Елизавета: Золотой Век

Кукольный театр

Грубо размалеванная белоснежная маска на лице, тяжелый рыжий парик, жесткий каркас одеянья, движения заводной куклы и механический голос, приглушенно ворожащий: “Я замужем за Англией…”
Перед этой королевой хотелось хлопнуться на колени и целовать край её шкафообразного платья, потому что сложно было отыскать в мировом кино фигуру, более впечатляющую своей космической величественностью, чем Кейт Бланшетт в финале первой части “Елизаветы”.
Почти десять лет реального времени и якобы тридцать времени исторического – и этой даме хочется налить валерьянки, чтобы малость успокоилась и прекратила рефлексировать на тему шапки Мономаха.
Трейлер фильма обещал много движений камеры, обилие сказочной красы нарядов, фэнтезийный декор и многозначительные взгляды в ассортименте. Трейлер не соврал, но, к сожалению, ничего, кроме вышеназванного зрителю не досталось.
Бланшетт – актриса, способная сыграть по тексту расписания поездов, так, что дух захватывает, но очень сложно изображать исторически значимую фигуру, когда все твое назначение – служить эффектным манекеном роскошных туалетов, закатывать истерики и много сидеть на полу, словно мебель в XVI столетии не имела никакого практического значения.
С остальными героями и того хуже. Клайв Оуэн по началу неплохо держится и даже задорно блестит глазом, вопреки своему обычному экранному поведению, но очень скоро глаз приобретает характерную для артиста щенячью поволоку и начинает традиционно впираться в романтическое грядущее, существующее, натурально, отдельно от партнера по сцене. Пышная блондинка, изображающая любимицу королевы, вызывает жесткий диссонанс своей категорически современной внешностью из разряда той, которую вы не сумеете запомнить под страхом смертной казни. Назначение персонажа Риза Айфэнса остается невыясненным до самого конца: непонятно, зачем было нанимать этого колоритного актера, неужели для того, чтобы просто было, кому ходить с загадочным лицом? Колоссальный потенциал Джеффри Раша, создавшего столь яркого персонажа в первой части эпоса, на сей раз просто преступно не использован. Большую часть экранного времени некогда харизматичный серый кардинал, стоящий зловещей тенью за спиной Елизаветы, похож на доброго старенького раввина, читающего своей подопечной неуклюжие нотации.
К сожалению, из всего актерского состава однозначное одобрение вызывают разве что эмоционально окрашенная Саманта Мортон в роли Марии Стюарт, да ни произнесшая за весь фильм ни единого слова малолетняя испанская инфанта – абсолютно инфернальное создание, каким-то чудом просочившийся в кастинг “Золотого века” откуда-нибудь из Сайлент-Хилла, - так и ждешь, что в финале фильма вылезет этот ребенок и схватит кого-нибудь за ногу (жаль, кстати, что этого не случилось, было бы веселее).
Война с Испанией демонстрируется как бы между прочим – чувствуется, что режиссеру куда интереснее любовные интриги, чем все эти скучные исторические подробности. В результате складывается впечатление, что Великая Армада утопла потому, что герой Оуэна что-то там поджог, а затем куда-то ловко прыгнул.
Великолепная, по сути своей, Бланшетт произносит беспомощные монологи и превращена не более чем в красивую куклу, благодаря которой перед зрительским взором демонстрируется парад исторических мод, но в продолжение “Елизаветы” больше не чувствуется ни силы личности королевы, ни её несокрушимой воли, ни всей яркости натуры.
Изысканная марионетка в великолепных театральных декорациях.
Какой там Золотой век…
Максимум – позолоченный.