Сборник НДП-2 "Герои на все времена". Читаем. Обсуждаем. - 2

[Вук Задунайский]

Но есть у меня нехорошее чувство, что таки когда-то человечество до такого доживет...

[фок Гюнце]

Помилуйте... Пережили две мировых войны, карибские кризисы, много всякого прочего...

[Вук Задунайский]

Дык если б сие от меня зависело... 

[фок Гюнце]

/*Вздыхает*/Подъем Мирового океана в результате глобального потепления привел к затоплению Омофоры...

[Вук Задунайский]

Не, еще не привел
Когда приведет - боюсь, для человечества это будет неутешительно...

[фок Гюнце]

Не, еще не привел
Когда приведет - боюсь, для человечества это будет неутешительно...

Это я в жанре воспоминаний о будущем...

[Рысь]

Ой, не знаю, но что-то мне подсказывает, что "род русый" таки дойдет до Константинополя. Может не сейчас, может лет через двадцать, а то и пятьдесят или сто.. но "наши МиГи сядут в Риге" Олегов щит снова окажется "на вратах Цареграда" 

[Вук Задунайский]

Так уж два рза пытались, и оба раза, кстати, были Александры. По закону жанра должен быть и третий раз. Но в такие дебри я пока не могу заглянуть.

[Nadia Yar]

А вот и отзыв.

Вук Задунайский, "Сказание о сестре Софии и падении Константинополя"

Так получилось, что именно Вук представил мне Византию. До "Сказания" я просто не интересовалась темой в достаточной степени, чтобы что-то прочесть, а зря: тема важная, и поинтересоваться стоит. Прежде всего из-за богатства замечательных исторических личностей и уроков, преподаваемых ими, да и всей этой историей вообще. Я имею в виду не только и даже не столько те уроки, о которых пишет Вук в своей повести конца Царьграда. Вот что это такое: то, что название говорит. Хроника последних дней Константинополя, второго Рима, города-мира. Почему это должно быть нам интересно? - Потому, что это государство - духовный предтеча России, учитель, даже воспитатель. Один из. Это накладывает определённый отпечаток на восприятие византийской истории. Она во многом воспринимается нами как своя. Это накладывает и определённые обязательства, о которых я напишу отдельно.

"Сказание..." великолепно чередой образов, так хорошо выписанных на столь небольшом количестве страниц: последний цесарь Константин; его друг Франциск - нашёлся на весь католический Запад ровно один благородный человек, аки тот Лот в Содоме; предатели Катаволинос и Урбан; кондотьер Джустиниани; нечестивый султан Мехмед; София и её собратья; сама история, сам город, его люди; и last but not least падающая из близкого будущего тень демона-воеводы, карающий отблеск драконьего шлема. Повесть подкупает богатством деталей, служащих не просто красоте или демонстрации авторской эрудиции, а осмыслению истории. Именно это осмысление является основной задачей автора. Текст вышел плотный, глубокий, почти как древняя хроника, завершённый и цельный, - а кроме того, "Сказание..." очень интересно читать, когда в него вчитаешься после первой пары страниц. Оторваться трудно. Кто трусливо "ниасилил" стиль Вука, многое потерял; вообще уметь читать плотные тексты - признак классически образованного человека. В старину пергамент был дорог, не то что нынче бумага, да и бумага была недёшева в те времена, и писать приходилось как можно более образно, насыщенно, информативно. "Сказание...", конечно, не стародавний текст, он менее насыщен, и всё же это в большой мере стилизация. "Я ниасилил Вука" - свидетельство того, что ты не знаешь дороманную классику, да и романную тоже не очень.

Есть ли у меня претензии к "Сказанию..."? Только одна. Такой стилизационный элемент, как инверсия порядка слов в предложении, подходит не везде, где Вук его применяет. Эта инверсия создаёт эффект старины, возвышенности и пафоса. Она, как правило, неуместна там, где передаётся восприятие героев, для которых происходящее - не старина, а сегодняшний день, как для Димитрия и Софии. Впрочем, и это замечание касается только первых нескольких страниц, а потом не то уже всё уместно, не то втягиваешься. "Сказание..." самостоятельно, как отдельная летопись в череде летописей, и так же является частью большего целого - цикла "Балканика". Который, надеюсь, по завершении издадут не только в сборниках НДП, но и отдельным томом. Он того стоит.

***
 

Все люди одинаково молились Богу, надеясь получить от него облегчение своих страданий и усугубление страданий ближнего.

Именно так. Люди действительно частенько молятся об этом, а в старину это вообще было скорее правилом, чем исключением. Мусульмане и до сих пор наивно возносят эдакие молитвы: дай-де нам, Боже, в руки собственность неверных, повергни их под нашу пяту! Они этого даже не скрывают. Не знает об этом лишь тот, кто не хочет знать. В "Сказании..." турки похожи на орков из "Властелина Колец", и это вполне соответствует исторической реальности, бытовавшей на тот конкретный момент; а впрочем, и позднейшей. Тем не менее - или как раз поэтому - город Мехмеду надо было сдать. Он был безнадёжно потерян, и цесарю следовало заняться спасением подданных от смерти, насилия, грабежа и рабства, а гордость и жертвенный героизм оставить разве что для себя и своих приближённых. Переходить в ислам, конечно, нельзя было, но сдать ключи от гибнущей столицы - да.

София против сдачи города; мне её деятельность вообще не по нраву. В "Сказании..." есть такая редкая по нынешним временам вещь, как высота. Я имею в виду ту самую вертикаль земля-Небо, сверхценность, которую некоторые так не любят. Это не гуманистическая повесть, а ведь гуманизм по нынешним временам - дефолт. Мне в целом понятен подход Вука - социология создаёт определённую перспективу, в которой вертикаль есть одна из колонн, держащих общество - однако София доводит принцип вертикали до жертвы обильной невинной кровью. Можно возразить, что героизм воинов Константинополя искупил грехи прошлого и подал пример всему христианскому миру, но загвоздка в том, что на жителях Константинополя не лежало никакой обязанности что-то там искупать и этот пример подавать. За свои грехи человек должен отвечать сам, только сам; Россия была ещё вплотную занята татарами, ей новые примеры были не нужны, своих хватало, Сербия и так видела, что такое турки, а европейский Запад был гнусным кодлом фактических вероотступников, и до возрождения там истинного христианства с сопутствующими ему высокими душевными качествами надо было ждать следующего века. Один-единственный истинный рыцарь на всю западную Европу - это прямо-таки библейское описание крайнего морального и духовного падения; а ведь тут не библейская притча. Это исторический факт. Так и было. Один истинный рыцарь. У православных, от русских и сербов до греков и византийцев, не было и не могло быть морального долга работать щитом этого Запада от монголов и мусульман. Не надо лепить высший долг из трагедии, обусловленной чисто географически.

София жертвует людьми ради своей вертикали. Она хочет крови. Тут у нас категорическое расхождение, а вот второе: чем слепо следовать предначертанному, можно определить своё будущее самостоятельно. Если бы Константинополь не пал в те дни, кто знает, может, и не исполнилось бы пророчество о конце света, для которого должна быть хранима чудесная Омофора? Такое будущее - ещё одна штука, не нужная никому и даром. Как ни крутись, а получается, что восставшие против подобной вертикали гуманисты и коммунисты были в своём праве. Они ведь потому и восстали, что не хотели кормить человеческой плотью фантомных чудовищ и ползти на коленях и с "Аллилуйя!" к ужасающему концу света. За родину умирать - да, за свою веру - конечно, за людей - ещё как. Но не пустого принципа ради, не по велению своей же игры ума.

***

"Сказание..." впечатляюще описывает, как богатство и роскошь сгубили блистательную империю. Не первую ведь сгубили и не последнюю. Почему людей губят такие хорошие вещи, как богатство и роскошь? На этом месте следует вписать краткий экскурс о Падении и первородном грехе, но делать этого я не стану - об этом и без экскурсов знает каждый образованный человек. В "Сказании..." мне отдельно нравится авторская мифология, вписывающаяся в христианство, но не отсылающая к нему открыто. Такая отсылка неминуемо подняла бы вопросы теодицеи, на которые невозможно дать удовлетворительный ответ - чтобы и волки (мораль и совесть) были сыты, и овцы (божественный авторитет) целы. Неминуемо либо сьедят овцу, либо подохнет от голода волк - а без этих волков, знаете ли, хреново, того гляди останешься с одним истинным рыцарем на континент. Это одно из качеств падшей Вселенной: неразрешимый конфликт.

***

в "Сказании..." встречается такая типично сверхценническая идея: за всё надо платить, каждый получает своё, рано или поздно все за всё расплачиваются сполна, а не они, так потомки. По моим наблюдениям, это действительно так, но с поправкой: платят те, кто верит в этот принцип. Кто не верит, не платит. Хитрая загвоздка в том, что невозможно просто взять и сказать себе "отныне я не верю в этот принцип и не буду ни за что платить". Фома Катаволинос и другие - предатели, коллаборационисты - тоже не хотели расплатиться, но они выросли в культуре, где этот принцип существовал, впитали его помимо собственной воли с молоком матери. И расплатились жестоко, хотя рассчитывали только на плюшки. А, скажем, монголы, которые были много хуже и турок, и орков, но в этот принцип не верили, не расплатились. Вот что я имею в виду, говоря, что системы внеморальны, в том числе и система нашего мироустройства.

***

Читала и поймала себя на мысли "А город-то у турок надо бы забрать." Об этом мы поговорим отдельно.

[Дарья_Сталь]

Прочитала больше половины сборника (уже давно бы весь прочитала, но время, время...), и не терпится сказать: очень нравится! Все рассказы конкурсантов практически на одном уровне. Конечно, что-то мне понравилось больше, что-то меньше, но если бы мне дали второй шанс на прочтение, я бы все равно ни одного не пропустила. В этом заслуга и составителей: в разделах все подобрано очень гармонично, и сборник от этого кажется единым целым. Спасибо за такое приятное чтение всем авторам и организаторам!

P.S. Буду писать для своего дневника более развернутую рецензию, когда прочитаю. Думаю, и здесь еще напишу

[Nadia Yar]

Ник Перумов, Вера Камша, "Воевода и Ночь".

Была на Руси смута, и миновала, и вот сидит в своей горнице воевода, которого умоляют взойти на царство, и думает, принять ли царский венец. Всю ночь сидит. Его посещают "духи прошедшего Рождества" - предатель-перебежчик, убитая жена, погибший царь - и он принимает решение.

Просто, казалось бы. Этот рассказ рисует два лица русской власти. Любой власти, в принципе, но русской прежде всего. Царь-батюшка, охранитель-отец народа - вполне реальный, такие были; и кровожадное чудовище, призрак которого встаёт из недавнего прошлого. Бешеный пёс, который рвёт своих детей. Тоже реальный, увы. Антитезис к этому монстру - хаос, смута безвластья и самозванцев, служащих Западу, вечным врагам Руси. На деле это ложный антитезис: как раз безумства царя-злодея и повлекли за собою смуту безвластья. Не будь их - и границы были бы целы. Истинной русской противоположностью Ивана Грозного является не Ельцин, а Александр II.

***

Мне очень понравилось, как воевода разочаровал патриарха.

[Nadia Yar]

По следам Вукова "Сказания...". "А город-то у турок надо бы забрать": обещанное рассуждение про византизм:

http://users.livejournal.com/_lapochka/776063.html

Можно сделать отдельный тред, если что.

[Nadia Yar]

Алесь Куламеса, "Полесская трилогия".

Я не знакома с белорусской историей, легендами и фольклором. Многое донеслось, конечно, в контексте разных дискуссий, но я никогда специально не интересовалась Белоруссией. Даже купленный на Петровке томик Короткевича по сей день не прочитан, времени не отыскалось. Таким образом, этот сборник представил мне и Белоруссию наряду с Византией.

Полесская трилогия Куламесы состоит из рассказов "Крест", "Огненный змей" и "Сокровища на все времена". Все три рассказа мне понравились: они написаны талантливо и сильно. Видно знакомство автора с родной историей, и это знание подано ненавязчиво, для нужд рассказа, не для бахвальства. Каждая деталь на своём месте. Правда, к "Кресту" у меня возникло несколько вопросов. Почему деревня так быстро вызверилась на Михну? Тут одной веры мало, должна была быть серьёзная обида. Почему единственным героем, готовым отдать душу за други своя, оказался сын шляхтича? Нешто крестьянские парни хуже? Не думаю; думаю, желающие бы бросали жребий, а то и несколько бы пошло ставить крест, так оно понадёжнее. Кто-то попадёт в зубы оборотням, зато остальные дойдут. Кроме того, подвиг Сымона остаётся за кадром - и очень жаль, потому что это как раз самое интересное, это надо было описать. Тогда не пришлось бы и гадать, почему юноша погиб - ведь он выполнил свою задачу, и нечисть уже не могла бы к нему подойти. Или его покусали по дороге, и он предпочёл смерть, зная, что всё равно утратит человеческий облик?.. В рассказе мне не хватает его перспективы.

Первые два текста трилогии чем-то перекликаются с гоголевскими "Вечерами...". Или это заблуждение, просто мы привыкли ассоциировать такие фольклорные славянские хоррор-мотивы с Гоголем, хотя на самом деле он был просто первым, кто ввёл их в литературу?.. "Огненный змей" - рассказ об эпидемии вампиризма, с которой сталкиваются деревенский священник и лекарь. У молодой женщины умер муж, сгорел от непонятной хвори - а через некоторое время встал из могилы и ну навещать жену... В последнее время я часто натыкаюсь на принципиальную критику популярных историй о любви к вампирам, на попытки подвести какую-то надуманную психологическую основу под распространённую симпатию (точнее, под свою собственную неприязнь) к этим сюжетам. В стиле "людям нравятся вампиры, потому что..." На самом деле люди сочувствуют вампирам потому, что они, вампиры, заслуживают сочувствия. Их просто-напросто жаль. Даже - и прежде всего - вампиров традиционных.

"Сокровища на все времена" несколько отличается на вкус от "Креста" и "Огненного змея". Это не ужастик, и речь идёт не о нечисти. Это рассказ о белорусской национальной загадке, судьбе сокровищ рода Радзивиллов. В 1812 году Доминик Радзивилл, перешедший было на сторону Наполеона, сбежал из Российской Империи вместе со своими новыми хозяевами, а родовые сокровища, по слухам, спрятал где-то в окрестностях Невижа. С тех пор богатство так и не нашли, хотя и русские его искали, и немцы. Золото двести лет как пропало. Герой рассказа, генерал Сергей Тучков - первый, кому пришлось искать - сталкивается с этой загадкой и узнаёт, что у драгоценностей есть хранитель. Только вот доложить о нём начальству невозможно... Этот отличный рассказ, помнится, навлёк на себя критику какого-то либерала - и неудивительно. Ведь рассказ повествует о таком чуждом либералам и страшном для них понятии, как верность. Вот что - истинное сокровище на все времена.

[Уленшпигель]

Лозунг на все времена:
   Loualte me lie....
Как же его либерасы не переваривают... Это вы точно подметили...

[Nadia Yar]

Уленшпигель: Любимый мой лозунг - Semper fidelis. Недостижимый идеал, конечно, на нашей грешной земле, но оттого тем более значимый.

____________

Татьяна Апраксина, Анна Оуэн, "Самолёт для особых поручений"

Молодой журналист со спутником едут по побережью Британии в погоне за тайной. Дело в том, что над побережьем уже который десяток лет летает "Асгард". Он выручает людей из беды - тут поможет отыскать корабль на мели, там собьёт вражеский бомбардировщик... "Асгард" нигде не садится, не заправляется, не проходит ремонт, никто не знает его пилота и экипаж; никто не знает даже его модели - не то обычный цивильный спасатель, не то военный, не то какой-то сверхсекретный прототип. Те, кому удаётся его увидеть, описывают самые разные вещи - от гидросамолёта до дракона. Интересную можно сделать статейку, правда? Для тех, кто готов верить в чудеса...

Начинать надо было с других строк. С этих:

Я Посошок. Чей SOS? Что случилось? Прием.
Я Бродяга. Баркас на скалах. Сел плотно. Шторм идет.

Было бы сходу понятнее. К тому же от части к части необоснованно плывёт перспектива. Это сбивает с толку. Надо было всё, кроме радио-логов и снов, выдержать в перспективе журналиста. Но в целом очень прилично, крепко написано. "У меня всегда есть" - здорово. Я тоже однажды хотела воскресить в рассказе любимого исторического героя, но не отважилась, а может, просто поленилась. Оуэн и Апраксина захотели - и сделали. Молодцы. Если бы я не знала, кто такой Эрскин Чайлдерс, и не принимала его отвратительное предательство близко к сердцу - а почему я это делаю? что мне британская гекуба, которая двести лет как пакостит моей родине, и почему меня бесит, когда её предают? ведь предают _врага_! тоталитарное воспитание, видно, действует, не позволяет предателей возлюблять... - так вот, если бы я не знала, кем был Чайлдерс, этот герой понравился бы мне не только как персонаж, но и как человек. Впрочем, если бы я не знала, кто он такой, изрядная часть смысла "Самолёта..." от меня бы ускользнула.

Я не собирался бежать. Смысл война уже потеряла, а вот инерция осталась — и переломить ее не получилось. Чего я хотел — выйти из игры. Хоть в землю. А если удастся выжить — заняться чем-нибудь однозначно полезным. Надолго. И без выбора. Чтобы соблазнов не было. От сих и до сих.

Вот как. А предательство он искупить не хотел? Думаю, что хотел - вон где и на кого пошёл работать. Возможно, авторы этого не имели в виду, но так уж сошлись детали. Или товарища туда определили против воли? Там, куда он сбежал от расстрела, по слухам, есть особый отдел, который всегда рад предателям. Так бы и сьел. С потрохами. Не думаю, что авторы оценивают Чайлдерса так же, как я, но текст получился мудрее их. И прекрасно.