Ширли-Свирьли или День Свиря - 15

[Лойсо Пондохва]

Салями сойдет? - белобрысое создание выплясывало оч-ч-чень странную амплитуду и протягивало батон финского производства, но старалось выглядеть прилично в глазах общества и потому предпринимало героические попытки принять статическое положение в пространстве. Всю эту галиматью оно  к тому же ( видно, спьяну) телепатически транслировало Эледему, которого, как специалиста, слегка злила эта пьяная, с позволения сказать, терминология.
- И еще у меня есть соленый помидор... половина соленого помидора!

[Svirepy]

- Половина помидора!!!!! - Восторгу и умилению Сита не было предела. - Как положенааа друзьям Все мы делим папалаааам!!Огорченья, и печенье, папалам, папалам, папалам-лам-лам... - сдавленным от эмоций голосом запел он. В Приямке остановилось ВСЕ. Перестали выпивать и закусывать разумные обитатели, перестала расти трава, замерли в полете птицы и первые бабочки, даже выроненный Лойсо от неожиданности ополовиненный помидор перестал падать. Стушевавшийся Сит подобрал полупомидор из незакончившегося падения, и, не понимая такой реакции на припомненную им далеких веков детскую песенку, несмело предложил - "Певцам по сто грамм?". Первым обрел дыхание Эледем : "Однако....", выдохнул он и осушил Сиротинушку, после чего немедленно упал и захрапел, так и не объяснив, что же он имел в виду. Свирепый сочувственно похлопал по плечу Сита, подобрал Сиротинушку, наполнил, выпил, сказал кому-то "ЩААЗ!!!", наполнил еще раз и собрался выпить, но, увидев вопрошающий взгляд Сита отдал ему Сиротинушку и стал закусывать из "тарелочки с голубой каемочкой". Тем временем в Приямке постепенно восстанавливался порядок - Лойсо наконец-то брякнулась, хорошо, что на Эледема, а не на Чубайсика или хвост Шестого, после чего угомонилась на ближайшие пол-суток, Эрин откусила-таки огурец, Шестой и думать забыл про ведьму-микроволновку, Хельги - обижаться по поводу кумыса и послудующей погони оскорбленного Эледема (который, кстати, орал тааааакоооооооеееее!!!!),  Этиль выпустила из рук консервную банку, которая упала старательно жующей Эрин на ногу, но та даже не заметила...
- А чего это все, а?- выпив, спросил Сит у Свирепого.
- Ну... ты эта... не бери в голову... - посоветовал сосредоточенно жующий Свирепый Ситу.
- Не, а все же? - не унимался Сит.
- Да так... сам понимаешь, повеяло.. - вяло отбрыкивался Свирепый.
- Чем повеяло-то, чем? - уже взрывался Сит.
- Щас, погоди... - сказал Свирепый, и растворился в воздухе, оставив на мгновение красивый оттенок у неба...

[Erin]

- Да уж, повеяло, - Тилли почти час раздувала не желавший отмирать костер, - повеяло, конечно... А вот ужинать чем будем? Огонька нет...
- Найдется и огонек, - оживился Шестой, - я сейчас, быстро организую!
- Нет уж, мы по старинке,  у меня спирту немножко осталось- Эрин вытащила фляжку и плеснула в огонь. Костер с готовностью затрещал.
- С-спирт? В ог-гонь?, - Великий Сит начал заикаться от возмущения, - да вы... да ты... Эрин, гони сюда, что осталось, колдовать буду! Нет, у нее настоящий спирт был, а мы валерьяновкой давились!!! Свирь, ну ты представляешь!

[Великий Сит]

- А вот настала нам пора выпить по поводу весьма грустному, - мрачно промолвил Великий наш Сит, - так что давайте-ка в скорбном молчании за добрую и долгую память о Курте Воннегуте, и пусть на его надгробии будет и впрямь высечено то, о чём он недавно попросил: "...Какими бы коррумпированными, алчными и бессердечными ни становились наше правительство, наш большой бизнес, наши СМИ, наши религиозные и благотворительные организации, музыка никогда не утратит очарования. Если когда-нибудь я все же умру - не дай Бог, конечно, - прошу написать на моей могиле такую эпитафию: "Для него необходимым и достаточным доказательством существования Бога была музыка"..."

Такие дела.

[Dreamer]

Сит, присоединюсь...

[Erin]

Приямок притих. Все встали и молча выпили...

[Эледем]

Даже Эледем счел долгом присоединиться.
- Свирь, давай споем что ли? - робко спросил я, показывая кулак Чубайсику, который явно был готов исполнить кошачий концерт.

[Кот Чубайсик]

"Эту песню не задушишь, не убьёшь!" - подумал Кот. И запел:

Капли по стёклам - азбукой нот,
Крыши - органом льдин.
Светлая личность - мартовский Кот.
Есть тут такой один...

Пой, мой кошак, всю ночь под окном
Вечный ноктюрн тоски.
Пой до июля, а там махнём
Вместе на Соловки...

[Великий Сит]

Великий наш Сит вздохнул и пригорюнился.
- Да, вот и Ланцберга уж несколько лет как нету... И вообще, мне помнится, что в оригинале был не "ноктюрн", а "когтюрн тоски" - слыхали, как некоторые представители отряда хищных, семейства кошачьих скребут на сердце? Впрочем, кого всё это нынче интересует... Такие дела.
И вновь выпил. И вновь вздохнул.

[Этиль Белая Горячка]

Тилли подошла к пригорюнившемуся Ситу, села рядом, взяла его под руку и тихонько запела:

В странной грусти безутешен,
грусть и мне внуши,
Серый-серый добрый леший,
Поп моей души.

С мостовых сметая наспех
Лета чешую,
Слышишь, осень - божий насморк,
Тянет песнь свою...

Великий наш Сит, кажется, немного успокоился и даже покачал головой в такт...

[Великий Сит]

Великий наш Сит, в раздумье глубоком головой покачивая, медленно произнёс:
- Знаешь, Белк, что-то мне сегодня, если и приходят какие строки Берга на ум, так это что-нибудь вроде "В день, когда на твоих весах / Гирьку мою качнёт..." или "Мне быть с тобой ещё полчаса..." Слыхала, небось, что бывает такое уныние, кое не берут ни водка, ни шоколад? А курево мне, старому, вот уже больше года как запрещено...

[Белая мышь]

Белая мышь робко сунула нос в дверную щель - и медленно втянула внутрь пушистое тельце, осторожно посматривая, не запустят ли в нее тапком.

Петь она не решилась. Просто, изнывая от сочувствия, тихонько пропищала старые стихи:

Шел я, брел я, наступал то с пятки, то с носка, -
Чувствую - дышу и хорошею...
Вдруг тоска змеиная, зеленая тоска,
Изловчась, мне прыгнула на шею.

Я ее и знать не знал, меняя города, -
А она мне шепчет: "Как ждала я!.."
Как теперь? Куда теперь? Зачем да и когда?
Сам связался с нею, не желая.

Одному идти - куда ни шло, еще могу, -
Сам себе судья, хозяин-барин.
Впрягся сам я вместо коренного под дугу, -
С виду прост, а изнутри - коварен.

Я не клевещу, подобно вредному клещу,
Впился сам в себя, трясу за плечи,
Сам себя бичую я и сам себя хлещу, -
Так что - никаких противоречий.

Одари судьба, или за деньги отоварь! -
Буду дань платить тебе до гроба.
Грусть моя, тоска моя - чахоточная тварь, -
До чего ж живучая хвороба!

Поутру не пикнет - как бичами не бичуй,
Ночью - бац! - со мной на боковую:
С кем-нибудь другим хоть ночь переночуй, -
Гадом буду, я не приревную!

[Erin]

- Не, - всхлипнула Эрин, - так больше нельзя. Или к Бардам переезжать, но там своё, а наш Приямок - спасение от всего плохого и грустного... Шестой, какая у тебя любимая?
- Ща спою, -  Дракон расправил крылья, - только мне бы кто-нибудь подыграл...
- А это запросто, - оживился Первый Маршал, - это мы с удовольствием.
- В трюмах коралл и жемчуг,
  Старый пиратский бриг,
Судно ведет с похмелья
Сам капитан-старик!
заголосил Шестой, попутно выпуская клубы дыма.
Первый маршал побледнел и зажал уши, судорожно сжимая гитару.