Автор
|
Тема: Легенда о героях Галактики - II (прочитано 27592 раз)
|
Красный Волк
|
Что-то у меня нехорошее ощущение такое, что свадьбу Кесслеру испортят... А за продолжение - снова спасибо большое!
|
|
|
Авторизирован
|
Автор рассказа "Чугунная плеть"
|
|
|
Эррор Ляпсус
|
Что-то у меня нехорошее ощущение такое, что свадьбу Кесслеру испортят... Ну, не то, чтобы совсем уж сильно Но молодые придворные - это такое дело...
|
|
|
Авторизирован
|
- Красиво сказано, клянусь собакой! - Кошкой, мой друг, кошкой. В Тритое принято клясться кошкой (с) Евгений Филенко "Блудные братья"
"Иллюзия ясности мысли - самая большая опасность для человеческого ума" (с) Поварнин С.И. "Спор. О теории и практике спора".
|
|
|
Эррор Ляпсус
|
Из записок Бернарда фон Шнайдера (продолжение) Честно говоря, я предпочёл бы проваляться этот вечер у себя в палате, чем тащиться во дворец на празднование. Но Кесслер и Марика, его невеста, считали, что после недавних событий будет неудобно меня не пригласить, а я, в свою очередь, хоть и ругаясь про себя, решил, что будет неудобно отказаться от приглашения. Возможно, это неудобство стоило потерпеть и мне, и им… - …Спрос будет с самого старшего по званию, - заметил маршал Миттермайер. – Адмирал Биттенфельд! - А что я мог сделать, если они уже договорились? Так, по крайней мере, успели вмешаться… - Не благодаря вам! Могли бы просто разогнать их к чёртовой матери! - Тогда они нашли бы другое место и время, и уж тут бы точно у нас был минимум один покойник или тяжелораненый. А в таких ситуациях и два трупа – не редкость, особенно если с медицинской помощью запоздать. Вольфганг Миттермайер повернулся ко мне. И хотя он был ниже ростом, у меня возникло чувство, словно на меня внезапно выехал танк без опознавательных знаков, и кто-то невидимый за бронёй внимательно рассматривает меня в прицел. - А вы что скажете, капитан фон Шнайдер? – однако, «капитан». То ли ещё не разжаловали обратно, то ли, несмотря на всё происшедшее, не собираются пока. - Виноват, господин маршал. - Что виноваты, это само собой. А по существу? Вы-то старше этих сопляков на десять лет! И даже пьяны не были, в отличие от них. Ведь не были? - Не был, господин маршал. Виноват. Они слишком старательно напрашивались. - А хотя бы сказать, что вы ранены, могли им? - Не подумал, господин маршал. Виноват. - И они, значит, тоже не подумали. Они что, все были настолько пьяны, господин адмирал? – Миттермайер снова повернулся к Биттенфельду. - Да, вроде бы, нет. Один даже отговаривал этого… фон Шульце. - Ну, лейтенант фон Шульце мог решить, что я уже здоров, - я вставил слово, и маршал с адмиралом одновременно неприязненно на меня посмотрели. Но тут уж следовало договоривать. – Я был на совещании, они могли про это слышать. Пришёл на праздничный вечер, даже танцевал. Вполне могли подумать, что я полностью оправился от ранения. Они же не врачи.
Зря я пришёл на этот вечер, и даже танцевал. Хотя, конечно, тост Кесслера в мою честь польстил самолюбию. Но вот танцевать я, похоже, разучился. Давно не приходилось. Но как-то не подумал об этом, когда увидел среди присутствующих кронпринцессу фон Грюнвальд. А распорядитель как раз и посадил меня рядом с Аннерозе. И в трёх шагах от её величества кайзерин Хильдегарды. Императрицы-матери. Императрицы-вдовы. В двадцать пять или сколько ей там лет. Ненамного больше, во всяком случае. Как-то мне даже вдов и сирот обычно жальче, чем собственно погибших. Ну, гибнем, дело житейское. На то нас родили на свет. А они остаются. Как вдова и дочери адмирала Меркатца. Как вдова адмирала Яна. Как вдова адмирала Бьюкока. Да, в общем, всех их не перечислишь, да и не упомнишь… Оказалось, что теперь уже не принято на пиру, чтобы «рыцарь», усаженный рядом с дамой, прислуживал ей: еду разносили и расставляли только слуги. Уж не знаю, Райнхард отменил этот обычай, или это совсем новая новость, уже после его смерти, или просто Кесслер не хотел зря обременять гостей и потому отклонился от протокола. Так что подавать блюда госпоже фон Грюнвальд мне не приходилось, да она и не слишком много ела. Мне, как и на совещании, подали безалкогольное шампанское, которое я понемногу и тянул, пока до меня не дошло, что, наверное, всё-таки, не совсем вежливо кавалеру игнорировать сидящую рядом даму. Не то, чтобы я игнорировал… если честно, я просто боялся заговорить. Но Аннерозе заговорила первой. Она, в отличие от меня, нашла безопасную тему. Представляла соседей по праздничному столу, отвечала на вопросы о событиях при дворе, когда я набрался храбрости поддержать беседу… Так что я набрался храбрости не только для этого. Но и, к собственному удивлению, пригласил её танцевать, когда объявили танец. И, к моему удивлению, она согласилась. Госпожа Аннерозе танцевала очень неплохо. В отличие от меня. Выяснилось, что за несколько лет я потерял форму в гораздо большей мере. На ноги не наступал, и то хлеб. Но задерживался в неподходящих местах, с трудом вспоминал фигуры… В общем, если мы выглядели хоть сколько-нибудь прилично, это была целиком заслуга Аннерозе. Она даже поблагодарила меня за танец. Но я всё-таки на несколько минут вышел из зала на балкон. Перевести дух и справиться с эмоциями, среди которых преобладал стыд. Хоть я и был совершенно трезв, в мыслях царила какая-то сумятица, и мне не хотелось, вернувшись, ещё сильнее ухудшить впечатление о себе.
Вот как раз когда я возвращался в зал, я и столкнулся с несколькими юношами в гвардейских мундирах. Судя по тому, что они были не при оружии, они тоже находились среди приглашённых. Видимо, чьи-то родственники, уж не знаю, ближние или дальние. Я уже прошёл мимо, когда услышал весьма отчётливо произнесённое за спиной: - Как быстро, однако, повышают в званиях мятежников! Не то, что людей, верно служивших кайзеру. Вот тут я и сделал первую ошибку – обернулся. Совершенно напрасно. Надо было проигнорировать сопляков, вернуться в зал – пусть бы себе давились от злости. Правда, чёрт их знает, до чего бы они дошли к концу вечера такими темпами. До чего, всё-таки, быстро с некоторых слетает дисциплинированность, если они выпили и не находятся в этот момент на службе. Особенно в двадцать лет и в компании. Эх, вспомнить тошно, что и сам… Кругом был прав маршал Миттермайер. Вместо того, чтобы пройти мимо юнцов, я обернулся и поинтересовался у того, кто говорил: - У вас, молодой человек, есть какие-то претензии к высочайшему распоряжению? - Нет, у меня есть претензии к тем, кто втирается в высочайшую милость, хотя совсем недавно поддерживал совсем другого «кайзера». Надо же. Молодой лейтенант, хоть, похоже, и был уже навеселе, но слова умел подбирать. И явно напрашивался. Один из двух стоящих рядом с ним лейтенантов дёрнул приятеля за рукав, видимо пытаясь образумить, но совершенно безрезультатно. - Вы, я вижу, ссоры ищете, молодой человек? – надо сказать, вопрос мой, в свете уже сделанных высказываний вполне тянул на премию за идиотизм. Причём, идиотизм близкий к самоубийственному, потому что юный лейтенант гвардии был молодым и крепким. Но я тоже разозлился. Даже сам удивился, насколько. Ну, а дважды повторенное обращение «молодой человек» явно разозлило незнакомого лейтенанта. В юности люди очень не любят, когда им напоминают о возрасте. Особенно, если это делает человек, выглядящий ненамного старше. - А если даже и ищу? – поинтересовался он, вырывая руку у товарища. – Вы полагаете это невежливым? - Не просто невежливым, - тут я уже окончательно отрезал себе путь к отступлению. – А достойным исключительно законченного придурка, готового испортить праздник людям, не сделавшим ему ничего плохого. Интересно, кстати: молодому лейтенанту действительно по какой-то причине вожжа попала под мундир или тут что-то более серьёзное?
- Не было в этом никакого заговора, - сказал Кесслер. Выражение лица у него было такое, словно у счастливого новобрачного внезапно разболелись зубы. И в самом деле – иногда бывает, что безо всякого злого умысла люди вытворяют такое… «что до таких блистательных идей не вдруг дойдёт и записной злодей», как написала одна поэтесса. Причём, в отличие от злодея, их заскоки хрен угадаешь. – Всё на поверхности. Среди молодёжи очень распространено почитание покойного кайзера как героя, вдохновлённого богами. Даже уже памятные обряды появились, хоть и всего несколько месяцев прошло. На близких кайзера Райнхарда, да, отчасти, и на его сподвижников, это тоже распространяется. Биттенфельд приосанился. Миттермайер, наоборот, смущённо смотрел куда-то в окно. До меня тоже дошло. - То есть… - То есть, парень загорелся в огне, который сам же зажёг, - кивнул Кесслер. – Он и его друзья почитали кронпринцессу фон Грюнвальд, а он так и влюбился, по всей видимости. - Понятно.
- Йоханн, - пробормотал один из лейтенантов. – Послушай… - Нет! Этот чёртов мятежник оскорбил меня! Ты смоешь это кровью! Немедленно! - К вашим услугам, юноша, - я поклонился как только мог издевательски. – Но, всё же, прошу подтвердить. Это ваш вызов? Я должен на него ответить? Блин, что делаю? С другой стороны – нет худа без добра. Уж во всяком случае от двора меня после этого уберут. - Да, чёрт побери! Это мои секунданты! Понятно. Ну, хоть какой-то плюс. Я, как вызванный, могу выбрать оружие. Из дуэльных пистолетов я не стрелял чёрт знает сколько лет, да и то лишь на тренировках. Обе дуэли, на которых я дрался до этого, были на саблях. Но и фехтованием я давно уже не занимался. А этот Йоханн почти наверняка будет и сильнее, и быстрее меня, да и подготовлен, наверняка, лучше. Но в таком настроении он согласится, скорее всего, на любое оружие, а если у него нет опыта ближнего боя… - Хорошо, молодой человек. Я согласен сойтись с вами на кинжалах. Если вы не боитесь, конечно. Насчёт «не боитесь» - это я уже забивал по шляпку. Ясно было, что парень не отступит. Это будет грязно, кроваво и опасно. Но если у противника нет хотя бы такого опыта, как у меня, это даёт мне шанс. А главное, на кинжалах всё решится в считанные секунды, и он не сможет меня загонять, как в поединке на саблях или без оружия. Или превзойти в меткости при дуэли на пистолетах. Ну, и… при некоторой удаче я его порежу не насмерть. - Ваше превосходительство! – я окликнул проходившего мимо адмирала Биттенфельда. Кажется, у этого человека достаточно подходящий характер, чтобы пригласить его в секунданты. – У меня с этими молодыми господами возник вопрос, требующий срочного разрешения. Прошу вас оказать мне честь присутствовать при этом.
|
|
|
Авторизирован
|
- Красиво сказано, клянусь собакой! - Кошкой, мой друг, кошкой. В Тритое принято клясться кошкой (с) Евгений Филенко "Блудные братья"
"Иллюзия ясности мысли - самая большая опасность для человеческого ума" (с) Поварнин С.И. "Спор. О теории и практике спора".
|
|
|
prokhozhyj
Естествоиспытатель
Хранитель
Герцог
Карма: 4671
Offline
Пол:
сообщений: 9534
Без звериной серьёзности.
|
Возможно, стилистическая блоха: Из дуэльных пистолетов я не стрелял чёрт знает сколько лет, да и то лишь на тренировках. А вне тренировок палил, не переставая... .. Нравится .
|
|
|
Авторизирован
|
Я повидал морское дно, Оно печально и темно, И по нему, объят тоской, Лишь таракан ползёт морской...
|
|
|
Эррор Ляпсус
|
Возможно, стилистическая блоха: Из дуэльных пистолетов я не стрелял чёрт знает сколько лет, да и то лишь на тренировках. А вне тренировок палил, не переставая... .. Я подумаю Если придумаю, как исправить, исправлю.
|
|
|
Авторизирован
|
- Красиво сказано, клянусь собакой! - Кошкой, мой друг, кошкой. В Тритое принято клясться кошкой (с) Евгений Филенко "Блудные братья"
"Иллюзия ясности мысли - самая большая опасность для человеческого ума" (с) Поварнин С.И. "Спор. О теории и практике спора".
|
|
|
Красный Волк
|
А дальше? Здорово! И снова спасибо за продолжение!
|
|
|
Авторизирован
|
Автор рассказа "Чугунная плеть"
|
|
|
Эррор Ляпсус
|
Из записок Бернарда фон Шнайдера (продолжение) Когда мы проходили через зал, я успокаивающе кивнул повернувшейся к нам госпоже фон Грюнвальд – дескать, всё в порядке. Адмирал Биттенфельд делал вид, что рассказывает что-то интересное, сопровождающие его лейтенанты делали вид, что слушают. Через сад пришлось идти довольно далеко – чтобы выйти за кольцо охраны вокруг дворца и не привлечь её внимания. Повернули к одному из оружейных складов гвардии. Там должны были найтись и кинжалы, помимо прочего оружия. Все торопились: если возвращение такой разношёрстной компании во дворец задержится, кто-то из ответственных за безопасность встревожится. Впрочем, дуэль на кинжалах – вещь недолгая, так что… Биттенфельд выглядел крайне недовольным тем делом, в которое я его втянул. Но грозно смотрел в основном на лейтенанта Йоханна с приятелями, видимо, догадываясь, что зачинщиками ссоры выступили они. Лейтенанты ёжились под взглядом адмирала, но на попятный не шли. - Ладно, - сказал он в конце концов, когда мы оба, взяв кинжалы, встали друг напротив друга. – Чем скорее это кончится, тем лучше. Господа, вы уверены, что ваша ссора не может быть разрешена другим путём? - Нет! – поспешно выкрикнул лейтенант Йоханн. - Нет так нет, - я пожал плечами, повернулся вполоборота, подняв левую руку для парирования, а правую с кинжалом опустив к бедру. Йоханн принял фехтовальную стойку, словно держал в руке саблю. Кажется, он и впрямь никогда не дрался на ножах. Рискованно ждать первого удара, но в случае с неопытным противником спровоцировать его на атаку, может, и имеет смысл. Я чуть попятился, одновременно смещаясь в сторону. Глаза молодого лейтенанта сузились, предвещая выпад. Если и впрямь пойдёт на длинный укол, то, похоже, действительно подставит руку под режущий удар. - Бросить оружие! – рявкнул голос из-за деревьев. Дорожку в дальнем уголке парка, до сих пор освещённую лишь двумя фонарями, залил свет прожектора со стены вокруг дворца. Из мрака появились фигуры в таких же гвардейских мундирах, как у моих противников, с бластерами наперевес. Я разжал пальцы и уронил кинжал на дорожку. Мгновение спустя моему примеру последовал и Йоханн. Вслед за солдатами появился и Кесслер. А рядом с ним – госпожа фон Грюнвальд. Сказать, что мне стало стыдно – это ничего не сказать. Связался чёрт с младенцем, нашёл время и место…
- Если меня не разжалуют и не помещают под арест, - сказал я, стараясь не смотреть на сидящую в углу кронцпринцессу фон Грюнвальд. – То неправильно будет наказывать и лейтенанта фон Шульце. Бывает и такое, а моя ответственность, во всяком случае, не меньше. Прошу прощения за всё происшедшее, - я повернулся в сторону Кесслера. Кесслер наклонил голову. Надеюсь, это следует считать за то, что извинения приняты… - …В общем, так, - завершил описание ситуации маршал Миттермайер. – Высочайшее решение следующее: адмирал Фриц-Йозеф Биттенфельд, капитан Бернард фон Шнайдер, лейтенант Йоханн фон Шульце, лейтенанты Годдар и Ремер получают выговор в приказе. Все остаются в прежнем звании и должности, но капитану фон Шнайдеру и лейтенанту фон Шульце запрещается появляться при дворе до высочайшего разрешения. Госпожа фон Грювальд вышла, некоторые из присутствующих тоже. Когда я поднялся, намереваясь вернуться в палату, Миттермайер и Кесслер сделали мне одновременно останавливающий жест. Дополнительно стыдить будут, что ли, в узком кругу? Спасибо, мне уже хватило. Даже мелькнула малодушная мысль – сослаться на плохое самочувствие. Но это уж вовсе глупость – скорее всего, у них что-то важное. - Садитесь, капитан фон Шнайдер, - кивнул наконец Миттермайер. Все присутствующие сели. – От обязанностей по новому месту службы вы не освобождены, и лучше, я думаю, вам будет отбыть туда уже завтра. Это совсем недалеко, так что являться для медосмотра и процедур в госпиталь вы сможете. - Слушаюсь, господин маршал. - И есть новости ещё по одному делу, которое вам, господин фон Шнайдер, не нужно упускать из виду, - добавил со своего места Кесслер. Мне очень захотелось сказать «дайте, я угадаю», потому что уже и так понял. Но, кажется, это будет уже нарушением дисциплины, а недовольства со стороны первых лиц государства мне на сегодня хватит, по-моему. Кстати, Миттермайер заинтересовался. Ну, возможно, ему ещё не доложили – всё же, на нём не только силовые службы. Второй человек во власти после императрицы-регента, как-никак. Отвечая на вопросительный взгляд маршала, Кесслер продолжил: - Один из осуждённых к ссылке отказался от амнистии. Эрих фон Норберг, четырнадцать лет. Заявил надзирающему офицеру, что амнистия распространяется на виновных, а он себя виновным не считает, поэтому об амнистии просить не может. - Значит, пусть берёт её непрошенной, - пожал плечами Миттермайер. Фернер, молчавший в течение всего совещания, посмотрел на Кесслера, потом на меня. До меня дошло. А Миттермайер, похоже, слишком устал. - Рано или поздно это известие распространится, - сказал Фернер, и Кесслер кивнул. – Реакция некоторых людей представляет интерес. - Понятно, - вздохнул Миттермайер. – Думаете, что Элеонора фон Лихтенладе захочет с этим непокорным родственником увидеться? На здоровье. Напоминаю, что на неё амнистия тоже распространяется. Захотят убраться куда подальше вместе – и вовсе скатертью дорога. - Профилактическое наблюдение, тем не менее, необходимо, - заявил Кесслер. Миттермайер поморщился: - Слежка, то есть? А если ваши люди с ней столкнуться и будут опознаны? - Мы примем все меры предосторожности. Но хотя бы в первом приближении оценить её планы и нынешние возможности имеет смысл, - договаривая, он посмотрел в мою сторону. Судя по всему, первое поручение в качестве офицера информации я уже получил. Надо будет завтра же проверить, что вообще с информационными ресурсами на базе, на которой я, кстати сказать, ещё не был, и установить связь с военной полицией. Думаю, соответствующую информацию по делу Кесслер уже велел мне предоставить. Я вопросительно на него посмотрел. Он кивнул и неожиданно улыбнулся. Кажется, положительные перемены в личной жизни пошли ему на пользу. Даже завидно.
Как оказалось, после совещания Кесслер ждал меня у двери в коридоре, и как раз клал в карман коммуникатор. - Господин фон Шнайдер, я хочу познакомить вас сейчас с вашим непосредственным начальником. Он, к сожалению, не смог присутствовать на совещании, у него было слишком много дел в последнее время. Как раз в связи с формированием полка. Судя по лицу Кесслера, и по тому, что он не назвал моего начальника по имени, он явно заготовил мне сюрприз. И даже не скрывает этого. Ну, что ж. Удивить меня всерьёз может разве что появление воскресшего Райнхарда или Оберштайна, а это, всё-таки, невозможно, да и не были бы они моими начальниками. Какой, всё-таки, бред лезет иногда в голову на ночь глядя… - Я смотрю, Ульрих, вы решили, что дуэлянты мне в самый раз в новом соединении? – в кабинете, в который мы свернули из коридора почти сразу, этот человек был один. Надо же – Кесслер всё-таки застал меня своей выходкой врасплох. - Здравия желаю, господин вице-адмирал, - сказал я. Да уж, интересное начало новой службы. Начальником моим, оказывается, будет Артур фон Штрайт. Помимо всего прочего, первый человек, с которым у меня была настоящая дуэль вскоре после прибытия в столицу Старого Рейха. Я не считаю стычки в училище и во время службы на периферии, конечно. Впрочем, в поединке с фон Штрайтом я отделался не особенно серьёзным ранением. Вторая дуэль, которую я, в отличие от первой, выиграл, могла обойтись мне гораздо дороже. - Надеюсь, капитан фон Шнайдер вам подойдёт, - Кесслер усмехнулся. – А теперь я вас оставлю. У меня срочные дела.
- Всё-таки, это была лишь третья дуэль по счёту в моей жизни, - сказал я, когда мы шли по аллее к госпиталю. – По всей форме, я имею в виду. И она даже не состоялась. - А вторая, я слышал, вам чуть было не стоила головы? – поинтересовался фон Штрайт. – Извините моё любопытство, если оно не уместно. Просто, когда я узнал об этом, господин Кесслер не захотел сообщить мне подробности. - Думаю, это из-за того, что к моим неприятностям тогда приложила руку военная полиция, - то ли от воспоминаний, то ли от холодного воздуха меня слегка передёрнуло. – Это тоже была глупая дуэль… извините, господин адмирал. - Не стоит. Мы с вами тогда оба повели себя… не самым умным образом. Да и часто ли вообще бывают умные дуэли, если такая дуэль – не часть чего-то более серьёзного? - Вот и в военной полиции тогда решили, что это часть чего-то более серьёзного. Я не знаю, какие интриги тогда плелись вокруг маркиза Литтенхайма и его свиты, но Георг фон Эггер, видимо, имел к ним какое-то отношение. Или просто был слишком заметным человеком в свите маркиза, несмотря на молодость. Поэтому в случайность нашей дуэли не поверили. - И вас арестовали. Про это я слышал, но не знал подробностей. - К счастью, совсем ненадолго, - я поморщился. – Но это были худшие тридцать шесть часов в моей жизни. - Могу себе представить. Я пожал плечами. Может быть, и может. В конце концов, в начале гражданской войны фон Штрайт тоже был под арестом. Но раз уж я начал, стоило закончить: - …Когда я ещё не служил у адмирала Меркатца, один мой бывалый знакомый, выслужившийся из нижних чинов, как-то сказал: «Если тебя серьёзно возьмут в оборот, попытайся отвлечься. Например, начни мысленно строить дом, от первого камня до последнего». Я сначала так и попробовал… - И что? - Не очень много было толку от этого совета. Он до армии был строителем, - должно быть, моя усмешка получилась кривой. – А вот я ни хрена не знал о строительстве. Мой «дом» был готов через пятнадцать минут. - И что вы делали остальные тридцать шесть часов? – поинтересовался Штрайт. - Пытался представить, что я уже умер… К счастью, тем временем адмирал Меркатц нажал на какие-то рычаги в адмиралтействе, да и молодой фон Эггер оказался человеком чести. Ещё лёжа в постели, он связался с какими-то своими знакомыми в свите покойного кайзера и попросил их за меня заступиться. Не знаю, что больше помогло, наверное, и то, и другое. - Он погиб? Иначе бы я, наверное, слышал о нём после гражданской войны. - Да, - я поднял голову и посмотрел на светящиеся окна госпиталя. Мы пришли. – Он служил после этого во флоте адмирала Штаадена. Погиб в бою с флотом Миттермайера. После этих событий и до его гибели мы виделись только один раз, в Гайерсберге, в начале войны. - Вам помочь подняться? - Лучше я сам. Надо же показать докторам, что я почти здоров. - Тогда спокойной ночи, господин фон Шнайдер. До завтра… К счастью, мне ничего не снилось.
|
|
« Последняя правка: 15 октября 2013 года, 23:47:49 от Эррор Ляпсус »
|
Авторизирован
|
- Красиво сказано, клянусь собакой! - Кошкой, мой друг, кошкой. В Тритое принято клясться кошкой (с) Евгений Филенко "Блудные братья"
"Иллюзия ясности мысли - самая большая опасность для человеческого ума" (с) Поварнин С.И. "Спор. О теории и практике спора".
|
|
|
Красный Волк
|
Ага, дуэль так и не состоялась . И к лучшему. С новым начальством фон Шнайдер, судя по всему, общий язык найдет. А Миттермайер здесь просто шикарный . Спасибо - и жду продолжения!
|
|
|
Авторизирован
|
Автор рассказа "Чугунная плеть"
|
|
|
Инна ЛМ
|
С каким удовольствием я читаю этот прекрасный и длинный фанф! Шнайдер - один из персонажей, которые, будучи хорошими и привлекательными во всех отношениях (в том числе и внешностью), совершенно не избалованы вниманием фанфикописателей. Меня всегда огорчало, что про него почти никто не пишет. А тут сразу такое отличное макси! Автор, спасибо вам огромное и, пожалуйста, продолжайте!
|
|
|
Авторизирован
|
- Комбинируя левитацию со скалолазанием, можно забраться куда угодно, даже если не умеешь вертикально взлетать.
О. Панкеева
|
|
|
Эррор Ляпсус
|
Пожалуйста Не из записок Новости, поступавшие на базу «Гидра – 8» по защищённой линии Бельман тоже просматривал – Элеонора открыла ему доступ. Уж ко всему или нет – он не знал, но и то, что приходило, впечатляло. Похоже, источниками информации покойный Хаттон запасался издавна, а теперь доступ к ним имела и Элеонора. Значит, это была не просто любовь, а настоящее боевое содружество, в очередной раз подумал он с сочувствием. Даже не хотелось вспоминать, как выглядела Элеонора, когда вернулась на Земланд. Но, хоть она временами и была похожа тогда на сумасшедшую, но предупредить его не забыла. «Рано или поздно они отследят все мои встречи, во всяком случае, сколько-нибудь заметные», - сказала она тогда. – «Я не знаю, насколько серьёзные неприятности вам грозят… извините, опять, из-за меня… но мне кажется, лучше на время эту базу покинуть. Есть даже работа, если вы согласны». Бельман тогда думал недолго. Во-первых, в окрестностях Земланда и впрямь постепенно оказывалось всё труднее найти новый заработок; во-вторых, взыграло любопытство; в-третьих, он действительно опасался привлечь внимание военной полиции – и не только из-за Элеоноры. Так что Клаус Бельман снялся с «Данцига», забрал семью, взял несколько попутчиков-добровольцев из тех, кому полностью доверял… и оказался, в конце концов, здесь на базе «Гидра – 8». Почему «Гидра» и почему «8» он пока так и не собрался выяснить. Гораздо больше его интересовало, где они теперь находятся. «Внешние Миры» - объяснила тогда Элеонора. – «Слышал про такие?». Слышать-то Бельман слышал, да и отдельные знакомые контрабандисты имели кое-какие подозрительные связи, а иногда допускали, выпив, странные обмолвки. Понятно, что за несколько столетий не только Але Хайнессену приходилось не по нутру в империи. Хотя другие побеги и не носили столь масштабного характера, да и удачных среди них было немного. Но были неизвестные ни в Рейхе, ни в Союзе транспортные коридоры, которые вели к неизвестным системам, обитаемым космическим базам и планетам. Сам он в такие места не совался… до сих пор. А Хаттон, значит, а, может, и кто-то из его нанимателей, однажды сунулся… Раздался негромкий знакомый стук, и в дверь вошла Элеонора. Волосы влажные, на поясе меч – похоже, только что тренировалась, приняла душ и сразу же сюда. Даже до своей каюты не потрудилась дойти, меч оставить. - Передохни немного, - она кивнула в сторону компьютера. – Да и он пусть передохнёт. – За последние недели она как-то перешла на ты со всем семейством Бельмана. - Ты уже видела? - Амнистия? Видела. - А… - Тоже. Пошли пройдёмся, тебе и полезно будет. Не всё же сиднем сидеть. Базу когда-то явно строили не на три десятка человек, живших здесь теперь, а, по меньшей мере, на три тысячи. Так что некоторые отсеки просто позакрывали: среди новых жителей было четверо детей – чтобы не забирались куда попало. Но и оставшегося пространства было немало. - Я улетаю, - объявила Элеонора, когда они поднялись на обзорную галерею. Кажущийся узким мостик на самом деле был лишь вымощенной металлом серединой длинного прозрачного коридора. Если человек не боялся сойти с него, ему ничто не угрожало – разве что головокружение от зрелища, как в сотнях тысяч километров под ногами вращается безымянная планета-гигант, переливаясь полосами разноцветных облаков. Справа, слева, и над головой сияли звёзды. Одна из них, самая яркая, но всё равно похожая лишь на маленькую огненную ягоду, была солнцем этой системы. - Из-за того пацана, который отказался от амнистии? - Да. Останешься здесь за старшего. Если кто-то прилетит, и я буду нужна – пусть ждут или просто оставят сообщение. Передашь по линии Эн-девять. Все вопросы, о которых ты в курсе, можешь решать сам. - А ты не боишься, что это может быть ловушка? - В общем, нет, - пожала плечами Элеонора. – Я думаю, что они хотят поиграть в благородство, и то, что амнистия распространяется на меня тоже – это не уловка, а так и есть. Но я приму меры предосторожности. - Меры-мерами, но… - Знаю, знаю, - Элеонора на несколько секунд отвернулась и смотрела куда-то в звёздный океан. Потом повернулась обратно. Её лицо было по-прежнему (или снова?) спокойным. – Всего не предусмотришь, а все люди смертны… - Я не… - Брось. Если я не вернусь, сообщишь по линии Эн-три. База переходит тогда тебе. Тайники, которые на той схеме, тоже в твоём распоряжении. Только позаботься об Эльфриде… Что отговорить от очередной затеи Элеонору не удастся, Бельман догадался с первых слов. Но остаться старшим над людьми, половина из которых ему ещё почти не знакомы, а кое-кто и подозрителен… Да ещё и эта женщина… - Послушай, я как раз хотел поговорить с тобой об Эльфриде. - Да я предлагала ей вернуться, когда пришло сообщение об амнистии, - пожала плечами Элеонора. – Она отказывается. - Да я не об этом, - Бельман покачал головой. – Она, случаем, не терраистка? Молится больно много. А кому – непонятно. - Нет. Просто… если ей это помогает, я стараюсь не вмешиваться, чтобы ещё больше не навредить. Раз уж она не хочет вернуться… - А ей есть к кому? – догадка оформилась в слова быстрее, чем дошла до рассудка. - Трудно сказать. Её сына воспитывают премьер-министр Миттермайер с женой. Бельман присвистнул. - Но как?.. - Это её сын от маршала Ройенталя, которого она пыталась убить. «Они все здесь сумасшедшие!» - вспомнился Бельману возглас старой служанки из какого-то древнего фильма. Иногда он чувствовал себя в окружении новых знакомых совершенно так же. - Но… - Лучше с ней не говорить на эту тему, если она сама не захочет, - Элеонора развела руками. – Что ты так смотришь? Ни для любви, ни для ненависти никаких правил нет. А уж для смеси того и другого… Беда Эльфриды в том, что она не умеет ненавидеть. Она заставляла себя ненавидеть из чувства долга – ничего хорошего из этого не вышло. - А ты умеешь ненавидеть? – тихо спросил Бельман. Лицо Элеоноры оставалось по-прежнему спокойным… неестественно спокойным… но воздух вокруг, казалось, дрожал. Потом она слегка улыбнулась, и от этой улыбки Бельман вздрогнул. - Настоящая ненависть естественна как дыхание.
|
|
|
Авторизирован
|
- Красиво сказано, клянусь собакой! - Кошкой, мой друг, кошкой. В Тритое принято клясться кошкой (с) Евгений Филенко "Блудные братья"
"Иллюзия ясности мысли - самая большая опасность для человеческого ума" (с) Поварнин С.И. "Спор. О теории и практике спора".
|
|
|
Инна ЛМ
|
Как, однако, оперативно нам выдали продолжение!)) Спасибо. Мелкий уточняющий вопрос: Внешние миры - это у вас ведь не то, что в каноне называют Фронтиром?
|
|
|
Авторизирован
|
- Комбинируя левитацию со скалолазанием, можно забраться куда угодно, даже если не умеешь вертикально взлетать.
О. Панкеева
|
|
|
Эррор Ляпсус
|
Как, однако, оперативно нам выдали продолжение!)) Спасибо. Мелкий уточняющий вопрос: Внешние миры - это у вас ведь не то, что в каноне называют Фронтиром?
А я забыл про Фронтир в каноне У меня "Внешние Миры" - это те, с которыми ни у Союза, ни у Рейха официальных связей вообще нет, потому что никем, кроме некоторых контрабандистов и прочих авантюристов транспортные коридоры не разведаны, и мало кто взад-вперёд там рискует летать.
|
|
|
Авторизирован
|
- Красиво сказано, клянусь собакой! - Кошкой, мой друг, кошкой. В Тритое принято клясться кошкой (с) Евгений Филенко "Блудные братья"
"Иллюзия ясности мысли - самая большая опасность для человеческого ума" (с) Поварнин С.И. "Спор. О теории и практике спора".
|
|
|
Инна ЛМ
|
Под Фронтиром в каноне подразумевались планеты, терраформирование (освоение) которых только еще идет и является тяжелым и/или опасным; в Рейхе они были местом ссылки, насчет Альянса не знаю. Но эти планеты были известны властям, там управляла администрация Рейха или Альянса, туда официально летали корабли и т.п.
|
|
|
Авторизирован
|
- Комбинируя левитацию со скалолазанием, можно забраться куда угодно, даже если не умеешь вертикально взлетать.
О. Панкеева
|
|
|
Эррор Ляпсус
|
Из записок Бернарда фон Шнайдера (продолжение) - Из физической нагрузки пока что показано дуэльное фехтование, с топорами и доспехами лучше подождать ещё хотя бы месяц, - сделал заключение врач. – Общая физическая подготовка – примерно процентов в семьдесят от максимума, ни в коем случае не до отказа. Лёгкий бег без учёта времени и на расстояние не больше двух километров. Падения, кувырки, прочая самостраховка – не больше двух раз в неделю, по тридцать, максимум пятьдесят раз за тренировку, в случае резкого головокружения, головной боли, тошноты немедленно прекращать… Я кивал с умным и послушным видом. Ладно, посмотрим там, как пойдёт. Честно говоря, я и так-то не любитель занятий по физподготовке. До какой степени она требуется офицеру информации, трудно сказать. Лейтенант, стоящий у двери, терпеливо ждал завершения разговора. «Дитрих Гемпель», - повторил я мысленно. Теперь придётся опять кучу новых имён учить – что за напасть? Фон Штрайт, судя по всему, опять занимался какими-то срочными делами, связанными с командованием полком. Я уже понял, что на том заседании, на котором говорили о создании нового подразделения, речь шла не о будущем, а о том, что уже происходит. Причём, происходит, кажется, чуть ли не первых же дней после смерти кайзера Райнхарда, то есть уже несколько месяцев.
Казарменный комплекс действительно находился недалеко. Что, в общем, неудивительно, если вспомнить, кто здесь базировался. - Вот здесь мы и живём, господин капитан. Гвардия, специальный отряд военной полиции и мы. Лейтенант Гемпель показывал мне расположение полка. Неподалёку от ангара с транспортом стояли, о чём-то совещаясь, четверо солдат в чёрной форме, но отличающейся по покрою от гвардейской или той, которую носили военники. Похожа на форму лейтенанта, но проще. Они стояли к нам спиной и старательно не замечали нас. - И в какой стадии формирования полк? – поинтересовался я. - Ну… штаб в целом обустроили, только в вашем отделе до сих пор какие-то перестановки. Но по этому вопросу вам коммандер фон Вестфален лучше объяснит. Что касается боевых групп… Две укомплектованы полностью, в остальных, в основном, только командиры групп и инструкторы, личный состав проходит отбор и цикл испытаний. - Простите, лейтенант, я забыл спросить. А вы кто по должности? - Командир группы А, господин капитан, - он почему-то смутился. - А где служили раньше? - В гвардии. Проходил стажировку во взводе курсантов, а до этого был в училище. - В боевых действия участвовали? - Так точно. В последнем походе на Изерлон. - Понятно, - я покрутил в голове сочетание «гвардия» и «Изерлон». Парень не похож на человека, который будет приписывать себе участие в боевых действиях, если безвылазно просидел на корабле в резерве. – Участвовали в обороне «Брюнгильды»? - Так точно, господин капитан. Был ранен, - он что-то сообразил и смутился ещё больше. Наверное, вспомнил, что я в той битве тоже участвовал, только на другой стороне. - Какое совпадение. Ладно, раз мы всё равно уже в расположении полка, покажите, как мне дойти до штаба, а свой отдел я как-нибудь сам найду. Не хочу отрывать вас от дел. - А мы уже почти пришли, господин капитан, - он показал на совсем новый, покрытый свежей серо-зелёной краской П-образный двухэтажный дом. – Правое крыло, первый этаж – ваш отдел. Там сейчас, наверное, только коммандер фон Вестфален, больше никого нет. Господин адмирал уехал с утра на полигон. - Благодарю вас, лейтенант. Думаю, сегодня ещё увидимся, не прощаюсь. Лейтенант Гемпель отдал честь, развернулся и пошёл шагом заметно более быстрым, чем строевой. Явно куда-то торопился, а бежать полагал несолидным.
Часовой, которому я предъявил документы, показал мне коридор направо и сообщил, что главное помещение отдела «информации и контроля» находится в самом конце. - Прямо до двери и идёте, господин капитан. - Благодарю, - я кивнул и пошёл по коридору. Действительно, совсем свежая постройка, внутри ещё даже краской пахнет и каким-то освежителем, которым этот запах краски пытались отбить. Дверь в отдел была открыта, на столах уже поставили три компьютера и немало прочей техники, но часть её, судя по всему, находилась в коробках у двери, образуя подобие баррикады, которую мне пришлось обогнуть. В конце комнаты красовалась ещё одна дверь, а за ней слышались шорохи, словно там ходил человек. Я прошёл туда, отодвигая с дороги стулья, и заглянул в дверной проём. Какая-то темноволосая девушка, с волосами, собранными в узел на затылке, и в противопыльном халате, наброшенном поверх одежды, рылась в коробках. Моего приближения она то ли не услышала, то ли не обратила внимания. - Фройляйн, - позвал я. – Мне нужен коммандер фон Вестфален. Где он? Девушка негромко хмыкнула – то ли недовольно, то ли, наоборот, развеселившись – и обернулась, расстегивая ворот халата. Лицо у неё, кстати, было хоть и молодое, но, кажется, она уже мой ровесник. Под халатом была чёрная офицерская форма того же образца, что и на лейтенанте Гемпеле. И, кстати, где-то я её уже видел, хоть и давно… - Коммандер фон Вестфален, - она подняла ладонь к голове. – По какому вопросу я вам нужна, господин капитан? По служебному или по личному?
|
|
|
Авторизирован
|
- Красиво сказано, клянусь собакой! - Кошкой, мой друг, кошкой. В Тритое принято клясться кошкой (с) Евгений Филенко "Блудные братья"
"Иллюзия ясности мысли - самая большая опасность для человеческого ума" (с) Поварнин С.И. "Спор. О теории и практике спора".
|
|
|
Красный Волк
|
"Теперь придется опять кучу новых имен учить..." Ага . Всё интереснее и интереснее. И... нет, какие здесь все герои живые! Спасибо - и очень жду продолжения!
|
|
|
Авторизирован
|
Автор рассказа "Чугунная плеть"
|
|
|
|
|