Разные взгляды на героев Дюма - 2

[caer]

Итак, обратимся к первоисточнику (и обнаружим там немало интересного):

1. "Ария" Атоса
- Хорошо, пусть будет по-вашему... Один из моих  друзей... один из моих
друзей,  а  не я,  запомните  хорошенько, - сказал Атос с мрачной улыбкой, -
некий  граф, родом из той же  провинции, что и я, то есть из Берри, знатный,
как Дандоло или  Монморанси (*52),  влюбился, когда  ему  было двадцать пять
лет,  в шестнадцатилетнюю  девушку,  прелестную,  как  сама  любовь.  Сквозь
свойственную ее возрасту  наивность просвечивал кипучий ум, неженский ум, ум
поэта. Она не просто нравилась - она опьяняла. Жила она в маленьком местечке
вместе  с братом, священником. Оба были пришельцами в  этих краях;  никто не
знал, откуда они явились, но  благодаря  ее красоте и благочестию  ее  брата
никому и в голову не приходило расспрашивать их об этом. Впрочем, по слухам,
они были хорошего происхождения. Мой друг, владетель  тех мест, мог бы легко
соблазнить  ее  или взять силой  - он был полным хозяином, да  и кто стал бы
вступаться за чужих, никому не известных людей! К несчастью,  он был честный
человек и женился на ней. Глупец, болван, осел!
- Но почему же, если он любил ее? - спросил д'Артаньян.
     -  Подождите, - сказал Атос. - Он увез ее в  свой замок и сделал из нее
первую даму во всей провинции. И надо отдать ей справедливость - она отлично
справлялась со своей ролью...
     - И что же? - спросил д'Артаньян.
     -  Что же! Однажды  во время  охоты, на которой графиня  была вместе  с
мужем, - продолжал Атос тихим голосом, но очень быстро, - она упала с лошади
и лишилась чувств. Граф бросился  к ней на помощь, и так как платье стесняло
ее, он разрезал его кинжалом и нечаянно обнажил плечо. Угадайте, д'Артаньян,
что было у нее на плече! - сказал Атос, разражаясь громким смехом.
     - Откуда же я могу это знать? - возразил д'Артаньян.
     - Цветок лилии, - сказал Атос. - Она была заклеймена!
     И Атос залпом проглотил стакан вина, который держал в руке.
     - Какой ужас! - вскричал д'Артаньян. - Этого не может быть!
     - Это правда, дорогой мой.  Ангел оказался демоном. Бедная девушка была
воровкой.
     - Что же сделал граф?
     - Граф был полновластным господином на своей земле и имел право казнить
и миловать своих подданных. Он совершенно разорвал платье на графине, связал
ей руки за спиной и повесил ее на дереве.
...- А ее брат? - робко спросил д'Артаньян.
     - Брат? - повторил Атос.
     - Да, священник.
     - Ах, священник! Я хотел распорядиться, чтобы  и  его  повесили, но  он
предупредил меня и успел покинуть свой приход.
     - И вы так и не узнали, кто был этот негодяй?
     - Очевидно,  первый  возлюбленный  красотки и  ее соучастник, достойный
человек,  который и священником  прикинулся,  должно быть, только  для того,
чтобы выдать замуж свою любовницу и обеспечить ее  судьбу. Надеюсь, что  его
четвертовали.

А это - визит в компании палача:

- Что вам нужно? - вскричала миледи.
     -  Нам нужна, - ответил Атос, -  Шарлотта Баксон, которую звали сначала
графиней де Ла Фер, а потом леди Винтер, баронессой Шеффилд....
...- Теперь моя  очередь...  - сказал Атос  и задрожал, как дрожит лев при
виде змеи, - моя очередь. Я  женился на  этой женщине, когда она была совсем
юной девушкой, женился против воли всей моей семьи.  Я дал ей богатство, дал
ей свое имя, и однажды я обнаружил, что эта женщина заклеймена: она отмечена
клеймом в виде лилии на левом плече...
...     - Я вам говорил, что она меня узнала! - сказал он. - Да, я палач города
Лилля, и вот моя история.
     Все  не отрываясь смотрели на этого  человека, с  тревожным нетерпением
ожидая, что он скажет.
     - Эта молодая женщина была когда-то столь же красивой молодой девушкой.
Она была монахиней Тамплемарского монастыря бенедиктинок. Молодой священник,
простосердечный  и  глубоко  верующий,  отправлял   службы  в  церкви  этого
монастыря.  Она  задумала  совратить  его,  и это ей  удалось:  она могла бы
совратить святого.
     Принятые ими монашеские обеты  были  священны  и нерушимы.  Их связь не
могла  быть  долговечной  -  рано или поздно она должна  была  погубить  их.
Молодая монахиня  уговорила своего любовника покинуть те края,  но для того,
чтобы  уехать оттуда, чтобы  скрыться вдвоем,  перебраться  в  другую  часть
Франции, где они могли  бы жить спокойно, ибо никто бы их там не знал, нужны
были деньги, а ни у того, ни у другого их не было. Священник украл священные
сосуды  и продал их;  но  в ту  минуту, когда  любовники  готовились  вместе
уехать, их задержали.
     Неделю спустя  она  обольстила сына тюремщика и бежала.  Священник  был
приговорен к десяти годам заключения  в кандалах  и к клейму. Я был  палачом
города  Лилля,  как   подтверждает  эта   женщина.  Моей  обязанностью  было
заклеймить виновного, а виновный, господа, был мой брат!
     Тогда я поклялся, что  эта женщина, которая его  погубила, которая была
больше чем его сообщницей, ибо  она толкнула его на преступление, по меньшей
мере  разделит с  ним наказание. Я догадывался, где она укрывается, выследил
ее, застиг, связал и  наложил такое же  клеймо,  какое  я наложил  на  моего
брата.
     На другой день после моего возвращения в Лилль брату моему тоже удалось
бежать из  тюрьмы. Меня  обвинили  в пособничестве и приговорили к тюремному
заключению  до  тех пор, пока беглец не отдаст  себя  в руки властей. Бедный
брат не знал об этом приговоре. Он опять сошелся с этой женщиной: они вместе
бежали  в Берри, и там ему удалось  получить  небольшой  приход. Эта женщина
выдавала себя за его сестру.
     Вельможа,  во  владениях которого была расположена  приходская церковь,
увидел эту мнимую сестру  и влюбился  в нее, влюбился  до такой степени, что
предложил ей стать его  женой.  Тогда  она бросила того, кого уже  погубила,
ради того, кого должна была погубить, и сделалась графиней де Ла Фер...
     Все перевели взгляд на Атоса, настоящее  имя которого  было  граф де Ла
Фер, и Атос кивком головы подтвердил, что все сказанное палачом - правда.
     - Тогда, - продолжал палач, - мой бедный брат, впав в безумное отчаяние
и решив избавиться  от  жизни, которую эта женщина лишила и чести и счастья,
вернулся  в  Лилль. Узнав о том,  что я  отбываю вместо него заключение,  он
добровольно  явился в тюрьму  и в  тот же вечер повесился на дверце отдушины
своей темницы.
     Впрочем,  надо  отдать  справедливость: осудившие  меня власти сдержали
слово.  Как  только  личность  самоубийцы была  установлена, мне  возвратили
свободу.
     Вот преступление, в котором я ее обвиняю, вот за что она заклеймена!

Итак, похоже настоящее имя - Шарлотта Баксон (не французкое какое-то), место действия - Тамплемарский монастырь бенедиктинок. Относительно возраста остается только догадываться, потому как 20-летней красотке чего ж не прикинуться 16-ти летней?

[caer]

Для желающих углубить и восполнить свои знания по вопросу мушкетеров и сопредельного
http://www.dumania.borda.ru/

[mirvenn]

Спасибо за цитаты из книги, а то я так давно читала, что многое успела забыть.
Все, что тут привели, действительно, меняет дело.

[Уленшпигель]

 Все таки не Брэй а Бейль!
Кроме того граф обладал правом суда и смертного приговора! Ха!...
По-моему все можно было бы решить очень просто:
-Дорогой , я вас люблю, но не могу быть вашей женой, любовницей согласна...
Рассказать сказочку вроде той, что съел Фельтон, и живи в свое удовольствие...
Кто отравил лорда Винтера?...
  Сколько оставалось жить Атосу?...
  Так что   он (Атос) всего лишь опередил на чуть - чуть миледи.

[Rochefort]

Имя Бейль Дюма взял от одной туреньской семьи, к которой принадлежала Жаклин, графиня де Море - давняя пассия Генриха IV. Впоследствии она вышла замуж за графа де Варда. Которого писатель сделал одним из персонажей – любовником миледи де Винтер. Во второй части трилогии сын последней Мордаунт упоминает именно имя Анна де Бейль. Однако, во время суда над миледи в Армантьере Атос перечисляет все ее имена, кроме Анны. В пьесе "Юность мушкетеров", написанной Александром Дюма в 1849 году, он пытается задним числом объяснить имя Анна де Бейль (в пьесе – Брейль), как принадлежащее матери миледи…

А вообще, надо смотреть французский текст.

[nyushik]

"А имя Атос скрыло графа де Ла Фер, как имя леди Кларик скрыло Анну де Бейль!
Не так ли вас звали, когда ваш почтенный братец обвенчал нас?.. "
А ведь священник, который их обвенчал, на самом деле ейбыл не братом, а любовником.
Так что ее ли это имя?

[caer]

Из форума "Дюмании" (адрес см. выше):

...была монахиней тамплемарского монастыря бенедектинок...

Тамплемар - деревня, расположенная в восьми километрах от Лилля.
По некоторым сведениям, монастырь в Тамплемаре был построен в 1586 году; по другим, монастыря в Тамплемаре никогда не было и это выдумка Дюма.
На официальном сайте Тамплемара упоминается некое здание бенедиктинок как след богатого исторического прошлого, сохранившийся до наших дней, хотя и не говорится, что это был именно монастырь.

Из французских изданий:
В "Трех мушкетерах" — Анна де Брёй (Anne de Breuil). Но в "Двадцать лет спустя" Дюма изменил это имя на Анна де Бюэй (Anne de Bueil).

Главное, шо не Бейль ваще ни разу 

[Rochefort]

Дюма изменил это имя на Анна де Бюэй (Anne de Bueil).[/i]

Главное, шо не Бейль ваще ни разу

По-моему, это легко может быть разница в транскрипции. Извечная проблема как произносить окончания - Навайль или Навай? Кажется, первый вариант чаще встречается в более старых (и, соответственно, более классических) переводах, а второй ближе к правильному. Точно не скажу, но Бюэй и Бюэйль в понимании переводчиков должно быть одним и тем же. А вот произносться ли буква u пусть владеющие языком решают. По памяти Guise раньше транскрибировали по буквам - Гюиз, но с какого-то времени стали писать более привычно - Гиз (герцог де Гиз). Так что серый кардинал знает, как оно произносится

[Яртур]

        .  
      Мне-то как раз и мушкетеры и их антагонисты интересны и симпатичны примерно одинакого, я их воспринимаю детьми своего времени,  хотя, каюсь, не люблю благородного Атоса. Ну не нравится он мне! А вот Рошфор нравится от начала и до конца.      

Присоединяюсь к мнению уважаемой Хозяйки: мне "бла-а-родный" Атос противен с первых же страниц, с того момента, когда он вызывает на дуэль юного д,Артаньяна. Взрослый мужик(!), опытный бретер(!!) за невольную и пустяковую, в общем-то, обиду готов убить пацана!!! Меня вообще напрягает отношение героев Дюма к отнятию чужой жизни как к "паре незаметных пустяков", но Атос в этом смысле чемпион. Не будет неделикатным спросить, уж не благородный ли Атос стал прототипом не менее благородного Эгмонта?

[Penelopa]

Уважаемый Яртур, а вам не приходило в голову подходить к литературным героям с мерками, присущими их времени, или, в крайнем случае, времени, когда жили их авторы? А то вы всё чем-то недовольны. То Дюма вам не угодил, то Сенкевич.  

[Яртур]

Авторы жили в 19-м в, когда на дуэлях еще дрались, но на кол уже не сажали. Что касается героев - тот же д,Артаньян, несмотря на юное нахальство и провинциальную неотесанность, проявляет больше благородства. Он предлагает раненому Атосу матушкин бальзам, сохраняет жизнь солдату, который стрелял в него по приказу миледи, а Атос только пьет и впрок колотит слугу (видимо, было бы за что - вообще убил бы!). Д,Артаньян - действительно сын своего времени, со всеми достоинствами и пороками, присущими 17 веку. А Дюма-пер мне "не угодил" тем, что мажет одной черной краской Ришелье и его людей, которые служат Отечеству, а в Атосе видит образчик "старофранцузского величия".

[Аглая]

Яртур, почему - мажет Ришелье черной краской?  Уже во второй книге все главные действующие лица просто изнемогают от уважения к Ришелье. 

[Fiametta]

Яртур, почему - мажет Ришелье черной краской?  Уже во второй книге все главные действующие лица просто изнемогают от уважения к Ришелье. 

Здесь есть один нюанс. Во второй книге Ришелье уже мертв. Все главные действующие лица сравнивают прежнего кардинала (Ришелье) и нынешнего (Мазарини) в пользу прежнего. "Они любить умеют только мертвых" (с)? Или они настолько презирают и ненавидят Мазарини?

[Яртур]

Уважаемая Аглая, Вы правы. Во второй они сравнивают покойного Ришелье с Мазарини и ностальгируют, а в третьей Атос, наставляя сына, советует ему не повторять их ошибок и служить не личности монарха, а монархическому принципу, который во времена их молодости олицетворял Ришелье. Создается впечатление, что автор поумнел вместе с героями. А за гвардейцев, Рошфора и де Варда мне все-таки обидно, как и за то, что автор не дает себе труда показать их мотивы, то, во имя чего они служат именно кардиналу. Это же не отребье какое-нибудь, а люди, стоящие на страже закона, патриоты и государственники.

[Николай]

Уважаемая Аглая, Вы правы. Во второй они сравнивают покойного Ришелье с Мазарини и ностальгируют, а в третьей Атос, наставляя сына, советует ему не повторять их ошибок и служить не личности монарха, а монархическому принципу, который во времена их молодости олицетворял Ришелье. Создается впечатление, что автор поумнел вместе с героями.

Симпатии Дюма к Ришелье в "Двадцать лет спустя" даны открытым текстом.

"Увы, это была действительно только тень великого человека! Ослабевшая
Франция, пошатнувшаяся власть короля, вновь собравшееся с силами буйное
дворянство и неприятель, переступивший границу, свидетельствовали о том,
что Ришелье здесь больше нет".