Еще один день, как бокал яда, выпит до горького дна,
Еще одна ночь над Мидасом встает, как глухая стена,
И жители – те, кому спать надлежит, – все давно уже спят,
А те, кого мучит бессонница, у мониторов сидят,
В роскоши Эоса блонди и пэты привычно скучают,
В Кересе банды карманы у граждан простых обчищают,
Юпитер в инвизибле, а Синдикат с Катце пашет без сна.
Но в час, когда над Танагурой восходит вторая луна,
Походкой своей демонстрируя всем совершенство изящной фигуры,
Первый консул Амои выходит на свет манящих огней Танагуры.

Федерация требует жертв. Но с этим у них без проблем
Федерация жрёт даже меньше других ей подобных систем.
Первый консул не знает ошибок, он сам восстановит баланс, –
Нет, в программе Юпитер у этой планеты есть все-таки шанс!
Структур соразмерность одну лишь гармонию сфер порождает,
Но что-то Раулю проникнуться полностью ею мешает:
То вдруг вблизи от себя ощущает он чуждое что-то,
То вдруг в симфонии света он слышит фальшивую ноту,
И эту проблему не снять сообразно предписанной им процедуры,
Что-то вечно скрывают от пристальных глаз эти огни Танагуры.

Он прав. Разве может быть блонди когда-то хоть в чем-то неправ?
Их проблема – монгрел, не имеющий ни привилегий, ни прав,
Но есть убеждение: если они поскорей не разрулят проблему,
То прямым попаданием в сердце она сокрушит их систему.
Монгрел слишком любит свободу. Он дик, он подонок и хам,
Скитаться б ему по трущобам Кереса – его место там,
Но Ясона он как-нибудь позовет в Дана Бан за собой,
И консул придет, причем знают об этом и тот, и другой.
У него очень темные волосы – признак простейшей ментальной структуры,
И треплет их ветер горячей пустыни. Жестоки огни Танагуры.

Монгрел, а, монгрел? И зачем тебе Ясон, хотел бы я знать?
В Кересе о блонди, наверное, дивно приятно мечтать.
Но в жизни – что делать вам вместе? А кончив – о чем говорить?
Не нужно монгрелам залетным блондинов хотеть и любить.
Он весь где-то там. Вон Юпитер с ним даже программу сверяет.
Он часто молчит, но на годы вперед об Амои все знает,
Функциональность его поразительна и безупречна,
Засим и защита машиной поставлена бесчеловечно:
Вокруг него в Эосе датчики, пэты, секьюрити и фурнитуры
Он слишком далек от тебя в этих вечно холодных огнях Танагуры.

Не бродил бы Ясон по трущобам, рискуя на радость врагам.
Рики в Эосе тоже не слишком уместен – что ему делать там?
Распорядок единый для всех, и он даже придуман не нами:
Всяк займет надлежащее место. Иначе - подумайте сами…
Кто таков первый консул Амои – а в этом вообще есть секреты?
Скольких сам заменяет он жителей этой несчастной планеты?
И что жизнь его против жизни какого-нибудь дурака или дуры?
Кого же еще освещать ненасытным до блеска огням Танагуры?

Да, смерть совершенства грустна и безумно трагична, тем паче,
Что все могло быть, а точнее – не быть, совершенно иначе:
Вот Гаю «бизоны» добыли на рынке паленый пластит,
Который, как вышло на деле, не очень-то рвет и горит,
И Гай тогда с горя ушел добровольцем куда-то на фронт,
Керес весь снесли, Дана Бан был закрыт - капитальный ремонт,
Так разнозаряженных клемм их безумное несопряжение
Не стало причиной тотально-всеобщего уничтожения,
И не округлялись глаза у прознавшей про все под конец агентуры.
Монгрел же остался монгрелом. Как дивно гуманны огни Танагуры!

Ты полный кретин, Рики, да и к тому же порой деструктивен,
И мир ваш останется так же чудовищно богопротивен,
А ты будешь вечно при свете пустой и ущербной луны
С раскаяньем видеть свои дефективные глупые сны,
В которых друг друга касаетесь с нежностью вы головами,
А следом взрывается мир, за миг уничтоженный вами,
И рушатся стены, стоявшие тут с обретения мира,
Материя аннигилирует в волны слепого эфира,
И распадается все, вплоть до атомно-молекулярной текстуры,
А ветер, летящий из космоса, гасит беззвучно огни Танагуры.

Скажешь – нет! Никогда! Всё пора позабыть, как дурной эпизод?
Катастрофа приснилась тебе – Дана Бан ведь закрыт на ремонт?
Но зачем, едва вспомнишь об этом, то сердце, как рана, саднит,
И тебя снова тянет туда, будто там где-то спрятан магнит.
Сбой в программе Юпитер грозит не шутя дефективной планете,
Гай с Раулем пускай намотают на ус обстоятельства эти,
Синдикат прекратит операции с пэтами в твердой валюте,
Встанут фабрики жизни, научные центры, склады, институты.
Не попрешь против данных с рожденья, забитых в программе судьбы и натуры,
Не минуешь горящих внутри нас сильнее, чем магма, огней Танагуры.

Ведь наступит тот час – ты его позовешь в Дана Бан за собой.
Он придет. Потому что в программе Юпитер есть маленький сбой.
Потому что когда ничего уже не остается,
Этот сбой кое кем опрометчиво счастьем зовется.