Век Новых Героев

[Akjhtywbz22]

Спасибо, эрэа Артанис, за интересное продолжение!
Вот и ещё одна девушка безрассудно и самонадеянно рискнула жизнью, хорошо, что обошлось. Но продвинутся ли к взаимопониманию отношения Карранха и Зары?

[Эйлин]

Да, девушка оказалась весьма безрассудна. Но что же такое  увидела Тесса? и увидела ли?
Спасибо за продолжение, эреа Артанис!

[Артанис]

Эрэа Akjhtywbz22, эрэа Эйлин, благодарю, что продолжаете читать!

Спасибо, эрэа Артанис, за интересное продолжение!
Вот и ещё одна девушка безрассудно и самонадеянно рискнула жизнью, хорошо, что обошлось. Но продвинутся ли к взаимопониманию отношения Карранха и Зары?

Она испугалась до смерти, какая уж там самонадеянность!
Ну а что до взаимопонимания - как-никак, он ее спас, впрочем, и она его тоже. Надеюсь, этого достаточно, чтобы на них повлиять?

Да, девушка оказалась весьма безрассудна. Но что же такое  увидела Тесса? и увидела ли?

Зара вовсе не безрассудна! Она испугалась, услышав такое предсказание, и не подумала о других опасностях, попробуйте в такой ситуации рассуждать хладнокровно.
А что до Тессы - она предсказала "самое страшное", а что именно и для кого это страшно - время покажет. Как с предсказанием пифии царю Крезу: "Ты разрушишь великое царство". Он поверил... и разрушил в итоге собственное царство.

Зара не посмела признаться, что хотела сбежать. После пережитого она ни за что на свете не согласилась бы снова оказаться предоставленной самой себе. Сейчас она была благодарна Льву Победы и готова была цепляться за него, как утопающий за доску, единственную, что отделяет его от ярости бурных волн.
- Ты ранен, - сказала она, заметив текущую по плечу кровь.
Карранх здоровой рукой обнял дрожащую от страха девушку.
- Поедем домой, - просто предложил он ей.
В шатре их встретила Тесса. Она уже пришла в себя после пророческого транса, лишь под глазами пролегли черные круги, делавшие гебирку похожей на сову. Из шатра почти выветрился дурманящий запах, костер горел как обычно. Тесса настороженно замерла, увидев среди воинов вернувшуюся Зару. Но тут же забыла о ней, увидев, что ее названый брат ранен. Достала из походной сумы отрез полотна и бальзам от ран. Но Карранх помотал головой, отстраняясь от нее.
- У меня есть жена. Пусть она перевяжет рану.
У Тессы едва не выпали из рук ткань и бальзам. Она, побледнев, взглянула на названого брата с выражением незаслуженной обиды.
- Я всегда заботилась о тебе. Я лечила тебя, когда ты был ранен, а сможет ли так она?
- Меня учили перевязывать раны. Я дочь Стража Юга, и меня воспитывали по старым обычаям, когда женщина была помощницей мужчины, - с этими словами Зара осторожно промыла теплой водой длинную резаную рану, отчего та снова закровоточила. Затем смочила кусок ткани остро пахнущей прозрачной жидкостью и осторожно приложила ее к ране.
Карранх побледнел как смерть и на несколько мгновений, кажется, перестал дышать. Жгучее зелье действовало не менее болезненно, чем прижигание каленым железом. Ему удалось не застонать и даже не отдернуть руку, чтобы не пугать Зару. Когда боль немного рассеялась, он почувствовал на коже прохладные пальцы девушки, перевязывающей ему плечо, и улыбнулся.
- Теперь я знаю, что моя жена - еще и искусный лекарь, - он наклонился, чтобы поцеловать девушку, и она не отстранилась. Стыдливо закрыла глаза, чувствуя прикосновение его губ... Они оказались не такими жесткими, как она ожидала, и запах дыма, лошадей и степного ветра, исходивший от кочевника, не был так уж неприятен, как ей ожидалось. Он не был похож на ароматы благовоний, в которых едва не купались придворные щеголи, зато говорил о силе и мужественности, о скачке на быстром коне и кровавом упоении битвы, что тоже бывает необходимо - сегодня Зара в этом убедилась. Не умей он сражаться, кто спас бы ее, не решись убить насильников мархов - не отомстил бы за нее. Еще ее отец, бывало, с горечью говорил, что в Лагарде мало осталось настоящих мужчин, потому и не спешил выдать замуж единственную дочь. Если так, Лев Победы был воплощением тех качеств, которых не хватало цивилизованным имперцам.
Он прижал ее к себе одной рукой, и девушка уткнулась в широкую грудь, слушая, как бешено бьется его сердце. Сильная шершавая ладонь приподняла на девушке безрукавку и провела по ее спине и бокам дразнящим движением. Это совершенно не было похоже на жадные торопливые движения тех, совсем недавно...
Зара поняла, что он уже не отпустит ее, но испытывала сейчас лишь острое волнение, любопытство, но не страх. А ведь еще недавно боялась "самого страшного", готова была бежать куда угодно... Но, раз это перестало быть страшным, значит, пророчество Тессы не сбылось?
Но в это время послышались у входа в шатер чьи-то шаги и голоса, и на женскую половину заглянула Тесса.
- Тебя просят, брат, - она говорила глухо, без выражения.
Лев Победы с проклятьем приподнялся на постели.
- Почему именно сейчас?! Пусть придут завтра! Пошли их к демонам пустыни!
Гебирка многозначительно повела плечами.
- Я бы с радостью, но там полководец Гидарн, и он не хочет ждать.
Карранху, похоже, хотелось послать к демонам пустыни и Гидарна, но он лишь зарычал сквозь зубы и стал одеваться, кивнув Заре оставаться здесь.

[Артанис]

Выйдя из шатра, он в самом деле увидел виранского главнокомандующего, которым с явным брезгливым видом остановился у входа в скромное жилище кочевников. Гидарна сопровождали отборные телохранители, а позади свиты военачальника Карранх увидел посольство мархов во главе с их вождем Уртаном. Удивился про себя, как быстро те подняли тревогу.
Вслед за виранцами стали собираться и гебиры, прослышав, что их вождю угрожает суд. Скоро пространство вокруг шатров заполнилось народом.
Гидарн понял, что говорить придется при всех. Однако произнес, как всегда, надменно:
- Правда ли, что ты, верховный вождь союзного войска, со своими воинами истребил отряд мархов, выказавших тебе неповиновение?
- Да, - не моргнув глазом, подтвердил Карранх. - Но только мархи, которых я справедливо наказал за грабеж чужой добычи, пытались отомстить мне, похитив мою жену. Я успел в последний момент, и не жалею, покарав их. На месте вождя Уртана я не стал бы защищать отщепенцев, что бывают в каждом племени.
Гидарна его ответ, казалось, убедил. Но Уртан глядел со злобой, и вмешался, едва дав гебиру договорить:
- Он все врет! Эта девка - не жена ему, а наложница, военная добыча, не имеющая никаких прав, стыдно из-за нее враждовать воинам в походе.
Спор продолжался. Тем временем виранский главнокомандующий прислушивался к нему, глядя то на уверенно отстаивавшего свою правоту Льва Победы, то на марха, наскакивающего на него, как боевой петух. Рассудительному полководцу ясно было, кого поддержать - того, кто ведет за собой больше людей и полезнее в будущих сражениях. Но он медлил: его злила независимость и бесстрашие Карранха иль-Зафара, хотелось, чтобы тот понял, от кого зависит его судьба.
- В самом деле, чем ты докажешь, что отомстил за свою законную жену? - спросил он с деланным подозрением.
Тут у входа в шатер послышалось движение, и к воинам вышла Зара. Откинув теплое, по зимнему времени, покрывало, открыла свадебный гебирский наряд - белоснежные штаны и такую же безрукавку, щедро вышитую цветными бусами. И белый цвет, и их яркость изумительно шли к ее черным волосам и глазам, смуглой коже. Даже Карранх на мгновение застыл, ослепленный.
- Пусть будет благословение Четырех Стихий с тобой, блистательный военачальник Вираны. И с вами, доблестные воины и вожди, - приветствовала она собравшихся, как настоящая гебирка, но с выдержкой имперской баронессы. - Я подтверждаю, что я - жена Карранха иль-Зафара по полному обряду, и что мархи, напавшие на меня, знали, кто перед ними. Мой муж покарал их, к моей вечной благодарности.
Она подошла к Карранху и встала рядом, как бы между прочим осторожно касаясь его раненого плеча. Собравшиеся вокруг гебиры издали дружный вопль, приветствуя их. Гидарн постарался изобразить самую елейную из своих улыбок.
- Ну, если так, то и вправду будет недостойно воина обвинять тебя. Благодарю вас обоих, что помогли выяснить правду, - он кивнул Карранху и Заре. - Хочешь ли ты обвинить в ответ вождя мархов в клевете и в неподобающем поведении его воинов?
- Нет, - Лев Победы встретился взглядом с Уртаном, сжимавшим кулаки от ярости. - С теми, кто был виноват, я рассчитался своей саблей, а их вождь ни в чем не виноват. Он и должен защищать своих людей, даже недостойных. Надеюсь, впредь между нами будет мир. Ведь скоро битва, правда?
- Обсудим завтра в моем шатре, - ответил Гидарн и пожелал, как бы впервые заметив, что вождь гебиров ранен: - Выздоравливай и отдыхай, отважный Карранх: я очень рассчитываю на тебя. Прости, что побеспокоили некстати.
Он вскочил на подведенного рабом коня и поехал прочь, в сопровождении свиты с факелами. Мархи, не прощаясь ни с кем, тоже повернули к своему лагерю.

[Артанис]

Гебиры, видя, что все обошлось благополучно, также стали расходиться по своим шатрам. Лишь немногие остались, чтобы поздравить Карранха и Зару, хоть и раньше видели ее в свадебном наряде. Среди них, к удивлению вождя, оказался и Тсоур эм-Фарн, нарядившийся еще ярче обыкновенного. Карранх было насторожился, но бывший шурин уже положил руку ему на плечо.
- Очаровательная молодая супруга, - заметил он, оглядев Зару. - Удачи ей, здоровья и долгой жизни!
- Спасибо! Не сомневаюсь, так и будет, - сдержанно отозвался Карранх.
Тсоур уже хотел уйти, но вдруг обернулся с неожиданной широкой улыбкой.
- А у меня тоже счастливая весть... Помнишь, ты сказал, что женишься, когда у меня родится сын? Так вот: хоть ты и поторопился немного, но и я ненамного отстал. Сын все-таки будет!
По правде говоря, Карранху хотелось сейчас остаться вдвоем с наконец обретенной супругой, но из вежливости он поздравил бывшего родственника:
- Рад за тебя! Верно, Мирта теперь сияет, как полная луна?
При напоминании о жене Тсоур почему-то опустил глаза.
- Нет, она в бешенстве. Новая наложница, Аврора, забеременела от меня. Но это ничего не значит, сын есть сын, кем бы ни была его мать.
У Карранха были большие сомнения, что Аврора подарит Тсоуру именно его сына, но не стал разубеждать, зная тщеславие главы рода Белого Коня, равно как и женскую хитрость бывшей принцессы. К тому же, сейчас он не думал о них. Пожелав доброй ночи своим воинам, он вместе с Зарой вернулся в шатер. Притянул к себе, укладывая на роскошную шкуру тигра...
Зара не возражала больше. Она изменилась за время своего плена, и особенно - за этот долгий и тяжелый день, и смотрела теперь другими глазами. Карранх спас ее, но и она помогла ему - сначала предупредив в бою, затем вступившись в его защиту перед Гидарном. Это связывало их узами покрепче иных брачных. Теперь Заре было почти смешно - как она могла бояться его прежде? Ведь не ребенок, ничего не знающий о женщинах и мужчинах. Теперь она охотно позволяла себя ласкать, и принимала все как должное. Ей показалось, будто времена, когда он был для нее всего лишь ненавистным гебиром, а она - бесправной пленницей, миновали невероятно давно.
- Я думаю, когда-то очень давно, может, в другой жизни, ты уже лежала вот так в моих объятиях, - вполголоса проговорил Карранх. - И твои распущенные волосы так же щекотали мне лицо и грудь, а под нами была звериная шкура... Рядом горел огонь, а с неба на нас глядели звезды, большие и яркие.
Теперь он точно знал, что говорил это ей, Заре, а не Афзе, не Халии и никому другому.
Зара молча отодвинулась - но только затем, чтобы сбросить одежду и помочь мужу, не беспокоя его раненое плечо...
И не осталось больше ни двух враждующих армий, ни осажденного Адлерштайна, ни бездомного кочевого племени, надеющегося обрести дом на развалинах Лагардской Империи, ни Тессы, сидевшей сейчас за стенкой полога в том же шатре. Только они двое, и шелковистость меха побежденного хищника под ними, и далекое потрескивание костра. Будто в далекие сказочные времена, когда Боги жили среди людей, а люди были подобны Богам, и не было причин для вражды, и никто не проводил границ между племенами и государствами. Сейчас им было довольно того, что он был мужчиной, достойным доверия, а она родилась на свет женщиной, - и что в сравнении с этим значила вся бездна времени, все принесенные им различия?
Как для самых первых на свете людей, горел для них костер в пологе шатра, и морозный ветер вытягивал наверх дым и развевал яркие языки пламени. Снаружи, в черном зимнем небе сияли звезды. Поднялся над горизонтом Небесный Охотник с луком в руках, с кинжалом у пояса. Нацелился и пустил луч-стрелу в лоб Буйволу. От удара сотряслось небо и посыпались мелкие блестящие звездочки. Целый звездопад прошел в эту ночь над Лагардом, и горожане в осажденном Адлерштайне, наблюдая его со стен, говорили друг другу: это падают души тех, кому суждено скоро погибнуть. Надменные виранцы же, напротив, верили, что звездопад сулит им удачу, а гебирские Видящие, более осторожные, говорили, что небесные знамения предсказывают каждому только его собственную судьбу.
А между тем звездопад, спустившись ближе к земле, превратился в снегопад. И скоро густо повалил снег, укутывая белым покрывалом землю, истерзанную войной и другими бедствиями. Погрузил ее в глубокий сон, как сказочную заколдованную красавицу. До самой весны. До того, как на этой земле, быть может, вновь настанет мир...

[Akjhtywbz22]

Как красиво написано, эрэа  Артанис ! Карранх и Зара всё же обрели взаимопонимание  Спасибо за продолжение!

[Эйлин]

Рада за Зару и Карранха! Опасная ситуация в которую попала девушка помогла ей ценить своего спасителя. Но  Тесса  явно ревнует, она привыкла быть единственной для своего названного брата.
Спасибо за продолжение, эреа Артанис!

[Артанис]

Эрэа Akjhtywbz22, эрэа Эйлин, благодарю, что продолжаете читать!

Как красиво написано, эрэа  Артанис ! Карранх и Зара всё же обрели взаимопонимание  Спасибо за продолжение!

Надеюсь, это выглядит со стороны Зары не как стокгольмский синдром?

Но  Тесса  явно ревнует, она привыкла быть единственной для своего названного брата.

Тессу ее ревность способна весьма далеко завести.

Глава 19. Самое страшное
Едва забрезжил свет, Карранх оставил Зару. Надо было ехать к войску, вчерашний случай доказал, что разноплеменные вассальные соединения нельзя оставить без присмотра ни на день. Когда он склонился над спящей Зарой, та приоткрыла глаза и потянулась к мужу, но тот с сожалением высвободился из ее рук и быстро оделся, приказал привести себе коня. Спустя несколько мгновений он уже мчался на вороном Кабире сквозь выпавший за ночь снег, опустив поводья. Перед глазами стояла Зара, прекрасная в своей нежности и страсти. Он всегда знал, что она будет такой, задолго до нее самой...
А тем временем Зара, убаюканная воцарившейся тишиной, снова уснула, будто растворившись в сладкой истоме. Она ничего не видела и не чувствовала, пока сквозь сон не пробился странный сладковатый запах. Молодая женщина никак не могла узнать его, но сквозь сон ощущала нечто зловещее, и пыталась сбросить сонное оцепенение, чтобы окончательно придти в себя. Наконец, яростно рванулась, отталкивая кого-то, и увидела над собой Тессу. Та, мертвенно бледная, с горящими глазами, в одной руке держала тряпку с сонным зельем, другой достала из-за пояса нож.
- Ты должна умереть, как все, кто крадет у меня любовь Карранха! - яростно прохрипела гебирка.
Заре удалось перехватить ее руку с ножом, и обе женщины покатились по устилавшему землю войлоку, сцепившись, как дикие кошки. Лагардка была крепче и сильнее изможденной противницы, но она успела наглотаться дурманящего зелья, и не могла сопротивляться в полную силу. А гибкая и ловкая Тесса извивалась, как змея, и несколько раз чуть не освободилась, так что Заре становилось все труднее удерживать ее.
- Так вот чего стоит твое пророчество? - задыхаясь, проговорила она, пытаясь прижать ту к земле.
Брыкая противницу коленями и толкая острыми локтями, Тесса прилагала все усилия, чтобы поменяться с ней местами. Уставившись на нее с искаженным ненавистью лицом, гебирка прокричала отчаянным, сдавленным голосом:
- Я видела тебя с Карранхом, я знала, что так будет, и велела тебе уйти! Сбылось самое страшное для меня - видеть Карранха в объятиях другой женщины!
В это время послышались стремительные шаги, и сам Лев Победы остановился у входа на женскую половину, нечаянно сорвав занавес, разделяющий шатер, и не замечая того. Он также побледнел, как обе женщины, и, казалось, не в силах был поверить услышанному. Но прервал молчание он, воскликнув решительно и грозно:
- Сестра! Это правда?
Тесса, полузадушенная в схватке с Зарой, растрепанная, с окровавленным лицом, приподнялась на локте и уставилась на него дикими горящими глазами.
- Сестра? Ведь ты знал всю жизнь, что я никакая не сестра тебе. Только моей матери, да еще покойному вождю, было известно, откуда она привела тебя и кто твои родители. Неизвестно даже, гебир ли ты по крови. И все же ты ни разу не взглянул на меня другими глазами, вот так, как на эту женщину, - она махнула рукой в сторону сжавшейся в углу Зары. - Так, как смотрел на других. Хоть бы раз догадался!
Карранх слушал ее, мотая головой, как оглушенный бык.
- Я не мог додуматься до такого! Ты для меня всегда была только моей маленькой сестричкой, которую я в детстве защищал от мальчишек и злых собак, учил ездить верхом, стрелять из лука. А потом уже ты заботилась обо мне после смерти матери, став хозяйкой в моем шатре. Я был благодарен тебе...
- И поэтому ты привел в свой шатер Афзу, чтобы она вытеснила меня и в том, что я могла для тебя сделать, и в том, о чем не смела и сказать тебе! - язвительно перебила его Тесса. - Ты был так уверен, что я обязана радоваться вместе с тобой, что и не поглядел в мою сторону, очарованный ей одной. А я все видела... живя в одном шатре с вами, с каждым днем наблюдала, как она все больше занимает твою жизнь, становится тебе ближе и дороже всех. Скоро дошло до того, что ты едва здоровался со мной, зато у нее спрашивал совета обо всем, когда возвращался с войны, именно ей рассказывал обо всем, к ней посылал гонца сказать, что возвращаешься невредим, а меня не предупреждал никогда, будто меня и нет. А потом еще она забеременела. Этого я уже не могла выдержать! Ревность совсем иссушила меня, я даже заболела тогда, хоть никто не знал, отчего. Я умерла бы, если бы у нее родился ребенок. О ее смерти я не думала тогда, мне лишь хотелось, чтобы и она, укравшая твою любовь, страдала, лишившись самого дорогого. Мне были известны средства, чтобы устроить выкидыш. Настой, замешанный на боли и ревности, оказался даже слишком крепким. Она не только потеряла ребенка, но и умерла сама...

[Артанис]

По лицу Льва Победы прошла судорога. Он двинулся вперед и поднял женщину за плечи, так что она помертвела, встретившись с ним взглядом.
- Ты видела, как я переживал их смерть, - прохрипел он. - Долго после этого я не находил себе места, бросался в самые опасные предприятия. надеясь, что чей-нибудь меч или стрела, или клыки зверя, упокоят меня, и я растворюсь среди Четырех Стихий, как она. А ты... ты видела это и радовалась!
Тесса чувствовала, как руки названого брата смыкаются неумолимо, как железные клещи. Впрочем, она с самого начала не надеялась на пощаду, и теперь стремилась лишь открыть ему свою душу.
- Да, я радовалась, когда ты приходил ко мне за утешением! Пусть не за тем, что я мечтала тебе дать, но все же я снова стала для тебя самой близкой, я - я, и никто другой! - поддерживала тебя в несчастье. Я знала, что все произошло к лучшему. Пусть тебе жаль ее, зато ты снова вернулся ко мне, а никто на свете не сможет любить тебя больше, чем я.
Карранх разжал руки и заметался, как зверь в клетке, едва не опрокидывая шатер. Вокруг уже собирались люди, спеша узнать, что творится в семье вождя. Но никому сейчас не было дела до посторонних.
- И я жил все эти годы в одном шатре с убийцей! Не подозревая ничего, доверял ей как самой близкой, думал, что те, кого я любил, умерли по воле Богов. На самом деле это ты убивала их в своей дикой ревности, как сегодня хотела убить Зару!
- Мне было нечего терять! После смерти Афзы мне уже нетрудно было решиться устранить тех, кто снова становился между нами. Я подстраивала все так, что выглядело совершенно естественным несчастным случаем. Ты и сам не подозревал ничего...
- Я? Да, я не мог заподозрить тебя, как змею среди роз! - Карранх в гневе и отчаянии встряхнул одну из опор шатра, так что тот едва не обрушился. - Зато в племени были люди, что обвиняли меня в убийстве моих жен. А ты позволила, чтобы на меня пало подозрение.
Тесса на коленях подползла к названому брату, обняла за бедра, прижимаясь, так что он не мог оторвать ее от себя. Заговорила горячим шепотом, глядя на него с надеждой:
- Я знала, что подозрения глупцов не могут повредить Льву Победы, они страшны лишь слабым! Знала, что ты восторжествуешь над ними, возвысишься еще больше...  Ты искал опасности, а находил славу, о твоих подвигах знали не только во всех гебирских кочевьях, но и во дворцах Вираны и жилищах покоренных племен. О, с какой радостью я видела твое возвышение, убеждалась, что ты - Обещанный Вождь, предсказанный Харраной Древней! Я знаю, именно ты подаришь гебирам новую землю. Только я одна знаю, какая честь и какое бремя выпали тебе! Ни одна женщина не могла быть достойна тебя.
Он слушал, не веря своим ушам, чудовищные откровения той, кого всю жизнь называл сестрой, будто в кошмаре; нет, и самый безумный бред не мог навеять настолько ужасных видений. Лев Победы отшатнулся, с отвращением сбрасывая ее руки.
- Слава Четырем Началам Сущего, меня что-то прямо-таки тянуло вернуться домой! А тут еще у Кабира порвалась уздечка, и я вернулся за запасной. Что, предательница, ты собиралась убить и Зару под видом несчастного случая?
- Я хотела подстроить, будто она сама закололась, не выдержав измены своему народу. Я-то давно видела, что она начинает в тебя влюбляться. Нарочно сама себе твердит, что ты враг, что ты - чудовище, держащее ее в плену. Но я знала: рано или поздно она не устоит. А вчера мне явилось видение. Вы были вместе, и рядом с вами не было места мне.
- И поэтому ты испугала меня, внушила, что мне грозит опасность, чтобы я сбежала куда глаза глядят, - договорила Зара, все это время сидевшая молча у стенки шатра, обхватив колени руками, словно не могла согреться. После драки у нее текла из носа кровь.
- Я надеялась предотвратить увиденное, надеялась, что ты сбежишь, и я избавлюсь от тебя. Мне не нужна твоя смерть, мне нужно, чтобы ты оставила Карранха в покое. Но ты вернулась вместе с ним, и происшествие с мархами сблизило вас окончательно. Когда вы миловались всю ночь, приходило ли вам в голову, что я слышу все, будто находясь рядом с вами? А, мой милый названый брат? Ты когда-нибудь замечал, что мое сердце истекает кровью?

[Артанис]

Лев Победы обернулся к ней с таким видом, что дрогнул бы любой враг, хоть он и был сейчас безоружен.
- Ты смеешь жаловаться? Ты, убийца, только чудом не успевшая совершить четвертое преступление? Любой закон любого племени приговорит тебя к смерти, - он тяжело дышал, с явным трудом сдерживая желание схватить ее за горло.
При этих словах женщина медленно выпрямилась, будто и впрямь услышала свой приговор. На глазах присутствующих с ее лица сбежали все краски, словно она была уже мертва. Но она не замечала никого, кроме Карранха.
- Неужели ты убьешь меня? Ты, могучий вождь гебиров, поднимешь руку на слабую женщину? Сможешь покарать ту, что действовала ради любви к тебе? Свою маленькую сестричку, ту, что столько лет седлала тебе коней и шила одежду, не доверяя рабам, лечила твои раны?
Карранх отступил на шаг, провел ладонью по своему пылающему лбу. Тогда, воспользовавшись его видимой нерешительностью, вплотную подступили прочие гебиры, заполонившие шатер незаметно для его хозяев. Впереди всех выступал Тсоур эм-Фарн, убедившийся, наконец, что Лев Победы не виноват в смерти его сестры. Как ни в чем не бывало, протянул ему руку.
- Прости мои подозрения! Но все-таки я был прав, что Халию убили, как и других женщин. Позволь мне свернуть шею этой гадюке.
Но Карранх иль-Зафар сразу очнулся от оцепенения, встал перед соплеменниками, закрывая собой преступницу.
- Не надо, братья! Не следует пачкать оружие ее черной кровью. По древнему обычаю преступников изгоняли из рода, чтобы те жили или умирали в одиночестве. И она может уехать беспрепятственно. Или пусть сама покарает себя, если готова умереть. Ни одна рука не поднимется на нее.
Тесса впервые оглядела собравшихся. По их виду она поняла, что у иных из гебиров рука все-таки поднялась бы; но их удерживал приказ Карранха, отданный, несмотря на сильнейшее потрясение, твердым и решительным тоном. И она снова обернулась к нему.
- Я не боюсь смерти. Я готова.
- Тем лучше, - Карранх бросил на пол нож, которым она хотела убить Зару, и толкнул его ногой. - Оставайся одна.
Он взял под руку Зару, выпроваживая всех незваных свидетелей, и собирался вместе с женой выйти прочь. Но Тесса вновь позвала его, протянув руки, и он попятился, не давая ей прикасаться к ним.
- Подожди немного, Карранх! Во имя Четырех Начал Сущего, хотя бы простись со мной... Карранх, мой брат, мой возлюбленный... Никто не сможет любить тебя больше, чем я!
- И хорошо! Пусть избавят Боги от такой любви! - отвечал он, едва разжимая зубы.
Бескровная, как поднявшийся мертвец, что был брошен без погребения, преступница, шатаясь, сделала несколько шагов следом за ним.
- Хоть одно словечко, Карранх! - Тесса коснулась его левого плеча и с усилием провела ладонью, как бы стирая что-то. Но он тут же отдернул руку.
- Мне нечего сказать тебе, проклятая! - воскликнул он громовым голосом и вышел прочь, увлекая за собой Зару. Вскочил на коня и дал ему шпоры, поднимая в стремительный галоп. Зара, вскочив на свою лошадь, пустилась за ним. Открывшаяся тайна Тессы ужаснула ее, и жена Льва Победы ни за что на свете не хотела бы сейчас оказаться поодаль от мужа. Ей казалось, что она стоит на краю пропасти, не в силах двигаться и не зная, есть ли земля под ногами, и Карранх был ее единственной опорой. Да и сам он был сейчас одинок не меньше, и она хотела быть с ним рядом, и женой, и сестрой вместо несчастной и преступной женщины, оставшейся позади.
А в это время Тесса лежала на полу с ножом в груди. Ее плотная шерстяная одежда медленно пропитывалась кровью.

[Akjhtywbz22]

Ой-ёй, и зачем это Тесса прикасалась к плечу Карранха?! Прощалась или?.. Вот чувствовала я, что она змея...
Что-то ещё Аврора нам преподнесёт? Умеет приспосабливаться принцесса...
Спасибо, эрэа Артанис, за замечательное продолжение!

[Эйлин]

Так я и думала, что это Тесса. Страшная женщина! Избави Бог от такой любви! Вот ведь  ужас и черная злоба. Но  кажется, еще  не до конца с ней покончено, еще всплывет какое-нибудь проклятие или нечто в этом роде.
Спасибо за  продолжение, эреа Артанис!

[Артанис]

Ой-ёй, и зачем это Тесса прикасалась к плечу Карранха?! Прощалась или?.. Вот чувствовала я, что она змея...

Что значило прикосновение Тессы, можно догадаться, перечитав пролог этого произведения.

Что-то ещё Аврора нам преподнесёт? Умеет приспосабливаться принцесса...

Аврора пусть приспосабливается получше. Не думаю, что у гебиров ей позволят получить какую-то власть.
И вообще, крылья, ноги Аврора, Тесса... У нас тут личности и посерьезнее ее водятся.

Так я и думала, что это Тесса. Страшная женщина! Избави Бог от такой любви!

И такая любовь бывает, что поделать. Но Карранх не мог ее воспринимать иначе как сестру, так что ей не на что было надеяться. Но проклинать его - не думаю, она не стала бы даже теперь.
А детективную интригу мне не закрутить, еще раз убеждаюсь; все тайны лежат на поверхности.

Они скакали, не разбирая дороги, куда глаза глядят. Рыхлый снег, выпавший за ночь, вздымался клубами из-под копыт лошадей, искрился на солнце, и казалось, что они мчатся сквозь снежную радугу, вспыхивающую красными, зелеными, фиолетовыми искрами. Но, увы, ни Карранху, ни Заре не было дела сейчас до окружающей красоты. Они подгоняли коней, как будто желали забыть себя в стремительном, как ветер, движении. За все время неистовой скачки никто не проронил ни слова. Зара следовала за мужем, не спрашивая, куда он держит путь, но ловко правила лошадью, так что та держалась вровень с могучим боевым жеребцом. Ни за что на свете она сейчас не согласилась бы остаться одна.
Наконец, Карранх остановил коня на холме, возвышавшемся над становищем. Только сейчас огляделся по сторонам и увидел, где находится. Внизу и в стороне расстилался лагерь виранцев, пестрел яркими тканями шатров и знамен, сверкал на солнце золотой маковкой на жилище главнокомандующего. Ветер доносил дым от костра, скрип колес, ржание лошадей и мычание быков, говор разноплеменной речи. Целый город выстроился вокруг, протянувшись до самого горизонта, сколько мог окинуть глаз. Слева извивалась широкая лента Илиары, тоже занесенной снегом. а за ней едва темнели укрепления осажденного Адлерштайна. На вершине холма задувал ветер. Снег собрался там тяжелой шапкой, укрыл все, так что лошади вязли в нем. Тогда Карранх спешился и снял жену с седла. Поднявшись с ней на вершину холма, он счистил снег с камня и сел на него, подложив свернутый плащ. Рядом с ним опустилась на камень и Зара.
Некоторое время еще сидели молча, подставившись яростным ударам ветра. Наконец, Лев Победы глухо проговорил, не поднимая глаз, бессильно опустив руки на колени:
- Как она могла? Ведь не моя вина, что я всю жизнь видел в ней лишь сестру. Я и помыслить не мог, что она чувствует. Я мужчина, моя дело - сабля, лук и боевой конь, а заглядывать в души - дело Видящих. А она была так хитра, что никто и не подозревал ее. Только меня.
- Она была безумна. Я почувствовала это, когда мы дрались; она готова была на все, чтобы вернуть твое расположение, - тихо проговорила Зара. - Не знаю, вправду ли Боги назначают преступникам после смерти наказание, но, даже если так, она уже при жизни приняла все загробные муки, что терзали ее душу.
Он обнял женщину за плечи.
- Как хорошо ты смогла ее разглядеть! Родись ты в нашем племени, могла бы стать Видящей.
Теперь Карранх впервые взглянул в лицо жене, и увидел, что оно все еще покрыто запекшейся кровью после драки с Тессой. Спохватившись, стал оттирать его снегом. Розовеющий снег таял и просачивался сквозь пальцы. Наконец, умытая и немного разрумянившаяся на морозе, Зара взглянула на мужа и робко улыбнулась.
- Спасибо тебе! Если бы не ты, я сейчас была бы рада забраться в мышиную норку, лишь бы никто не нашел меня. Ты уже в который раз меня спасаешь, а я так долго не хотела этого признавать...
Он обнял ее за плечи и притянул к себе, укрывая от пронизывающего ветра.
- Я обязан тебе не меньше... Если бы не ты, не знаю, что стал бы делать сейчас. Может быть, поднял бы воинов в атаку, не спрашивая дозволения у виранцев, - сумрачно признался он.
Снова начавший падать снег оседал на густых жестких волосах гебира, превращая их из черных в седые. Зара коснулась их, смахивая снег.
- Думаю, что господину Гидарну не понравилось бы, если бы ты начал бой самовольно. Ну и высокомерно он держится, будто сам Огнеликий Царь собственной персоной! Такой ни за что не простит другому самостоятельности, даже идущей на пользу.
Карранх согласился с ней, кивнув.
- Виранцы думают, что мы их слуги - пусть. Нам без них не завоевать себе собственной страны. Мы же будем союзниками, и притом более верными, чем от нас ждут, пока не закончится война. Когда мы шли через южные провинции, я видел, что многие земли там почти не охраняются, и люди там живут хуже собак. Поселяне разорены, бароны выжимают из них последнее и тратят все средства на войны между собой или вовсе не занимаются своими землями, предпочитая веселиться в столице. У нас каждый род кочует сам по себе, но все же не забывает, что все мы - гебиры. А Лагардская Империя похожа на ящера из сказки, с таким длинным хвостом, что он не может его поднять и беспомощно волочит по земле. Право, нам и нашим коням будет от южных степей больше пользы, чем лагардцам или виранцам. А мы, получив эту землю во владение, заключим договор с Империей и встанем на границе с огненнобородыми. Ты мне веришь, Зара, что я не стану нарушать условий договора?

[Артанис]

Молодая женщина слушала его замыслы, невольно переводя взгляд в сторону осажденного Адлерштайна, и переживала сложные чувства. Еще недавно баронесса Галларт всем сердцем склонилась бы на сторону Империи и пришла бы в ужас услышав откровения гебирского вождя. Но, среди всех испытаний, в ее сердце жила прошлая ночь, когда они были просто мужчиной и женщиной, тем, что древнее всех племен и народов. Это новое чувство, оказалось, успело войти ей в плоть и кровь, и даже более того: когда она пыталась представить Империю, о разделе которой говорил ее муж, как единый образ, как величественное, монументальное воплощение, что любили во всех видах изображать лагардские скульпторы и художники, - образ никак не складывался. С одной стороны становилась холодная статуя, подавляющая своим величием, или портрет в золотой раме, написанный с принцессы Авроры, с другой - живой мужчина, сильный и яркий, и нельзя было не восхититься его дерзкими замыслами, даже если они угрожали ее собственному народу. При этом Зара всем сердцем сочувствовала горожанам, что все еще удерживали столицу Империи, продолжала надеяться на их победу. Но стоило ей представить, что Лагард победит и возвысится вновь больше прежнего, а окровавленная голова Карранха иль-Зафара будет, отрубленная, поднята на копье над городскими воротами, - и кровь ее стыла от ужаса. Ни за что на свете не сможет она оставаться в Империи, спасенной ценой жизни ее мужа... "Кто я - любящая жена или подлая предательница?" Душа женщины была раздвоена, и она не могла сделать выбор, что в любом случае обрекал ее быть несчастной.
- Значит, завтра снова в бой? - вздохнула она.
- Да, - Лев Победы вздохнул, осторожно обнимая жену. - Прости, я чуть не забыл, что говорю о твоих соотечественниках. Слишком долго я мечтал об этом, чтобы молчать. Я уже начал путь, и не могу свернуть в сторону. Я поклялся над Четырьмя Началами Сущего быть верным союзником виранцев в этой войне, пока они сами не освободят меня от клятвы. Если ты хоть немножко меня любишь, то не захочешь видеть клятвопреступником.
- Не захочу, - она прижалась к нему всем телом, ощущая живое тепло сквозь одежду. - Действуй, как тебе прикажет честь, мой храбрый Лев Победы. Но побереги себя, ради нашей любви, и возвращайся ко мне живым и здоровым, прошу. Помни, что без тебя мне некуда будет идти.
- Я постараюсь. Но воинское счастье переменчиво, а завтра на поле боя меня ждет равный противник, и я не стану избегать встречи с ним.
Она тихо вздохнула. Напрасно было бы и пытаться удерживать его от битвы или призывать к осторожности. Зара, дочь воина, понимала это.
Долго тянулось молчание. Впрочем, в нем не было неловкости, как у тех, кто не может понять друг друга. Им просто не хотелось сейчас говорить, и так лучше было обоим. Слова сделались не нужны.
Внизу бродили, взрывая копытами снег, кони, встряхивали гривами, бряцали удилами. Их не нужно было стреноживать, гебирские лошади были обучены не оставлять хозяев, что бы ни случилось.
Долго Карранх и Зара сидели так, обнявшись, не замечая снег, падающий сверху. Наконец, Лев Победы вздохнул всей грудью и поднялся на ноги.
- Пойдем. Рабы, верно, уже перенесли наш шатер, а ее тело сожгли. В наших кочевьях принято, когда кто-то умирает, откочевывать прочь. Иначе одна смерть повлечет и другие. Хотя бы немного передвинуться с места смерти, если нельзя уехать сразу.
- Я бы хотела сейчас уехать с тобой куда-нибудь подальше от Адлерштайна, от виранцев, от войны. Куда-нибудь, где никто не знает ни тебя, ни меня, - вырвалось у Зары.
Ее муж вздохнул в ответ.
- Я тоже, но не имею права. Кстати, Гидарн ждет меня на совете, - вспомнил он. - Надеюсь, если он вправду что-то придумал, это похоже на честные способы войны, а не на ту пакость с огненными червями или иные измышления магов. Жаль, что я не узнал раньше, что они устроили в Адлерштайне! Еще одна подобная "военная хитрость" - и никакая честь не заставит меня быть союзником бесчестным людям.

[Артанис]

Он хотел было посадить жену в седло, но та отстранилась и сама птицей взлетела на спину своей кобылицы. Карранх залюбовался женой. Кочевник до мозга костей, он считал для любого человека, и для женщины тоже, важным достоинством умение хорошо ездить верхом. Зара обернулась к нему, собираясь предложить скачку наперегонки. Но взгляд ее упал вниз, на виранский лагерь, и слова замерли на ее губах, так и не сорвавшись.
Там, внизу, где у лагерных ворот стояли часовые в полном вооружении, двигалась женщина. Несмотря на холодную погоду, она была одета в легкое платье: полупрозрачный шелк золотисто-оранжевого оттенка, открытый вырез не скрывал полную грудь, руки утопали в пене воланов и кружев, как и пышные юбки. В черных волосах незнакомки были вплетены алые розы. Женщина прошлась по лагерю, как хозяйка, без всякого сопровождения. И там, где она появлялась, стоявшие на страже воины бросали свои копья и щиты, за что полагалась смертная казнь, и все оборачивались в ее сторону. Поодаль несколько воинов под навесом играли в кости, еще один точил свой меч, рядом кашевар помешивал что-то в котле. Стоило пройти мимо незнакомке - и кости выпали из рук игроков, рядом упал, звякнув, меч, из котла побежало варево, задувая костер. А воины, не замечая ничего, еще долго глядели вслед ослепительной красавице.
- Ничего не понимаю! Кто это у вас может быть? - незнакомка в оранжевом платье почему-то сразу вызвала неприязнь у Зары.
- Я никогда не видел ее. Но мне не нравится, как на нее смотрят люди, - отозвался Карранх. Сам он тоже глядел, но настороженно, со сразу возникшим недоверием, на всякий случай изучая возможного врага.
- Они смотрят так, словно никогда прежде не встречали ничего красивого, - фыркнула Зара. - На пленницу она не похожа, хотя платье лагардское. Розы в волосах носят только продажные женщины, но эта держится так, словно не потребует в оплату меньше, чем империю...
- Если она явится в мой лагерь, я прикажу прогнать ее привязанной к хвосту осла, чтобы не отвлекала моих воинов от службы, - процедил сквозь зубы Лев Победы.
А между тем красавица прошла вдоль постов, позволяя воинам вдоволь себя разглядеть и, как показалось Заре, расточая им улыбки. Наконец, подошла к шатру главнокомандующего, и здесь преобразилась. Это казалось невероятным, невозможным, но это было так. В одно стремительное мгновение черные волосы красавицы сделались медно-рыжими, заплетенными во множество кос, пышное платье сменил богатый виранский наряд, с лифом и шароварами, с полупрозрачным бледно-розовым покрывалом. В таком изменившемся виде красавица подошла к шатру, взмахнула рукой, приветствуя охрану полководца. Воины склонились перед ней и застыли, провожая глазами. А женщина скрылась в шатре, откуда выглянул, нетерпеливо ожидая ее, сам Гидарн.
Брови наблюдавшего за всей сценой Льва Победы мрачно сошлись одной линией.
- Теперь мне это нравится еще меньше! На Гидарна это похоже, он всегда был слаб к женской красоте. Но эта женщина - колдунья или еще кто-то похлеще. Никогда не слышал, чтобы можно было менять внешность и платье одним лишь желанием.
- Спасибо, что хоть ты не заглядываешься на нее, как другие, - попыталась пошутить Зара.
- У меня от нее мурашки бегут по коже, как при виде демона из пустыни, и я не стыжусь этого признать! - Карранх пришпорил коня, желая как можно скорее умчаться от лагеря виранцев. - Догадываюсь, что предупреждать Гидарна уже бесполезно. Но я буду теперь пристально смотреть за ним, и не пропущу, если эта "превращалка" и его превратит настолько, что долг чести перед ним утратит силу.
Сказав так, Лев Победы почти успокоился. Он по-прежнему был собой, могучим и несокрушимым, и был готов и впредь справиться с чем угодно, что бы ни стало на его пути.
Он поднял коня на дыбы, и тот взмыл на вершине холма - черная фигура на снежном поле, будто ожившая статуя. Дождался, когда подъедет Зара, и улыбнулся ей.
- Жена, нам пора возвращаться домой. В лагере уже, верно, хватились нас.
И они снова поехали рука об руку, бросая голубые тени на снегу.