Дени (глава из "Пира Ворон")

Джордж Р.Р. Мартин

Перевод Алаваруса. Оригинал взят с сайта писателя (www.georgerrmartin.com)

Она слышала о приближении мертвеца. Медленные, равномерные шаги опережали его, поднимаясь по лестнице и эхом отражаясь от мраморных колонн.
- Ваше Высочество, - сказал Барристан Селми, капитан ее Королевской Гвардии, - Вам не следует так переживать.
- Следует, - упрямо ответила Дени. - Он умер за меня.
Она посильнее закуталась в львиную шкуру. Под мантией ее тело покрывала только тонкая туника, да и та доходила лишь до бедра. Она спала, когда Мисандея разбудила ее, ей снился дом с красной дверью, и некогда было одеваться.
- Кхалеси, - сказала Ирри, ее служанка, - Вы не должны прикасаться к мертвецу. Это приносит неудачу.
- Если только Вы не сами его убили, - добавила Дхику. Она была больше Ирри, с широкой костью, и большой грудью. - Это всем известно
Ирри согласилась.
Дени не обращала на них внимания. Дотракийцы умны во всем, касающемся лошадей, но могут быть круглыми дураками во всем остальном. К тому же, они еще дети. Служанки были ее ровесницами; выращенные специально чтобы мужчины смотрели на их черные волосы, бронзовую кожу и миндалевидные глаза... но все дети одинаковы. Кхал Дрого подарил их ей, ее Солнце и Звезды. Дрого подарил ей и львиную мантию - голову и шкуру храккара, белого льва из дотракийского моря. Мантия была слишком большой, и пахла мускусом, но в ней она чувствовала, как будто Дрого был рядом.
Серый Червь появился первым, поднимаясь по ступням, с факелом в руке. Его капитанский шлем был украшен тремя пиками. За ни следовали четверо Безупречных, неся тело на плечах. Под бронзовыми шлемами их лица выражали так мало, что казалось тоже отлиты из бронзы.
Дейенерис Таргариен ожидала их сидя на скамье черного дерева, которая служила ей троном. Ее глаза были немного сонными, а волосы - взъерошены. "Я кровь дракона", сказала она себе, "и драконы не знают страха". Безупречные положили труп к ее ногам, Барристан поднял окровавленное покрывало, а Серый Червь поднес факел поближе, чтобы она могла рассмотреть.
Мертвец выглядел не старше двадцати. Его лицо было гладким и безволосым, но щеки были разрезаны от уха до уха. Он был высок, светлолик, с бледными голубыми глазами. "Родом из Лисса или Волантиса", подумала она, "наверное захвачен пиратами и продав в рабство в красном Астапоре. Его глаза были открыты, а рана заставляла плакать. Это было даже страшнее чем она думала.
- Ваша Светлость, - сказал Барристан, - на аллее где его нашли была нарисована гарпия...
- ... его собственной кровью, - Дейенерис уже знала как это делалось. Дети Гарпии устраивали резню по ночам и оставляли такой рисунок у каждой жертвы. - Серый Червь, почему он был один? У него не было напарника?
Когда Безупречные патрулировали город ночью, они всегда выходили по двое.
- Моя Госпожа, - ответил капитан, - ваш слуга Храбрый Щит не был на дежурстве вчера. Он шел... в одно место... выпить... в компании.
- Место? Какое место?
- Дом Наслаждения, Моя Госпожа, - под бронзовым шлемом его лицо казалось вырубленным из камня.
Бордель. Половина ее освобожденных людей были из Юнкая, где Мудрейшие Хозяева были известны своими постельными рабами. Путь семи знаков. Не удивительно что бордели появлялись в Меерине как грибы после дождя. Это было все, что они знали и боролись за выживание. Цены на пищу росли каждый день, а плоть становилась дешевле. В самых бедных кварталах между ступенчатыми пирамидами Мееринской аристократии были бордели способные удовлетворить любую прихоть, хотя...
- Я не понимаю, он был евнухом... - все ее Безупречные были евнухами. - Что он забыл в борделе?
- Тот кому недостает мужских частей, все равно в душе мужчина. - Сказал Серый Червь. - Мне сказали что Храбрый Щит платил монеты девушкам из борделя чтобы они возлежали с ним и обнимали его.
"Кровь дракона не плачет!"
- Его звали Храбрый Щит?
- Если оно нравится Вашей Светлости.
- Да, это хорошее имя. - Добрые Мастера Астапора не позволяли своим рабам иметь даже имена. Некоторые из ее Безупречных вернули себе свои родовые имена, кто-то придумал новые... - Сколько человек напали на него?
- Я не знаю... много
- Шесть или больше, я бы сказал, - сказал Барристан, - Судя по его ранам они напали на него со всех сторон. Его меч не нашли, но перевязь была пуста. Возможно что он успел кого-то ранить.
- Я надеюсь что он это сделал, - Дени молилась что кто-то из убийц умирает прямо сейчас, согнувшись и корчась от боли. - Почему они разрезали его щеки?
- Ваша Светлость, - сказал Серый Червь, - его убийцы затолкнули половые части козла в горло Вашего слуги Храброго Щита.
"Они не могли накормить его собственными гениталиями", подумала Дени, "В Астапоре ему не оставили ни ствола, ни корня". До сих пор Дети Гарпии ограничивались нападениями на свободных жителей убивая или вламываясь в дома по ночам, чтобы зарезать их в постелях.
- Это первый из моих солдат, которого они убили.
- Первый, но не последний.
"Я все еще воюю", понимала Дени, "просто сейчас я воюю с тенями".
Усталость нахлынула на нее. Они хотела отдохнуть от убийств, потратить время на строительство и лечение.
Она выбралась из львиной шкуры и опустилась на колени рядом с трупом. Джиху ахнула когда она закрыла убитому глаза.
- Храбрый Щит не будет забыт. Омойте его, оденьте и похороните как воина, со шлемом, щитом и копьями.
- Как прикажете, Ваша Светлость.
- Когда твои люди пойдут патрулировать, прикажи им зайти к каждому целителю и спросить не было ли у них человека с раной от меча. Еще они должны искать меч Храброго Щита и спросить у мясников, не кастрировал ли кто козла вчера. - Меерин был полон козлов, равно как и собак со свиньями, но никогда не мешает спросить. - И проследите чтобы ночью никто не ходил по улицам один, даже если вне службы.
- Слушаюсь.
Дейенерис откинула волосы за спину.
- Найдите этих трусов для меня, - сказал она яростно. - Найдите их, чтобы я могла показать Детям Гарпии, что значит разбудить дракона!
- Они будут найдены, Ваша Светлость, - отсалютовал ей Серый Червь. Безупречные снова накрыли труп саваном, подняли и вынесли мертвое тело из залы.

Сир Барристан остался. Его волосы были белыми, а на уголках голубых глаз были морщины. Несмотря на возраст его спина все еще была пряма, а руки крепки.
- Ваша Светлость, я боюсь, что евнухи плохо подходят для такой задачи.
Дени села на свою скамью и закуталась в шкуру.
- Безупречные - мои лучшие воины.
- Солдаты, а не воины, если Вы позволите. Они созданы для битвы, чтобы стоять плечо к плечу за своими щитами и ощетинившись копьями. Их учили подчиняться без страха и сомнения... но не раскрывать секреты и задавать вопросы.
- Может быть рыцари послужили бы мне лучше? - Селми тренировал рыцарей для нее, уча детей рабов воевать с копьем и рыцарским мечом, по Вестеросски... но чем поможет копье против трусов, что убивают из тени.
- Нет, и не они, - мотнул головой старик, - И смею заметить, что у Вашей Светлости нет рыцарей. Годы пройдут, пока мальчики будут готовы.
- Тогда кто? Дотракийцы?
- Нет.
- Нет, - согласилась Дени. Ее кхалассар был мал и состоял из зеленых юнцов и стариков, к тому же дотракийцы привыкли воевать верхом, чего никогда не получится на узких улочках и аллеях города. - Тем более что они мне нужны вне города.
За разноцветными кирпичными стенами Меерина ее власть была еще слабее. Тысячи рабов все еще трудились в огромных владениях на склонах холмов, выращивая оливки и зерно, овец и лошадей, и добывая медь и соль в шахтах. На какой-то момент хранилища были наполнены огромными запасами пищи, но город был полон голодных ртов, а пополнения приходили редко.
Поэтому Дейенерис отправила Агго, Чхогго и Ракхаро завоевать окрестности города, пока Коричневый Бен Пламм со своими Вторыми Сыновьями охраняет ее то нападения Юнкая на юге. Для ее великолепного Даарио Накхериса он подготовила самую сложную миссию. За холмами на востоке был хребет округлых гор, Хизайский проход, и Лазар. Если Даарио сможет убедить Лазарийцев вновь открыть торговые пути, то, при нужде, зерно можно будет доставлять по реке или через холмы... правда овчатники терпеть не могут Меерин. Даарио победит их всех, если это вообще возможно, - капитан наемников был самым бойким и очаровательным мужчиной которого она когда либо знала.
- Возможно, когда Даарио вернется, я смогу использовать его Штормовых Ворон на улицах, но пока у меня есть только Безупречные. - Она поднялась.
- Прошу простить меня, сир, но я должна идти - просители уже собираются у ворот, и мне надо приготовить свои большие уши и вновь стать их королевой.. Вызовите Резнака и Бритоголового. Я увижу их, когда закончу одеваться.
- Как прикажете, Ваша Светлость, - поклонился Селми.

Великая Пирамида Меерина поднималась на восемьсот футов в небо, от обширного основания, до вершины, где находились ее покои, окруженные садами и озерками. Холодный рассвет поднимался над городом, когда она вышла на террасу. Солнечный свет отражался от куполов Храма Великолепных и отбрасывал тень позади остальных пирамид. "В некоторых из этих пирамид Дети Гарпии прямо сейчас замышляют новые убийства", подумала она.
Визерион почувствовал ее беспокойство. Белый дракон лежал обвившись вокруг груши, положив голову на хвост, и грелся в лучах солнца. Когда Дени появилась, он открыл глаза - два озера расплавленного золота. Его рога также были золотые, как и чешуя, что спускалась от головы, на шею, спину и огромный хвост.
- Ты лентяй, - сказала Дени, почесав ему подбородок.
Его чешуя была горячей, как доспех оставленный на солнце. "Драконы сделанный из огня". Она читала об этом в одной из книг Сир Джорах дал ей как свадебный подарок.
- Ты должен охотиться с братьями, - сказал она дракону, - опять подрался с Дрогоном?
Ее драконы одичали за последнее время. Рейегаль цапнул Ирри, а Визерион поджег токар Резнаку, последний раз когда сенешаль был вызван. "Я слишком часто оставляю их в одиночестве", подумала Дени, "но где я могу найти для них время"
Визерион взмахнул хвостом, ударив дерево так, что груша сорвалась с ветки и покатилась под Дени ноги. Он развернул крылья и он, полу взлетев, полу прыгнув взобрался на парапет. "Он растет", подумала она, наблюдая как он поднимается в небо, "Скоро они будут достаточно сильными, чтобы нести меня". Тогда она будет летать верхом на драконе, как Аэгон и его сестры, пока Меерин не превратится в точка далеко внизу. Такую маленькую что она сможет накрыть его пальцем...
Она смотрела как Визерион взлетает кружась над городом, пока он не скрылся за глинистыми водами Скахазадана. Только потом она вернулась внутрь пирамиды, где Ирри и Дхику ждали ее, чтобы расчесать волосы и нарядить, как королеву Меерина, в Гхискарский токар.

Наряд был громоздкий и неудобный, - длинная бесформенная простыня, которая была обмотана вокруг ее бедер, подмышками и через плечо. Намотанная слишком свободно она грозила упасть; слишком туго - заставляла споткнуться и упасть. Даже одетый правильно, токар требовал маленьких шажков и постоянного придерживания. Это была одежда для тех, кто никогда не трудился в поле или кирпичной яме. Гхисарский закон запрещал рабам носить токар, и он был слишком дорогой для вольнорожденных. Гхисаркий токар был одеждой хозяина, символом богатства и власти.
Дени хотела запретить токары когда захватила Меерин, но совет ее переубедил. "Мать Драконов должна носить токар или она будет ненавидима навеки", - предупредила ее Галаза Галар, - "В шерсти Вестероса, или тканях Мира, Ваше Великолепие навсегда останется чужой среди нас, варварским захватчиком. Королева Меерина должна быть следовать традициям". Коричневый Бен, капитан ее Вторых Сыновей, объяснил это проще - тот кто хочет властвовать над кроликами должен отрастить длинные уши.
Те "длинные уши", что она выбрала сегодня были сделаны из белого полотна с золотыми кисточками. С помощью Джику она с третьего раза обмотала себя правильно, пока Ирри закрепила на голове корону, в виде трехголового дракона с ее герба. Тело драконов было золотым, крылья серебряными, а головы - из кости, оникса и зеленого нефрита. Ее шея будет ныть задолго до того, как день будет закончен, но корона никогда не должна быть легкой. Так сказал один из ее предков. Король Аэгон? Кажется это был он, а если да, то какой из них? Вестеросом повелевали пять Аэгонов и их было бы шесть, если бы псы Узурпатора не убили сына ее брата прямо на груди у матери. Если бы он выжил я бы вышла за него, подумала Дени. Аэгон был бы сейчас ближе к ее возрасту чем Визерис.
В таких мыслях было мало проку. Аэгон и его сестра были убиты раньше, чем она родилась, вместе с их матерью, Элией Дорнийской, а Визерис умер, крича от боли, с короной расплавленного золота на голове. Они и меня убьют, подумала она, если я им позволю. Ножи, что убили Храброго Щита были для меня.
Она не забыла детей, прибитых вдоль дороги от Юнкая. Она никогда их не забудет. Их было сто шестьдесят три - по ребенку на милю, прибитого к верстовому столбу, с рукой указывающей ей дорогу. Когда Меерин пал, она приказала прибить к столбам столько же рабовладельцев. Мухи роились вокруг, а вонь наполняла воздух далеко за пределами площади. Хотя иногда она боялась что этого было слишком мало. Мееринийцы были коварны и упрямы, сопротивляясь ей при каждой возможности. Да, они освободили рабов, но они же и наняли их обратно, за такую ничтожную плату, что многие едва могли прокормиться. Освобожденные слишком маленькие или старые, чтобы работать, были выброшены на улицы, вместе со слабыми и больными. И все равно Великие Хозяева собирались на вершинах своих пирамид, чтобы жаловаться о том, как драконья королева наполнила их город нищими, ворами и шлюхами.

Чтобы управлять Меерином, я должна быть Мееринийкой, сказала она себе.
- Я готова! - приказала она Ирри.
Резнак мо Резнак и Скахаз мо Кандак ждали ее на вершине широких мраморных ступеней.
- Великолепная, вы так ослепительны сегодня, что я боюсь смотреть. - Сенешаль носил токар марунского шелка с золотой бахромой, которая не скрывала его мягкого, слабого тела. Маленький и потный, он пах так, как будто искупался в духах. Как все мееринийцы, он говорил на исковерканной форме Валирийского, приправленной Гхисарским рыком.
- О, вы так добры, - ответила Дени, на более чистом языке.
- Моя королева, прорычал бритоголовый Скахаз. Гхисаркие волосы росли густо и жестко, и мужчины долгое время делали из них рога или крылья. Побрив голову Скахаз заставил Меерин забыть о старой моде. Его род Кандак сделал то же самое. Другие последовали их примеру - их называли бритоголовые. Скахаз был бритоголовым... и злейшим предателем для Детей Гарпии и им подобных.
- Я слышал про евнуха.
- Его звали Храбрый Щит, - поправила его Дени.
- Многие умрут, если не наказать убийц, - лицо Скахаза было мерзким даже с выбритой головой, - низкие брови, маленькие глазки, сломанный нос, испрещенный угрями и жирная кожа, которая выглядела более желтой, чем обычно. Это была тупая, жестокая и злая физиономия. Дени могла только надеяться, чтобы она была еще и честной.
- Как же я могу наказать убийц, если не знаю где они? - удивилась Дени. - Скажи мне, Скахаз.
- У вас нет недостатка во врагах, Ваша Светлость. Посмотрите на пирамиды, - Зак, Хазкар, Газин, Меррек, Лорак - все кто привык держать рабов. Еще Палл. Палл вас ненавидит больше, чем остальные. Сейчас это дом женщин. Женщины не забывают... и не прощают.
Это правда, подумала Дени. Псы узурпатора узнают это, когда я вернусь в Вестерос. Это правда, что она пролила кровь дома Паллов - Ознак за Палл был героем Меерина, пока Бельвас Силач не убил его за стенами города. Отец Ознака командовал защитой ворот, когда Хрен Джозо разнес их в щепки, и безупречные хлынули в проход. Ознаков дядя был среди тех ста шестидесяти трех на площади.
Дени повернулась к Резнаку:
- Сколько мы должны предложить за информацию о Детях Гарпии?
- Сто золотых, если это понравится Вашей Светлости.
- Тысяча нам больше понравится. Столько и предложите.
- Вы не спросили моего совета, - сказал Скахаз. - Кровь должна быть оплачена кровью. Возьмите по мужчине из каждой семьи, что я назвал и казните их. В следующий раз возьмите двоих... Третьего раза не будет.
Резнак задрожал от ужаса:
- О нет, моя королева! Такая жестокость вызовет гнев богов на наши головы! Мы найдем убийц, я клянусь, и вы увидите, что они всего лишь бедняки, а не благородные горожане. - Сенешаль провел ладонью по голове - он был такой же лысый, как Скахаз, но не от бритья. - Не думайте, что я не верен вам, потому что я не побрил голову. Как только хотя бы один волос посмеет появиться, мой парикмахер всегда наготове.
Несмотря на все заверения, она его не любила, а доверяла и того меньше. Она не забыла Мееги Маз Дуур, которая отплатила ей подлостью за доброту.
- Скахаз, спасибо вам за совет. Резнак, посмотрим что может сделать тысяча золотых, - придерживая токар она спустилась по мраморной лестнице. Они шла маленькими шажками, а не то обязательно запнулась бы в кистях и бахроме, и влетела бы в зал суда головой вперед.
Мисандея объявила о ее приходе:
- Все на колени перед Дейенерис Бурерожденной, Неопалимой, Королевой Меерина, Королевой Андалов и Ройнаров и Первых людей, Кхалеси Великого травяного моря, Разрушительницей Оков и Матерью Драконов, - выкрикивала она, пока Дени медленно спускалась по лестнице.
Зал был полон. Безупречные стояли спиной к колоннам, держа свои щиты и копья, и острия их шлемов торчали вверх, как ряд кинжалов. Меериницы собрались под восточными окнами, в толпе бритых голов, изогнутых рогов и спиралей. Освобожденные стояли отдельно. "Пока они не станут рядом, мира не будет", - подумала Дени.
- Поднимитесь, - приказала она, садясь на эбеновую скамью. Зал поднялся - хоть это они делают вместе.
У Резнака мо Резнак как всегда был список. И как всегда порядок требовал, чтобы королева начинала с астапорского посла, бывшего раба, ныне называвшего себя лорд Гаэль, хотя никто не знал, где его земли.
У лорда был коричневый рот, полный гнилых зубов, и желтое острое лицо, как у хорька. Еще у него был дар.
- Клеон Великий посылает эти туфли, как дар его любви к Дейенерис Бурерожденной, Матери Драконов, - объявил он.
Дени кивнула Ирри, которая принесла ей туфли и надела их на ноги. Они были сделаны из золоченой кожи и расшиты зеленоватым речным жемчугом. Неужели король-мясник думает что пара симпатичных туфель может завоевать мое сердце?
- Король Клеон очень щедр, - сказала она послу, - поблагодарите его за меня, они очень красивы.
Красивы, но сделаны на ребенка - у Дени были маленькие ступни, но туфли все равно были малы.
- Великий Клеон будет рад узнать что обрадовал вас, - сказал Гаэль. - Он также приказал мне передать, что готов защищать Матерь Драконов от всех ее врагов.
Если он опять предложит мне пойти за Клеона, я запущу в него туфлей, - подумала Дени, но на этот раз посол даже не обмолвился о женитьбе.
- Пришло время для Астапора и Меерина объединить свои силы против Мудрых Хозяев Юнкая, кровных врагов всех свободных людей. Король Клеон сказал мне передать вам, что он и его новые Безупречные скоро выступят.
"Его новые Безупречные" были непотребной шуткой, но Дени промолчала.
- Передай королю Клеону, что с его стороны было бы мудрым шагом заботиться о своих садах, и позволить юнкайцам заботиться об их, - не то чтобы ей нравился этот город.
Она все больше и больше сожалела о том, что оставила Юнкай не захваченым, победив его армию в поле. Мудрые Хозяева продолжили рабовладение, как только она двинулась дальше и сейчас вовсю растили рекрутов, вербовали наемников и объединялись в альянсы против нее. Хотя Клеон, по его словам, Великий, был не лучше. Он тоже восстановил рабовладение в Астапоре, как только захватил власть, лишь поменяв местами рабов и их хозяев. Дейенерис хотела объединяться с ним не больше чем выходить за него... но она и не хотела увидеть его падение. Как только Астапор падет, ничто не сможет остановить Юнкай от нападения на Меерин.
- Я всего лишь молодая девушка, чтобы знать как вести войну, - предупредила она посла, - но я слыхала что в Астапоре люди голодают. Пусть король Клеон сначала накормит своих людей, прежде чем рваться в бой.
Она взмахнула рукой отпуская посла и он, поклонившись, удалился.
- Великолепная, - объявил Резнак мо Резнак, - не желаете ли выслушать благородного Хиздара зо Лорака?
Опять? Подавив стон, Дени кивнула, и Хиздар уверенно выступил вперед. Он был высок, строен, с монотонно-янтарной кожей. Когда он поклонился, его макушка коснулась мраморного пола, на котором еще совсем недавно лежал Храбрый Щит. Он нужен мне, подумала Дени. У Хиздара было много друзей в Меерине, он бывал в Лиссе, Волантисе и Кварте, имел родственников в Толосе и Элирии и, как говорили, имел большое влияние в новом Гхисе, где юнкайцы сейчас пытались найти союзников против нее.
А еще он богат. Сказочно богат... и станет еще богаче, если я удовлетворю его просьбу, - думала она. Когда Дени закрыла бойцовые ямы в городе, их цены упали. Хиздар зо Лорак не терял времени даром и сейчас обладал почти всеми ямами в Меерине.
Его волосы были заплетены в виде крыльев, которые начинались от висков и выглядели так, будто его голова собиралась взлететь. Длинное лицо казалось еще длиннее от черно-красной бороды, которую он скрепил золотыми кольцами. Его токар был украшен бахромой из аметистов и жемчуга.
- Ваше Великолепие знает почему я здесь.
- Я думаю, - сказала Дени, - что вы хотите замучить меня. Сколько раз я вам отказывала?
- Пять раз, Великолепная.
- Теперь шесть. Я не открою бойцовые ямы.
- Если бы Ваше Величество могло услышать мои доводы...
- Я слышала. Пять раз. Может вы придумали что-то новое?
- Старое, - согласился Хиздар. - Но новыми словами. Красивыми, вежливыми словами, которые могут заставить королеву изменить решение.
- Меня интересует ваша просьба, а не вежливости. Я слышала ваши доводы столько раз, что могу просить себя сама. Можно? - Она подалась вперед. - Бойцовые ямы Меерина были его частью от самого основания. Бои религиозны по натуре и являются жертвами богам Гхиса. Боевые искусства Гхиса это не резня, а показ силы, смелости и ловкости, что так нравится богам. Победители накормлены и осыпаны почестями, а проигравшие - похоронены как подобает бесстрашным воинам. Открывая ямы я покажу горожанам свое уважение к их традициям. Бойцовые ямы известны по всему миру. Они привлекают торговлю и наполняют казну золотом. Все мужчины обожают кровь, и ямы могут их удовлетворить. Это сделает город спокойнее. Для преступников приговоренных к смерти на песке, ямы олицетворяют суд поединком - последний шанс доказать невиновность. - Дени кивнула. - Вот так. Как у меня получилось?
- Ваше Великолепие высказала мои доводы намного лучше чем я надеялся сделать это сам. Я вижу что вы так же мудры, как красивы. И я полностью убежден.
Она была вынуждена засмеяться.
- Очень хорошо... вы, но не я.
- Ваше Великолепие, - зашептал Резнак мо Резнак ей в ухо, - я посмею напомнить, что город традиционно взимает десятину с чистой прибыли бойцовых ям, как налог. Эти деньги могли бы быть направлены на благородные дела.
- Могли бы, - согласилась королева, - но если бы мы открывали ямы, мы должны были бы взимать десятую часть со всего дохода. Я всего лишь юная девушка, и немного знаю, но я слишком долго общалась с Илирио Мапатисом и Кхаро Хоан Даксосом, чтобы знать это. Вы умны и хорошо мыслите, Хиздар, и если бы вы водили армии так же хорошо, как спорили, то вы бы захватили весь мир... но мой ответ все еще "нет". В шестой раз.
Он снова поклонился, так же низко, как и прежде. Его жемчужины и аметисты коснулись пола - он был сверх изворотлив, этот Хиздар зо Лорак.
- Как желает королева.
Она бы могла даже назвать его красивым, если бы не эта смешная прическа, подумала Дени. Резнак и Зеленая Светлость упрашивали ее выйти замуж за мееринийца, чтобы доказать свою легитимность на троне. Если бы до этого дошло, Хиздар стоил того, чтобы подумать о нем. Скорее он, чем Скахаз. Бритоголовый предложил отказаться от своей жены ради нее, но одно упоминание о нем, заставляло ее содрогнуться. Хиздар хотя бы знает как улыбаться, хотя когда Дени постаралась представить себя в постели с ним, то едва удержалась от смеха.
- Великолепная, объявил Резнак, сверяясь со своим списком, - благородный Граздан зо Галар хочет говорить. Согласна ли ты выслушать его?
- С удовольствием, - сказала Дени, стараясь восхищаться блеском золота и жемчуга на туфлях и не замечать боли в ступнях. Граздан, как ей говорили, был кузеном Зеленой Светлости, чью поддержку и совет Дени ценила превыше всего. Жрица была полна мира и послушания к новой власти.
Я выслушаю ее кузена с уважением, что бы он не попросил.
Оказалось что просил он золота. Дени отказалась заплатить кому либо из Хозяев цену освобожденных рабов, но мееринийцы все равно пытались выдавить свои деньги. Как этот благородный Граздан. Он обладал рабыней, которая ткала замечательные ткани, рассказал он ей. Ткань что выходила из под ее прялки имела успех не только в Меерине, но и в Новом Гхисе, Астапоре и Кварте. Когда женщина состарилась, Граздан купил дюжину молоденьких девушек и приказал рабыне научить их ремеслу. Рабыня уже умерла, а молодые, после освобождения, открыли мастерскую возле гаванной стены и вовсю продают свои ткани. Газар зо Галар просил отдавать ему часть от их доходов.
- Они обязаны своим ремеслом мне, - утверждал он. - Это я выдернул их из рыночных кварталов и дал им прядильный стан.
Дени слушала молча. Когда он закончил, она сказала:
- Как звали ткачиху?
- Рабыню? - Граздан фыркнул. - Эльза, вроде бы. А может Элла. Она умерла шесть лет назад. У меня было столько рабов, Ваша Светлость...
- Хорошо, предположим, что Эльза. Вот наше решение - девушки ничего вам не должны. Это Эльза научила их ткать, а не вы. А вот вы должны девушкам новый ткацкий стан, лучший из тех, что можно купить. Это за то, что вы забыли имя старухи. Можете идти.

Резнак вызвал бы очередного шута в токаре, но королева настояла чтобы он позвал кого-то из освобожденных. Так она будет чередовать рабов и хозяев. Все больше и больше жалоб требовали денежной виры или возмещения убытков. Меерин был жестоко разграблен сразу после падения, - ступенчатые пирамиды богатых остались нетронутыми, но кварталы победнее стали ареной грабежа и убийств, как только рабы восстали. Вдобавок голодающие толпы, что пришли вслед за ней из Астапора и Юнкая ворвались в город через проломленные ворота. Ее Безупречные восстановили порядок, но резня оставила целую чуму проблем и никто не знал каким законам следовать. Поэтому все шли к королеве.
Следующей была богатая женщина, у которой при защите города погибли сыновья и муж. Она же в ужасе сбежала к своему брату, а когда вернулась обнаружила что ее дом был превращен в бордель. Шлюхи нарядились в ее одежды и щеголяли драгоценностями, и она требовала чтобы ей вернули дом и самоцветы.
- Одежду пусть оставят себе, - разрешила она.
Дени пообещала ей вернуть драгоценности, но постановила, что дом был потерян, как только она оставила его.
Потом подошел бывший раб, обвинявший некоего благородного из дома Заков. Просящий недавно женился на освобожденной, которая была постельной рабыней у этого благородного, до того как город пал. Тот лишил ее девственности, пользовался ей, как хотел, и вдобавок подарил ребенка - теперь ее новый муж требовал оскопить благородного за изнасилование. Еще он хотел кошель золота, на прокорм бастарда. Дени выдала ему золото, но отказала с оскоплении.
- Когда он спал с ней, это была его собственность. По закону это не изнасилование, - она видела что ее решение освобожденному не понравилось, но если бы она кастрировала каждого, кто хоть когда от имел постельную рабыню, она бы правила городом евнухов.
После него появился мальчишка, младше Дени, худой и напуганный, в потертом сером токаре. Его голос дрожал когда он рассказывал, как двое домашних раба его отца восстали ночью, когда ворота были сломаны. Один из них убил отца мальчика, другой - его старшего брата. Потом оба изнасиловали мать и тоже убили. Сам мальчишка отделался только шрамом на лице, но один из убийц все еще жил в его доме, а другой пошел в солдаты к королеве. Мальчик хотел чтобы повесили обоих.
Я королева города построенного на прахе и смерти, - подумала Дени, отказывая ему. У нее не было выбора - она объявила всеобщее помилование для тех, кто совершил преступления в течении резни. И восставших рабов она тоже казнит не будет.
Когда она сказала мальчику об этом, он рванулся вперед, прямо на нее, но запутался в токаре и растянулся на полу. Бельвас Силач тут же его схватил и затряс, как мастиф крысу.
- Довольно, Бельвас, - приказала Дени. - Отпусти его.
Она обратилась к мальчику.
- Береги этот токар - он спас тебе жизнь. Если бы ты коснулся нас в злобе, ты бы остался без руки. Ты еще юноша и я забуду о том, что здесь случилось. И ты забудь.
У Гарпии появился сын, - подумала Дени, когда он глянул на нее, уходя.
Время ползло, то заставляя скучать, то ужасая. К полудню Дени вовсю чувствовала какой тяжелой стала ее корона и жесткой - спинка трона. Столько людей еще ждало приема, что она не остановилась даже чтобы пообедать. Вместо этого она послала Джику на кухню за лепешками, оливками, фигами и сыром. Она ела, слушая, и запивала разведенным вином. Фиги были хороши, оливки- еще лучше, а вот вино оставляло кислое металлическое послевкусие. Из местного желтого винограда, бледного и мелкого получалось плохонькое вино. Не надо производить такую гадость, - подумала она. К тому же, Великие Хозяева сожгли лучшие лозы вместе с оливковой рощей.
После полудня к ней подошел известный скульптор из бритоголовых и предложил заменить голову огромной бронзовой гарпии, что на Площади Очищения, другой, изображавшей голову Дени. Она отказала ему так вежливо, как только могла, стараясь не дрожать от отвращения. В водах Скахазадана была поймана щука неслыханного размера и рыбак, поймавший ее, решил отнести рыбину королеве. Она восхитилась подарком, рыбак получил увесистый кошель серебра, а щука отправилась на кухню. Потом появился молодой медник и подарил ей ослепительную кольчугу из полированной меди. Она приняла ее с благодарностью - подарок был красив, к тому же полированная медь должна очень красиво блестеть на солнце., хотя в случае настоящей битвы, она бы предпочла быть закована в стальную броню. Даже юные девушки, которые мало понимают в войне знают такое.
К этому времени туфли, присланные королем-мясником начали слишком давить. Она сняла их и теперь сидела подогнув босую ногу, и раскачивая другой. Это была не очень королевская поза, но она устала от всего королевского. Корона стала слишком тяжелой, а ягодицы занемели.
- Сир Барристан, - похвала она, - я кажется поняла какое качество больше всего необходимо королю.
- Смелость? - попробовал угадать старик.
- Нет, - она усмехнулась, - железная задница. Я все время вынуждена сидеть.
- Ваша Светлость слишком много делает сама. Вы должны позволить своим советникам принимать на себя Ваши заботы.
- У меня слишком много советников. А мне нужны подушки. - Она повернулась к Резнаку. - Сколько их еще?
- Три и еще двадцать, если Ваше Великолепие позволите И столько же требований, - сенешаль глянул в бумаги. - Один теленок и три козы. Остальные, я думаю, будут овцы или ягнята.
- Три и двадцать, - повторила она недоверчиво. - Аппетиты моих драконов все увеличиваются, с тех пор, как мы начали платить за украденных животных. Их требования доказуемы?
- Великолепная, - Резнак поклонился, - если дракон кидается с неба на чью-то овцу, как ее хозяин может это доказать? Некоторые приносят обгорелые кости.
- Люди умеют разводить костры, - заметила Дени. - Еще они едят ягнятину. Обоженные кости ничего не доказывают. К тому же Коричневый Бен Пламм говорит что на холмах водятся красные волки, шакалы и дикие собаки. Мы должны платить за каждую съеденную ими овцу между Юнкаем и Скахазаданом?
- Нет, Великолепная, - он опять поклонился, еще ниже. - Послать обманщиков прочь или вы хотите чтобы их высекли?
- Высекли? - Дени сменила позу - эбеновая скамья была очень твердой. - Никто не должен бояться приходить ко мне. Заплатите им.
Среди требований были выдуманные, но она не сомневалась, что настоящих было еще больше. Ее драконы слишком выросли, чтобы довольствоваться крысами, собаками и кошками, как раньше. Чем больше они едят, тем больше становятся, - предупредил ее сир Барристан, - и чем больше становятся, тем больше едят. Дрогон летал особенно далеко и без сомнения мог проглотить по овце в день.
- Заплатите им стоимость скота, - приказала она Резнаку. Но в следующий раз заставьте сначала пойти в Храм Светлостей и поклясться богам Гхиса.
- Будет исполнено, - Резнак обернулся к просящим. - Ее Великолепие Королева приказала возместить вам ущерб. Придите к моим помощникам завтра и вам заплатят монетой или товаром, по выбору.
Люди слушали молча. Могли бы быть и повеселее, подумала Дени раздраженно, они получили то, зачем пришли. Можно ли их вообще удовлетворить?
Один из просящих остался позади тех, кто пошел записываться на возмещение убытка - низенький человек, к обветренным лицом. На голове у него была шапка красно-черных волос, обрезанная на уровне ушей, а в руке он держал полотняный мешок.
- Все на колени перед Дейенерис Бурерожденной, Неопалимой, Королевой Меерина, Королевой Андалов и Ройнаров и Первых людей, Кхалеси Великого травяного моря, Разрушительницей Оков и Матерью Драконов, - вновь провозгласила Мисандея, высоким, но приятным голосом.
Когда Дени встала, ее токар начал сползать - она схватила его и подтянула на место.
- Ты, с мешком, - позвала она. - Ты хочешь говорить с нами? Можешь подойти.
Когда он поднял голову, его глаза были красными, как свежие раны. Дени заметила, как Барристан весь подобрался и белой тенью подвинулся поближе к ней. Человек приближался покачиваясь, шаг за шагом, сжимая в руках мешок.
Он пьян или болен, подумала Дени. Под его изломанными ногтями была земля.
- Что это? - спросила она. - У тебя какая-то просьба к нам? Горе? Что ты хочешь?
Его язык облизнул потрескавшиеся губы.
- Я... я принес...
- Кости, - нетерпеливо продолжила она. - Обожженные кости?
Он поднял мешок и высыпал его содержимое на мрамор.
Кости были поломаны и почернели. Самые длинные были расколоты, с выеденным мозгом.
- Это был зеленый... - сказал человек, на грубом Гхисарском. - Он спустился с неба и... и...
Рейегаль, подумала она, нет! НЕТ!
- Ты что оглох, дурак? - Резнак мо Резнак заорал на него. - Ты что не слышал моего приказа? Приходи к моим помощникам и тебе заплатят.
- Резнак, - оборвал его сир Барристан. - Придержи язык и открой глаза. Это не овечьи кости.
Нет, подумала Дени. Это кости ребенка.