодние подарки от бергеров и прочие непредвиденные случайности!.. Ваш любимый комментатор вновь с вами, причем не один, а с мячиком!.. Полюбите нас без мячика, а с мячиком нас всякий полюбит… О, Селина Арамона все же решилась идти на прорыв! Окделл прикрывает ее сверху… Какое безумие! Арамона-то ладно, она безбашенная, но чтобы умничка Окделл – вот уж кого не узнаю!.. Фок Варзов и Арно Савиньяк-маленький бросаются им наперерез! Какая буря!.. «Вьюга злится, вьюга плачет, кони чуткие храпят, вот уж он далече скачет, лишь глаза во тьме горят!.. Мчатся бесы рой за роем в беспредельной вышине, визгом жалобным и воем надрывая сердце мне…» Кстати, мерси Веннену за цитату!.. К чему я это все?

Марсель слегка призадумался, поскреб затылок, сдвинув ушанку на лоб, и бойко продолжил:

– Ах да! Я вообще-то собирался чисто риторически спросить, что можно увидеть в этой снежной каше?.. Дракон выдыхает пламя… О нет!!! Похоже, Селину все же накрыло… Уф, я был не прав! Селина успела нырнуть под контрабас, хотя ей и досталось. Я точно вижу, что с ее головы сорвало шапку, а волосы обледенели! Она поворачивается на контрабасе и дает пас Окделлу. Она даже не успевает его заговорить, но Ричард все равно тут как тут! Он перехватывает мяч и прорывается к Снежному дракону, чья пасть все еще открыта! Но что это? Окделл отброшен на несколько десятков метров и лишь чудом не теряет мяч!.. Опять фокусы? Готов поспорить, это был Ульрих-Бертольд, или кто у них там из невидимых, папочка мой дедуся? Ну держись, курица ты замороженная! У меня тоже есть мячик! Гуллис-ду… Пардон, я забыл, что я с рупором!.. Сделайте вид, что ничего не слышали!

Марсель разогнался, ловко избежал столкновения со Снежной Фридой и, промчавшись над Снежным драконом, метнул одурительный мяч. Самые зоркие из болельщиков увидели, как наперерез мячу метнулось что-то прозрачное, что-то такое, о существовании чего можно было догадываться лишь по контурам, обозначившимся на фоне сплошного снега. Это что-то – или, точнее, этот кто-то попытался перехватить мяч. В следующий миг трибуны услышали досадливый возглас, и кто-то, оставшийся невидимым, грузно шлепнулся в наметенные внизу сугробы. Санитарные джинны, увязая, бросились к упавшему.

Тем временем одурительный мяч, не встречая никаких преград, благополучно залетел в так и не захлопнувшуюся до конца пасть Снежного дракона.

– О нет, нет! Разумеется, это был не Цап-царапс и даже не Щупс-курощупс! Это был самый банальный Леос-зафиндилеос!.. – заметил Марсель. – Восемь – один! Счет неприятный, но внушающий некоторые надежды! Ульрих-Бертольд попытался расколдовать мяч, но в самом буквальном смысле сел в лужу!.. Точнее, в будущую лужу, которая пока носит гордое имя «сугроб»! А был ли мальчик, может, мальчика и не было? Нет, мальчик все же был… Уф, что-то меня заболтало на ровном месте…

– МАРСЕ-ЕЛЬ!!! – донесся крик с другой части поля.

Неохотно прервавшись, играющий комментатор повернулся. Лионель и Ивонн Маран размахивали руками.

– Что еще?

– МАРСЕ-Е-ЕЛЬ! Нам забили!

Увидев Зверя Раканов, окутавшегося малиновым дымом, Марсель все понял и ударил себя по лбу.

(Продолжение следует)[/spoiler]

[spoiler]– Папочка мой дедуся! Я совсем забыл про чихательный мяч! Десять – один! Ничего себе счет, я вас умоляю! Всего-то разницы, что в жалкий нолик! Какое-то круглое ничтожество, а сколько вреда! Кто, интересно, забил? ЧТО? Маркграф-ага? Я вас умоляю! Я явно недооценил этого парня!.. А такой рохля с виду, что прям дядь дай грошик!.. Ну, и где там этот Ричард с обездвиживающим мячиком? Собирается он отрабатывать нашу талигойскую гречневую кашу?

А Ричарду Окделлу между тем приходилось туго. Его обледеневшая метла, которой пришлось хорошенько покувыркаться, треснула и почти утратила управление. Проволока, стягивающая на метле ветки, ослабела, и великолепный пук на конце основательно поредел. В настоящий момент дорогая метла Окделла больше напоминала старый веник в той последней своей стадии, когда им швыряются в школьных коридорах.

Фок Варзов, Райнштайнер и Арно Савиньяк, видя, что Окделл начисто лишен маневренности и бестолково кружится на одном месте, со свистом мчались к нему, чтобы отнять мяч.

– Спасай Окделла! Дикушу обижают! – завопил Марсель.

Но эта подсказка, хотя и нарушающая правила поведения комментаторов, никому не была нужна. С одной стороны к Ричарду уже неслись Ивонн Маран, Розалин Дрюс-Карлион и Селина Арамона, а с другой – Ариго, Райнштайнер и Арно Савиньяк. Все шестеро были от Окделла примерно на одинаковом расстоянии. Сложно было прогнозировать, кто заполучит Ричарда или его мяч спустя всего лишь несколько секунд.

Но недаром Ричард Окделл долгое время был чемпионом. Он сообразил, что фок Варзов и Арно Савиньяк явно не успеют притормозить. То же самое можно было сказать и о Дрюс-Карлион. Она летела, зажмурившись, и, подбадривая себя визгом, врубала полный газ. Сообразив, что станет с ним и его метлой, когда вся эта орава столкнется, Окделл принял единственно верное решение.

Он разжал руку, которой держался за метлу, и, прижимая к груди мяч, спрыгнул вниз, пробормотав подстраховочное заклинание. Едва Окделл спрыгнул, как на том самом месте, где еще продолжала висеть его поврежденная метла, прозвучало:

– ТРАМХХХШШШВАААААААААА! ДЖИНГЛ-БЕЛЗ!

– Ой-ой-ой! Мамочка моя бабуся! Да здравствует куча-мала! – завопил Марсель. – Смешались в кучу кони, люди, и залпы тысячи орудий слились в протяжный вой!.. Расшифровываю! Фок Варзов лоб в лоб сталкивается с Розалин Дрюс-Карлион. Вьюжные кобылицы, напуганные ревущим пылесосом, понесли. Дрюс-Карлион, описав в воздухе дугу, падает прямо в сани к фок Варзову. Дно саней проваливается. Не выпуская свой мешок, фок Варзов камнем падает вниз, но благополучно повисает на подстраховочном заклинании. Не думаю, что ему понадобятся санитарные джинны. Внизу намело отличный сугроб, точно созданный для экстренной посадки. Дрюс-Карлион же непонятно каким образом оказывается на шее у одной из пристяжных и… визжит, визжит, визжит. Бедные лошадки, не берусь описать их психологическое состояние, посему перехожу к описанию следующей философской картины!.. Ивонн Маран и Арно Савиньяк-маленький! Вообразите, Арно на олене, перед ним на том же олене Ивонн, а на шее у Арно болтается шланг от ее пылесоса. Должно быть, перед столкновением оба попытались набрать высоту – и результат налицо… Интересно, у Арно есть счет в банке? А рестораны он любит? А если счета нет и с ресторанами не сложилось, то перспектив у него никаких. Ивонн Маран с ним и разговаривать не станет…

Марсель тарахтел, совсем забыв про Окделла и даже не глядя в его сторону. Ричард уже приготовился открыть платок-парашют, когда внезапно кто-то, не слишком церемонясь, схватил его руку. А еще секунду спустя Окделл осознал, что лежит животом на грифе контрабаса.

(продолжение следует)[/spoiler]

[spoiler]Контрабас, принявший двойной груз, провалился в воздушную яму. Лишь у самой земли Селине удалось перейти на заклинание Тикалус плетутс. Контрабас кое-как выправился и уже с куда меньшим рвением согласился набрать высоту.

– Уф! Чуть руку себе не оторвала! Ну и тяжелый же ты! – проворчала Селина.

– О, Селина! Ты снова спасла меня! Не значит ли это, что мы вместе навек? – патетично спросил Окделл, ловко переползая по грифу и усаживаясь позади Селины.

– Не значит… Ты мячик не потерял? Давай его сюда! – распорядилась Селина.

Она уже сообразила, что теперь ей довольно долго придется выносить приставания Окделла. Вокруг уже вертелись любопытные пухлые купидончики в валенках и шапках-ушанках. Некоторые дышали на озябшие ручонки и теребили колчаны, прикидывая, не нашпиговать ли их с Окделлом амурными стрелами. Надежда была лишь на жилетку от сглазов, да и то слабая. Против любовных стрел жилетки бессильны.

А между тем наверху, над их головами, происходило уже нечто невообразимое. Зверь Раканов и Снежный дракон вот-вот готовы были сцепиться. Они были взбудоражены вьюжной тройкой и визжащей Дрюс-Карлион, которые лакомым обедом из четырех блюд хаотично метались внутри купола. Двойной драконий рев сливался в один.

– Робер Эпинэ и Елена Урготская пытаются успокоить Зверя Раканов, но у них ничего не выходит… Драконы вот-вот сцепятся! Снежный дракон, капитально поглупевший после одурительного мячика (он и раньше-то не был гением), выдыхает ледяное пламя, но никакой лед не может сковать огнедышащего Зверя!.. Защитники торопливо разлетаются в разные стороны! Никто не хочет оказаться поблизости, когда драконы начнут разрывать друг друга на сувениры! Эй, почему фэны Окделла так засуетились? Айрис палит из сглаздамата, а магнетизеры вскакивают на коврики!.. А, я понял! Контрабас с Селиной, а вместе с ним и Дик, оказался точно между драконами! Селина спохватывается и старается набрать высоту, но Тикалус плетутс слишком медленное заклинание, чтобы сделать это быстро!.. А тут еще Жермон Ариго начал закручиваться вокруг своей оси. Арамона и Окделл исчезают в ледяном вихре, к которому с обеих сторон грозно приближаются драконы!..

Завертевшись в ледяной карусели, Селина все свои силы тратила лишь на то, чтобы удержаться на контрабасе. Она не понимала, где земля, где купол, где трибуны, а где распахнутая драконья пасть. Везде был лишь снег. Где-то совсем близко, за вихревым мешком, слышался хохот Жермона Ариго.

Внезапно сквозь метель Селина увидела распахнутую алчную пасть с алым сердечком гортани. Зная, что эта пасть сейчас поглотит ее и избежать этого все равно не удастся, малютка Арамона размахнулась и что было сил метнула мяч, потеряв при этом равновесие. Вьюга подхватила ее и безжалостно зашвырнула в пасть вслед за мячом… Пасть захлопнулась.

Контрабас подбросило. Без смычка, оставшегося у Селины, он стал неуправляемым. Окделл закричал. В следующий миг Ричарда проглотил Зверь Раканов, не разобравший впопыхах, за какую команду тот играет. Зверь и Снежный дракон столкнулись, нанося друг другу удары крыльями. Защелкали челюсти – мощные, как капканы. Брызнула кровь, полетела чешуя.

Фэны застонали. Айрис не застрелилась лишь потому, что в ее сглаздамате закончились заряды. Тренер Окделла за одну секунду постарел на двести тридцать лет. Магвокаты извлекли счеты и защелкали костяшками, просчитывая размеры страховки.

– НЕ-Е-Е-ЕТ! – закричал Наль.

Внезапно с громким хлопком сработал обездвиживающий мяч. Все заволокло розоватой дымкой. Снежный дракон разжал челюсти, почти сомкнувшиеся на крыле у Зверя Раканов, и, полузакрыв глаза, миролюбиво спланировал на поле. Зверь победно заревел на всю Олларию, нескромно приписав успех своим бойцовским качествам.

– ГО-О-ОЛ! Одиннадцать – десять! Мы победили! – завопил Марсель, догоняя и подстраховывая от падения Селинин контрабас, чудом не раздавленный столкнувшимися драконами.

Ну вот, теперь закончено!!!
Да не убьют меня модераторы за размеры этого, гм, текста...[/spoiler]

Ие хо! Дочитал! Смеялся? Не.. Хохотал, заранее залез под стол чтоб туда не падать, а отгадать отгадку не смог >:( Но всех С Новым годом И До Встречи!

В любимую лавочку привычно влетает молодая дама в черном. И в довольно драконовском настроении.
- Так, а ведь здесь наш год еще не кончился? Артанис, большое спасибо за столь большой подарок! Кстати, ты полностью права, будем провожать! Как следует!  Бутылку "Дурной Слезы", какого-нибудь некошерного морского гада на закуску, фруктов и мужи...
В смысле, если какой-нибудь достойный эр спросит, мой столик почти не занят!

*грустно мурлыча под нос, очевидно проводы года начинались не здесь*
В гибельном фолианте
Нету соблазна для
Женщины...

Gorby пытается возмутиться:
- какие-такие "гибельные фолианты?"
однако заметив жестикуляцию холодной Barby, быстро сдает позиции (она и при жизни подавляла его интеллектом) :
- хорошо хорошо, герцог Эпине выдаст вам плюсик..
Посетители молчат неприязненно.
- что? Самому надо платить, за то что развалил загадал? Нуууууу.. я ж не знал, я думал стоит нАчать...

Арамона привычным жестом превращает Gorby в выходца...
- какая чудесная сказка - вздыхают все...
.. и, как выходца его изгоняет!..
- каков прекрасный поступок! - говорит наймит АнгелБаланса.
  .. и как И.О, (что бы это не значило) привычно выщелкивает Даме в Черном из карманника! :D
- каков благородный финал - рыдают все. - прямо УС.. но не Ус-Пехов, а Гиппи-Ус!!!!

Загадочная мужская фигура, материлизуясь прямо на стуле (Арамона нервно икает), Разрешите присоединится эра,  отметим наступающего Дракона? Дождавшись утвердительного ответа обращается к прислуге, мне Сладкой крови также известное как средство любовных зелий, подмигивая Даме в чёрном, отличное полусухое, но с фруктовым налётом далёкого юга( загадочно подмигивая эру Гогану, им загадочно озадачивая последнего. Vieux  убегает куда то с пером и чернилами приказывая доставить бумаги в кабинет.
Итак эра вы увлекаетесь древними фолиантами тогда мне есть что вам рассказать и показать этой ночью, все вдруг вздрогнув понимают что это уже вечер первого числа а значит прошли сутки, но никто этому не удивляется так как в этой лавочке и не такое возможно. А между тем эр с благородной дамой скрываются через лестницу уводящюю на второй этаж. Публика продолжает отдыхать и развлекатся так как будто ничего не произошло.

Но в открытое окно
с жуткой силой донеслось:
Дик не чистил зубы -
- будет красить губы...
И не только губы,
но еще и глАзы.
подписал:...(полковник молодой, но это фальсификация, В. Придд слишком благороден для андеграунда, но вот чья это песенка?)
вот фок Феодеш герцогини нет... По слухам, уехала на Каймане (прирученном морссками) отдыхать... Как она такие загадки щелкала...

На далёком юге, за морем где государства непрерывно ведут сражение за первенство в торговле. На небольшое бревенчатое здание, бывшое в сущности не тем чем оно казалось со стороны, взирал мужчина. Из толпы обычной для этого квартала, - жуликов, воров он выделялся только взглядом, при виде которого многие цепенели от страха, да кинжалом заткнутым за пояс, рукоять которого украшал изумруд. Недавно этот человек испытал чувство ранее ему неведомое, чувство которое он считал никогда не испытает. Это чувство было горечью поражения, но было в нём и ещё нечто нечто страшное, словно вся его жизнь, в единый миг потеряла смысл. И сейчас он взирал на здание, за стенами которого, сидел тот кто лишил его этого смысла..  Теперь у него осталось два выбора мстить, или изменяться, и он ещё не решил что лучше  пока не решил..