О построении ракет

[Colombo]

     По истории ракетостроения написано много. Ясно, что без специальной подготовки почти невозможно отделить строго нормированную правду от "торжественных комплектов". Сейчас российский космос переживает не лучшие времена, и это тоже повод для осторожного отношения к публикациям.
     Однажды в наш институт приняли на работу молодого человека в черных сапогах, который интересовался историей, занимался военно-исторической реконструкцией и охотно высказывал радикально-монархические взгляды. Фамилию Окделл я тогда не знал. Через некоторое время он ушел, спустя несколько лет появился снова и подарил мне свою книгу "Первопроходцы ракетостроения". Книга оказалось не очень трудной, поскольку в ней не нужно было отделять правду от лжи, а между строк ничего написано не было. В книге много копий документов, как подтверждающих изложенные факты, так и просто передающих дух времени. Это очень разное время - от конца позапрошлого века до 30-х годов прошлого, когда кончаются биографии основных действующих лиц.
     Позже мне пришлось прочесть книгу очень внимательно, а потом захотелось пересказать знакомым - тираж 1000 экземпляров, не так много. Самое смешное: в последний момент оказалось, что это ни к чему, поскольку более свежая книга того же автора и о том же обнаружилась в Сети. Глушко А.В., "Неизвестный Лангемак". Вот, например:
http://www.litmir.net/bd/?b=159937
     Но вопросы остались. Собственно, первая книга включает биографии пятерых руководителей Газодинамической Лаборатории (ГДЛ) и кончается историей авторства "катюши". Это существенная, но не самая большая часть истории ракетостроения. ГДЛ создавалась в Москве, работала в Ленинграде, а потом была объединена с московской ГИРД, о которой в книге почти ничего нет. Ничего про ракету A4, она же Фау-2, она же Р1, про следующие изделия РНИИ и полеты в космос. Но вот, прочитав еще пару книг, я могу попытаться что-то рассказать.
     Итак. Книга "Первопроходцы ракетостроения" написана А.В. Глушко, историком, который по семейным обстоятельствам был знаком с информацией и людьми, имевшими отношение к теме и оказавшими помощь в издании книги. Книга состоит из Введения и пяти глав:
- 1. Николай Иванович Тихомиров
- 2. Борис Сергеевич Петропавловский
- 3. Николай Яковлевич Ильин
- 4. Иван Терентьевич Клеймёнов
- 5. Георгий Эрихович Лангемак
В книге также большое внимание уделено жизни и работе академика Валентина Петровича Глушко. Есть и об авторе доносов, получившем позже авторское свидетельство - на "катюшу".

ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
     Почти полный текст этой главы есть в Сети
http://russianarmy.mybb.ru/viewtopic.php?id=672
     
     Николай Иванович Тихомиров (1859-1930) родился в Москве в семье действительного статского советника. Он окончил МГУ как химик, работал в МГУ и Киевском университете, после чего перешел в промышленность. В Москве на фабрике братьев Бабкиных Тихомиров занимался технологией производства шерсти (написал трёхтомный труд), потом в Киеве занялся технологией сахарного производства у Терещенко (еще две книги). Первоклассный химик, он одновременно он занимался изобретательством. Тихомиров - автор получивших широкое применение фильтров с автоматической промывкой для сахарного, винного и других производств. Еще он запатентовал походные очаги для войск, в которых попутно грелась вода, а выходящий дым обесцвечивался.
     Принято считать, что химик - это когда взрывы. У Тихомирова еще в студенческие годы от взрыва в лаборатории были повреждены правая рука и левая нога, из-за чего его не брали в армию. То есть, он имел представление о силе пороха, и отсюда могло возникнуть желание эту силу использовать - например, в минах. Выстрел из миномета забрасывает мину не так уж далеко, а если бы мина поддерживала свой полет сама... При этом порох должен был гореть медленно. Вообще пороховые шашки делают, используя легколетучие либо труднолетучие растворители - последние остаются в шашке после изготовления и могут служить замедлителем горения. В документах Тихомирова о самодвижущихся минах эти растворители назывались "твердыми". (Это был, конечно, не сахар, но его довольно близкий родственник, вроде бы сладкий на вкус и немного ядовитый).
     Свои проекты Тихомиров представлял властям как сам, так и через посредство некоего доктора Слётова, который предложил Тихомирову содействие А.И. Гучкова. Постепенно Слётов стал "для простоты" представляться как автор изобретения. В результате, например, Н.Е. Жуковский дал положительное заключение на заявку Тихомирова (1916), но заключение отправили Слётову, и Тихомиров патент не получил. Однако после революции Тихомиров продолжал обращаться к властям, у которых связи Слётова уже не работали. В 1923 году было окончательно установлено, что Тихомиров - автор изобретения, а Слётов - никто.
     В 1921 году в Москве была создана лаборатория под руководством Тихомирова (официальное название ГДЛ с 1928 года). Под нее выделили двухэтажный дом на Тихвинской улице. Тогда же Тихомирову предложили в помощь инженера В.А. Артемьева, "знатока ракетного дела", как сказано в одном из писем. В лаборатории начали с изготовления пироксилиновых шашек на летучем растворителе, разработанных в 1915 году профессором И.П. Граве. Они расслаивались, и от них сразу отказались. Позже кое-кто стал говорить, что Граве - подлинный автор "катюши" - довольно глупо, но Граве, работая в Военно-технической академии, действительно помогал ГДЛ. Потом под руководством Тихомирова инженеры О.Г. Филиппов и С.А. Сериков научились делать шашки на основе "твердого растворителя". Тут вдруг Артемьева арестовывают и отправляют на Соловки за то, что он оставил на столе секретный чертеж.
     В 1924 году ГДЛ переехала в Ленинград. Там располагался Главный артиллерийский полигон, в мастерских которого делали опытные образцы мин и двигателей к ним. В 1927 году вернулся с Соловков Артемьев и сразу приступил к работе. В 1928 году прошли широкие и в целом успешные испытания мин и ракет, разработанных в ГДЛ. В помощь Тихомирову по его просьбе был назначен Г.Э Лангемак, заканчивающий Артиллерийскую академию Б.С. Петропавловский (1928) и студент В.П. Глушко (1929).
     Н.И. Тихомиров похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище. Его контора сгорела при бомбежке, и точное место могилы неизвестно. По инициативе В.П. Глушко был установлен символический памятник, а именем  Тихомирова назвали кратер на обратной стороне Луны. В 1991 году Указом Президента СССР ему вместе с другими руководителями ГДЛ было присвоено звание Героя Социалистического труда.

[Colombo]

КОНСТРУКТОР

     Борис Сергеевич Петропавловский (1898 - 1933) родился в Курске в семье священника. Не закончив гимназию, он в 12 лет поступил в Суворовский кадетский корпус в Варшаве. В 1915 году он оканчивает ускоренный курс артиллерийского училища и попадает на Западный фронт. В 1917 году он командир батареи, поручик, награжден орденом Станислава III степени с мечами и бантом. В январе 1918 года он демобилизуется и какое-то время трудится в Новоторжском уездном исполкоме. Воевать за Советы ему, скорее всего, не хотелось. Однако в 1919 году Петропавловский снова призван в армию. Он воюет, получает два ранения, лечится, служит в Ленинграде, вступает в ВКП(б), потом воюет в Белоруссии и на Кавказе, командует батареей. Там с ним происходит случай, который в книге описан так:
     "За время службы ему приходилось сталкиваться с многочисленными трудностями, диктовавшимися спецификой горной местности. Вот один из таких случаев.
     В июле 1923 г. вместе со старшиной 1-й батареи он верхом отправился из расположенного в горах лагеря за денежным довольствием для командного и начальствующего состава батареи. Получив необходимую сумму около 14 часов по местному времени, он положил их во взятую для этих целей полевую сумку, в которой находился и партбилет. Перед отправкой, чтобы не потерять сумку, Б.С. Петропавловский привязал ее к передней луке седла. Уже на полпути быстро стемнело, и началась сильная гроза. Всадники поехали быстрее. Чтобы не вымокнуть окончательно, они быстро спустились в глубокий овраг и, спешившись, спрятались под деревом. Как только дождь закончился, Б.С. Петропавловский проверил наличие сумки, но не обнаружил ее на месте. Было уже темно, поэтому сумку решили не искать. На рассвете следующего дня в сопровождении нескольких красноармейцев Б.С. Петропавловский приступил к поискам. За два дня они несколько раз прочесали всю округу, но сумки нигде не было, и он был вынужден заявить об утрате партбилета. Посчитав причину потери документа уважительной, партбюро через некоторое время выдало ему новый".
     Странная история, даже с учётом специфики горной местности. "Лошадь есть, сумка нет, сам удивляюсь". Времена были еще мягкие. Вскоре батарея Петропавловского выигрывает состязания по стрельбе, и его командируют в Артиллерийскую академию, позже преобразованную в Военно-техническую. Он учится, а в отпуск ездит к друзьям-армянам в Телави. Там он встретил свою будущую жену Кетеван Саркисову, сестра которой стала позднее женой В.П. Глушко. В ходе учебы Б.С. Петропавловский и Г.Э. Лангемак под руководством И.С. Граве выполняли заказы лаборатории Тихомирова. По окончании академии Петропавловского направили на работу в ГДЛ в подчинение Лангемаку.
     Первое время в Питере приходилось тратить три часа в день на дорогу с работы и на работу. Плюс партсобрания. Потом умирает Тихомиров, и Петропавловский на какое-то время становится руководителем лаборатории. Он переезжает в бывшую квартиру Тихомирова на Миллионной в бывшем особняке великого князя Михаила Николаевича, где была и квартира Михаила Николаевича Тухачевского, командующего ЛВО.
     Первоначально реактивный двигатель предполагалось использовать для увеличения дальности полета мин и снарядов. Для мин дальность увеличивалась в несколько раз, а для снарядов выигрыш был невелик, причем возникали сложности при выстреле из пушки. Петропавловский постарался направить работу ГДЛ на отказ от пушек и создание пусковых установок с малым весом и небольшой отдачей. Его доклады принимались хорошо, но объем работы сильно вырос. В 1931 году по инициативе Тухачевского ГДЛ передали в Артиллерийский НИИ и назначили руководителем Н.И. Ильина, одновременно занимавшего высокую должность в Наркомате вооружений. Петропавловский с удовольствием занялся только наукой, в 1932 году прошли успешные испытания  самолетных снарядов, а в ГДЛ чуть было не приехал Циолковский. Но Ильин был загружен делами, работой ГДЛ занимался мало и ее дела запустил. Лабораторию собирались превратить в Газодинамический НИИ (название как в Геттингене) и назначили начальником И.Т Клеймёнова. Он привел административные дела в порядок. Знакомиться с работой ГДЛ приезжали из Москвы М.К. Тихонравов, С.П. Королев и Ю.А. Победоносцев.
     Б.С. Петропавловского погубила наследственная (по отцу) склонность к туберкулезу. Осенью 1933 года он сильно простудился на полигоне и быстро умер. Тогда же ГДЛ превратилась в ЛО РНИИ, и ее стали готовить к переезду в Москву. Этот переезд спас жизни многим сотрудникам и членам их семей.

[passer-by]

Очень интересно. Читала раньше взахлёб о математиках, а это ещё увлекательнее. Спасибо, эр Colombo, огромное. Жду продолжение нетерпеливо. 

[Colombo]

Спасибо. Едем дальше.

ЧИНОВНИК
     Николай Яковлевич Ильин не был ни конструктором, ни ученым, да и военным считался постольку-поскольку. Сейчас его назвали бы чиновником, тогда... бюрократом, наверное. Но Глушко В.П. о нем отзывался очень хорошо.
     Н. Я. Ильин (1901-1937) родился в деревне Устино Мосальского уезда Калужской губернии (есть и другие данные) и принадлежал к богатому купеческому роду. Как младший  сын, он того богатства не наследовал, зато мог писать в анкетах "из крестьян".  Еще он в них писал, что в 1917 году распространял в гимназии революционную литературу (?) и работал в кружке сочувствующих левым партиям (еще раз ?), а также участвовал в революционных манифестациях. Окончил он в 1919 году Мосальскую советскую школу II ступени (то ли та самая гимназия, то ли нет), где выучил немецкий и французский. В октябре 1919 года был объявлен призыв в армию, но очередь до Ильина дошла лишь в августе 1920. Начал он с должности письмоводителя при штабе - и дальше по штабам, дослужившись до начальника канцелярии штаба МВО (1923). Затем он становится "состоящим для особых поручений 1 разряда" в секретариате зам. председателя РВС СССР, а в 1929 году - уполномоченным Технического штаба начальника вооружения РККА в Ленинграде. Эту должность он какое-то время совмещал с заведованием ГДЛ.
     Знакомство Ильина с В.П. Глушко началось с дипломной работы последнего "Металл как взрывчатое вещество". Как раз в это время Глушко собирались исключить с последнего курса ЛГУ за неуплату, и он поделился с Ильиным своей бедой. Ильин написал в ЛГУ письмо c просьбой, на которую ответили отказом "за непредоставление документов" и диплом Глушко защитить не дали. Ничего страшного, как оказалось, но бумажка написана от руки и выглядит, как будто ее писал сам студент. Слабоватая, кмк, бумажка, а вопрос все же о деньгах. Я бы тоже отказал. Какой-то "состоящий"...
       Секретарю стипендиальной комиссии
       Ленинградского Государственного Университета
       т. Михалькову
     Уважаемый товарищ!
  Студент 4-го курса ЛГУ - физмата т. Глушко ВП. привлечен к секретной работе по заданию Военно-Научно-Исследовательского Комитета НВС Союза. Сделанное т. Глушко предложение заслуживает самого серьезного внимания.
  Исходя из этого, прошу Комиссию об освобождении тов. Глушко ВП. от платы за ученье в 1928 и 29 года как научного работника работающего по заданию Военого ведомства
         Состоящий для поручений
      при НВС ЛВО и Уполномоченный
      ВНИК'а в Ленинграде
      тел. 544-46          подпись
27/6 29 г/                 / Ильин /

     Это, однако, говорит о заботе Ильина о людях. Тот же Глушко бывал у Ильина дома, и однажды это привело к ЧП. Как следует из двух объяснительных,  инженера В.И. Серова и самого Ильина, Глушко в гостях у Ильина несколько раз просил парабеллум, "чтобы познакомиться с конструкцией". Свой интерес он объяснял желанием купить такой же "у товарища знакомого комсомольца", причем его не останавливали здравые замечания, что разрешение на ношение пистолета, купленного с рук, ГПУ ему, мягко говоря, не даст. Вечером 7 февраля Ильин дал ему подержать пистолет, а 9-го Глушко пришел снова и за тем же. Пистолет был не заряжен, и Глушко захотелось посмотреть форму патронов... В общем, пока Ильин за столом подтачивал ключ от квартиры, раздался выстрел. В комнате, кроме Глушко и Ильина, находился его племянник, и Ильин в первый момент подумал, что застрелили племянника. Пуля попала Глушко в левую часть груди, но высоковато, и пробила легкое навылет. Ильин вызвал скорую, остановил кровь примочкой, поискал выходное отверстие и отправил Глушко в больницу. Серов пишет, что причиной попытки самоубийства могла быть неврастения, потому что условия жизни, работа и зарплата у Глушко были прекрасные. Ильин же добавляет, что подложить ему такую свинью - это верх подлости, и что он ошарашен. Выйдя из больницы, Глушко тут же разводится со своей первой женой.
     15 июля 1931 года Ильина назначают начальником ГДЛ, но он понимает недостаток своего образования и просится в Военно-техническую академию - без вступительных экзаменов, так как сильно занят. Тухачевский зачисляет его в Военную электротехническую академию РККА - насколько можно понять, без отрыва от работы, но он ее так и не окончил (а скорее всего - и не учился). В аттестациях, подписанных Тухачевским, его хвалят. Вот одна:
     Отличный, исключительно энергичный работник. Умеет оказать активную поддержку изобретателю и добиться осуществления его конструкции. Работает сам живо.
     Как на недостаток, надо указать на то, что чрезвычайно горячится и заматывается.
     Политически является целиком советским, близким партии работником. Достоин К-11.
           Тухачевский
           18.IX.1931.

     Категория К11 - это, по тогдашним рангам, комдив. Однако при всем том хозяйственную работу в Лаборатории Ильин развалил. В 1933 году его переводят в Москву и назначают начальником КБ №2, которое занималось работами для авиации. В 1935 году в РККА проходит переаттестация, и Ильин получает звание интендант 2-го ранга, что было большим понижением (с двух ромбов до двух "шпал"). Он пишет Тухачевскому - не помогло, образования-то как не было, так и нет.
     Ильина арестовали в ночь на 11 апреля 1937 года. На одном из допросов он признает себя участником военно-троцкистского заговора, среди участников которого называет Тухачевского и приводит примеры его вредительской деятельности - нелепые, если разбираться. Но подробности никого не интересовали. Тухачевского арестовали 22 мая и расстреляли 12 июня. В приговоре Ильина написано, что он сорвал реализацию ряда ценных изобретений и нанес ущерб в 3 миллиона рублей. Он был расстрелян в ночь на 30 августа.
     А в марте 1038 года пришли и за В.П. Глушко - по доносу А.Г. Костикова. На допросах Глушко признавался в антисоветской деятельности, в которую его вовлек Ильин, а заодно и в шпионаже в пользу Германии. В качестве сообщников он назвал покойных Ильина и Тихомирова, а также покойных Лангемака и Клеймёнова, о смерти которых он не знал.

[Colombo]

ИНЖЕНЕР
     И.Т. Клеймёнов (1899 - 1938) родился в селе Старая Сурова Усманского уезда Тамбовской губернии в семье сапожника. Учился в сельской школе хорошо и был принят в Моршанскую гимназию за казенный счет. С шестого класса уже и сам давал уроки. В Моршанске был литературно-политический кружок, руководитель которого К.О. Левицкий ранее возглавлял Одесский комитет РСДРП.
     Окончив гимназию, в 1918 году Клеймёнов вступает в Красную Гвардию и уезжает в Москву. Там он учится на артиллерийских курсах, потом его забирают в штаб III Армии адъютантом Военного совета. В штабе армии он занимался освобождением вагонов - не от противника, а от штабов и баз снабжения дивизий и бригад. В 1919 году его принимают в партию и вскоре забирают на учебу на агитаторских курсах ВЦИК, а затем в Военно-хозяйственную академию РККА (8-месячный курс). В 1921-23 он, занимаясь снабжением Юго-Западного фронта, учится на вечернем отделении физико-математического факультета МГУ. Однако партия решила, что в авиации Клеймёнов нужнее, и командировала его в Академию Жуковского. Жизнь в Академии и дух времени хорошо передают приведенные в книге многочисленные документы, особенно протоколы партсобраний. Дипломный проект на тему "Авиамотор "Нэпир" 450 лс с производственной разработкой" принимала комиссия под руководством В.Я. Климова (создателя авиационных двигателей серии ВК), в комиссии был также А.Д. Швецов (двигатели АШ). После академии Клеймёнов полгода работает начальником мастерских НИИ ВВС.
     В 1929 году И.Т. Клеймёнова отправляют в Германию, где он работает инженером, а затем зам. начальника инженерного отдела торгпредства. Он должен был информировать военных о новинках и изобретениях в авиационной промышленности, причем бывать приходилось в разных странах Европы. В Германии Клеймёнов встречается с М.А. Шолоховым, с которым познакомился еще в Москве. Позже Клеймёнов часто ездил в Вёшенскую в отпуск. В книге приведены письма Клеймёнова теще, вот один кусочек:
     "О своем здоровье в прошлом письме к Вам я писал. Скверное самочувствие довело меня до того, что я, отдавши исследовать все то что нужно, отправился к врачу, который обнаружил у меня все что Вы хотите.
     Среди прочего и неправильный обмен веществ (кажется судьба всех уезжающих за границу: обмен веществ, сахар и дело какое-нибудь - этого у меня пока нет), поэтому сижу на диване, глотаю всякую дрянь и чувствую себя еще паршивее от того, что запрещено есть мясо (как раз самый раз возвращаться на родину)."
     В 1932 году Клеймёнов возвращается на Родину. После небольшой волокиты М.Н. Тухачевский в том же году назначает его начальником ГДЛ, имея в виду ее преобразование в институт. В письме Тухачевскому Клеймёнов предлагает объединение с МосГИРД, где тоже достигли больших успехов. В итоге: в конце 1933 года был создан РНИИ, начальником которого стал И.Т. Клеймёнов (34 года), заместителем - С.П. Королев (27 лет). Однако из-за разногласий по поводу деления бюджета Королева вскоре "ушли", а замом начальника стал Г.Э. Лангемак.
     Клеймёнов  переписывался с К.Э. Циолковским, его еще Н.Я. Ильин  приглашал в гости в ГДЛ (1932), но из-за состояния здоровья Циолковского все отменилось. Теперь решили съездить сами, и 17 февраля 1934 года визит состоялся. Ездили (и фотографировали друг друга с классиком) И.Т. Клеймёнов и М.К. Тихонравов, По поводу Глушко - цитата из книги, укорочено:
     "Помня о том, что Валентин Петрович еще школьником переписывался с К.Э. Циолковским, И.Т. Клеймёнов хотел осуществить давнюю мечту талантливого конструктора, о которой тот ему не раз говорил. Но чувствовавший себя виноватым в том, что он поверил В.П. Ветчинкину, скептически относившемуся к К.Э. Циолковскому, и не смевший смотреть в глаза последнему В.П. Глушко ссылается на дела и отказывается. Всю свою последующую жизнь он будет сожалеть об этом.
     Циолковского избрали почётным членом Учёного совета РНИИ, он посылает им статью в сборник "Энергия химических соединений веществ и выбор составных частей взрыва". Скепсис кмк уместен...
     И.Т. Клеймёнов писал Сталину о важности работ РНИИ и недостатке материальной базы. Он нашел решение: РНИИ перевели из подчинения НКТП в Управление боеприпасов РККА. Работы В.П. Глушко по ЖРД шли очень успешно. К 1936 году был создан двигатель ОРМ-65 с тягой 150 кг. Для сравнения - двигатель Фау-2 давал на старте тягу 25 000 кг, ракета весила 12.8 тонн, боевой заряд 980 кг. Двигателем занимался доктор Вальтер Тиль (1910 - 1943). Цитата из книги:
     "Стараясь быть в курсе последних технических достижений, он интересовался развитием ракетной техники за рубежом. В октябре 1936 года в письме к Мартиновичу И.Т. Клеймёнов просит "откомандировать за границу техническую комиссию с целью ознакомления с работами по боевому применению ракетных аппаратов". Были предложены кандидатуры для поездки за рубеж, но командировка не состоялась".
     Из новшеств, введенных И.Т. Клеймёновым, интерес представляет непосредственное научное руководство научными группами. Ведущие инженеры отчитывались перед руководством института, тогда как начальники подразделений занимались административной и хозяйственной деятельностью. Увы, почва для недовольства и доносов более чем подходящая.
     В 1937 году успешно прошли испытания реактивных снарядов для авиации. Летом 1937 года Клеймёнова и Лангемака представили к орденам, но получить их не пришлось. Причину ареста (ноябрь 1937) по документам установить не удается, в обвинительном заключении есть только участие в "троцкистской подрывной и террористической организации". По некоторым признакам, признание было выбито, и на суде Клеймёнов от  него отказался.
     Расстреляли И.Т. Клеймёнова 10 января 1938 года. Шолохов хлопотал за него, но опоздал. "Он был у Л.П. Берии, который сказал, что "горяч был твой Иван" - цитата по книге. Шолохову удалось лишь вызволить из лагеря жену Клеймёнова, М.К. Левицкую, арестованную как ЧСИР.
     Маргарита Константиновна Левицкая прожила 101 год. Она рассказывала, что С.П. Королев посетил ее где-то в 1965 году, они долго беседовали, и он предлагал помощь в решении бытовых проблем. По воспоминаниям дочери Клеймёнова, речь шла и о А.Г. Костикове, причем Королев произнес: "А Костикова надо кончать". Но Костиков умер в 1950 году, речь могла идти только об оценке его роли и приписанных заслугах.

[passer-by]

Как и в предыдущих Ваших очерках о математиках, здесь интересны не только сами факты, но и Ваши комментарии к ним. Время какое страшное.

[Colombo]

Как и в предыдущих Ваших очерках о математиках, здесь интересны не только сами факты, но и Ваши комментарии к ним. Время какое страшное.

Я стараюсь свести отсебятину к минимуму. Больше стараюсь "проявить" автора книги. А свои мнения - это в порядке обсуждения. Пока же переходим к последнему из пяти.

УЧЁНЫЙ
     Георгий Эрихович Лангемак (1898 - 1938) родился в городе Старобельск Харьковской губернии в семье выходцев из Швейцарии Эриха-Иоганна-Фридриха Лангемака и Марфы-Марии Лангемак, урожденной Буйе. Отец был учителем гимназии в чине статского советника. После его смерти мать сама стала преподавать, а за ней и дочь Мария. В свидетельстве дочери на право преподавать сказано, что "дано сiе Марiи-Кларѣ-Елизаветѣ Эриховнѣ-Иоанновнѣ-Фридриховнѣ (по паспорту Марiя Эриховна)". У Георгия был старший брат Виктор и две старшие сестры, Мария и Елена. Оба сына были православными, но обе дочери были лютеранского вероисповедания - скорее всего, по настоянию матери.
     Семья в 1899 году переехала в Елизаветград, теперь Кировоград. В 1905 году, в возрасте 42 лет, умер отец. Марфа-Мария стала давать домашние уроки французского и держала детей в строгости. Учились они хорошо, Виктор и Георгий были освобождены от платы за учение. Но денег все равно не хватало, и Мария тоже стала давать уроки французского, а младшие братья занялись репетиторством. Дочь Лангемака Майя Георгиевна вспоминала: "В городе было известно, что если готовят братья Лангемаки, то все экзамены будут сданы хорошо".
СПОЙЛЕРЫ

Ваши ученики плохо сдают экзамены? Вы просто не умеете их готовить!

     В 1910 году в Елизаветградское кавалерийское училище был назначен новый начальник - полковник Владимир Николаевич Петерс, через два месяца произведенный в генералы. Двое из пяти сыновей Петерса стали одноклассниками каждого из Лангемаков, началась дружба. Младшая дочь Петерса Елена позже вышла замуж за Георгия.
     Когда началась война, генерал Петерс отбыл в армию, командовал кавалерийской бригадой, потом дивизией. Один из его сыновей приехал в отпуск с фронта и внезапно умер на руках у матери, хоронили его все вместе. В мае 1915 во время атаки был ранен и сам генерал, и его семья поехала в Варшаву, где он лежал в госпитале. По выздоровлении В.Н. Петерс был назначен начальником Академии Генерального штаба в Петрограде, и семья переезжает туда. Там же Петерс с разрешения Николая II переводит свою фамилию с греческого на русский и становится Камневым (невозможно в связи с этим не вспомнить немецкого математика и образцового национал-социалиста Ганса Петерсона-Петерзона-Петерссона).
     Георгий окончил гимназию в 1916 году Его привлекала военная карьера, но мать хотела, чтобы дети пошли по стопам отца и стали преподавателями. Под влиянием своего крестного отца Георгий выбрал изучение японской филологии и поступил на восточный факультет Петроградского университета. Бывал в гостях у Камневых.
     Однако шла война, и студентов начинали уже призывать. Георгию посоветовали не ждать призыва, а поступить в Школу прапорщиков по Адмиралтейству, что он и сделал. Из дома ему присылали деньги. Окончив Школу прапорщиков, Георгий служил в береговой артиллерии, прошел учебу в офицерском классе в Ревеле и стал командиром 28-й батареи на острове Руссаре. Там было четыре (по мнению Википедии - шесть) 234-мм орудий.
     Когда Ленин подписал Постановление СНК о признании независимости Финляндии, базы Балтийского флота (как позже и Черноморского) оказались на территории другой страны. Брестский мирный договор включал вывод войск из Финляндии. В феврале 1918 немцы заняли Ревель, а в апреле вошли в гавань Гангута. Форт Руссаре, защищавший гавань, сдался немецкому линейному кораблю. Личный состав форта был отправлен в Ревель и в конце мая отпущен. О войне на Балтике написано очень много и с разных точек зрения, это отдельная и очень интересная тема. Так, автор книги обвиняет в сдаче форта Руссаре агитаторов-большевиков.
     После выхода на свободу Георгий живет полтора месяца у Камневых, потом возвращается домой в Елизаветград. По настоянию матери братья едут в Одессу и поступают в Новороссийский университет (осень 1918). Однако с учебой опять не получилось. Есть указания на то, что Георгий Эрихович какое-то время служит у Петлюры, затем возвращается в Одессу. Летом 1919 года его мобилизуют и отправляют в Кронштадт. Георгий командует батареей, бывает в Питере  и ухаживает за Леночкой Камневой, вступает в партию (июнь 1920). Преподает грамоту по линии ликбеза на фортах "Риф" и "Тотлебен".
     Кронштадтское восстание - еще одна большая тема. Оно произошло в начале 1921 года. 3-го марта Лангемак, уже командовавший фортом "Тотлебен", был арестован восставшими за отказ от участия. В книге говорится, что он всего лишь призывал подождать: когда сойдет лед и крепость станет неприступной. Описание этого эпизода в книге очень интересно.
     "По воспоминаниям одного из военспецов (адъютанта генерал-майора А.Н. Козловского), начальник управления артиллерией крепости и один из руководителей восстания (решивший примкнуть к нему только для того, чтобы помочь матросам в грамотном ведении военных действий) приехал к нему в форт и предложил перейти к восставшим, на что Г.Э. Лангемак ответил, что будет первым, кто повернет орудия своего форта против советов, но только в том случае, если будут соблюдены вышеприведенные условия. Генерал сказал, что, спасая от расправы, он вынужден арестовать Г.Э. Лангемака, на что командир форта только саркастически усмехнулся.
     По приказу А.Н. Козловского, бывший шорник (на тот момент красноармеец 9-й батареи форта "Тотлебен") И.И. Куркин и Трофимов (бывший делопроизводитель, руководивший арестами), взяли Г.Э. Лангемака под стражу. После ареста командира форт был занят без единого выстрела".
     Тогда же арестовали почти всех коммунистов. У всех отбирали ценные вещи, сапоги и белье. В тюрьме почти не кормили. 16 марта в ревкоме комендант следственной тюрьмы, анархист Шустов, предложил расстрелять арестованных коммунистов. При двух "за" предложение отклонили, но Шустову дали право расстреливать любого при попытке бегства или покушении на него самого. 18 марта узников освободили и тут же босыми бросили в бой.
     Пролежав два месяца в госпитале, Лангемак вернулся к командованию фортом. Настроение личного состава казалось удовлетворительным, офицеров не хватало. Лангемак венчается с Еленой Камневой в Морском соборе в Кронштадте. Он растет по службе, но в мае 1922 года информация о венчании члена ВКП(б) доходит до командования Балтфлота. Его исключают из партии - насовсем. При этом никакой расправы его командиры не устраивают, но временно понижают в должности, а заодно награждают серебряными часами и выносят благодарность.
     В 1923 году Лангемак по собственной инициативе уходит слушателем Артиллерийской академии РККА. Диплом защитил с оценкой "очень хорошо", председателем комиссии был начальник артиллерийского факультета И.И. Граве (1928). По состоянию здоровья (бронхоаденит после 15 дней тюрьмы) рекомендовали строевую службу в южном районе. Сперва его действительно хотят направить на Черное море, но по просьбе Н.И. Тихомирова направляют в его лабораторию. Во время учения Лангемак занимался выполнением заказов Тихомирова в мастерских академии, так что ничего странного в просьбе последнего нет.

[Demulen]

ИНЖЕНЕР
     
     Расстреляли И.Т. Клеймёнова 10 января 1938 года. Шолохов хлопотал за него, но опоздал. "Он был у Л.П. Берии, который сказал, что "горяч был твой Иван" - цитата по книге. Шолохову удалось лишь вызволить из лагеря жену Клеймёнова, М.К. Левицкую, арестованную как ЧСИР.
   

Честно говоря, очень интересно, почему Шолохов отправился за помощью
к первому секретарю грузинской компартии и откуда оный первый секретарь
знал о "горяности Ивана".

[Colombo]

Ага. Цитированный абзац начинается так: "В 1938 году писатель М.А. Шолохов хлопотал об освобождении И.Т. Клеймёнова, но опоздал".
То есть, никакого противоречия. Шолохов, скорее всего, не сразу узнал об аресте Клеймёнова, да и узнав, ждал удобного момента. Конец "ежовщины" - самое удобное время. М.К. Левицкая была осуждена на 8 лет, но вернулась в Москву в 1941 году. Ссылок на документы в этом месте нет - видимо, это по рассказам родственников.

А по поводу горячности - чуть раньше есть в книге, и это могло попасть в дело и быть доложено Берии:

     "Из воспоминаний Л.И. Клеймёновой - младшей дочери И.Т. Клеймёнова, со слов М.А. Шолохова известно, что ее отец во время одного из допросов дал по морде следователю в ответ на его обвинения в измене Родине".   

[Colombo]

Интерес читателей вырос вдвое - закончим с Лангемаком.

     Работает Лангемак над реактивными снарядами и с Циолковским переписывается... В книге приведен отрывок из его письма, там есть что почитать между строк.
     "...Эти труды, несмотря на их краткость, а может быть и благодаря тому что не содержат ничего лишнего, являются неисчерпаемым кладезем ценнейших сведений не только со стороны теории и общего научного обоснования реактивного полета, но и в области конструктивной разработки всех основных двигателей. По характеру моей работы мне часто приходится и самому делать изыскания в этой области и рассматривать чужие проекты и предложения, и я всегда заранее знаю, что даже то, что, на первый взгляд, представляется новым и оригинальным, уже предусмотрено в какой-нибудь из Ваших работ, иногда выраженное в нескольких строчках или даже словах но всегда так точно и определенно, что не остается сомнений в приоритете".
     Все. Ключевое слово - приоритет. Это то единственное, что черпали из "неисчерпаемого кладезя" Циолковского.
     Лангемак непосредственно руководил разработкой реактивных снарядов РС-82 и РС-232 (цифры - калибр), которые были потом приняты на вооружение. Он исследовал устойчивость горения пороха и изменение давления в камерах сгорания. Он изобрел вместе с В.А. Артемьемым и Б.С. Петропавловским демпфирующее устройство, чтобы двигатели не разрушались в полете. Ему удалось найти эффективную форму стабилизаторов ракет, что повысило точность стрельбы. Однако вместе со всем этим он читает лекции по ракетной технике - готовит смену, и пишет книгу "Проектирование реактивных снарядов и тяговых ракет". Это уже наука.
     Здесь в книге рассказывается о случае, героем которого был скорее Глушко, чем Лангемак. Осенью 1933 года ГДЛ во главе с Лангемаком была Ленинградским Отделением РНИИ (следующее название института - НИИ-3). В Москве был назначен показательный пуск ракеты РЛА-1 с двигателем Глушко, работавшем на керосине и азотной кислоте. Азотной кислоты в Москве было мало, и ее решили взять с собой на "Красной стреле". Поехали Глушко и двое рабочих. Лангемак посадил их в вагон и поехал домой спать. Бутыль с кислотой поставили под сиденье и стали ждать отправления. Тем временем бутыль согрелась и лопнула, кислота растеклась, хлор, запах... в общем, началось нечто. ГПУ задержало виновников, вызвали на выручку Лангемака. А в поезде-то должен был ехать Киров Сергей Миронович, и выглядело все как покушение на вождя. Но "террористов" отпустили, а позже все-таки был суд, где стараниями Клеймёнова и самого Тухачевского дело представили как халатность, и все кончилось штрафом.
     Итак, ГДЛ переехала в Москву. Лангемаку дали 4-комнатную квартиру на Донской улице, в одной из комнат которой поселились вдова и дочь Б.С. Петропавловского - Кетеван Ивановна и Валерия. Лангемак организует в институте научную работу, создает НТС, внедряет единую терминологию в области ракетной техники. Пишет вместе с В.П. Глушко книгу "Ракеты, их устройство и применение" (1935). Снаряды для "катюш" разработаны и испытаны. По итогам работы ведущие работники были премированы.
     Нельзя сказать, что арест руководства института был полной неожиданностью. Летом 1937 года институт наводнили комиссии ЦК и МК ВКП(б), их особым вниманием пользовался И.Т.Клеймёнов. За Лангемаком пришли ночью 2 ноября, тогда же забрали и Клеймёнова. На анкете арестованного пометка "нем. шп.", но в обвинении говорится о троцкистской организации и вредительской работе в институте. В книге отмечается, что протоколы допросов странно напоминают тексты заявлений А.Г. Костикова в партком и ЦК. Местами кажется, что Лангемак старается подчеркнуть благонадежность Костикова, сообщая при этом о событиях, которые происходили после его ареста. Интересны в связи с этим протоколы допросов самого Костикова, арестованного в 1944 году уже за дело ("очковтирательство и обман государства").
     "Вопрос: С кем вы были связаны по подрывной работе?
     Ответ: В НИИ я работал вместе с арестованными в 1937-38 гг. б. дир. ин-та Клеймёновым И.Т., б. гл. инженером Лангемаком (имени и отчества его я не помню) и б. нач. сектора реактивных двигателей Глушко В.П., но в организационной связи с ними я не находился. Более того, в отношении Глушко я сам в 1937 году высказывал подозрения, утверждая в заявлении, адресованном в ЦК ВКП(б), что он занимается вредительством. Что же касается б. дир. НИИ - Клеймёнова, то при нем я находился в загоне и получил возможность самостоятельно работать только после его ареста. Прошу мне верить, что вражеских связей у меня не было".
     И далее:
     "Вопрос: Из приведенных вами в заявлении данных следовало, что Клеймёнов, Лангемак и Глушко на протяжении ряда лет вели вредительскую работу. Не так ли?
     Ответ: Совершенно верно. Я продолжаю утверждать, что судя по известным мне фактам, Клеймёнов, Лангемак и Глушко на протяжении ряда лет в НИИ Реактивной техники вели подрывную работу".
     "Связей, порочащих его, не имел". Действительно, связи с Костиковым порочили не его самого, а другую сторону. Из тех, кто ему помогал, одни старались все забыть, а другие кидались в "последний и решительный".
     3 января 1938 года была подписана санкция на расстрел 2771 человека по 22 спискам. Подписали ее члены Политбюро ЦК ВКП(б) А.А. Жданов, В.М. Молотов, Л.М. Каганович и К.Е. Ворошилов. Приговор Лангемаку был вынесен 11 января 1938 года и в тот же день приведен в исполнение.

[Demulen]

Ага. Цитированный абзац начинается так: "В 1938 году писатель М.А. Шолохов хлопотал об освобождении И.Т. Клеймёнова, но опоздал".
То есть, никакого противоречия. Шолохов, скорее всего, не сразу узнал об аресте Клеймёнова, да и узнав, ждал удобного момента. Конец "ежовщины" - самое удобное время. М.К. Левицкая была осуждена на 8 лет, но вернулась в Москву в 1941 году.

Судя по дате возвращения Левицкой, Шолохов начал хлопотать через два года после
конца "ежовщины". Тогда с Берией уже все более-менее нормально, но неудивительно
что Шолохов опоздал. Имхо забавно...

[Colombo]

Судя по дате возвращения Левицкой, Шолохов начал хлопотать через два года после
конца "ежовщины". Тогда с Берией уже все более-менее нормально, но неудивительно
что Шолохов опоздал. Имхо забавно...

Я допускаю, что это может быть забавно. Но не допускаю, что результат обращения Шолохова был мгновенным. Полгода смело можно скинуть.
Вот, погуглил, за кого еще хлопотал Шолохов, и нашел еще про Клеймёнова. Но тут возможны неточности: скорее всего, к Шолохову обратилась мать Левицкой, когда именно - сказать трудно.
 
http://www.astronaut.ru/bookcase/books/sokolov/text/08.htm

И - на сайте astronaut.ru оказалось много книжек по истории.

[ProstoMaria]

Очень интересно. Читала раньше взахлёб о математиках, а это ещё увлекательнее. Спасибо, эр Colombo, огромное. Жду продолжение нетерпеливо. 

Тема действительно интересная. И идеологии тут было поболее, чем в математике, достаточно вспомнить ту же космическую гонку.

К 1936 году был создан двигатель ОРМ-65 с тягой 150 кг. Для сравнения - двигатель Фау-2 давал на старте тягу 25 000 кг, ракета весила 12.8 тонн, боевой заряд 980 кг. Двигателем занимался доктор Вальтер Тиль (1910 - 1943). приписанных заслугах.

Кмк, сравнение не вполне корректное. К примеру, ракета, впервые испытанная группой Дорнбергера на полигоне Куммерсдорф-Запад (предшественник Пенемюнде), 21 декабря 1932  г. имела ЖРД с тягой 295 кг. Примерно в это же время (в 1933 г.) Глушко разработал двигатель ОРМ 52 с тягой 306 кг (3000 H). Упомянутый  OPM 65 разрабатывался для определенных экспериментальных устройств :ракетоплана РП-318 (причем использовался лишь на стадии наземных испытаний) и ракеты 212. В общем, по такому параметру как тяга двигателя результаты ракетчиков двух стран в первой половине тридцатых были  более-менее сопоставимы.

СПОЙЛЕРЫ

Здесь еще можно вспомнить Общество для Космических Полетов (Verein fur Raumschiffahrt),существовавшее с 1927 по 1933 год и занимавшееся помимо популяризации в обществе идеи космических путешествий также ракетными запусками (без особого успеха). Членом Общества был и юный Фон Браун. В 1933 году общество самораспустилось в основном ввиду отсутствия финансирования и беспокойства гражданских властей Берлина ракетными экспериментами у городской черты. Возможно, и смена политической ситуации сыграла роль.

Впрочем, это лишь свидетельствует в пользу одаренности доктора Тиля. Так, в 1933-1934 годах он еще занимался написанием докторской, не имеющей к двигателям отношения. Лишь осенью 1936 года Дорнбергер уговорил Тиля заняться ракетной тематикой (до этого они занимались экспериментами на разных концах Куммерсдорфского полигона (Тиль работал исследователем-экспертом в военном министерстве). Проект двигателя для А4 (Фау 2) был предложен им уже в конце 1941 года! А в это время Глушко занимается вспомогательными авиационными ЖРД на
шарашке в Казани... Известно, что Тиль сомневался в своем детище, считая его не вполне пригодным для массового производства. 17 августа 1943 года он устно попросил Дорнбергера об отставке. Дескать, хочу стать университетским профессором. Дорнбергер отставку отклонил. В ночь на 18 августа Тиль с семьей (жена и двое детей) погиб при авианалете на Пенемюнде (операция Гидра). Может, он заранее предчувствовал недоброе...

Кстати, известно, что Тиль был хорошим химиком, много занимался выбором ракетного топлива. Но  его решение использовать 75% этиловый спирт в качестве горючего для ФАУ-2 (окислитель - жидкий кислород),боюсь,  для наших условий не очень подходит (хоть и было продублировано в ракете  P1). Уж лучше керосин, как на Р7

Время какое страшное.

Действительно так. Например, Королеву в период заключения сломали челюсти, так что он не мог широко открывать рот. Возможно, это сыграло роковую роль во время его последней операции, когда ему не смогли корректно ввести дыхательную трубку в трахею. Хорошо хоть не расстреляли с Лангемаком и Клейменовым вместе... Еще в англоязычных источниках приходилось читать, что Глушко после ареста был в числе давших показания на Королева, что привело к аресту последнего. Это якобы служило причиной напряженных взаимоотношений между ними в дальнейшем. Русскоязычные источники эту версию не подтверждают.
Сложные времена, в общем.

СПОЙЛЕРЫ

Вот, что в частности написано в Вики:
On 22 June 1938, during the Great Purge, Korolev was arrested by the NKVD after being denounced by Ivan Kleymenov, Georgy Langemak, and Valentin Glushko. He was accused of deliberately slowing the work of the research institute, and following torture in the Lubyanka prison to extract a confession, was tried and sentenced to ten years in a Gulag work camp. Korolev later learned that he had been denounced by Glushko, and this may have been the cause of the lifelong animosity between the two men. Glushko and Korolev had reportedly been denounced by Andrei Kostikov, who became the head of RNII after its leadership was arrested (Kostikov was ousted a few years later over accusations of budget irregularities).

[Colombo]

В ночь на 18 августа Тиль с семьей (жена и двое детей) погиб при авианалете на Пенемюнде (операция Гидра). Может, он заранее предчувствовал недоброе...

Операция была спланирована изощренно. Туда бомбардировщики прошли, начисто игнорируя Пенемюнде. На обратном пути, когда никто уже не думал прятаться, стали бомбить по полной. Напишу подробнее.

Кстати, известно, что Тиль был хорошим химиком, много занимался выбором ракетного топлива. Но  его решение использовать 75% этиловый спирт в качестве горючего для ФАУ-2 (окислитель - жидкий кислород),боюсь,  для наших условий не очень подходит (хоть и было продублировано в ракете  P1). Уж лучше керосин, как на Р7

Это да, бросается в глаза. Версия для питья называлась "Голубой Дунай".

Еще в англоязычных источниках приходилось читать, что Глушко после ареста был в числе давших показания на Королева, что привело к аресту последнего.

Это, пожалуй, самый сложный вопрос. Протоколы допросов есть, но что там от слов обвиняемых, а что добавляли следователи, сразу не понять. В случае Лангемака фальсификация допроса видна. Свою вину признавали все, Клеймёнов на суде от показаний отказался - не помогло. Так что боюсь, что англоязычные подошли несколько формально из-за излишнего уважения к документу, который стряпали на самом деле, исходя из высшей целесообразности, доведенной до исполнителей на понятном им уровне. А.В. Глушко пытается именно анализировать протоколы допросов, но правдоподобные рассуждения, как мы знаем, не есть доказательство.

[Colombo]

Так что - об авианалете на Пенемюнде в книге Бориса Чертока "Ракеты и люди" написано следующее (глава 1, раздел "Что такое Пенемюнде"):

СПОЙЛЕРЫ

     Существует правдоподобная легенда, что в мае 1943 года дотошная дешифровщица аэрофотосъемки в Лондоне, офицер британской авиации Констанца Бэбингтон-Смит («Бэбс»), обнаружила на одном из снимков острова Узедом маленький самолет без кабины летчика. Это был самолет-снаряд типа «Физелер-103», позже названный Фау-1. Произведенные после этого повторные аэрофотосъемки выявили вскоре «маленькие сигары» – А-4.
     Только тогда британский Генеральный штаб начал анализировать агентурные данные, поступившие из Франции, Польши, Норвегии, Швеции. Из них следовало, что в декабре 1943 года следует ожидать обстрела Англии новым оружием – самолетами-снарядами и какими-то огромными ракетами. Аэрофоторазведкой было выявлено уже 138 возможных стартовых площадок на северном побережье Франции и Голландии. Из Франции англичанам были доставлены фотоснимки стартовых площадок и сведения о специальных воинских частях для обслуживания оружия особого назначения. Эти материалы, обобщенные английской разведкой, только через три с половиной года после получения письма инженера Кумерова заставили англичан действовать.
     Скептики, уверявшие, что агентурные данные не более чем ракетная истерия, сдались.
     Сопоставление всех данных о пока не познанном ракетном оружии со сведениями о работах немцев по «урановому проекту» вызвало опасения у англичан: нет ли связи между этими двумя работами.
     Черчилль был полностью информирован о работах американцев над атомной бомбой. Более того, он содействовал отправке в США английских ученых для работы над этой проблемой с тем, чтобы во что бы то ни стало опередить немцев.
     Ну, а что если эти самолеты-снаряды или обнаруженные на снимках «сигары» связаны с немецкими работами над атомной бомбой?
     Выяснять далее было опасно. И Черчилль дал согласие на нанесение бомбового удара по Пенемюнде. Была разработана дезориентирующая тактика для английских ВВС. До этого в течение многих недель пилоты англо-американской авиации должны были, возвращаясь после бомбежки Берлина, обязательно пролетать над Узедомом. ПВО острова имела строгий приказ не открывать огня и не поднимать в воздух истребителей, чтобы не привлекать внимание противника к сверхсекретному острову.
     Так было до 17 августа 1943 года.
     Накануне маршал королевских военно-воздушных сил сэр Артур Траверс Харрис пригласил офицеров, ответственных за предстоящую операцию, и предупредил об особой ответственности экипажей и чрезвычайной важности поражения цели. «Если налет не удастся, он будет повторен в последующие ночи. В этом случае, однако, не удастся избежать больших потерь».
     Первые волны бомбардировщиков пролетели над Узедомом поздно вечером 17 августа 1943 года, не сбросив ни одной бомбы. Внизу даже не объявили воздушную тревогу. Внезапно над северной оконечностью острова зажглись осветительные ракеты. Начался первый и сильнейший за всю историю Пенемюнде бомбовый удар. 597 четырехмоторных бомбардировщиков обрушили на запретную зону и ближайший поселок тысячи фугасных и зажигательных бомб. Одна волна бомбардировщиков следовала за другой, устилая «бомбовым ковром» производственные корпуса, стендовые сооружения, лабораторные здания. Было сброшено в общей сложности полтора миллиона килограммов фугасных и зажигательных бомб.
     Местная ПВО оказалась бессильна. Срочно вызванные из Берлина ночные истребители все же сбили 47 летающих крепостей – американских В-27.
     Пенемюндовцы потеряли убитыми 735 человек и среди них много ведущих специалистов, в том числе главного конструктора двигателей доктора Вальтера Тиля. Узнав о масштабах налета, покончил самоубийством заместитель командующего «Люфтваффе» генерал-полковник Йешоннек, непосредственно отвечавший за систему ПВО этого района.
     Но Дорнбергер и фон Браун не опустили рук. Они заверили прилетевшего в Пенемюнде начальника гиммлеровской службы безопасности обергруппенфюрера СС Эрнста Кальтенбруннера, что оставшиеся в живых пенемюндовцы смогут преодолеть последствия катастрофы.
     Работы замедлились, но не прекратились. Воздушная война против Пенемюнде еще раз подтвердила, что остановить обычными авиационными бомбардировками, даже столь мощными, экспериментальные работы на открытом пространстве полностью нельзя.