Посвящается Колчаку

А.В. Книппер-Тимирева

Полвека не могу принять –
Ничем нельзя помочь –
И все уходишь ты опять
В ту роковую ночь.
Но если я еще жива
Наперекор судьбе,
То только как любовь твоя
И память о тебе.

1970 г.

Сергей Бонгарт
Памяти Колчака

Он защищал страну от смуты,
Как только мог.
Но дьявол карты перепутал,
Оставил Бог.
Смерть лихорадочно косила
Со всех сторон,
Тонула, как корабль, Россия,
А с нею – Он.
Его вели между вагонов.
Как черти в ад.
Разило водкой, самогоном –
От всех солдат.
Худой чекист, лицо нахмуря.
Отдал приказ,
А он курил, - как люди курят
В последний раз...
Шел снег медлительно и комо,
Синела мгла...
Уже кончалась папироса
И пальцы жгла...
- Повязку? – Нет, со смертью в жмурки
Играет трус.
Он видел силуэт тужурки,
Скулу и ус.
И портсигар отдал солдату:
"Берите, что ж,
Не думаю, что мне когда-то
Еще пришлось..."
Ночная тьма уже редела,
Чернел перрон,
И как всегда перед расстрелом
Не счесть ворон.
Они, взметнувшись, к далям рвутся,
Летят. Летят...
И виснут тучи над Иркутском,
И люди спят.

1921 г.

Александр Розенбаум
Романс Колчака

Кусок земли, исхлёстанный ветрами,
Сухою веткой где-то хрустнет вдруг наган...
Заиндевелыми еловыми бровями
Глаза очертит где-то белая тайга...
Прошу, будь ласков с теми, Бог, кого оставлю
На этой милой, столь забывчивой Земле.
Прошу, войди в мой дом, Господь,
Прикрой плотнее ставни,
Чтоб из окон не виден был кровавый след.

А теперь я готов, господа или как вас там,
Верой-правдой служить не дано
Тем, кто веры не знал,
И кому правда не чиста,
Тем, кто небо зажёг над страной.

Не сметь срывать с меня гвардейские погоны,
Не сметь касаться лапой русских орденов,
Оставьте институткам этот бред ваш революционный
И отпустите к матерям мальчишек-юнкеров.

Позволю извинить себе убогость мыслей ваших чёрных,
Но не могу простить нечищеный наган,
Того, что в смертный час мой вы стоите не по форме,
Небритость ваших щёк и этот жуткий перегар.

А теперь я готов, господа или как вас там,
Верой-правдой служить не дано
Тем, кто веры не знал,
И кому правда не чиста,
Тем, кто небо зажёг над страной.

Я принимаю свой парад последний,
Идут полки мои под царственный венец...
Святой отец, души предсмертный собеседник,
Уже лежит, лицом разбитым ткнувшись в снег.

Земля вас не возьмёт и море вас не примет...
Да, можно научиться убивать врагов...
Но верьте мне, тысячелетие отринет
Тех, кто решился разменять его на год.

Зоя Ященко и Олег Заливако
Посвящение Колчаку

Еще не сорваны погоны
И не расстреляны полки.
Еще не красным, а зеленым
Восходит поле у реки.
Им лет немного и немало,
Hо их судьба предрешена,
Они еще не генералы
И не проиграна война.

У них в запасе миг короткий
Для бурной славы и побед.
Сентиментальные красотки
Им восхищенно смотрят вслед.
А на парадах триумфальных
Их ждут награды и чины,
Hо эти сцены так фатальны,
А эти лица так бледны.

Кровавая, хмельная,
Хоть пой, хоть волком вой,
Страна моя родная,
Ах, что ж ты делаешь со мной!

Горят фамильные альбомы
В каминах жарких на углях.
У стен Ипатьевского дома
Уже накатывает страх.
Уже сошел с небес мессия
И помыслы его чисты,
Свой вечный крест несет Россия,
Считая свежие кресты.

Вчера - изысканные франты,
Сегодня - рыцари войны.
Они еще не эмигранты,
Они еще ее сыны.
Hо жизнь прошла как не бывало,
И не оставила следа,
Hа горизонте догорала
Их путеводная звезда.

Кровавая, хмельная,
Хоть пой, хоть волком вой,
Страна моя родная,
Ах, что ж ты делаешь со мной!

Последний выстрел сердцем скрещен,
Hеумолим прощальный взгляд.
Hо дневники любивших женщин
Их для потомков воскресят.
Ах, боже мой, что б с нами было,
Когда бы это все не зря,
Когда бы разум не затмила
Hа башне красная заря.

Кровавая, хмельная,
Хоть пой, хоть волком вой,
Страна моя родная,
Ах, что ж ты делаешь со мной!

Рысь-Хранитель
Письмо Колчака

Как же это случилось
Объяснить не берусь
Где Москва? Где Россия?
И где Питер? Где Русь? 

Что когда-то свершилось
По заветам Петра
Камнем вниз покатилось
И сгорело дотла. 

Пусть считают гордыней
Свора диких собак,
Только чту я святыней
Наш Андреевский флаг.

И в ледовой стихии
И на теплых морях
Крепла слава России
На морских якорях.

Что же с ними случилось –
Проржавели винты
И линкоры разбились
Об утес темноты,

Об анархии рифы,
Крепко сели на мель,
Лицемерия грифы
Ищут легкую цель

Только легкой наживы
Им вовек не видать
Пока мы будем живы –
Будем насмерть стоять!

Для отважных и смелых,
Отвечать я берусь,
Нет ни красных, ни белых,
Есть лишь Матушка-Русь!

Пусть же ветры лихие
Рвут судьбы паруса,
Офицеры России!
Наша совесть чиста!

Почитаю святыней
Наш Андреевский флаг
Остаюсь я с Россией!
Навсегда. Ваш Колчак.

3 ноября 2002 г.

Евгений Смелянский aka Alavarus

Над Иркутском зима и мороз
Куполов монастырских кресты,
Ни помоста, ни плахи, ни слез,
И никто не положит цветы.

И окурок ппоследний скурив,
И бушлат свой отбросив назад,
Ты стоял на пороге туда,
Где, по россказням, рай или ад.

Хмуро глянули люди и "Цельсь!"
Прозвучала команда. И "Пли!".
Стаю воронов кинула Смерть,
На снегами земли.

А потом - два контрольных в висок,
И могила холодного льда
Ты уплыл в свой последний поход
Чтоб не всплыть никогда.

Так уходит, под грохот стволов,
И боюсь я, что так и уйдет;
За собой не оставив мостов.
Честь и совесть России - под лед.