Любимые стихи

[novik2]

Автора не помню.

          Дни Здесь Плачут Дождем.

Это текст песни группы«ОСТРОЛИСТ»
альбом «СВАТОВСТВО К БОГИНЕ ВАРВАРОВ». Автор - Александр Шестаков. 

[Aleron]

А, кстати, ни у кого нет стихов испанского поэта Х. Манрике?

[Rochefort]

А, кстати, ни у кого нет стихов испанского поэта Х. Манрике?

     Где они, сокровищ груды,
     Раззолоченные залы
     И дворцы,
     Драгоценные сосуды,
     И чеканные реалы,
     И ларцы?
     Галуны, шитье и гарус,
     И уздечки, и султаны,
     Чья краса
     Безвозвратно затерялась?
     Где вчерашние туманы
     И роса?
     Троя старая незрима,
     Где ее былые беды,
     Боль и грусть?
     Позади победы Рима,
     Хоть и знаем те победы
     Наизусть...
     Наши жизни - это реки,
     И вбирает их всецело
     Море-смерть;
     Исчезает в нем навеки
     Все, чему пора приспела
     Умереть.
     Течь ли им волной державной,
     Пробегать по захолустью
     Ручейком -
     Всем удел в итоге равный:
     Богача приемлет устье
     С бедняком...


Увы, это все что у меня есть... 

[Приблуда]

А Хименес не подойдет?

Уходит память,
тонкими ступнями
волнуя на ходу сухие листья.
Там, позади – покинутые стены,
а впереди, все мертвенней и мглистей
теснятся по обочинам деревья,
и сотни глаз выплакивает ливень –
как будто слепнет замершее время…
Я позади, но дом – необитаем.
Меня там нет – и вспоминать не надо…
Так распростимся с тою, что уходит
не бросив даже взгляда…

Или же вот...ммм... Мачадо могу предложить:

Но это – бредни, боль, ты мне понятна,
ты тяга к жизни подлинной и светлой,
сиротство сердца, брошенного в море,
где ни звезды, ни гибельного ветра.

Как верный пес, хозяином забытый,
утративший и след и обонянье,
плетется наугад, и как ребенок,
который заблудился на гулянье

и в толчее ночного карнавала
среди свечей, личин, фантасмагорий
бредет, как зачарованный, а сердце
сжимается от музыки и горя,-

так я блуждаю, гитарист-лунатик,
хмельной поэт, тоскующий глубоко,
и бедный человек, который в тучах
отыскивает Бога.


А вообще виват, виват и трижды ура тому, кто придумал эту рубрику.

И. Бродский:

Потому что искусство поэзии требует слов,
я - один из глухих, облысевших, угрюмых послов
второсортной державы, связавшейся с этой,-
не желая насиловать собственный мозг,
сам себе подавая одежду, спускаюсь в киоск
за вечерней газетой.

Ветер гонит листву. Старых лампочек тусклый накал
в этих грустных краях, чей эпиграф - победа зеркал,
при содействии луж порождает эффект изобилья.
Даже воры крадут апельсин, амальгаму скребя.
Впрочем, чувство, с которым глядишь на себя,-
это чувство забыл я.

В этих грустных краях все рассчитано на зиму: сны,
стены тюрем, пальто, туалеты невест - белизны
новогодней, напитки, секундные стрелки.
Воробьиные кофты и грязь по числу щелочей;
пуританские нравы. Белье. И в руках скрипачей -
деревянные грелки.

Этот край недвижим. Представляя объем валовой
чугуна и свинца, обалделой тряхнешь головой,
вспомнишь прежнюю власть на штыках и казачьих нагайках.
Но садятся орлы, как магнит, на железную смесь.
Даже стулья плетеные держатся здесь
на болтах и на гайках.

Только рыбы в морях знают цену свободе; но их
немота вынуждает нас как бы к созданью своих
этикеток и касс. И пространство торчит прейскурантом.
Время создано смертью. Нуждаясь в телах и вещах,
свойства тех и других оно ищет в сырых овощах.
Кочет внемлет курантам.

Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,
к сожалению, трудно. Красавице платье задрав,
видишь то, что искал, а не новые дивные дивы.
И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут,
но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут -
тут конец перспективы.

То ли карту Европы украли агенты властей,
то ль пятерка шестых остающихся в мире частей
чересчур далека. То ли некая добрая фея
надо мной ворожит, но отсюда бежать не могу.
Сам себе наливаю кагор - не кричать же слугу -
да чешу котофея...

То ли пулю в висок, словно в место ошибки перстом,
то ли дернуть отсюдова по морю новым Христом.
Да и как не смешать с пьяных глаз, обалдев от мороза,
паровоз с кораблем - все равно не сгоришь от стыда:
как и челн на воде, не оставит на рельсах следа
колесо паровоза.

Что же пишут в газетах в разделе "Из зала суда"?
Приговор приведен в исполненье. Взглянувши сюда,
обыватель узрит сквозь очки в оловянной оправе,
как лежит человек вниз лицом у кирпичной стены;
но не спит. Ибо брезговать кумполом сны
продырявленным вправе.

Зоркость этой эпохи корнями вплетается в те
времена, неспособные в общей своей слепоте
отличать выпадавших из люлек от выпавших люлек.
Белоглазая чудь дальше смерти не хочет взглянуть.
Жалко, блюдец полно, только не с кем стола вертануть,
чтоб спросить с тебя, Рюрик.

Зоркость этих времен - это зоркость к вещам тупика.
Не по древу умом растекаться пристало пока,
но плевком по стене. И не князя будить - динозавра.
Для последней строки, эх, не вырвать у птицы пера.
Неповинной главе всех и дел-то, что ждать топора
да зеленого лавра.

[Нинель]

Уважаемый Приблуда, Вы любите Бродского? Я  очень люблю некоторые его стихи (не все ), про маршала Жукова даже помню наизусть. У Вас случаем нет  "Ни земли ни погоста не хочу выбирать"? Если не трудно, запостите тут.

[Penelopa]

Иосиф Бродский

Стансы

Ни страны,ни погоста
Не хочу выбирать.
На Васильевский остров
Я вернусь умирать.
 Твой фасад темносиний
Я впотьмах не найду,
Между выцветших линий
На асфальт упаду.
И душа неустанно
Поспешая во тьму,
Промелкнет над мостами
В петроградском дыму.
И апрельская морозь -
Под затылком снежок -
И услышу я голос :
До свиданья,дружок !..
Я увижу две жизни
Далеко за рекой,
К равнодушной отчизне
Прижимаясь щекой,-
Словно девочки-сестры
Из непрожитых лет,
Выбегая на остров,
Машут мальчику вслед.

1962.

[Scorpion Dog]

Нашёл Х.Манрике
http://lukianpovorotov.narod.ru/spanish_poetry.html#Строфы (другой перевод)

http://granada.adron.ru/index.php?mid=187

И ещё отрывок:

Пробудись от сна, душа,
Огляди в раздумье строго
Все, что живо:
Как проходит жизнь, спеша,
Как подходит смерть к порогу
Молчаливо.

А что касается моих любимых стихов.
Например, это:

Ивовый пух, как снег
На плащ дорожный слетает.

Всадник в глухой тоске
О пути обратном мечтает.

Давно ли на свой Цюйчжун
Взглянул он с прощальным приветом?

Ивовый пух сейчас
Напомнит ему об этом.

Юй Хуанхо (пер. С. Северцева)

[Aleron]

Увы, это все что у меня есть... 

Это и у меня есть:

Всемогущие владыки,
Прежних лет оплот и слава,
Короли…
И они на высшем пике
Удержаться величаво
Не могли.
Так уходят без возврата
Восседавшие надменно
Наверху.
Господина и прелата
Приравняет смерть мгновенно
К пастуху…

Где владетельные братья,
Где былое своеволье
Тех времён,
Когда всякий без изъятья
Исполнял их злую волю,
Как закон?
Где спесивец самовластный,
Процветанье без предела,
Где оно?
Может там, где день ненастный,
Чуть заря зарозовела,
Уж темно?

Где они, сокровищ груды,
Раззолоченные залы
И дворцы,
Драгоценные сосуды,
И чеканные реалы,
И ларцы?
Галуны, шитьё и гарус,
И уздечки, и султаны,
Чья краса
Безвозвратно затерялась?
Где вчерашние туманы
И роса?
Троя старая незрима,
Где её былые беды,
Боль и грусть?
Позади победы Рима,
Хоть и знаем те победы
Наизусть…

Где краса былых прелестниц,
Их причёски и наряды,
Их духи?
Воздыхатели у лестниц,
И пылавшие взгляды,
И стихи?
Где старинные напевы,
Где забытые актёры
И таланты?
Где былая слава, где вы,
Разодетые танцоры,
Музыканты?

Графы, герцоги, маркизы,
Благородные личины,
Господа,
Чьи причуды и капризы
Смерть уносит в час кончины
Без следа,
Чьи свершенья и утраты
В годы мирного покоя
И войны
В край, откуда нет возврата,
Неподкупною рукою
Сметены…

Всё, что любим и покоим,
Всё, что дорого и мило
В суете –
Лишь разведка перед боем,
Чтобы смерть нас подманила
К западне.
Мы галопом до упаду
Мчимся вдаль легко и резво,
Без преград,
И на всём скаку – в засаду.
Повернуть бы, да отрезан
Путь назад…

Наши жизни – это реки,
И вбирает их всецело
Море – смерть;
Исчезает в нём навеки
Всё, чему пора приспела
Умереть.
Течь ли им волной державной,
Пробегать по захолустью
Ручейком –
Всем удел в итоге равный:
Богача приемлет устье
С бедняком…

Мир, ты всех нас убиваешь,
Так, хоть было б в этой бойне
Чем платиться.
Но таким ты пребываешь,
Что отрадней и достойней
Распроститься
С этой жизнью многотрудной,
Для утрат нам отведённой
И пустою.
Безутешной и безлюдной,
И настолько обойдённой
Добротою…

Приходя в неё, мы плачем,
И горьки с ней расставанья
Поневоле;
Путь наш муками оплачен,
Долгий век – одно названье
Долгой боли.
Смертным потом и слезами
Достаются наши крохи
Утешенья.
Но всегда приходят сами
И до гроба с нами вздохи
И лишенья…

Только тут немного вразброс...

[Aleron]

А вот ещё тоже из любимого: Хуан Боскан-и-Альмогавер

Кружат созвездья в смене прихотливой,
А мы во власти этого полёта,
И правят духом, что лишён оплота,
Минутные приливы и отливы.

То возрождая лучшие порывы,
То тяготя ничтожною заботой,
От поворота и до поворота
Ведёт нас путь, то горький, то счастливый…

[Белочка Тилли]

А вот то, что меня потрясло.

Не бывает напрасным прекрасное.
Не растут даже в черном году
Клен напрасный и верба напрасная,
И напрасный цветок на пруду.

Не взирая на нечто ужасное
Не текут даже в черной тени -
Волны, пенье, сиянье напрасное
И напрасные слезы и дни.

Выпадало нам самое разное,
Но ни разу и в черных веках -
Рожь напрасная, вечность напрасная
И напрасное млеко в сосках.

Дело ясное, ясное, ясное -
Здесь и больше нигде, никогда
Не бывает напрасным прекрасное!
Не с того ли так тянет сюда

Сила тайная, магия властная,
Звездный зов с берегов, облаков -
Не бывает напрасным прекрасное!
Ныне, присно, во веки веков.

Юнна Мориц

[Fenica]

Максимилиан Волошин

Ангел Мщенья

Народу Русскому: Я скорбный Ангел Мщенья!
Я в раны черные - в распаханную новь
Кидаю семена. Прошли века терпенья.
И голос мой - набат. Хоругвь моя - как кровь.

На буйных очагах народного витийства,
Как призраки, взращу багряные цветы.
Я в сердце девушки вложу восторг убийства
И в душу детскую - кровавые мечты.

И дух возлюбит смерть, возлюбит крови алость.
Я грезы счастия слезами затоплю.
Из сердца женщины святую выну жалость
И тусклой яростью ей очи ослеплю.

О, камни мостовых, которых лишь однажды
Коснулась кровь! Я ведаю ваш счет...
Я камни закляну заклятьем вечной жажды,
И кровь за кровь без меры потечет.

Скажи восставшему: Я злую едкость стали
Придам в твоих руках картонному мечу!
На стогнах городов, где женщин истязали,
Я "знаки Рыб" на стенах начерчу.

Я синим пламенем пройду в душе народа,
Я красным пламенем пройду по городам.
Устами каждого воскликну я: "Свобода!",
Но разный смысл для каждого придам.

Я напишу: "Завет мой - Справедливость!"
И враг прочтет: "Пощады больше нет!"...
Убийству я придам манящую красивость,
И в душу мстителя вопьется страстный бред.

Меч справедливости, карающий и мстящий,
Отдам во власть толпе... И он в руках слепца
Сверкнет стремительный, как молния разящий
Им сын зарежет мать, им дочь убьет отца.

Я каждому скажу; "Тебе ключи надежды.
Один ты видишь свет. Для прочих он потух".
И будет он рыдать и в горе рвать одежды,
И звать других... Но каждый будет глух.

Не сеятель сберег колючий колос сева.
Принявший меч погибнет от меча.
Кто раз испил хмельной отравы гнева,
Тот станет палачом иль жертвой палача.


Здесь можно почитать и другие его стихи. У него очень красивые венки сонетов 

[Инэйлэ]

Моё любимое стихотворени было написано Николаем Рубцовым.

Звезда полей

Звезда полей во мгле заледенелой,
Остановившись, смотрит в полынью.
Уж на часах двенадцать прозвенело,
И сон окутал родину мою...

Звезда полей! В минуты потрясений
Я вспоминал, как тихо за холмом
Она горит над золотом осенним,
Она горит над зимним серебром...

Звезда полей горит, не угасая,
Для всех тревожных жителей земли,
Своим лучом приветливым касаясь
Всех городов, поднявшихся вдали.

Но только здесь, во мгле заледенелой,
Она восходит ярче и полней,
И счастлив я, пока на свете белом
Горит, горит звезда моих полей.

[Приблуда]

Да здравствуют те (опять пою хвалы), кто читает. Те же, кто читает рифмованные тексты – да здравствуют еще больше.
Вот стихотв., которое может вдохновить, нуууу, скажем, на написание книги…нууу, скажем, в жанре фэнтези  : живописно, трагично и содержит зачатки нескольких сюжетных линий, из которых как минимум одна – любовная .


Ветры пустыни серые дули.
Мучил мороз обнаженную Гоби.
Искры летели из звездного улья
И погибали в бездонной утробе.

Два звездочета у стен монастырских
Жадно глядели в полночные сферы,
Мехом лисицы, пылающим, стылым
Не согревались ни тело, ни вера.

Милый Сю-шу, заприметь это поле
Между Драконом и Злыми Огнями:
С новой звездой – снова беды и боли,
Снова – пожар в императорском храме,

Снова – великие войны с Востока,
Снова рожденье детей темнокожих!
Что же ты, что же, дрожащее око,
До немоты, до отчаянной дрожи,

Что двум закутанным людям пророчишь
На холоду, в суховейной пустыне?
Смерть? Не избегнет никто этой ночи.
Счастье? Но солнце нас тоже покинет.

Звезды молчали. И к небу задрали
Лица молчащие два человека.
Воины, дети, цари – умирали.
Эта звезда – до скончания века.

Только вдруг дернулся юноша в плаче:
«Я с ней расстался, с любимой – расстался!
Плоть - проклинаю! Звездою горячей
Лучше бы в темных прогалах остался!»

Таяли сны. Проносились столетья.
Друг, успокойся. Земля еще дышит.
Ты еще любишь. И в мертвенном свете
Плач твой пустыня великая слышит.

Автора нет по причине наличия склеротических бляшек в мозгу цитирующего, по той же причине некоторые эпитеты могут  …эээ… не соответствовать оригинальному замыслу . Сори

[Scorpion Dog]

Ещё одно:

Шёл он дома к дому,
В двери чужие стучал.
На старой дубой пандури
Нехитрый мотив звучал.

В мотиве его и песне,
Как солнечный луч чиста
Жила святая правда,
Божественная мечта.

Сердца, обращённые в камень,
Будил одинокий напев.
Дремавший в потёмках пламень
Взвивался выше дерев...

Но люди, забывшие Бога,
Хранящие в сердце тьму,
Вместо вина отраву,
Налили в чашу ему.

Сказали ему: "Будь проклят!
Пей, осуши до дна,
И песня твоя чужда нам
И правда твоя не нужна!"

Автор - довольно известный политический деятель прошлого века.

[Tierwolf]

Ну и я что-ли парочку вкину...

                                     Ксения Залуцкая (Казаева)

Обрежу волосы и изменю мировоззренье.
Забуду все: печаль и грусть.
Хочу, чтоб появилось настроенье.
Пусть будет счастье, радость. Пусть.
Как я устала. Мне б покоя.
Не хочется проблем и ссор.
Я не хочу уж быть с тобою.
И покидаю старый двор.
Не спорю, чувства остаются.
Постой! Зачем их бередить?
Чуть-чуть хочу к тебе вернуться.
Но больше хочется забыть.
Надену завтра счастья маску.
И лишь одно смогу сказать:
“Любовь к тебе - всего лишь сказка”.
Словами чувств не передать.


******************

Не обо мне ночами, днями
И постоянно в думах ты.
Не обо мне слова и мысли,
Не обо мне твои мечты.
И сердце не по мне страдает,
И руки не меня ласкают.
О нем, всегда лишь об одном,
родном компьютере своем.

......... ну нравятся они мне...