О "водоразделах" в поэзии

[Penelopa]

Наверное, к любому поэту надо прийти вовремя. Тогда он станет своим. Возможно, останется с человеком навсегда. Так я пришла к Ахматовой. А к Цветаевой так и не пришла. Сорри за офф-топ.

[Белка]

Ахматова изменила русскую поэзию. Писать после нее, как писали до, невозможно. Я, вот, Маяковского за одним-двумя исключениями читать не могу. Но это дело моего личного вкуса. А вот водораздел до него-после него, в поэзии есть.

Извиняюсь - оффтоп, пожалуй, но странный тезис... Выходит, все русские поэты, начиная с конца первой половины двадцатого века, оглядывались - и оглядываются! на творчество Ахматовой - ну или соотв. Маяковского, или еще кого... Т.е. руководствуются написанным предшественниками, а на собственном таланте, технике и своих темах, вероятно, ничего толкового не напишут.

Таким образом получается, что невозможно появление поэта, с классикой незнакомого (ну, хоть в тайге, что ли...)?

[Станислав]

Невозможно. Будущий поэт должен знать что такое поэзия, а значит должен ознакомится с произведениями хотя бы с нескольких (желательно хороших) авторов. Если человек (ну хот бы из тайги) не подозревает что такое поэзия и с чем её едят, как он начнёт написание стихов? Да и если начнёт, то дело кончится рифмоплтством и графоманией (это если его "шедевры" увидит человек с поэзией как раз знакомый).
Впрочем уважаемая Белка я готов забрать свои слова обратно, если вы сможете назвать фамилию поэта/писателя "с классикой незнакомого".

[Rodent]

Выходит, все русские поэты, начиная с конца первой половины двадцатого века, оглядывались - и оглядываются! на творчество Ахматовой - ну или соотв. Маяковского, или еще кого... Т.е. руководствуются написанным предшественниками, а на собственном таланте, технике и своих темах, вероятно, ничего толкового не напишут.

Да нет.  Но техника - откуда она, по-Вашему, берется?  Ведь техника - это набор средств для передачи информации.  И эти средства должны опознаваться читателем...
Так что, да.  Оглядываются.  Пусть не подражая, пусть отталкиваясь, например, но оглядываются.

В общем:
"Г-жа Простакова (Тришке):  А ты, скот, подойди поближе. Не говорила ль
я тебе, воровская харя, чтоб ты кафтан пустил шире. Дитя, первое,
растет,  другое, дитя и без узкого кафтана деликатного сложения.
Скажи, болван, чем ты оправдаешься?
Тришка:  Да ведь я, сударыня, учился самоучкой. Я тогда же вам
докладывал: ну да извольте отдавать портному.
Г-жа Простакова:  Так разве необходимо надобно быть портным, чтобы
уметь сшить кафтан хорошенько. Экое скотское рассуждение!
Тришка:  Да ведь портной-то учился, сударыня, а я нет.
Г-жа Простакова:  Еще он же и спорит. Портной учился у другого, другой
у третьего, да первоет портной у кого же учился? Говори, скот.
Тришка:  Да первоет портной, может быть, шил хуже и моего."

Это, конечно, в нашем случае сильное преувеличение, но даже у самого самородистого самородка будет традиция, на которой он стоит - скажем, фольклорная.

[Белка]

Про тайгу - это так, допуск, нема примера перед глазами.
Но тогда этих водоразделов в литературе - по количеству выдающихся ее представителей. То есть к настоящему времени вся перекопана.
Если все последующие книги - что стихи, что проза - будут основывыться на предыдущих, то со временем занятие это выльется в переписывание хорошо, но не всеми забытого старого и, собственно, выродится совершенно.
Но ведь пишут еще...    (недоуменно вспоминая Зенонов парадокс стрелы)

Если человек (ну хот бы из тайги) не подозревает что такое поэзия и с чем её едят, как он начнёт написание стихов?

Ведь поэзия в целом с чего-то начиналась, будь то ритуальные песни или нечто в этом роде - я не историк искусства, поэтому здесь забредаю в темный лес - а если счесть непременным условием творчества наличие предшественников, с которых можно брать пример - то нипочем не началась бы...
(Инопланетный разум?  )

[Станислав]

Никакого противоречия нет. Жизнь-то потоянно изменяется, в ней появляется что-тоновое, соотвественно страое отмирает. Приходят новые поколения, со своим взглядом на жизнь. Они живут, творят, делятся опытом, умирают и т.д. Всё это нуждается в осмыслении. Причём здесь мало опыта предков, так их опыт подчас устаревает (жизнь то меняется) и настоятельно требуется собственная переработка материалов. Так что литература никогда не выродится в простое переписывание классиков. Хотя бы потому, что всегда найдётся некоторое количество ниспровергателей авторитетов. Некторые из них сами станут новыми авторитетами. И история повторится снова.
И всё-таки на великих предшественников необходимо оглядываться, они задают тот миниум, ту планку,  которую надо держать. Типа, раз это могли задолго до меня, то я смогу ещё лучше.

[Белка]

Соглашаясь в принципе с таким рассмотрением вопроса, не могу еще чуть-чуть не поворчать - насчет планки оно, конечно, верно, хорошая модель развития литературы получилась, логичная...
Только с каждым поколением писателей качество насотворенного должно расти, а в общем пропорциональной зависимости не видно - в любые годы есть хорошие книги, есть плохие. Не сказать - сейчас пишут лучше, чем сто лет назад. Что хуже, правда, тоже не сказать - вопрос сам по себе сомнительным представляется. Книги вообще сравнивать сложно, и еще вопрос, а нужно ли.
Граничные условия, однако. 

[Станислав]

А если так: сто лет назад выходило в свет в сотни раз меньше книг, чем сегодня. Конечно, большинство нынешних литературных произведений - гм, не шедевры. Однако, если принять за основу, от которого будем дальше будем отталкиваться, тезис о том, что во все всремена процент шелевров от общего числа книг приблизительно одинаков (ну допустим, 1%), то получится следующее. Срабатает закон перехода количества в качество. И значит число шедевров, которыми и запомнится наше время, будет несравненно больше, чем, допустим начало XX века (это я о прозе).

Так что говорить, что уровень литературы не вырос, некорректно. Другое дело, что рядом с шедеврами (ну или просто хорошими книгами) на книжных полках лежит туча всякой графоманской ерунды. И по-этому, мы, простые читатели, не в состоянии оценить общий уровень современной литературы. Здесь надо дать работу времени. Через пятнадацть-двадуать лет, должны стать известны первые (предварительные) результаты. Иными словами, вопрос о качестве работ современных нам авторов, смогут решить наши дети (возможно внуки), а не мы с вами. Наша доля читать то, что есть и разбираться в оценках царской/советской литературы.

[Станислав]

Вдогонку вышесказанному.
Более того, оценка того или иного литературного деятеля подвержена сильной политической коньюктуре. Иначе говоря, именно власть решает, кто гений, а кто нет. И степень таланта здесь не играет большой роли.
Я не говорю о таких одиозных личностях типа Демьяна Бедного, которого тащили в литературные (пролетарские) классики буквально за уши. «Трактор в поле дыр-дыр-дыр, мы за мир». И эту халтуру, по воспоминаниям старшего поколения, изучали в рамках школьной программы. Излишне много в школьной программе отводилось Маяковскому, (хотя это не значит, что я не считаю его выдающимся поэтом. Его детские стихи «Что такое хорошо и что такое плохо» или «Человек сказал Днепру…»). Это если о поэтах, воспевавших победителей. С побежденными дело обстояло гораздо хуже. Только в последние два десятилетия мы получили возможность решить для себя (и для потомков) вопрос об их таланте.
Но это всё о своих современниках или хотя бы людях, которые жили совсем недавно. Может быть гений людей, живших давно никто не смеет ставить под сомнение?
Ага, щас! Возьмём к примеру, оценку личности и творчества Пушкина. Поразительно, но нынешняя точка зрения на светоча русской литературы окончательно закрепилась только в 1933 году, когда была сформирована комиссии по подготовке столетней годовщины смерти поэта. До того, в течение ста лет в либеральной (читай интеллигентной) среде превалировала точка зрения, представляющая Пушкина как буржуазного и реакционного поэта, предателя дела декабристов, друга царя. Более того, именно такая версия истории была занесена в учебники после 1917 года и продержалась там пятнадцать лет.
И наоборот, в случае с Толстым мы имеем дело совершенно ясной государственной установкой, предписывающей считать Толстого классиком. Впрочем, о нём многое было сказано в соответствующем топике.
Как видно талант писателя не служит ему пропуском в вечность. Шанс на то, чтобы закрепиться памяти широкого числа потомков, а не узкого круга знатоков, даёт попадание в школьную программу. Список классиков принимается волевым решением правящей верхушки + в некоторой степени сложившейся на этот момент традицией классикопочитания. Хуже того, решение это всегда продиктовано личными предпочтениями.
Список «гениев русской литературы», равно как и степень их гениальности будет пересматриваться, так что не исключены самые экзотические варианты.

[Penelopa]

Станислав, "Человек сказал Днепру" - это не Маяковский, а Маршак.

[Станислав]

Опа! А я наивный считал... Вот, что называется забываем классиков!