Миниатюры. Навеяно нашими размышлизмами. II

[Parmezan]

Пока я тут на днях мотался в командировку в славный город Челябинск, да на самолетах с пересадками, меня, в свободное от работы время (а этого свободного времени было много), терзала одна сцена. Наиболее колоритные фразы приходили мне в голову, когда блокнот с ручкой были далеко, но попробую воспроизвести.

Итак:

... Один короктий выпад шпагой, отшаг назад, и дело закончено. Дух мятежного герцога Окделла может отправляться к Создателю, или, если ему угодно, к Абвениям, а сейчас надо разобраться с остальными восставшими. Рокэ Алва повернулся спиной к умирающему Эгмонту, бросил шпагу в ножны и уже почти было зашагал к лошадям, но услышал за своей спиной стон.
- убийца!... - еле слышно прошептал Эгмонт... - ты подло и гнусно убил меня, во цвете лет, и самом расцвете сил, но ты хоть немного, но Человек Чести. Исполни мою последнюю просьбу - ты не посмеешь отказать мне!
- чего еще ему надо? - подумал Алва, но повернулся к умерающему.
- У меня дома, в Надоре, остался сынишка. Ему будет тяжело жить, сыну благородного изменника. Пригляди за ним, помоги ему в жизни! Прошу тебя, ради Создателя!
- ну уж нет! Как вы это себе представляете! - запротестовал Алва -Я не верю в вашего Создателя, да и чему я могу научить вашего сына?
- прошу тебя, ради короля, королевы и их нерожденных детей! - молил Эгмонт - ради твоего отца, Алваро и братьев твоих. Не откажи в просьбе умирающему от руки твоей! - приюти моего сына, научи его быть мужчиной и Человеком Чести, больше я ничего не прошу...
- Ну хорошо - неожиданно легко сдался Алва - я сделаю что-нибудь для вашего сына, а дальше уж как он сам захочет.

Алва повернулся и попробовал пойти прочь, но ему в спину полетел еще один шепот...
- убийца! - У меня осталось три дочери!!! Они будут расти нищими и обездоленными! Не оставь уж и их!
Алва чуть опешил от такой наглости, но следующая фраза добила его окончательно.
- возьми мою старшую, Айрис, в жены! Ради святой Октавии, оставленной и Франциска баст...то есть великого! Ради твоих демонов Абвениев, Ринальди Ракана и твоих родичей Морисков.
- При чем тут Мориски? - Удивился Алва, не понимая, что происходит.
- ну ты же ведешь свой род от морисков! А они могут брать по несколько жен, я знаю! - оживился умирающий. - и ты, подлец и убийца, чтя их память, возьмешь в жены мою Айрис. А Эдит и Дрейдре...
- Эдит и Дрейдре - ни за что! - спохватился Алва!
- ну значит с Айрис вопрос решен - с гоганской ловкостью уцепился за слова Окделл.
- у меня тут еще жеребеночек есть любимый, такой баловник... Ему очень нужна твердая рука... Ради Рамиро-предателя, Рамиро-Вешателя и Рамиро-канатоходца!
- какого еще канатоходца? - опешил Алва - не было такого.
- так будет! - успокоил его Эгмонт. - у вас с Айрис. Сын родится, назовете Рамиро, будет по веревкам, деревьям лазать, по скалам прыгать...

Прошел час....

- Ты уж присмотри за ними за всеми, - канючил Окделл, проявляю недюжинную эрудицию - Ради Йоды, Винду, Нельсона Манделлы и Чингиза Айтматова...
- да, еще хотел сказать, - спохватился смертельно раненый герцог (хотя второй герцог уже был близок к этому состоянию) - у меня есть жена, Мирабелла...
Но закончить Окделл не успел. Ему в грудь вонзились сразу три шпаги - Алвы и обоих секундантов. Все трое обменялись понимающими взгялдами, и очень быстро разошлись, на всякий случай крепко зажимая уши...

[фок Гюнце]

Это великолепно!

[Гелон]

Да-а... Наглядное доказательство того, что бить надо насмерть и в горло. Чтобы не услышать лишнего. )))

[Lavri]

Ради Рамиро-предателя, Рамиро-Вешателя и Рамиро-канатоходца!
- какого еще канатоходца? - опешил Алва - не было такого.
- так будет! - 

  Бесподобно! 

[Hatifnatt]

Навеяно не только размышлениями, но и регулярным откапыванием клавиатуры от карт течений и ветров.
И, как говорится, готовившим, участвующим в Ыкспедициях, а таже всем сочувствующим  географическим раскопкам Кэртианы посвящается...

СПОЙЛЕРЫ

«А мы и есть Абвении - любители... » (number93)

Дело было вечером, делать было нечего… (старинная народная мудрость)

Лит, Анэм, Унд и Астрап сидели за круглым столом, накрытым белой скатертью. В круге света, отбрасываемом лампой под зелёным абажуром, были разбросаны карты. Сегодня, как и во все предыдущие вечера последнюю тысячу лет, это было тонто. Вы когда-нибудь пробовали каждый вечер на протяжении тысячи лет играть в тонто? Если нет, то лучше и не пробовать, не советую. Вот и братья смотрели на карты с явным отвращением.
Вечер обещал быть совсем тоскливым. Разговор не шёл, и братья молча потягивали вино.
– Может быть, в кости? – предложил Астрап. Ответная гримаса Лита была красноречивее всяких слов: в кости они играли предыдущее тысячелетие.
За свою жизнь братья успели наиграться во все карточные игры, в лото, фанты, «балду», «виселицу», шарады и прочие забавы, придуманные в мирах Ожерелья. Им успели надоесть заграничные эрмет, рэндзю, шахматы и даже экзотический тетрис. Что делать и как жить дальше, братья не представляли. Будущее рисовалось им в самых мрачных тонах.
Выручил Анэм. Резко вскочив, он на минуту отлучился и вернулся с пачкой чистого пергамента, чернилами и перьями. Подмигнув братьям (блеск в его глазах несколько обеспокоил Унда, но благоразумие было тут же затоптано представлением о будущем тоскливом существовании), Анэм сказал:
– Я знаю замечательную игру. Вам понравится! – с этими словами он расстелил перед собой лист пергамента. – Вот, смотрите…
– А как она называется? – перебил брата Лит.
Анэм замялся. Говоря по совести, игра (нет, не так. Игра) пришла ему в голову минуту назад, и придумать название он просто не успел.
– Ну… она называется… называется… Она называется «Песочница»! – радостно от нового озарения ответил Анэм.
– «Песочница»? – переспросил Унд. – Так нам она, вроде бы, не по возрасту… – «Большинству», уточнил про себя Лит. – И песка у нас нет…
– Песок нам не нужен. Лит, ты помнишь, как ты любил играть в куличики?
– И как ты, Анэм, любил их раздувать, помнишь? – встрял Астрап.
– Я, по крайней мере, в отличие от некоторых, не носился со спичками, поджигая всё вокруг, – обиделся Анэм. – Так мне продолжать, или будем выяснять, кто запустил ту петарду, разбившую четыре окна?
– Ладно вам, хватит воевать, – Унд, как всегда, был готов затушить огонь возникающей ссоры. – Ты хотел объяснить правила.
– Смотрите. – Анэм, тоже как всегда, моментально остыл и был вновь полон энтузиазма. – Вот это, – он нарисовал подобие круга, – будет земля. Вокруг будет море. – Он добавил завитушки по периметру круга. – На земле мы рисуем горы и реки, – перо порхало по пергаменту, оставляя закорючки (когда-то Анэм с треском провалился на вступительных экзаменах в художественной школе), – теперь добавляем леса, и, – Анэм, держа рисунок в вытянутой руке, с гордостью рассматривал плоды своих трудов, – самое интересное: населяем эту землю всякими ползучими, прыгающими, летающими и думающими! И начинаем веселиться!
– Подожди. – Лит взял у брата рисунок. – Так, как ты нарисовал, быть не может, и вообще мне не нравится. Кто тут у нас Лит? Так что землёй буду заниматься я. Значит, так. Эти горы протягиваем на север, эти соединяем с этими и делаем повыше, здесь будет равнина, а вот тут устроим астроблему…
Дальнейшее бормотание Лита в ушах братьев потеряло всякую осмысленность. Только и слышалось «геосинклиналь», «магнетиты», «флексура», «метагенез» и «дефляция». Неожиданно Лит хихикнул.
– Унд, подойди-ка, – позвал он, – тебе должно понравиться.
Унд вместе с братом склонился над рисунком. Что происходит за широкими плечами, было не разглядеть. Только слышались, перемежаемые смешками, «Давай вот так», «Нет, так будет интереснее», «Согласен», «А вот здесь можно сделать ещё…», «И аквамаринов им, аквамаринов…», «Да, зыбуны не забудь», «А это что такое?», «А я откуда знаю? Но пусть будут. Для красоты».
Когда братья, наконец, закончили, один угол на рисунке представлял собой что-то невообразимое.
– Зачем это? – В один голос спросили у сияющих братьев Анэм и Астрап.
– А чтобы веселее было! – ответил Унд. – И чтобы занять тех, кто не летает, не прыгает и не ползает.
После чего внимательно оглядел всю картинку и нахмурился.
– Нет, так дело не пойдёт. С одной такой маленькой сушей у нас разгуляются такие волны, что все ваши красоты смоет, – сказал он. – Унд, конечно, я, но против законов физики особо не поабвенишь. Так что, хотите вы этого или нет, давайте прикрывать материк со всех сторон.

На детальное обсуждение размеров и конфигураций остальных материков ушла ещё пара часов. Наконец Лит и Унд пришли к согласию, а пергамент со всех сторон оброс подклеенными исписанными кусочками. В течение этих двух часов Анэм несколько раз пытался вмешаться в обсуждение, но братья не обращали на него никакого внимания. Астрап не зря вспоминал про судьбу куличиков Лита: всё шло к тому, что новое творение постигнет такая же. Обиженно притихший Анэм уже раздумывал, откуда будет сподручнее дуть, чтобы показать, кто в этой Игре главный. Решив, что с севера, он сообщил об этом братьям.
– А с севера тебе дуть не полагается, – ответил Унд. – планета вращается с запада на восток, и в соответствии с распределением общепланетарного барического поля и действием силы Кориолиса в умеренных широтах преобладает западный перенос воздушных масс. Разумеется, местные барические максимумы и минимумы над материками и океанами эту картину искажают, но с севера тебе дуть не с чего.
– А я буду! – Анэм иногда отличался поистине литовым упрямством. – Может, у этого Кориолиса и есть Сила, но игрушка-то моя! А чтобы они совсем запутались, с севера я буду дуть только зимой, а летом – с юга! Вот так!
Кто эти «они», Анэм не уточнил. Зная, что, когда он в таком настроении, с ним спорить бесполезно, братья молча согласились. Впереди было самое интересное: заселение земель.

– И где они тут будут бродить? И что есть? Ягель или просто камни обгладывать? Придумать мы, конечно, можем, но как бы эти шерстистые верблюды не пошли разбираться, кто довёл их до такой жизни. И ведь не посмотрят на статус Абвениев, им всё равно, что человека, что Абвения обидеть – раз плюнуть!
Заскучавший было Астрап встрепенулся.
– А давайте я им подземный подогрев устрою, хотите? Нет? – расстроился младший брат. – Ну тогда можно я хотя бы буду за звёзды отвечать?
И вооружившись пером и пергаментом, Астрап ушёл в размышления. Занятые обсуждением, трое старших братьев не обращали на него внимания. А зря.
Шесть глаз (не считая кошачьих, мышиных и морискильих) с одинаковым изумлённым выражением смотрели на Астрапа, увлечённо излагающего свои построения.
– Вот эта будет вертеться здесь, эта – здесь, а эта будет появляться раз в 400 лет и будет разноцветной.
– И как ты это объяснишь? – осторожно спросил Унд.
Астрап выглядел явно оскорблённым.
– Объяснять? А почему я должен что-то кому-то объяснять? Абвений я или кто?
– Правильно, к тому же не будем лишать удовольствия непрыгающих, – поддержал брата Лит.

…Вечер давно перешёл в ночь, перевалил за её половину и стремительно двигался к рассвету. Когда с небосвода ушла последняя звезда, братья наконец подняли головы от горы исписанного пергамента и, усталые, невыспавшиеся, но довольные, принялись собираться на работу.

[Parmezan]

ВААА!!! Hatifnatt!! Вот это да! Хочу к ним! Уж я бы нарисовал! Карты рисовать - это моя мечта! А еще потом если кого заставить ходить по этим картам... м-мм!

Хорошо, что абвениям компьютер не дали. А то остались бы мы без кэртианы...
Вот так и представляю, крутят карандашиком на бумажке, насвистывая - "мы наш, мы новый мир построим..."

[Dama]

Эрэа Hatifnatt, какая прелесть! Я в полнейшем восторге. Трижды и четырежды браво!

[фок Гюнце]

Восхитительно!

[Daidre]

Hatifnatt? Брависсимо! Это бесподобно!!!!
Почему-то всмпомнилось
СПОЙЛЕРЫ

Моё пианино - куда хочу - туда и вешаю!

[Lavri]

... ведь не посмотрят на статус Абвениев, им всё равно, что человека, что Абвения обидеть – раз плюнуть!
Заскучавший было Астрап встрепенулся.
– А давайте я им подземный подогрев устрою, хотите? Нет? – расстроился младший брат. – Ну тогда можно я хотя бы буду за звёзды отвечать?

Кака-а-ая прелесть, эрэа Hatifnatt! Какие всесторонне талантливые!!! 

[Inga]

Нет слов! (мечтательно) Вот бы посмотреть на тот пергамент!

[Mik@]

КРАСТТИЩА!!!

«А это что такое?», «А я откуда знаю? Но пусть будут. Для красоты».

Hatifnatt, спасибо!

[nyushik]

БЕСПОДОБНО!!!!!!!!!!! Эрэа Hatifnatt и эр Parmezan, как говорилось в одном моем любимом мультике - "глубокое вам мерси". Особенно за "Рамиро-канатаходца" и "Абвений я или не абвений?" Вспомнилось: "И вообще - я царь по рождению"

[Инна ЛМ]

Нет слов! (мечтательно) Вот бы посмотреть на тот пергамент!

Ага!
Как сотрудник архива научно-технической документации, искренне надеюсь, что этот пергамент-таки лежит в каком-нибудь засекреченном архивохранилище Кэртианы - скорее всего, в Гальтаре; ему присвоена категория даже не особо ценного, а уникального документа, на него сделан страховой фонд в виде оцифрованных копий, каковые, впрочем, недоступны потенциальным пользователям, так как тоже засекречены.  Возможно, гриф секретности снимут или хотя бы понизят сами Абвении - через пару-другую Кругов...

[Inga]

Возможно, гриф секретности снимут или хотя бы понизят сами Абвении - через пару-другую Кругов... Плач Кривая усмешка

Где они те Абвении...  .