А как все хорошо начиналось! - 13

[Красный Волк]

"...Чувствую, нам придется учить ее не силу использовать, а быть человеком..." - прав Гортхауэр. И вместе с героями надеюсь: им удастся растопить лед, оковавший душу Игмильбет. Особенно раз к выяснению того, какие горькие тайны прячутся в ее прошлом, Волчик и Рыжая привлекли неугомонных Тиниаровичей... А читать бесподобные диалоги Лиссэ и Гортхауэра - ох, это же, право, все-таки одно наслаждение... Спасибо огромное за продолжение, эрэа Эйлин!  

[Tany]

учения по отработке действий  при  возникновении внештатных ситуаций - а что, не помешали бы

[Convollar]

Намучаются они с Игмильбет, вот точно намучаются!
Но как хорошо написано, нет слов!

[Yaga]

Дорогая тезка, как-то не заметила я этот фрагмент. А тут вновь встреча с Лиссэ! Вот должна она разобраться в истории Игмильбет. Если не она, то кто?

[Эйлин]

Спасибо большое,  эреа Красный Волк, эреа Tany, эреа Convollar, эреа Yaga!
 Лиссэ разберется: все впереди! Но и братьям по кольцу от   ледяной красавицы достанется.

[Эйлин]

5

         Жизнь в Черных землях оказалось очень непростой. Здесь все настолько отличалось от привычного Игмильбет уклада, здесь не было знатных и простых, здесь одинаковым уважением пользовались землепашцы и астрономы, скотоводы и ученые, портнихи и наставники. Более того, даже сам Чёрный майа общался безо всякого высокомерия с самым последним из жителей его земель. И что еще поражало – здесь не было нищих и богатых. В одну из прогулок по Тай-арн-Орэ, Игмильбет восхитилась величественным высоким зданием с четырьмя башнями и предположила, что там обитает Саурон.
         Провожатая весело рассмеялась.
       –  Харт’ан  в таких хоромах жить не любит. У него, конечно, есть покои в одной из  башен, где и остальным наставниками комнаты выделены, но он предпочитает вместе с хар-ману в небольшой башенке  ближе к вулкану жить. Там спокойнее.
        – Чей же это замок?
        –  Это наш Университет! А дальше – Школа, там детишки учатся.
        –  Чьи детишки?
        –  Всех кто поблизости живет. А у других свои школы есть. Мы недавно даже еще один Университет открыли за горами. А то народу трудно сюда добираться, да и Тай-арн-Орэ – город небольшой, и климат здесь плохой.
          Темноволосая с раскосыми глазами девушка по имени Салгха рассказала Игмильбет много необычного о жизни Черных земель. Госпожу из Нуменора поразило то, что самые красивые и богатые здания здесь никому не принадлежат и в них обычно располагаются школы, Целительские дома, дома для досуга и развлечений, а также мастерские, обсерватории и прочие необходимые для труда, науки, учебы и просто нормальной жизни заведения. Удивило её  и то, что здесь ни у кого нет слуг, и  каждый ухаживает за собой сам, а если требуется помощь по хозяйству из-за отъезда, болезни или какой-то еще уважительной причины, то можно на небольшой срок нанять помощников. Но относиться к ним следует с уважением, равно как ко всем остальным обитателям этих земель.
       Достойный представитель любого труда носит в Мордоре почетное звание мастера, те же, кто пока не достиг в своем деле высокого уровня, считаются помощниками или подмастерьями. Странные обычаи, но, пожалуй, справедливые.
      Привыкнуть к новой жизни оказалось очень нелегко. Игмильбет не раз пожалела, что надела кольцо: в ином случае для неё все бы уже давно закончилось, а теперь непонятно чего ожидать от Черного Властелина и его приспешников. Хотя Саурон, навестив её, когда она еще была слишком слаба и лежала в  постели, был необычайно любезен и предупредителен. Он сообщил, что здесь она нужна, и раз Арта  признала её, то ей предстоит стать одним из Хранителей  мира, а пока следует набираться сил, ибо впереди  учеба и знакомство с новой родиной. Игмильбет еле удержалась от смешка: разве этот чужой и мрачный край сможет заменить ей Нуменор?
      Она ждала неприятностей, но пока к ней все были очень добры: и сам Властелин, и целительница Йаххи,  и её молодой помощник Никуш. Странное имя, да и сам молодой человек необычен: на вид   молод и неопытен, но явно сведущ в своем деле, да и взгляд его подчас выдает немалый жизненный опыт. Кто он? Такие глаза, говорят, бывают у квенди, но Никуш, несомненно, человек. Если бы не Салгха, то нуменорка бы еще долго разбиралась что к чему. Темнокосая смуглянка ей понравилась, хотя знакомство началось с недоразумения: Игмильбет приняла помогающую ей девушку за служанку, и хотя  всегда была со слугами сдержанна,  но неизвестность и слабость дали о себе знать, и она решила поставить чересчур на её взгляд девицу на место. Салгха дала отпор – сдержанный, но твёрдый, и тут же объяснила, что слуг в Черных землях нет, она помогает ей временно. Игмильбет поразилась: как же без слуг?

[Эйлин]

Разумеется, она прекрасно разбиралась в домашних делах и многое могла сделать сама, но зачем же размениваться на повседневные мелочи, когда можно переложить их на плечи других. Человек образованный, умный и талантливый не должен тратить время на то, что могут сделать менее способные люди. Салгха фыркнула:
      –  Любой труд  нужен и почётен! Твои талантливые  пропадут без плотника, кухарки и даже уборщицы! Впрочем, не переживай: у нас тут пыль почти не водится, а если готовить неохота и времени нет, всегда можно заказать еду на дом или  в таверну сходить. Да и платье есть, где заказать, коли шить не умеешь или некогда.
       –  Как это пыли нет? – ухватилась за самое первое удивленная нуменорка.
       –  А так! Квенди без неё живут, а мы слово особое знаем!
       –  Колдовство?
       –  Нет, просто у нас многие умеют слышать и договариваться с окружающим миром. Кто– то металл слышит –  из тех знатные кузнецы выходят или ювелиры, кто– то ткани и нити –  из них такие чудесные мастера рукоделия получаются, иные дерево слышат. Знаешь, какие чудеса они из него творят?!  А пыль – самое простое, её каждый ребёнок умеет убрать.
       Брови Игмильбет взметнулись вверху: что же за народ здесь живет? Но удивляться предстояло еще многому.
      –  Как же я закажу себе обед или платье, когда у меня сейчас даже малой серебряной монетки нет? Или мне надеяться на милость Властелина? – она растерянно думала, как ей  вернуть часть своих денег. Не жить же на  подачки  Саурона.
      –  Харт’ан своим всегда помогает. И раз тебя приняли, то ты одна из нас. А твое серебро или золото здесь без надобности. У нас каждый имеет право на еду, одежду, учебу и  целительскую помощь, а также возможность путешествовать или посещать дома для развлечений. Разумеется, если он учиться, трудиться или по состоянию здоровья  нуждается в заботе. Впрочем, у нас даже увечные не любят без дела сидеть.
       –  Саурон не позволяет?–  съязвила Игмильбет.
       –  Не называй так Гортхауэра! – голос девушки зазвенел от возмущения. – Саурианной его зовут в Ханатте. На их языке это, значит посланник солнца. В Черных землях он носит звание харт’ана – вождя и повелителя. А имя его Гортхауэр.
        –  И с чего же такая доброта у вашего Гортхауэра?
        –  Это не доброта – просто так удобно и справедливо. Все мы живем на этой земле и трудимся, и посему все мы можем пользоваться её плодами, и плодами трудов своих собратьев.
       Девушка была так забавна в своей уверенности и горячности, что Игмильбет не стала спорить. Сначала  следует осмотреться. Вскоре её навестила очень красивая женщина с необычайно отвратительным вкусом и удручающе дурными манерами. Она сразу же уселась на край стола и стала раскачивать ногой в ярко-красной туфле. Туфли красные, платье зеленое с оранжевой каймой по низу, а пояс, вообще, синий! И это все при ярко – рыжих волосах! Ну, разве так можно?! Игмильбет с трудом удержалась от замечания. А как громок был голос этой особы, и разве  могут быть у порядочной женщины такие резкие движения? Хотя она была весьма доброжелательна: пообещала не давать никому в обиду и научить всему самому необходимому. Вскоре невоспитанная особа ушла, пожелав на прощание быстрее влиться в их дружный коллектив. Знать бы еще, что она имела в виду.
        –  Что это за чудо? – со вздохом спросила Игмильбет у Салгхи.
        –  Это сама хар-ману! Она удивительная! –  в голосе девушки звучал неподдельный восторг.
        –  Хаар-ману? – подняла бровь женщина.
        –  Мать рода, – пояснила временная помощница.
        – Чьего рода? – чужое воодушевление раздражало.
        –  Нашего, а также всех тех, кто проживает в Черных землях. Лиисха – наша Повелительница, она учит, оберегает, заботится и помогает найти путь.
         – Повелительница? А Саурон, то есть Гортхауэр?
         – Гортхар – наш харт’ан, а  хар-ману его спутница. Они идут рука об руку по дороге Эа и помогают найти  свой путь остальным, – объяснила Салгха.
        Игмильбет поморщилась: эта бесцеремонная особа еще и правит, и учит, и к тому же спутница Саурона. И как его угораздило выбрать себе такое в жены?
        – Её сама Рагха благословила и Великий Уллах тоже.
        – А эти еще кто?
         –  Рагха – старейшая из Матерей и самая главная, она еще зарю Мира видела. Она мудра и прозорлива, к ней даже Уллах советоваться приходил. Но когда Великий харт’ан оставил нас, а Лиисха вернулась, то Рагха передала ей всю власть. Теперь Мудрейшая лишь помогает советом и правит в своем племени на дальних стойбищах. К ней и Аллуа обращалась, а она из эллери и ученица Великого Уллаха.
        Имена так и сыпались из уст возбужденной девушки, а голова Игмильбет грозила лопнуть от множества непонятных слов и названий.
          –  Рагха – квенди? –  спросила она, понимая, что человек так долго жить не может.
          –  Конечно, нет, она иртха! – с гордостью сообщила Салгха.
          –  Иртха?! Орка то есть? А Лиисха тоже орка? Но она совсем не уродлива!
          –  Лиисха не иртха, она пришла со Звезд! А я разве уродлива? – в голосе девушки была обида.
          –  Нет, ты прехорошенькая! – искренне ответила Игмильбет.
          – Вот видишь! А ты говоришь, что мы уродливые!
          – Так ты тоже орка? – изумилась женщина.
          –  Да! У нас тут  много иртхи, и люди есть, и квенди. Мы здесь в мире и согласии живем, не то, что вы там! – с вызовом ответила Салгха.
          Прикусив губу, благородная аданет молчала: спорить было бесполезно, помощница права во всем. Но как, как они могут так мирно и дружно жить – такие разные? Ответа не было.

[Yaga]

Да, непростая задачка стоит перед Игмильбет - разобраться в необычной жизни. Непростая, но приятная. А она женщина умная.

[Tany]

Коммунизм какой! А ведь мі во многом так жили и не ценили...

[Красный Волк]

Да уж, жителям Черных земель можно только по-белому позавидовать . "...Просто так удобно и справедливо", - лучше и не скажешь об укладе, которым они живут, чем сказала Салгха... А Игмильбет, конечно, врастать в эту, совершенно новую и непривычную для нее жизнь очень непросто. И впереди, судя по всему, ее ждет еще много открытий и потрясений... Спасибо огромное за замечательное продолжение, эрэа Эйлин!  

[Эйлин]

Спасибо большое, эреа Yaga,  эреа Tany, эреа Красный Волк!
Игмильбет во всем разберется, хоть и доставит некоторым немало неприятных минут. Но у неё гид по Черным землям  хороший! И эта новая, необычная жизнь ей понравится - она поймет, что так справедливо, а для  Игмильбет это высшее мерило.  Да, жители Черных земель живут очень хорошо. иначе они, наверно и не могут с  их обычаями, с их сложным климатом, а главное, рядом с Гортхауэром.

[Эйлин]

  

6

 
       Игмильбет очень внимательно изучала все вокруг, словно прислушалась к совету из той забавной книги: «смотреть на все своими глазами». Впрочем, она никогда не смотрела чужими и раньше, или смотрела? Мир изменился так резко: незыблемое рухнуло, непривычное стало обычаем. В какой-то мере она была готова к этому, ибо всегда критически относилась к тому, что говорилось в преданьях, но многое оказалось неожиданностью. Взять хотя бы орков, об уродстве которых твердили все подряд. Но ничего ужасного в них не было. Необычны, непривычны, но красивы по-своему. Квенди, которых теперь она наконец-то увидела, изысканно утонченны, дивно прекрасны. Иртхи основательны, приземисты, черты их лица более резки, но в этом есть свое очарование. Прелестная Салгха, внушительный широкоплечий Аррагха, очаровательная помощница йолэнны Рихха. Да и сама Йаххи – полукровка, унаследовавшая от иртхи их бессмертие и резкие черты лица. Пожалуй, орки даже нравились Игмильбет и были более понятны, чем эльфы. По крайней мере, общаться с ними было гораздо проще, чем с дивным нолдо Тиниаром, который по неведомой причине считался  братом хар-ману.  Даже его языкастая супруга Мгрыха вызывала больше приязни, Тиниар раздражал, а подчас и пугал. Почему он решил жалеть её и читать лекции о Свете и Тьме? Почему он вздыхает каждый раз при её виде?
      –  Как жаль, что Возлюбивший мир ушел, – произнес как-то раз Тиниар. – Меня ты не послушаешь, а   Ортхеннер тебе не поможет. Если только Аннисильмэриэль… Но и её тепло ты отринешь. Бедняжка, как ты замерзла, а кругом только Тьма…
       –  Замолчи! – не выдержала Игмильбет.
       – Сколько же в тебе Тьмы, девочка, –  словно не слыша её, говорил нолдо. – Но нет в ней твоей вины. Он бы согрел тебя, а я не смогу…
        – Кто он?! О чем ты говоришь?! – она сжала руки в кулаки: только бы не сорваться, только бы не уронить себя.
        – Мелькор, Величайший из Айнур, –  ответил Тиниар с мечтательной улыбкой. – Знаешь, сколько в  нем было тепла и света?..
       –  Ты бредишь! – холодно бросила взявшая себя в руки женщина. – Мелькор был Властелином Тьмы.
       – Что знаешь ты о Тьме, и что о Свете? Для тебя это всего лишь пустые фразы. Ты сверкаешь, подобно Варде, но в тебе, как и в ней темнота. Он носил темные одежды, но видел во Тьме истину, его сердце было переполнено болью, но сколько в нем было Света и любви… Не обманывай себя, ты знаешь ответы на все свои вопросы, но лжешь себе. Твой час еще не настал, но он придет…
        Медленно, склонив голову, Тиниар пошел прочь. С тех пор рядом с ним Игмильбет было не по себе: он знал о ней больше, чем она сама, он мог пробить её броню, а с чем тогда она останется?
        Лиисха, Аннисильмэриэль или Лиссэ тоже оказалась весьма опасной особой. Аданет не раз ловила на себе пристальный изучающий взгляд медовых очей. Начинало казаться, что хар-ману, также как и Тиниар, видит её насквозь. Игмильбет ежилась и выше вскидывала голову. Она не будет верить этим людям и нелюдям, она больше не допустит прежних ошибок. Её хорошо одной. Лиссэ усмехалась, словно читала её мысли. Отвратительное создание! Не умеет ни вышивать, ни рисовать, плохо разбирается в математике, не играет ни на одном музыкальном инструменте, может появиться с растрепанными  волосами – чувство стыда и собственного достоинства этой женщине явно чуждо. И её все обожают и уважают. Благородная аданет искренне не понимала, почему Рыжую тут так любят, почему к ней так тянутся. Даже Первый, высокомерный и холодный, обращается с ней с искреннем почтением и уважением. Хотя… эта рыжекудрая красавица умела быть разной, и в то же время всегда оставалась собой. Она смеялась, сердилась, ругала, хвалила, учила, приглашала на обеды и прогулки, она раздражала своей бесцеремонностью и вызывала уважение своим умением объяснять. Игмильбет все чаще ловила себя на мысли, что ей хочется верить этой странной женщине, хочется рассказать ей все: она поймет. Но позволить себе этого благородная аданет не могла. Вскоре она поняла, что же помимо прочего держит Гортхауэра, не дает сломаться или ожесточиться: любовь этой столь несовершенной во всех отношениях особы. Каким-то непонятным образом хар-ману умела дарить всем радость и счастье.  А помимо этого еще и возглавляла Университет и преподавала в нем сама, и делала это отменно. Раньше Игмильбет никогда не доводилось учиться вместе с другими: наставники приходили к ней – внимательные, знающие, подчас строгие, но всегда предупредительные и уважительные. Здесь же приходилось сидеть за столами в одной зале с целой толпой учеников, и все они были очень разные – быстрые и медлительные, послушные и озорные, умные и не очень, и всех их наставники умело ставили на место и доходчиво объясняли свою тему. Совместное обучение вначале  раздражало благородную аданет, но потом она привыкла. Схватывала Игмильбет на лету, отвечала  лучше многих, но ни с кем из учеников так и не сблизилась.  

[Эйлин]

        В Университете её ждал еще один повод для удивления – знаменитый эльфийский мастер Келебримбор, жестоко  убитый Сауроном, преспокойно учил подрастающее поколение и создавал новые шедевры. А еще он дружил с этим самым Сауроном, а его женой была йолэнна Йаххи – полуиртха. Вскоре выяснилось, что в Тай-арн-Орэ обитает и Нарви, а уцелевшие квенди из Эрегиона основали свой город в одной из долин Черных земель и мирно уживаются с орками. Здесь Игмильбет узнала, что обаятельный молодой целитель Никуш - её собрат по кольцу, и лет ему очень и очень много. Он даже с самим Мелькором был знаком. Узнать о столь загадочной личности очень хотелось, но аданет сочла ниже своего достоинства расспрашивать. Вскоре она познакомилась и с остальными Хранителями. В Тай-арн-Орэ постоянно жили Никуш, Хонахт и Ульбар. Хонахт, сын вождя северных племен – уважительный, основательный и медлительный внушил доверие сразу же, а через некоторое время к доверию добавилось и уважение. Молчаливый северянин оказался весьма неглуп и был способен дать вежливый, но твёрдый отпор. Ульбар, некогда бывший королем в далеких землях, новенькую почти не замечал: увлеченный мечтатель и ученый, он постоянно был погружен в свои мысли. Трое остальных – Денна, Хэлкар и Сайта - появлялись в столице Черных земель крайне редко. Но и о них Игмильбет составила свое мнение. Денна, сын короля Ханатты и её регент. Учтив, скромен, умен и отменно воспитан. С ним было легко и просто. Сайта – пират и вор. Беспредельно нагл, склонен к авантюрам, почтения ни к кому не испытывает.  Седьмая справедливо полагала, что таким место на виселице, а не в Хранителях. Но Саурон придерживался иного мнения. По какому принципу он отобрал эту столь разношерстную компанию? Говорили, что назгул нужны ему для завоевания мира, но с такими кольценосцами его точно не завоюешь. Значит, Мудрые, как всегда, ошиблись, и цель Черного властелина иная. Первый, тоже нуменорец, как и Игмильбет, долго был для неё загадкой. Сдержанный, гордый, учтивый. Породу и воспитание выдавал каждый его жест. Одним взглядом он мог укротить любого наглеца. Но кто он? Как попался на крючок к Властелину?
          Ответ пришел неожиданно: она услышала, как Лиссэ назвала его по имени: «Элдамирион».
          Элдамирион! Меч Нуменора! Погибший в боях с Черным властелином! Еще с одной тайны сорваны покровы.
       –  Ну и как это – предать свою родину? – резко спросила его Игмильбет, вонзившись взглядом в бесстрастное лицо. Ни одна черточка его не дрогнула.
        –  Я никого не предавал! – холодно бросил Хэлкар.
        –  А твоя служба Саурону?
        –  Мы служим Арте.
        –  Арта! Ну, конечно! А Эленна по-твоему ничто?
        –  Эленна – мой дом, но он закрыт для меня, –  голос мужчины был спокоен.
        –  Ты обнажил меч против своих, защищая Саурона и Ханатту!
        – Пришлось исправлять свои ошибки. Война принесет Нуменору лишь беды.
        – Пока страдают лишь те, к кому пришел Нуменор, а ему войны приносят славу и  богатство.
        – Ты сама ответила на свой  вопрос, –  холодная улыбка коснулась бледных губ. – Нуменор следует остановить, пока чаша горечи не переполнилась. Я добавил немало слез и крови в неё, значит, мой долг защитить мир и дать народам жить по своим законам. Ты же понимаешь, что закон Острова не для Эндорэ.
        – Иногда мне кажется, что Закона на Острове уже нет или скоро не будет, –  с горечью произнесла Игмильбет.
        –  И это страшно, –  тихо ответил Хэлкар. На миг протянулась незримая нить, соединяя двух оторванных от своей отчизны людей. У них было очень много общего, но еще больше разделяло.
        – Ты бы мог добиться трона и исправить ошибки! А ты бросил своих, –  в голосе Игмильбет  уже не было упрека – лишь печаль.
–  Нет, не мог! Я нужен Звезде, она позвала меня, – тихо и торжественно ответил Элдамирион.
–  Звезда? Какая? Неужели ты  веришь в сказки?
–  В сказки давно не верю. Я верю своим друзьям,  Гортхауэру, а больше всего Миру. Ему нужна защита, и  я готов отдать ради него всего себя – и  душу, и кровь, и сердце, –  в его словах не было пафоса, лишь уверенность смешанная с легкой  грустью. – А во что веришь ты, Игмильбет?
–  Мне не нужна вера!
–  Ты ошибаешься – без веры, надежды и любви все мертво, а особенно душа…
–  Ты стал проповедником, Элдамирион? – не без яда поинтересовалась  аданет.
Первый покачал головой.
–  Ты все поймешь сама. Раз Арта приняла тебя, она тебе поможет, –  он развернулся и пошел прочь.
–  Мне не нужны ни Арта  ни помощь! – бросила она вслед.
–  Не лги себе! –  Хэлкар резко повернулся к ней. На миг серые глаза встретились с синими. Игмильбет  будто огнем обдало. Она оперилась рукой о стену, ноги подкосились. Неимоверным усилием воли, заставив себя выпрямится, женщина покачала головой.
–  Я никогда не лгу.
Элдамирион ушел, не ответив. На душе было тошно. У Хэлкара есть его Звезда, у Ульбара исследования, у Денны Ханатта, Сайта живет морем, Хонахт занят животными и растениями, Никуш лечит. У всех Хранителей есть дело по душе, у всех есть свое место, только у неё нет ничего. Мир она не слышит, Звезде не верит, а судья и дознаватель в Черных землях не нужны. Преступлений здесь почти не бывает, а если и случаются, то   с ними разбирается стража. Участь преступников обычно решает Мать рода, из которого он вышел, в некоторых случаях вождь. А если дело оказывается сложным, то им занимается харт’ан, но такое случается крайне редко. Обитатели Мордора  на удивление законопослушны и добродетельны, они ценят общественное мнение и нет для них большего позора, чем вызвать неодобрение  общества. А оное общество живет по очень странным законам, которых больше нигде она не встречала. Впрочем, этот уклад весьма справедлив  и разумен. Только что же делать ей? И зачем Арта её выбрала?

[Yaga]

Да, интересно, какое дело найдет себе Игмильбет. А что найдет, в этом я не сомневаюсь.

[Convollar]

Всё интереснее и интереснее! Однако, я чувствую какую-то тревогу и не могу понять - почему?