Легенда о героях Галактики - II

[Инна ЛМ]

Я до последнего момента была уверена, что коммандер фон Вестфален - это брат Магдалены или еще какой-то ее родственник; что это окажется она сама, мне и в голову не приходило. Каково-то Шнайдеру будет с ней работать? Он же совершенно не привык взаимодействовать по службе с женщинами. Правда, ему может несколько помочь в этом смысле опыт жизни на Изерлоне и наблюдений за альянсовскими женщинами-военнослужащими.

[Эррор Ляпсус]

Из записок Бернарда фон Шнайдера (продолжение)

СПОЙЛЕРЫ

- Сами видите, какой у нас бардак. А весь служебный персонал погнали обустраивать новый полигон. Да ещё вчера привезли оригиналы дел из военной полиции, которые они передали в наш отдел. Вот, до сих пор распаковываю и смотрю, где что.
Как оказалось, я действительно видел госпожу фон Вестфален ещё в старое время при дворе покойного Фридриха. За прошедшие пять лет она почти не переменилась лицом – а вот видеть на женщине, в своё время с таким изяществом блиставшей на балах, военную форму, было несколько непривычно. Правда, машину она и тогда водила, и верховой ездой увлекалась, но… К тому же, честно говоря, я до сих пор и вовсе не видел на службе Рейха женщину в военной форме. Разве что Хильдегарде фон Мариендорф в некоторых телепередачах времён войны. И, признаться, думал, что она такая одна.
- Сначала всё было сугубо неофициально, - пояснила госпожа фон Вестфален. – На службу меня взял покойный Оберштайн, но он этого не афишировал. Ему нужен был человек, который бы имел привычку к придворной жизни и разбирался в отношениях среди того, что осталось от нашей знати после гражданской войны…
В коридоре кто-то затопал. Много кто, судя по шуму. Потом дверь открылась и в комнату, огибая баррикаду из коробок, влез молодой солдат в чёрной форме с бластером странной конструкции на плече. Следом за ним появился боец постарше, явно за тридцать, а в коридоре толпилось ещё трое или четверо.
- Доброе утро, госпожа баронесса! – улыбаясь до ушей, поздоровался первый. Судя по выражению лица госпожи фон Вестфален, шуточки этого типа ей уже приелись.
- Обратитесь к господину капитану, рядовой, - недовольно сказала она. Я встал, чтобы меня не заслонял компьютер.
- Прошу прощения, господин капитан, - сказал второй солдат, двинув локтем в бок молодого шутника. – Разрешите обратиться к… господину коммандеру.
- Обращайтесь.
- Нам нужен «дом-ловушка». Хаген хочет ещё раз прогнать новичков, - он кивнул головой куда-то себе за спину, видимо, имея в виду солдат, оставшихся в коридоре.
- Группа B им сегодня распоряжается, - заметила коммандер фон Вестфален.
- Они до двух часов на полигоне, а пока он свободен.
- Ладно, - сказала госпожа фон Вестфален после короткого колебания. Первый из вошедших солдат разулыбался ещё шире и повернулся к выходу. – При входе со взрывом полегче. Оставьте им хотя бы половину дверей и окон.
Выходящий из комнаты молодой солдат что-то вполголоса сказал сослуживцам, вызвав среди них весёлое фырканье.
- А что за «дом-ловушка»? – поинтересовался я. – Можно на него взглянуть?
Магдалена фон Вестфален и старший из солдат переглянулись с непонятным для меня весельем.
- Место для тренировок по штурму здания, - пояснила она. – Разумеется, вам этого никто запретить не может. Вы же один из старших офицеров полка. Заодно познакомитесь с группой.
Солдат кивнул. Едва мы вышли в коридор, как он жестом заставил остальных построиться, встал напротив меня и приложил руку к головному убору, напоминающему матерчатый шлем лётчика или танкиста. 
- Сержант Петер Фальк, взрывотехник, - потом провёл рукой, показывая на построившихся солдат. – Вальтер Ротбауэр (могучий мужчина с непривычно тёмной кожей, хоть и европеоид – наверное, с жаркой планеты родом), снайпер. Штефан Кауфер (тот самый улыбчивый парень, и сейчас лыбится в строю), снайпер. Юрген фон Хальб, Йозеф фон Хальб (братья, что ли? Вообще-то они не очень похожи. И почему они солдаты, если дворяне?), Зигфрид Брец – бойцы штурмовой группы. Йозеф и Зигфрид – новички, только что прошедшие отбор.
- Понятно, - я кивнул. – Меня зовут Бернард фон Шнайдер. Пойдёмте, расскажете по дороге, что к чему.
- У нас тут машина рядом, - сказал сержант Фальк. – Всё-таки километров пять туда, а бегать мы сегодня уже бегали.

- Что это у вас за оружие? – поинтересовался я глядя на бластеры бойцов. – Раньше не видел.
- Недавно совсем в серию пошло, мы с ним третий месяц тренируемся, - пояснил сержант. – Гибрид бластера и огнестрельного оружия, пистолета-пулемёта. Встроенный детектор зефир-частиц автоматически переключает на огнестрел, если мы оказываемся в зефир-поле. Опять же, если использовать глушитель и пламягаситель, гораздо менее заметен в темноте и не демаскирует стрелка. Правда, против десантных доспехов толку от него немного. Можно усилить патрон, но тогда будет большая отдача и понятно что с точностью, да и вес магазина возрастёт. А ионопластовые присадки к пороху – тоже риск зефир-детонации. Поэтому мы кроме ионопласта и с обычной химической взрывчаткой тренируемся.
Я смотрю, военная наука не стоит на месте. Надо будет, действительно, поездить с бойцами на занятия. Но это, конечно, зависит от того, как у меня со временем будет.
- А что там, в этом «доме-ловушке» с приборами наблюдения? – поинтересовался я. – За упражнением можно будет наблюдать?
- Да, с приборами там не очень. И мало их пока, и ломаются часто во время занятий, - смущённо заметил сержант. Потом подумал и добавил:
- Но вы можете по-другому посмотреть, если хотите, господин капитан. Можете принять участие. Не в составе штурмовой группы, конечно. Вы будете изображать «заложника», а мы вас будем «спасать».
- Мысль интересная, - хмыкнул я. – Не застрелите сгоряча?
Солдаты заулыбались. Кажется, шутка им понравилась.
- Хорошо, я согласен. Долго ещё ехать?
- А мы уже приехали.
Машина завернула за очередную линию деревьев, и метрах в двухстах впереди показался то ли двухэтажный, то ли трёхэтажный дом – из-за пристроек и полуподвального этажа трудно было определить. Возле дома стояли два человека в форме полка – я узнал лейтенанта Гемпеля, второго узнать не мог, так как он уже натянул маску скрывающую лицо. Но и с закрытым лицом он умудрялся выражать нетерпение и недовольство всей своей могучей фигурой – будучи пониже ростом, чем Вальтер Ротбауэр, он, кажется, был ещё шире в плечах.
Должно быть, сержант за моей спиной подал Гемпелю какой-то жест, так как лейтенант весело посмотрел на меня, а в следующую секунду, едва я вышел из машины, мне сзади заломили руки, защёлкнули наручники, и надели на голову непрозрачный мешок. Потом протащили куда-то, должно быть по лестнице – я задел ногами за порог – и швырнули на что-то мягкое. Послышались удаляющиеся шаги, кто-то сдёрнул с меня мешок и тоже отбежал прочь.
В первые секунды я ничего не разглядел – в комнате было темно. Потом понял, что сижу на диване, точнее полулежу, облокотившись на подлокотник – не очень-то удобно сидеть со скованными за спиной руками. Я с грехом пополам выпрямился, помограл и разглядел на диване напротив массивную неподвижную фигуру человека в маске, с бластером на коленях. Ещё одна такая же фигура виднелась в кресле, в углу. Окна комнаты были задёрнуты занавесками. Фигуры «стражей» казались неестественно неподвижными. Я прислушался – дыхания тоже не было слышно. Чучела или манекены?
Сбоку неожиданно вспыхнул свет, раздался человеческий голос и чей-то хохот. Я вздрогнул, но в следующее мгновение сообразил, что это просто включился плоский телевизор, висящий на стене. Показывали редкую по своему убожеству юмористическую программу. Вот паразиты! Если я согласился изображать заложника, это не значит, что я соглашался, чтобы меня пытали…
Эту последнюю мысль я додумывал, уже не слыша телевизора. От грохота, с которым разлетелась дверь в коридоре я на несколько секунд оглох. Мимо мелькнула чья-то тёмная фигура, бластер дёрнулся – судя по слабой вспышке, стреляли патронами, - фигура на диване напротив повалилась. Потом вторая очередь разнесла голову манекену, сидевшему в углу. С треском разлетелся экран телевизора – как раз в это время слух ко мне вернулся. Меня снова подхватили, потащили куда-то по коридору… позади раздался голос, приказавший «Контроль!» и несколько автоматных очередей. Заставив зажмуриться, в лицо ударил дневной свет, и я, не устояв на ногах, повалился лицом в опавшие листья на земле. Кто-то расстегнул наручники. Я перевернулся и посмотрел в серое небо. Потом на фоне неба появилась озабоченная физиономия лейтенанта Гемпеля.
- Как вы себя чувствуете, господин капитан?
- Нормально, - я опёрся рукой на землю и сел.
Лейтенант подал мне руку и помог встать.
- Кто стрелял в телевизор? – поинтересовался он.
- Я, - ответил Петер Фальк.
- Причина?
- Показывали Евгения Петерсона. Я почувствовал угрозу жизни и принял необходимые меры.
- Логично, - усмехнулся лейтенант. Из кармана его брюк послышался писк сигнала, и он отошёл в сторону, доставая коммуникатор.
Я потряс головой. В ушах ещё немного звенело.
- Извините, господин капитан, - смущённо заметил подошедший сержант Фальк. – Моя вина. Избыточное давление. Видимо, перебрал со взрывчаткой.
- Не только с ней, - послышался за моей спиной резкий недовольный голос. Я обернулся. Там стоял, должно быть, тот самый человек, что вместе с Гемпелем встречал нас у «дома-ловушки». Он снял маску, под которой обнаружилось широкое лицо и почти облысевшая голова, хотя человеку вряд ли было больше тридцати пяти лет. Впрочем, выглядел он старше, как это и бывает с людьми подобного типа. Почти уверен, что он в двадцать лет выглядел сорокалетним, почти так же выглядит и сейчас, не сильно будет отличаться внешностью и в шестьдесят лет.
- Со временем мы тоже перебрали, - продолжал лысый всё тем же недовольным голосом. – Всего один заложник! Мы должны были выйти оттуда через пятнадцать секунд, восемнадцать максимум.
Сказав что-то в коммуникатор, к нам вернулся лейтенант Гемпель.
- Отличная работа! – радостно улыбаясь сказал он. – Двадцать три секунды! Управление и взаимодействие на хорошем уровне…
- Это было дерьмо, - вполголоса сказал лысый, так чтобы нельзя было точно утверждать, что он возражал офицеру, но стоящие рядом бойцы, тем не менее, услышали. Наверняка услышал и Гемпель, но сделал вид, что пропустил мимо ушей.
- Господин капитан, разрешите представить, - показал он на недовольного бойца. – Старший сержант Хаген Шафф, мой заместитель по боевой и тактической подготовке.
Так я познакомился с группой А.

[prokhozhyj]

СПОЙЛЕРЫ

- Показывали Евгения Петерсона. Я почувствовал угрозу жизни и принял необходимые меры.

.

Спасибо! Это сделало мою ночь!

[Эррор Ляпсус]

Ну, вообще, эпизод с "домом-ловушкой" почти полностью взят из другого сериала Кроссовер, так сказать. Я только Евгения Петерсона туда вставил

[Красный Волк]

Эр prokhozhyj успел раньше . Евгений Петерсон - это блеск, спасибо огромное!
И сколько новых интересных персонажей в сюжете появилось... Очень жду продолжения!

[Инна ЛМ]

Робкая просьба автору от заинтересованного читателя:

СПОЙЛЕРЫ

если для Шнайдера планируется устройство личной жизни, то очень-очень хотелось бы, чтобы это у него произошло с Аннерозе, а не с Магдаленой, тем более что в тексте уже есть довольно много намеков на его интерес к кронпринцессе.

[Эррор Ляпсус]

Из записок Бернарда фон Шнайдера (продолжение)

СПОЙЛЕРЫ

Выяснилось, что военная полиция и другие структуры действительно передали нам кучу дел – как в электронной, так и в отпечатанной форме, если дела были такого рода, что копирование полностью запрещалось. В основном эти дела касались персонажей, опасных именно в смысле своих боевых и тактических кондиций: террористов, которых до сих пор не нашли среди убитых или арестованных, особенно дерзких и умелых бандитов, людей, которые раньше служили в военизированных структурах, а теперь могли питать какие-то неприязненные чувства к правящему дому Лоэнграммов и правительству Нового Рейха вообще. Интересно, где лежит такого рода дело на меня?
- Интересно, а этот наш полк формируют из людей, собранных по принципу «легче всего одного маньяка поймает другой маньяк»? – поинтересовался я, посмотрев личные дела на некоторых солдат из боевых групп.
- А что такое? – поинтересовалась Магдалена фон Вестфален, на несколько секунд отрываясь от своего компьютера.
- Старший сержант Хаген Шафф, например. Знаешь где он служил раньше?
- Не интересовалась. Десант, наверное.
- Это-то понятно…
- А где именно?
- В дивизии Овлессера.
- Мда… Ну, они даже внешне похожи до некоторой степени, - она усмехнулась. – Правда, Овлессер не был лысым. Ну, и ростом повыше. А в плечах, даже трудно сказать по памяти, кто из них шире.
- Несколько боевых наград, ранения, личные благодарности от самого Овлессера… Мог бы даже в офицеры выйти, если бы не его нежелание идти в училище и не проблемы с дисциплиной. Неоднократно разжалован в рядовые, выбирался обратно до старшего сержанта и командира взвода, потом очередная выходка… обычно стычка с офицером… и новое разжалование. Пару раз даже хотели под трибунал отдать – Овлессер лично заступился. То ли не хотел терять хорошего бойца, то ли чувствовал родственную душу. Кстати, чемпион дивизии по бою на топорах среди рядового и сержантского состава. С офицерами рядовым соревноваться не давали… в данном случае, похоже, чтобы не пострадал командирский авторитет. Думаю, из всей дивизии Хаген разве что самому Овлессеру уступил бы на топорах.
- Интересно, почему его не пришибли, когда Овлессера взяли в плен? Не похож наш сержант на человека, который будет отсиживаться за чужими спинами.
- Ранен был, в госпитале лежал. Видимо, потому и уцелел.
- Ну, крутой боец, потому и взяли в полк… А что биография небезупречна, так в свете событий последних лет – это, скорее, обычное дело.
- Да уж, - я на секунду задумался о собственной небезупречной биографии. Потом стал прокручивать список дел дальше. Ого! Срочное дополнение! И к какому знакомому делу…
Это я уже читал про себя. Не знаю, насколько Магдалена фон Вестфален знакома с последними делами, но я лично не получал разрешения её с ними знакомить. Во время перелёта с Армбьорна на Бальдр ушёл из под наблюдения и пропал без вести Эрих фон Норберг, тот самый подросток из клана Лихтенладе, который отказался от амнистии. А на Армбьорне службы наблюдения, правда, уже задним числом, проверяя видеозаписи, засекли молодую женщину, по косвенным приметам и динамограмме очень напоминающую Элеонору фон Лихтенладе. Вряд ли это случайное совпадение.
Я открыл личный планшет и внёс туда очередные пункты плана, который продолжал расти безо всякой тенденции к сокращению:
«33. Куратор Норберга во время ссылки? Запросить характеристику и всё такое.
34. Рейсы с периферии? Кто мог доставить Элеонору на Армбьорн и где он мог пересечься с кораблём, на котором отбыл Норберг или с кем-то из команды?
35. Пересмотреть данные на Элеонору. Кстати, что за школа фехтования, кто мог иметь к ней отношение, кроме Хаттона? Производство мечей специально для пробивания десантных доспехов – редкость, кто мог иметь отношение?..»
Я на минуту отвлёкся, глянул в окно. Там, или жестикулируя, или отмечая свои высказывания в основном мимикой, беседовали несколько человек из группы А и группы В. Я даже догадывался о чём. Группа А вчера на радостях, что им разрешили дополнительную тренировку в «доме-ловушке», вынесла все уцелевшие за предыдущие дни двери и большую часть окон. С той стороны, с которой я видел дом сам, уцелело только одно окно во флигеле. Надо думать, такое место для тренировок не слишком вдохновило группу В, явившуюся туда во второй половине дня.
Подерутся? Кажется, нет… Командиры групп, неприязненно глядя друг на друга, развели солдат в разные стороны и увели на занятия.
- Здоровый дух спортивного соперничества, - усмехнулась Магдалена, глядя в окно вслед удалявшейся группе А. Уходя от штаба, шедший последним молодой солдат Зигфрид Брец почему-то обернулся и посмотрел на окна нашего отдела. Выражения его лица я не разобрал.

[Эррор Ляпсус]

Из записок Бернарда фон Шнайдера (продолжение)

СПОЙЛЕРЫ

На полигон меня вытянул Артур фон Штрайт. Понаблюдать за тренировками солдат, а заодно и пофехтовать, когда после общих занятий на полосе препятствий, командиры развели свои группы по отдельным участкам.
Дело обстояло ещё хуже, чем я думал. Штрайт и раньше был на саблях сильнее, да, вдобавок, в отличие от меня не забрасывал тренировки на несколько лет. Через пятнадцать минут я был мокрым как мышь, а ещё через десять выдохся окончательно. И это он ещё не рубился в полную силу – не было нужды, с таким-то, прости господи, соперником.
- Ну, думаю, в части физической подготовки и так всё понятно, - заметил он, одеваясь, когда я появился из душа.
- Понятно, - проворчал я вытираясь, и глядя в сторону. Руки дрожали, а ноги подгибались. Конечно, и ранения, наверное, сказались и недосып в последние дни – но, если уж честно, у Штрайта времени на сон было ещё меньше, чем у меня, а он загонял меня до изнеможения – и получаса не прошло. А сам не очень-то и вспотел. С этим, действительно, надо что-то делать.
- Всё поправимо, - ободряюще хлопнул он меня по плечу. – Заниматься регулярно. А как врачи разрешат, советую со штурмовыми группами пообщаться. Особенно с группой А.
Я представил себе поединок с Хагеном Шаффом на топорах, и мне сделалось окончательно кисло. Уж тут-то вряд ли и фон Штрайт потянул бы. Уж куда-куда, а в десантники меня никогда не тянуло. И правильно, судя по всему. Я попытался впомнить знакомых мне или хорошо известных десантников… Мда. Овлессер, Миттермайер, Ройенталь, Люнебург, Шёнкопф, Шафф… Из них, кажется, только Миттермайер на нормального человека похож. Ну, Блюмхарт вроде тоже, но я с ним мало общался – ну так его и убили.
От воспоминания о том, как погиб Блюмхарт и кто погиб тогда вместе с ним, настроение у меня испортилось окончательно, и обратно в отдел я добрался мрачнее тучи. Да ещё, как выяснилось при просмотре дел, полученных из военной полиции, в их секретариате какой-то умник запихал вместе дела на терраистов и на каких-то периферийных пиратов в одни упаковки – чисто в алфавитном порядке. О том, что существует ещё и тематический порядок, неизвестный гений явно не слышал. В общем, когда раздался сигнал коммуникатора, я буркнул «Отдел информации» весьма нелюбезно.
- Бернард, это ты? – поинтересовался вдруг знакомый голос.
- Ну, я.
- Плохой день? – я, наконец, узнал Рихарда. – Извини, у нас тоже. Велено передать вам сигнал тревоги.
Настроение лучше не стало, но пробежавший по позвоночнику холод куда-то прогнал подкрадывающуюся депрессию. Даже измочаленные мышцы перестали дрожать.
- Слушаю, - я подключил штаб на параллельный канал, на случай, если фон Штрайт у себя.
- Захвачено здание банка на Трилистников, двадцать девять, - я уже открывал карту, а левой нажал кнопку вызова дежурной группы. В дверях как раз в эту секунду появился Хаген Шафф. Уж не знаю, чего он хотел, но когда висевший на его поясе коммуникатор издал сигнал тревоги, сержанта как ветром сдуло – видимо, в штаб бросился, а заодно поднимать своих и не мешать мне разговорами.
- Закрылись изнутри, несколько преступников, неизвестное точно количество заложников.
- Стреляли? – здание, его изображение, план прилегающих улиц, изображение с уличных камер появились на экране. Камеры в здании банка…
- Пока нет.
- У тебя тоже нет изображения с внутренних камер? – поинтересовался я. Кто-то из нападавших, похоже, неплохо знал защитную систему банка. Запросить досье на сотрудников…
- Тоже.
- Ясно. Так, я вижу пробки… перебросим группу на вертолётах… Есть кто ещё? – поинтересовался я в свой канал.
- Есть-есть, - отозвался фон Штрайт и включил громкую связь со штабом. Вряд ли случайно. Значит, считал, что мне имеет смысл знать, что происходит и у него в кабинете.
- Хорошо, - Рихард сбросил мне какой-то информационный пакет – под изображением банка замигал значок сообщения по полицейской линии. – Мы пока блокируем улицу и прилегающий двор силами полицейских подразделений. При любом изменении обстановки выйдем на связь снова.
Он отключился. Видимо, тоже разрывался между несколькими линиями связи.
- …Магдалена! – приказывал у себя фон Штрайт. – Сменишь Шнайдера на дежурстве, он поедет с группой. Явились!..
В наушнике послышался топот ног сразу нескольких человек.
- Сержант Шафф поднял группу! – голос лейтенант Гемпеля.
- Дежурная группа – мы, - так, это лейтенант… Мартин фон Байер, командир группы В, вспомнил. Надо же, от стресса и память лучше заработала.
- Ваше дежурство кончилось несколько минут назад, - не упустил возможности подколоть его фон Штрайт. – А группа А – свежая.
- У них двое салаг и неопытный лейтенант! – я не видел лица лейтенанта Гемпеля, когда фон Байер сказал это, но вполне мог его представить.
- Зато мы десять дней не вылезали из «дома-ловушки», - вставил голос Шаффа.
- Вы там всё разнесли! Оставили нам…
Во дворе штаба, прямо у нас под окнами, взвизгнули тормоза. Из остановившегося джипа, едва не задавившего часового у дверей, посыпались бойцы группы А. Несколько секунд спустя во двор влетела машина с солдатами группы В.
- Твои ребята слишком долго раскачиваются, Мартин, - хмыкнул Гемпель. Судя по голосу, его настроение мгновенно улучшилось.
- Хватит! – прервал дискуссию адмирал фон Штрайт. – Всем проверить оружие, снаряжение и на погрузку! Группа А – основная, группа В – резерв. Шнайдер, зайти ко мне! С оружием!
Я ткнул пальцами в кодовый замок сейфа, и вытащил оттуда этот гибрид бластера с автоматом, который так пока и не освоил, а также лёгкий шлем с защитной маской. В шлем как раз поместились коммуникатор с гарнитурой, малогабаритный ультразвуковой сканер и связка микрофонов. Прямо как дамская сумочка – все полезные мелочи под рукой. Главное в них не запутаться.

[Красный Волк]

  Спасибо большое за продолжение!
  Ну, вот они и стартовали с места в карьер - трудовые будни героя на новой работе. И опять нам, читателям, предстоит изнывать от нетерпения: дальше, дальше-то что?
   А про дамскую сумочку - здорово!

[Инна ЛМ]

С таким количеством боевых операций Шнайдеру, похоже, будет некогда заниматься физподготовкой - на нее просто времени не останется. Я уж не говорю о личной жизни...
Интересно, преступники, захватившие банк, тоже как-то связаны  с терраистами, или это обычные грабители?

[Эррор Ляпсус]

Интересно, преступники, захватившие банк, тоже как-то связаны  с терраистами, или это обычные грабители?

С терраистами не связаны. Но и не совсем обычные

Из записок Бернарда фон Шнайдера (продолжение)

СПОЙЛЕРЫ

Совсем забыл, до какой степени я не люблю летать на вертолёте. В следующий раз надо будет как-то предупреждать бандитов, чтобы захватывали заложников в местах, удобных для подъезда автомобилей. Или хотя бы посадки крупногабаритных космических кораблей. На кораблях даже жуткая тряска боя, когда от удара ракет или энергетического залпа внутри срываются элементы конструкции, калеча и убивая людей, всё равно не так страшна. Большой корабль даже содрогается солидно, с этой проклятой воздушной болтанкой не сравнить. Пока летели, успел вспомнить про себя всех богов официального рудольфова пантеона и половину персонажей народных суеверий – в основном, ругательно. На землю не сел и не лёг при солдатах – так, чтобы в ближайшие минуты никто не пытался оторвать от неё – исключительно из остатков самолюбия и заботы о чести мундира.
Полицейские тем временем завели было переговоры с бандитами по телефону, но особого толка не добились. Как раз когда мы входили, какой-то незнакомый мне детектив с приятной располагающей внешностью и таким же голосом пытался выяснить – не предоставить ли находящимся внутри подушки и прочие принадлежности для отдыха? Ответный рык в трубку был отлично слышен в той тишине, что царила во время переговоров во временном штабе:
- Не води меня за нос, сволочь! Нам не нужны подушки! Я не собираюсь торчать здесь настолько долго, что понадобятся подушки! Мне нужны точные данные о звездолёте! И не пытайся нести чушь, что у тебя его нет! Их сотни каждый день в орбитальном порту, а мне нужен всего один!
Связь оборовалась. Видимо, там бросили трубку. Следом за мной и фон Штрайтом в штаб поднялись командиры групп и их заместители, солдат оставили на первом этаже и на лестнице.
Штрайт пожал руку полковнику Северру, затем, усмехнувшись, поздоровались и мы. Если бы не прошлогоднее дело, я бы до сих пор сидел на оформлении протоколов и сводок в его участке, а он продолжал бы этим участком руководить. Кстати, я, помимо прочего, ещё и догнал его в звании: капитан флота – это на планетарные мерки как раз полковничий чин.
- Там, внизу, бойцы штурм-группы? – поинтересовался я, впомнив солдат в тёмно-синей форме, нагрудных щитках и шлемах, дежуривших у входа во двор. От неизвестных бандитов штаб по прямой отделяло метров сорок и две глухих стены – стена банка, и какого-то офиса напротив, который Северр выселил полчаса назад. Да, в прежней должности, у него бы такой номер не прошёл… Или, во всяком случае, занял бы больше времени.
Полковник кивнул.
- Но со штурмом пока проблема. Банковское здание небольшое, но новой постройки, и именно целевой, под банк. Пулестойкие и глушащие маломощный энергоразряд окна, встроенные решётки, усиленные стены, полы и потолки. Крыша обшита металлом. Поэтому я и подумал, что нужны люди, привыкшие вести бой в серьёзно укреплённых зданиях.
- Мы постараемся, - кивнул фон Штрайт. Я тем временем пожал руки Клоссу и Минскому, сел за ближайший свободный стол и воткнул провод своего коммуникатора в разветвитель полицейского линии. Гибкий экран развернулся, засветился, показал схему дома – Рихард уже успел связаться с руководством банка и страховой компанией.
- Ещё одно, господин адмирал, - взгляд Северра стал пристальным и не очень приятным. – Это не штурм вражеской крепости. Там внутри безоружные люди, одиннадцать сотрудников банка, патрульный, который поднял тревогу, и неизвестное число посетителей. Это не та ситуация, когда можно ворваться с топорами наперевес, порубить всех, кто попадётся под руку, а Один в Вальгалле отличит своих.
По лицу Штрайта трудно было сказать, какое впечатление произвело на него это разъяснение. Он лишь кивнул:
- Мы не собираемся вмешиваться в ход расследования, пока не понадобится прямое применение силы. Командуете вы, полковник. Шнайдер, что со схемой здания? В каком состоянии защитные системы?
- Отключали изнутри, и отключал тот, кто хорошо их знает. Но в разгар рабочего дня проникнуть в сам банк не так уж сложно, а дальше – дело техники и скорости. В принципе, это не обязательно мог сделать сотрудник, хотя, если иметь в банке соучастника, это легче.
Рихард иронически подмигнул мне – давай, разъясняй своему флотскому начальству прописные истины. Сам-то он, наверняка, проверил это в первую очередь.
- Что с возможными налётчиками? – повернулся я к нему. На экране передо мной появились три физиономии мужиков за тридцать – двое довольно неприятного вида, один на лицо совершенный тюфяк, даже трудно заподозрить в нём бандита – и лицо молодого парня лет двадцати. Возможно, я, работая по району, видел его раньше в полицейской базе данных, но не уверен.
- Все трое судимы, - пояснил Рихард. – Грабежи, разбойные нападения, сопротивление при аресте… Молодой пока лишь отсидел полгода за драку, был на испытательном сроке. Старшие точно умеют владеть оружием, младший – весьма возможно, по крайней мере, на уровне обычного уличного бойца. С камер подтверждено наличие двух длинноствольных бластеров, но оружия может быть и больше. Но я лично не ждал от них такой лихости и сработанности. Есть мнение, что среди посетителей мог быть организатор налёта. Но, к сожалению в уцелевшую камеру видно было в лицо не всех, да и висит она неудачно, в плане составления динамограммы.
- Эти четверо были раньше знакомы?
- Насколько нам известно, нет. Двое вообще не местные. Но это ни о чём не говорит.
Интересно, кто мог их знать?.. Нет, на самом деле, интересно другое – Рихард в этой суматохе действительно не сообразил или подсознательно оттолкнул мысль, которая всплыла у меня? Я уже набирал код особого доступа. В повышении и переброске на спецоперации, помимо очевидного геморроя, есть и плюсы. Ага, логи просмотров, отдел внутренних расследований уголовной полиции…
- Говорит кое-что другое, - я развернул экран к Рихарду. Тот выругался. Минский прыгнул через стол, остальные сотрудники, которые имели такую возможность, тоже столпились у экрана. Через секунду они, впрочем, расступились, пропуская Северра и фон Штрайта. – До сегодняшнего дня за последние месяцы их дела в базе данных просматривал подробно один человек – Стивен Доусон, старший детектив.
- Вот почему голос знакомый, - буркнул Северр. – Я-то думал, кого он мне напоминает?
- Офицер полицейского спецотряда, три месяца назад уволен с позором за необоснованное убийство при исполнении. Дело замяли, но из полиции вышибли, - пояснил Минский.
- Шансов, что он сдастся, немного, - кивнул Рихард. – Впрочем, это можно сказать и об остальных. Они сядут надолго, особенно, с учётом прошлых заслуг. А если образуются трупы, то, возможно, и к стенке встанут.
- Ожесточённый человек, - резюмировал фон Штрайт.
- И, насколько я знаю, не дурак, хотя близко с ним не общался, - добавил Северр. Потом обернулся к детективу-переговорщику. – Продолжай его вызывать, старайся разговорить, но не намекай, что мы знаем, кто он.
- Что с вентиляцией в здании? – поинтересовался я.
- Есть, но там фильтры, да и не пролезть по трубам.
- Я не собираюсь устраивать газовую атаку или превращаться в мышь. Но информация изнутри нам нужна, - я распаковал микрофоны. Вот за что спасибо Кесслеру: от себя оторвал, но хорошей техникой полк обеспечил. – Мне нужно их установить. Кто меня проводит?
- Зигфрид! – открыл дверь на лестницу Хаген Шафф. Через секунду появился и молодой солдат. Честно говоря, я бы предпочёл в спутники кого-нибудь поопытнее. Но, надо думать, сержант знает, что делает. – Проводишь господина капитана на крышу.
- На какую крышу?
- На крышу банка.

[Эррор Ляпсус]

Из записок Бернарда фон Шнайдера (продолжение)

СПОЙЛЕРЫ

Вернулись мы меньше чем через час. Глухая задняя стена банка действительно позволяла подняться незамеченными по приставной лестнице, а просунуть провод с микрофонами в трубу со снятым фильтром – тоже дело нехитрое. На крыше, как и следовало ожидать, никто не дежурил – учитывывая малочисленность бандитов и отсутствие у них надёжных средств защиты. Да и вообще, скорее всего, когда Стивен Доусон заблокировал систему защиты изнутри, он заблокировал и люки, ведущие на крышу. Любая палка о двух концах.
Зигфрид, хоть и новичок, был начеку – грех жаловаться. Впрочем, и бесшумная обувь, позволяющая не шуметь на покрытой металлом крыше, себя оправдывала – мы не шумели, а налётчики наше появление благополучно прохлопали. Я спустил микрофоны в трубы до первого этажа, так что мог теперь прослушивать и первый, и второй, не полностью, разумеется. Но, как оказалось, когда я вернулся, слышимость была вполне приличной, и именно там, где надо.
Когда мы вернулись в штаб, я бесцеремонно выпихнул Рихарда из-за коммуникатора и показал Зигфриду и командирам большой палец – всё в порядке, прослушка работает. Зигфрид просиял: в конце концов, он успешно выполнил не просто упражнение, а первое боевое поручение. Надеюсь, что и другие задания пройдут для парня так же благополучно, все задатки для этого у него есть – внимательный, сильный, ловкий, быстрый… Но когда зазвучали голоса, я почти забыл об окружающих людях, ограничился жестом – мол, не мешайте.
-…Мы могли бы просто сдаться, - голос человека, который обдумал ситуацию и, мягко говоря, не пришёл от неё в восторг.
Ответа я не расслышал, но догадался по интонации – второй собеседник не думал об этом ничего хорошего. У меня вообще создалось впечатление, что если бы он не боялся шуметь и привлекать лишнее внимание, то он бы выстрелил вместо ответа. То ли рисунок дыхания, искажённого яростью, то ли едва уловимая интонация…
- Возможно, это меньшее из зол, - продолжал настаивать первый.
- Замолчи!.. – теперь я расслышал голос, тихий, свистящий от сдерживаемой злобы. «Ожесточённый человек», - вспомнились мне слова адмирала. Если бы мне что-то сказали таким голосом, я бы вряд ли решился возразить. Разве что в случае, если мне будет всё равно – буду я жить или умру. Неизвестному налётчику не было всё равно, и он замолчал.
Где-то тихо переговаривались заложники, но я не мог различить ни слова. Анализатор тоже. Но, во всяком случае, мы определили место их расположения. Я щёлкнул пальцами – ко мне склонились лейтенант Гемпель и сержант Шафф.
- Второй этаж, комната три. До пятнадцати человек. Два человека в соседней комнате, в углах, из которых простреливается коридор, видимо, налётчики. Двое на первом этаже у двери. Значит, как минимум, один бандит среди заложников.
- Я говорил, что он не дурак, - сказал из-за моей спины майор Северр. Я аж вздрогнул, так бесшумно он подошёл. Честно говоря, я думал, что он уже ушёл отдыхать, так как не заметил Филиппа, войдя в штаб. Мда. Командир налётчиков не дурак, а я, выходит, дурак. Ладно, положимся в таком случае на стандартные, пусть и не общеизвестные процедуры…

Пока я лазал на крышу на пару с Зигфридом, здесь, оказывается, тоже произошли довольно важные события. Во-первых, Стивен Доусон всё-таки не выдержал характер до конца и позвонил первым. А полицейский переговорщик по приказу Северра сказал ему, что в шесть часов утра подадут автобус для доставки бандитов и заложников в нижний порт, к основанию орбитального лифта. Шафф отправил группу А и группу В отдыхать, а сам, на пару с лейтенантом, остался дожидаться меня. Ещё через час, после того, как мы выяснили расположение заложников и террористов, был составлен черновой план штурма. После этого Шафф и Гемпель тоже ушли на отдых, Северр, фон Штрайт, детективы и полицейские штурмовики остались на дежурстве. Я, естественно, тоже.
Внутри здания, судя по звукам, налётчики не спали, большинство заложников тоже. Но это не слишком облегчало задачу: возможно, недосып замедлит реакцию бандитов и сделает её неоптимальной, но у них всё же безоружные люди прямо под рукой и оружие в руках. Окончательный план Шафф предлагал утвердить в пять часов, за час до штурма, а потом корректировать по обстановке. Я не был специалистом в штурмовых акциях и положился на более опытных людей. К сожалению, я не мог лечь спать. Разве что время от времени вставал из-за стола и, не снимая беспроводных наушников, проходил взад и вперёд по комнате. Иногда выглядывал на лестницу. Без десяти пять я обнаружил там Зигфрида.
- Чего не спишь? – я знал, что солдаты ценят каждую минуту сна, а Шафф и Гемпель планировали поднять своих людей без трёх минут пять.
- Всё равно сейчас вставать, - он пожал плечами и прислонился к стене.
- Думаешь о том, как всё пройдёт?
- Да.
- Чего ты боишься больше – убивать или быть убитым?
- Ни того, ни другого, - Зигфрид снова пожал плечами. И, кажется, сказал правду. Мда. Видно, не зря Шафф послал его в пару со мной.
- Но тебе ещё не приходилось убивать?
- Нет.
- Думай о своей задаче в первую очередь. Иначе остолбенеешь.
Он кивнул. Спокойно, просто делая пометку в голове. Помнится, адмирал Меркатц сказал по поводу стремительного возвышения Райнхарда: «Бывают люди, которые, как хищные птицы, просто рождены для боя, и на лету схватывают то, до чего другие доходят лишь долгими годами обучения». Сержант Шафф был таким человеком, помножившим врождённое воинское чутьё на многолетний опыт. И, кажется, по этому же признаку отбирал новичков. Во всяком случае, некоторых. Таких людей в любом случае немного. Райнхард… Элеонора фон Лихтенладе… Стивен Доусон…
Кажется, я на минуту задремал, потому что, очнувшись, увидел поднимающихся по лестнице бойцов группы А. Наверху тем временем расчистили пространство и поставили проектор. С одной стороны проектора встал Гемпель, с другой Шафф. Группа В тоже поднялась, лейтенант протолкался вперёд, остальные бойцы столпились за спинами пришедших раньше. Сержант Шафф коротко переглянулся с командиром группы, тот кивнул.
- В шесть часов будет подан автобус, - сказал Хаген. – Водитель и два бойца в багажниках – из группы В. Остальные поднимают шум со стороны торца здания и отвлекают внимание налётчиков. Штурмует группа А. Мы с Петером атакуем с крыши: вскрываем взрыворезом люк пожарной лестницы…
Я глянул на часы, достал из аптечки на поясе инъекционную ампулу и сделал себе укол в запястье. Стимуляторы и ноотропы. В ближайшие полтора часа мне понадобится ясная голова и полная дееспособность.
- …Штефан и Юрген берут окно первого этажа, Вальтер, Йозеф и Зигфрид – второго. Машина с лестницей наготове. Угловые заряды и шнур готовы. Лейтенант Гемпель – управление и контроль.
Светящиеся фигурки бойцов несколько раз переместились по изображению, пересекая возможные линии огня. Как ни крути, получалось, что кто-то под огонь попадёт, если все бандиты поголовно не впадут в панику. Что поделать, служба такая… Не говоря уже о том, что лучше пусть налётчики будут стрелять в солдат в защитном снаряжении, чем в заложников… Куда больше меня беспокоило то, что для группы А это первый настоящий штурм в таком составе и с такой спецификой действий. Но когда-то надо начинать. И хорошо ещё, что это просто бандиты, а не безумные отморозки вроде терраистов.

[Эррор Ляпсус]

Из записок Бернарда фон Шнайдера (продолжение)

СПОЙЛЕРЫ

- Задерживается автобус, - сказал мне сзади Северр. Я уже сидел за коммуникатором, проверяя перемещения налётчиков внутри дома и транслируя их командирам групп. Я шёпотом выругался. Всегда что-то идёт не так.
- Планировали его подогнать заранее, но на проспекте опять пробка, он там до сих пор стоит, хотя выехал с запасом.
Я глянул на часы. Без пяти шесть.
- Освободите какой-нибудь ближайший автобус от пассажиров и гоните сюда, - велел полицейским штурмовикам Рихард. Они выскочили из штаба, загрохотали ботинками по лестнице. Переговорщик сделал руками широкий жест над головой, все замолчали, он включил громкую связь.
- Мы ждём автобуса, - послышался резкий решительный голос. – Без четырёх минут шесть. Где он?
- Возникла небольшая задержка по техническим причинам, - ответил детектив. – Может, назначим ваш выход на шесть двадцать?
- Вы хотите по-прежнему водить меня за нос? Напрасно! – человек ещё не кричал, но повысил голос, и сразу стало ясно – он мог при нужде перекрыть им грохот стрельбы вокруг. Приходилось. – Если через четыре, нет, уже три минуты не будет автобуса, один человек умрёт. Время пошло.
- Послушайте…
- Я не желаю ничего слышать! Если вы проверяете мои нервы, вы получите свою проверку! Если вы не врёте, молитесь, чтобы ваш автобус успел приехать.
Переговорщик переключил связь на наушники и микрофон, давая нам говорить.
- Шафф! Твои люди на исходной?
- Мы ещё не готовы. Где автобус?
- Задерживается.
Грубое солдатское ругательство.
- Вы можете начать штурм немедленно или через минуту? – спросил я.
- Нет. Мы поднимаемся на крышу, шуметь не можем. А если мы не получим возможность отвлечь их внимание, последствия будут непредсказуемы. И для нас, и для заложников.
Я отвернулся от коммуникатора, пожал плечами. Время шло. Вдруг ожил один из микрофонов. Кажется, кто-то из налётчиков стоял совсем рядом с трубой вентиляции.
- Послушай, я ищу того, кто хочет просто сдаться… Я вспомнил, когда видел его. Он…
Треск энергетического разряда, мягкий стук.
Голос какого-то молодого парня.
- Он застрелил его!.. – дальше несколько непечатных восклицаний, вскрики женских и мужских голосов. Я включился в сеть от переговорщика.
- Теперь у вас есть ваши двадцать минут, - сказал Доусон. – Если вы не управитесь, погибнут ещё люди.
- Он блефовал? – спросил фон Штрайт.
Я снова пожал плечами, потёр виски пальцами. Надо сосредоточиться. Вот-вот начнётся штурм.
- Был выстрел и звук чего-то упавшего. Думаю, он это сделал.
- Автобус! – раздался голос с лестницы. Я, не снимая наушников, прошёлся до окня. Вокруг автобуса уже суетились бойцы группы В. Заместитель командира, одетый в костюм водителя, сел за руль, ещё двое устраивались в багажнике. Машина с подъёмной лестницей на крыше, возле которой устроились солдаты группы А, гудела мотором. Две-три минуты, и всё будет готово. Но кому-то из заложников этих минут не хватило.
- Шнайдер! – позвал Минский. Я обернулся. На обзорном экране я увидел, как открылась дверь банка на улицу, изнутри выбросили чьё-то тело в мужской одежде и снова захлопнули дверь изнутри.
- Подобрать? – поинтересовался по рации командир полицейской штурм-группы.
- Нет, - поспешно ответил я. – Он уже мёртв, судя по всему. Подберёте, когда начнётся штурм и бойцы окажутся внутри. Тогда налётчикам будет не до того. Сейчас вы будете у них на прицеле. И можете заставить насторожиться.
Я вернулся к столу. Переговорщик за моей спиной сказал:
- Мы подаём автобус, как вы просили.
Я включился во все каналы разом. Шум моторов, шорох шин… Приглушённые голоса команд.
- А-один готов, - сказал лейтенант Гемпель.
- А-два готов, - Шафф.
- А-три готов, - Фальк.
- А-четыре… пять…шесть…семь… Бэ-один готов, Бэ-два…
- Ждём… ждём… - судя по стихшему шуму одного из моторов автобус остановился во дворе банка.
- Начали! – голос Шаффа.

[Эррор Ляпсус]

Из записок Бернарда фон Шнайдера (продолжение)

СПОЙЛЕРЫ

Я содрал наушники и откинулся на спинку стула. Напряжение последних минут, резко схлынув, оставляло в голове пустоту, в этой пустоте перекатывались только что отшумевшие голоса и звуки боя…
Три взрыва, слившиеся в один, огонь группы В из бластеров по окнам, крики внутри дома, топот ног, стрельба… «Один на лестнице – уничтожен! Один в коридоре – уничтожен!.. Боец ранен, коридор два!..». Снова выстрелы и топот ног, взрыв шумовой гранаты, крики. Внезапная тишина, в которой только ещё раздаются отдельные крики перепуганных людей. Голос Шаффа: «Зигфрид, ты сбоку от него, у тебя будет линия огня, я его отвлеку. Готов?» - «Секунду. Готов» - «Пошёл!» - Выстрел, крик женщины; судя по звуку, Шафф отшвыривает её с дороги, потом почти не сбившимся голосом сообщает: «Один уничтожен на лестничной площадке». Стрельба прекращена, но… «Ещё два налётчика не поражены», - включаюсь я в сеть. – «Удерживайте заложников в здании. Всех проверить!». Шаги, звуки резких движений, которые делают напуганные люди… «Показать руки! Поднять голову!»… «Шнайдер», - включается Минский. – «Застреленный заложник – на самом деле один из налётчиков» - «Понятно. Поправка – один налётчик не поражён» - «Не двигаться с места! Показать руки! Голову вверх!» - «Нет, он ещё почти ребёнок!» - Выстрел. Женский крик. Явно истерика. Шафф, судя по звуку, кладёт на стол оружие, отнятое у последнего бандита, и говорит. – «Все налётчики поражены. Дом взят».
Прошло, видимо, лишь несколько секунд, в течение которых я позволил себе слишком сильно расслабиться. Во всяком случае, прежде, чем мне напомнили о моих обязанностях, я натянул наушники и поинтересовался:
- Как раненый?
- Никак, - мрачный голос полицейского врача. – Истёк кровью. Бедренная артерия в клочья.
- Кто? – включился со своей стороны Гемпель.
- Юрген фон Хальб, - сообщил Шафф. – Мы не могли остановиться. Доусон, прикрываясь заложницей, отходил к дальней лестнице, мы с Зигфридом преследовали. Остальные были дальше, искали уцелевших налётчиков. Когда подбежали и вытащили его из здания, уже было поздно.
Вот и первый бой. А для Юргена, как оказалось, последний. Все заложники, судя по продолжающимся переговорам, живы, хотя захваченный налётчиками патрульный сильно избит, а некоторые люди в психологическом шоке или получили лёгкие ранения от обломков мебели и осколков стекла.
Я вызвал на экран программу для официальных внешних рассылок. Раздел «Извещения». Извещения о гибели при выполнении боевого задания. Стандартный бланк. С учётом графы «семейное положение» в базе данных, компьютер заполнил три бланка. «С прискорбием извещаем Вас, что Ваш сын (брат), героически исполняя свой долг…». Рассылку на брата я заблокировал, две другие отправил. Через штаб. Магдалена должна проверить, а фон Штрайт утвердить. Впрочем, вряд ли это займёт больше нескольких минут. Кстати, о брате…
- Что с Йозефом?
- В норме, насколько после этого можно быть в норме, - ответил голос Фалька. – Оружие я у него на всякий случай забрал. Отправил с Вальтером обратно в полк.
Я встал со стула. Голова закружилась, взялся за край стола, проморгался от пятен перед глазами, подошёл к окну. Во дворе стояла машина медиков, к ней как раз подкатывали тележку, закрытую тёмной тканью. От стены дома отделились люди в чёрной форме, встали полукольцом вокруг тележки, а самый широкоплечий из них на секунду отдёрнул ткань с белого неподвижного лица. На миг все замерли по стойке «смирно», потом Шафф закрыл лицо покойного фон Хальба обратно. 
Нам тоже надо возвращаться в полк. Разбор операции, похороны погибшего, поиск нового бойца на замену из числа тех, кто сейчас проходит отбор… Совсем некстати накатывалось оцепенение и отупение. Впрочем, все деловые вопросы Штрайт, наверное, позволит отложить… Лёгок на помине! Я вздрогнул от прикосновения к плечу. То мне казалось, особенно с этими приборами, что я вижу на триста шестьдесят градусов вокруг и сквозь стены, а минуту спустя расслабился и пропустил приближение человека, который даже не думал ко мне незаметно подкрадываться.
- На десять часов свободен. Доедешь или довезти?
- На автоматике доеду. Сам всё равно не поведу в таком состоянии.

[Эррор Ляпсус]

Из записок Бернарда фон Шнайдера (продолжение)

СПОЙЛЕРЫ

От участия в похоронах я отмазался, сославшись на то, что моя очередь дежурить в штабе. Ещё в Старом Рейхе мне несколько раз приходилось сопровождать тела погибших офицеров и встречаться с их родными, и это была, пожалуй, самая худшая часть службы. И, вообще, потом военные, наверное, отправятся пить в своём кругу, а мне пока что врач запретил. Когда я об этом вспомнил, мне жутко захотелось выпить, но, к счастью, лишь на несколько минут. Потом прошло. Хорошо, что бара в штабе нет – фон Штрайт, кажется, тоже неодобрительно относится к пьянству – а идти куда-то дежурство не позволяет. Оказывается, не пить можно и даже не очень трудно – главное, первый порыв перетерпеть.
Дежурство в штабе состоит из ожидания каких-нибудь сообщений – они, к счастью, редко бывают важными – а также из работы над теми документами, которые не успел обработать за свою обычную смену. Скучно, но время занимает. Пока работаешь, кажется, что время еле ползёт, а закончишь – надо же, как быстро день прошёл!
Следующий информационный пакет был из военной полиции – как раз такой, что пометки «срочно» не содержал, и я оставил его на потом… Интересно, кстати, почему не содержал? Подручные Кесслера прислали мне результаты расследования по деятельности Элеоноры фон Лихтенладе на периферии и по тем людям, с которыми она хотя бы один раз встречалась. По людям Гриффорда Хаттона расследование всё ещё шло: он, всё-таки, куда больше и куда осторожнее работал в своё время. Я дочитал выжимку из отчёта, выдохнул и посмотрел на время в углу экрана. Пакет был последним, ничего срочного не намечалось, а двадцать минут куда-то деть надо было. Так что я загнал новые имена и портреты людей в программу, которая помогала их учить – показывала фотографии и подписи под ними, требуя определить, правильная подпись или нет. На всякий случай ещё и проговаривал про себя.
- Элеонора фон Лихтенладе (тут в разных вариантах грима), Дитрих Краузе, Вильгельм фон Риффер – бип! Неверно! – Эльфрида фон Кольрауш, Симон Бёме, Торнвальд фон Тауберг, Клаус Бельман – бип! Неверно! – Вацлав Шепский…
Хорошая программа, особенно с моей-то памятью на лица. Только раздражает, когда она свой «бип!» издаёт. У меня так излишне часто, пожалуй. Но волей-неволей запоминаешь в конце концов. Фон Штрайт, когда я попросил её установить, предлагал ещё подсоединить устройство, которое бы при неверном ответе било током – несильно, но ощутимо. Шутил, надеюсь.
- Торнвальд фон Тауберг, Гризельда Бецки, Вацлав Шепский – бип! – Клаус Бельман…

Не из записок

СПОЙЛЕРЫ

Юный Эрих фон Норберг, привезённый Элеонорой на «Гидру – восемь», в свои четырнадцать лет выглядел на шестнадцать и почти догнал Клауса Бельмана в росте. Через год-другой должен был и обогнать. В остальном троюродный брат Элеоноры и двоюродный – Эльфриды, был обычным подростком, явно успевшим за время путешествия без памяти втюриться в явившуюся за ним ещё при жизни светловолосую валькирию с мечом и бластером. Страшная вещь – первые чувства. Но ни говорить об этом, ни, тем более, действовать он явно не решался. Что, в общем, тоже неудивительно. И довольно благоразумно: новый помощник Клауса по станции, Вацлав Шепский, контрабандист из Союза, до сих пор берёг по возможности правую руку – за некуртуазное ухаживание при первом знакомстве Элеонора сломала ему ключицу. Шепский, впрочем, оказался человеком необидчивым и тот случай вспоминал с юмором: дескать, буду думать в следующий раз, прежде чем руки распускать. Особенно, если и другие женщины Внешних Миров хоть немного похожи на Элеонору.
На что похожа жизнь Внешних Миров Клаус ещё толком не понял, так как до сих пор безвылазно сидел на станции. Всякие материалы, конечно, читал и смотрел, но разобраться в них пока толком не получилось. Ясно пока было одно: здесь, что ни планета, то норов, что ни база, то обычай. Слишком уж разносортное и разновременное по времени прибытия население.
- Причём, в ближайшее время появится очень много нового народу, - добавила Эльфрида, когда Клаус сообщил ей своё мнение. – Особенно из Нойе Ланда. Все, кто не уживётся с режимом Лоэнграммов, рано или поздно начнут искать, куда можно от него свалить… Ну, кроме тех, кто решит бороться прямо по месту проживания.
- А что ты собираешься делать?
- Я дала клятву, - холодно сказала Элеонора. – Меня с династией Лоэнграммов примирит только смерть. Моя. Или их поражение. Жизнь им в этом случае я согласна оставить.
Слышать это было бы смешно, если бы не было… жутко. Действительно жутко, подумал Клаус. Всё-таки людей не поймёшь: вроде бы большую часть времени нормальный человек, и дай боги, чтобы все были такими нормальными. А потом – щёлк, и девушка чуть за двадцать на полном серьёзе собирается воевать с державой, население которой около сорока миллиардов человек, а флот насчитывает сотни тысяч кораблей и десятки миллионов солдат. И великодушно соглашается оставить жизнь правителям, если они сдадутся на её милость.
- Собираешься искать мстителей вроде тебя? Ты уверена, что им это нужно? Даже тем, кто пока ещё горит гневом и даже справедливым?
- Я никого не тащу за собой силой, - Элеонора посмотрела в сторону. Когда повернулась обратно, её лицо уже снова стало спокойным.
- Некоторые тащаться за тобой сами, всё равно что на привязи, - заметил Бельман. – Ты не обращала внимание, как твой новообретённый родственник на тебя смотрит? Его теперь даже силой отсюда не выгонишь, он по доброй воле за тобой в любое пекло полезет.
- А что мне было делать? Он же не просто так отказался от амнистии. Мало ли что мог бы там натворить или попытаться натворить. А ничего не умея это просто способ свернуть себе шею.
- Умея – сплошь и рядом тоже, - Клаус вспомнил про покойного Грифа уже когда рот открыл, но сдержаться не смог. А вот глаза Элеоноры похолодели лишь на мгновение – она, всё-таки, умела быстро брать себя в руки. А может наиболее острая боль уже прошла. У всех людей это проходит по-разному и с разной скоростью. Но у большинства проходит, к счастью. Жаль, некоторые другие заскоки не проходят.
- Научиться в любом случае нелишне будет, особенно мужчине, - пожала плечами девушка. – Я его всё равно в ближайшее время ни в какие опасные места ни тащить, ни пускать не собираюсь. А там виднее будет. И мне, и ему.
- А тебе видно, что он, когда ты рядом оказываешься, просто в транс впадает?
- И что? – как ни странно, Элеонора заметно разозлилась именно на этом месте. – Пусть больше тренируется и… душ холодный принимает, - похоже она собиралась выразиться грубее, но в последний момент сдержалась. – Можешь при случае объяснить ему, что от любви не умирают. Уж к счастью там или к сожалению.