| |
Елена Первушина
Война полов в современной фантастике
Говорят, что мужчина и женщина — две разъятых половины некого всемогущего
и прекрасного существа. Мне же всё чаще кажется, что они — два кривых зеркала,
неполно и неверно отражающие друг друга. Зеркала, в которые мы не любим заглядывать,
а заглянув случайно, сердито машем рукой и бормочем что-то вроде: "Эти
мужики (бабы) ничегошеньки не понимают!".
Литература же, если продолжать метафору, — Королевство Кривых Зеркал,
в лабиринтах которого можно разыскать все причудливые и странные представлений
одного пола о другом. Занятие небезынтересное и небесполезное, поскольку оно
позволяет взглянуть на себя чужими глазами.
Особенно занимательно чтение в этом ключе фантастики, т.к. практически
все направления в ней регламентируют лишь правила построения миров, а характеры
и отношения персонажей оставляют на совести автора. Автору же, в свою очередь,
есть о чем подумать, кроме глубинной психологии, в результате чего вышеупомянутая
психология отдаётся на откуп авторскому подсознанию. В итоге перед нами чистейший,
ничем не замутненный источник сокровенных фантазий и тайных желаний. Черпай
— не хочу!
Зачерпнем же!
1) Женщины - о мужчинах.
При чтении фантастических романов, написанных женщинами, мне удалось обнаружить
два типа героев. (Вернее — главных героев. Второстепенные, как правило, исполняют
характерные роли Мудрого Старца, Грязного Мерзавца и пр. )
Вариант первый: Мужчина-Мальчик.
Образцы: Гед из "Волшебника Земноморья" Урсулы Ле Гуин; многочисленные
мальчики всех возрастов из романов Елены Хаецкой, из космического цикла Андре
Нортон, Кервин и его друг-недруг Остер из "Кровавого солнца" Мэрион
Циммер Брэдли; и, наконец, незабвенный Волкодав.
Характеристика: независимо от возраста Мужчины-Мальчики горды, ранимы, страдают
гигантскими комплексами неполноценности, от чего порой могут вести себя заносчиво,
хамски, или попросту неуклюже. Души их, не смотря на тяжкое детство, остаются
не ожесточенными, они милосердны и сострадательны, только, вот беда, не в состоянии
объясниться с окружающими, в силу подростковой некоммуникабельности.
Эта особенность характера Мужчины-Мальчика определяет задачу главной героини:
объяснить всему миру, что её избранник на самом деле добр и благороден, одновременно
растолковав избраннику, что его можно понять и полюбить. Если ей это удаётся,
вечная благодарность героя, спонтанно переходящая в вечную любовь, а затем в
вечную память обеспечены.
Хеппи энд омрачают лишь два соображения.
Во-первых, любовь будет преимущественно платонической (какую ещё любовь может
испытывать неиспорченная женщина к неиспорченному 13-14-летнему мальчику?),
напоминающей, скорее, отношения мать-сын, чем жена-муж (независимо от фактического
возраста героев). А этого, согласитесь, мало для счастья.
И во-вторых, в обычной жизни женщины не слишком ценят таких мужчин-сыновей и
предпочитают держаться от них подальше. Спрашивается, когда же они искреннее
— в реальности или в фантазиях?
Вариант второй: Благородный Разбойник.
Образцы: Бренн из "Валькирии" Марии Семеновой; Ф’Лар из цикла о драконах
Перна Энн Маккефри; Саймон Трегарт из "Колдовского мира" Андре Нортон
и пр.
Характеристика: Внешне — полная противоположность первому типу. Умный, уверенный
в себе, храбрый, порой жестокий (вернее, ожесточенный жизнью) творец и воин.
Отряды и полки подобных мужчин под предводительством бесподобного Ретта Батлера
маршируют по страницам дамских романов. В женской фантастике они почему-то (почему?)
приживаются плохо. А если и появляются, то оказываются либо сверхзакомплексованными
Мальчиками (Бренн настолько неконтактен, что главная героиня до последних страниц
романа принимает его любовь за ненависть), либо существуют в основном для того,
чтобы подавать реплики героине (Ф’Лар, Трегарт).
Но главное, на мой взгляд, другое.
Любовь к Благородному Разбойнику, либо любовь самого Благородного Разбойника
больше всего напоминает затянувшиеся военные действия и способна сделать счастливой
лишь откровенную мазохистку.
2) Мужчины - о жещинах.
Вариант первый: Мадонна.
Образцы: Кира из "Трудно быть богом", Гута из "Пикника",
эльфийки Толкиена, княгиня Лиза из "Гравилета" — дальнейший список
поистине беспределен.
Характеристика: Таких большинство. Нечто светлое (часто светловолосое) и вечно-женственное
— идеальная фигура для того, чтоб занять главного героя в перерывах между боями,
залечить его раны, обеспечить какой-никакой личной жизнью и позаботиться о продолжении
рода.
Кажется, что подобных женщин писатели (и персонажи) побаиваются, обожают их
преданно и трепетно, но издали, в идеале — в воспоминаниях.
Иногда Мадонна появляется для того, чтоб трагически погибнуть (Кира) или вдоволь
помучиться (Гута), что способствует внутреннему перерождению героя и движению
сюжета. Иногда просто украшает периферию повествования. Но...
Любое чувство на градус ниже и земнее безусловного и трепетного обожания будет
по отношению к Мадонне неуместным и неприличным. А детей Мадонны, как известно,
зачинают непорочно.
Вариант второй: Красивая Стерва.
Образцы: Сельма из "Града обреченного", Диана из "Гадких лебедей",
Арабелла из "Мира в латах" Николая Романецкого, Юнъэр из "Пути
меча" Г.Л. Олди. Список также можно продолжать, но он выйдет значительно
короче предыдущего. (Снова не очень ясно, почему.)
Характеристика: Сексапильна и бессердечна. Чаще всего создает колоритный фон,
или оттеняет героиню Мадонну (Кира и Окана, Лина и Арабелла), или Амазонку (Чин
и Юнъэр). Диана — редчайший образец Красивой стервы, прорвавшейся в главные
героини. Впрочем, при близком знакомстве выясняется, что она не стерва вообще.
Тот же подвиг попытался повторить в своем сиквеле "Вторая попытка"
Ант Скаландис. Возможно, более лояльное отношение к Красивым Стервам — заслуга
перестройки и сексуальной революции. И все же...
Не любят фантасты сексапильных женщин, не любят... Во всех смертных грехах обвиняют.
А за что, спрашивается?
3) Женщины о женщинах.
Прежде всего хочу попросить прощения за краткость и вторичность данной главки.
Просто я решила все свежие и оригинальные мысли приберечь для финала.
Итак, Мадонн писательницы, по-видимому, тайно презирают и выпускают на страницы
лишь в качестве светлой фигуры на заднем плане (Дианора в "Мече и Радуге"),
или, чтобы оттенить героиню-Амазонку (Иль и Сана в "Леопарде" Ольги
Ларионовой; Варвара и Консуэлло в её же "Сонате моря"; Валькирия и
Велета в "Валькирии"). На словах, впрочем, женщины, как и мужчины,
к Мадоннам предельно почтительны.
Красивых же Стерв писательницы презирают откровенно, и можно ручаться, что если
женщина проявляет хоть малейшие признаки сексуальности и сексапильности, она
непременно окажется Главной Негодяйкой. (Килара в "Странствиях дракона"
Энн Маккефри; Серрет в "Волшебнике Земноморья", Зеирн в "Драконьей
погибели" Барбары Хэмфри; Ариенрод в "Снежной Королеве" Джоан
Виндж и пр . )
Складывается впечатление, что Бессердечное Сексуальное Чудовище, Пожирающее
Мужчин, вызывает гораздо большую агрессию у женщин, нежели у самих пожираемых.
Однако наш обзор будет удручающе неполным, если мы не остановимся подробно
на еще одном архетипе, в равной степени любимом как авторами, так и авторессами.
Прошу любить и жаловать -
4) Амазанока
Для начала небольшое околонаучное отступление. Уже за четыре тысячи лет до нашей
эры древние шумеры, а затем вавилоняне и египтяне знали о двух обличьях Богини.
Они чтили Любовницу-мать, хранительницу жизни, и неприступную богиню— воительницу
— девственницу, несущую смерть. Потом, греки и римляне разделили единую Богиню
на множество маленьких богинь и стали поклоняться по отдельности Афродите, Гестии
и Гере; Афине, Артемиде и Гекате воспевать гетер, добродетельных матрон и амазонок
(до предела все упрощаю и путаю, а потому многократно прошу у всех поклонников
музы Клио прощения, прощения, прощения). Потом полюса морали поменяли знак,
богиня любви превратилась в злобного демона и Вавилонскую блудницу, а непорочная
Дева стала по совместительству Матерью. Потом пришел двадцатый век, стало ясно
, что "чтобы быть в наше время женственной, надо быть мужественной",
и Дева-Мать вернула себе прежние атрибуты Воительницы. Получился несколько неудобный
в общении, но весьма жизнеспособный гибрид. Такая женщина и коня на скаку остановит,
и врагов в капусту порубает, и суп в походных условиях сварит, и ребенка вырастит
сама, ни копейки алиментов не получив, и любить будет верно и преданно всю жизнь
своего Единственного. Одна лишь роль ей недоступна — роль Любовницы (не Жены,
не Матери, не вечной Возлюбленной, а именно...) Её любовь и верность — любовь
и верность побратима, а не женщины. Ну как, господа мужчины, устраивает такой
вариант?
Многих устраивает. Тем более, что вариантов на самом деле много. И чтоб в них
не запутаться, предлагаю ввести простенькую классификацию Героинь-Амазонок:
по возрасту.
Девочки.
Образцы: Иль из "Леопарда", Тенар из второй книги " Земноморья",
Ниилит, Оленюшка и кнесинка из "Волкодава", Цири из "Ведьмака"
Анджея Сапковского.
По современным среднеевропейским стандартам они созрели для любви, но ещё слишком
молоды для секса. А потому являются идеальными возлюбленными для Мужчин-Мальчиков
(сколько бы лет им ни было на самом деле). К взрослым женщинам такие мужчины
предпочитают не приближаться, опасаясь конфуза. А так можно восхититься мальчишескими
повадками девочки (свой парень!), её храбрым сердечком и невинной душой, чмокнуть
её в макушку и пообещать: "Ты только подрасти и будешь моей вечной любовью!".
Возможно, подросшей девочке придется до скончания века возиться со своим "вечным
мальчишкой", залечивая его душевные и телесные раны (Тенар в четвертой
книге "Земноморья"). Или же она превратится в Валькирию
Валькирии.
Образцы: Зима Желановна из "Валькирии", Варвара Норега из "Сонаты
моря", Бади-аль -Джемаль из "Каменного Талисмана" Далии Трускиновской,
Белая Ведьма из "Восставшей из пепла" Танит Ли и другие многочисленные
воительницы.
Девицы 18-20 лет, верящие в Великую Любовь и Настоящего Мужчину, а потому презирающие
всех имеющихся в наличии мужчин за слабость в коленках и грязные помыслы. Или,
как Белая Ведьма, считающие себя уродливыми и проклятыми, способными принести
любимому лишь несчастье.
Такая героиня зачастую влюбляется лишь в израненного (опять же телесно и/или
душевно), избитого жизнью и врагами до полной потери сопротивления и интереса
к противоположному полу мужчину. Причём, по молодости и пылкости на протяжении
романа она может полюбить пятерых-шестерых таких вот избитых, обездоленных и
обездвиженных. Стоит однако мужчине немного оклематься и перейти к активным
действиям, как Валькирия тут же понимает, что это не её суженый (её суженый
рук без разрешения распускать не будет) и сердито отмахивается топориком: "Уйди,
противный!".
Впрочем, если её возлюбленный — Благородный Разбойник, она, как мы уже выяснили,
может бесконечно сражаться с ним за свою девичью честь.
Интеллектуалки.
Образцы: Элен из "Контакта" Карла Сагана, Джейн из "Дочери железного
дракона" Майкла Суэнвика, волшебницы из " Колдовского мира",
Дженни Уэйнест, Ведьма Мерзлого Водопада из "Драконьей погибели",
Мун из "Снежной Королевы", многочисленные героини "Туманности
Андромеды" и "Часа быка", Инга из "Дерни за веревочку"
Вячеслава Рыбакова и проч.
Возраст — приблизительно от 20 до 40. В отличие от Валькирий не боятся мужчин
и получают удовольствие от секса, так же как от хорошей еды, вина или физических
упражнений. Иногда даже влюбляются, если с мужчиной интересно поговорить. (Инга)
Иногда роль жены и матери для них тяжела и постыдна (Дженни). И всегда центр
их жизни — не мужчина, не любовь, а Призвание, будь то Наука, Политика или Магия.
И наконец....
Железные Леди.
Образцы: Мейна Гладсон в "Гиперионе " Дэна Симмонса, Госпожа Президент
в "Контакте" и т. д.
Вариант аналогичный первому. Страстную любовь к таким женщинам в силу их возраста
(около 60-70 лет) и постоянной занятости питать неприлично и неудобно. Остаются
лишь уважение и восхищение.
По логике вещей следовало бы сказать несколько слов о том, как мужчины изображают
мужчин. Но мне в голову приходит лишь одно слово: по-всякому. Когда нет необходимости
описывать пейзажи и лирические сцены, мужская фантазия раскрепощается и её не
вместить ни в какие классификации. Кроме того, я не хочу слишком далеко забредать
в мужской мир. Боюсь заблудиться и наделать ошибок. А потому перехожу к выводам.
Они неутешительны. Персонажи фантастики научились путешествовать по параллельным
пространствам и альтернативным временам, погружаться в киберспейс и Огранду
без ущерба для собственной личности. Но (за редчайшим исключением) так и не
научились любить и быть любимыми.
Впрочем, может быть, это означает лишь, что "лучшее, конечно, впереди."
|
|
