Блиц-конкурс «Миниатюра»

[Бреюсь без пены]

Вошёл в квартиру. На полу разбитая посуда. Опрокинутый вентилятор стучит винтом по паркету.  Где-то дурным голосом орёт кошка. На кухне видно связанную жену с кляпом во рту.
В прихожей замерли два незнакомых мужика с телевизором в руках.
Достаю айпод, делаю запись в Твиттер.
«Народ, меня грабят. Что делать? (((»

[Вук Задунайский]

konsvladl, раз без названия - так без названия. Либо удаляйте их, либо инкорпорируйте в текст.

[Violo]

Акра пала.
Христиане забивали мусульман.
Я увидел её. На ее руках был младенец.
Я бреду по горе. Как называется она? Может Голгофа? Я тоже несу крест.
Мать и дитя. Богородица со Святым Спасителем. Я убил Мадонну с младенцем!
На земле в агонии бился молодой рыцарь. На груди у него был крест цвета крови. Красный Крест.

[ночька]

На ней было такое же платье, как на Розе в тот день, когда я сделал ей предложение. Ее волосы черной волной спадали на обнаженные плечи, а глаза смотрели внимательно и понимающе.
В общем, она была очень похожа на мою жену.
И поэтому я убивал ее с особенным, медлительным удовольствием.

[Dolorous Malc]

Второе - зарегистрировать новый аккаунт, ведь конкурс анонимный.

Кхе-кхе.

[Клок Тумана]

Фехтование сродни алхимии: рука, втиснутая как в тигль в медную чашу гарды, претерпевает разительные метаморфозы.
Пальцы деревенеют, запястье наливается свинцом, локти и бицепсы становятся вязкими и неповоротливыми, словно мокрая речная глина, плечи напротив, полнятся неподъемным чугуном, и физическое ощущение красноватой, кирпичной тяжести наваливается на измученную поясницу.
И постепенно из этого сырьевого многообразия выковываются стальные полосы.

[Клок Тумана]

Как же так, всхлипывал Ученик, склонившись над изломанным телом Учителя.
Так неделю без сна. Говорил я ему: есть и спать по-людски надо, сердито заметил Распорядитель.
Упреждал: рейки хлипкие, безнадежно бубнил плотник.
Я закончу Ваше дело, вскричал Ученик.
Чего заканчивать, облака остались, подумал Слуга Учителя.
Больше веревок, еще купол золотить подумал Распорядитель.
Храм стремился в небо

[Клок Тумана]

Вороной и Гнедая дружелюбно объедали сикомору, между ними не было счетов.
Джек и Джо наконец встретились.
Джек улыбнулся, открывая желтые зубы, - хочешь, я угадаю: о чем ты думаешь?
Джо сплюнул и приветливо ощерился, - давай!
- Ты думал, я буду с тобой разговаривать, тупица,
– Джо плюнул на простреленный череп, Джека и пошел к лошадям.

[participant]

-Может, отпустишь?
-Господин-хозяин велел на суд.
Рыжий отворачивается. Из лесу выходят трое.
-Ловческая служба боярина Домалли!- предупреждает рыжий.
-Отойди! Мы боярину-то не враги,- старший прицеливается. -Но этот нелюди запродался. Скажешь: пытался бежать.
Тренькает тетива. Рыжий прыгает, отталкивает меня, встречая стрелу грудью, рычит…
Трое мертвецов на опушке.
-Может, отпустишь?
-Господин-хозяин велел… вздыхает оборотень, виновато отводя глаза.

[participant]

Ее не слушали.
-Не уходи,- просила она отца, детство, мужа и сына.
Батюшка обнял ее. Детство ускользнуло тихо, по-кошачьи.
-Я вернусь!- обещал муж.
-Война, мама!
Никто не возвращался.
...Пришедшее с гор поветрие уводило внучку. Закричать: «Не уходи!»? Но разве упрямая девчонка послушает?
-Уходи!- Старуха преградила путь Смерти. В горах чтут старших. Та споткнулась и отступила.

[participant]

   Сначала -содранные коленки, позднее -сбитые кулаки. В дворовых драках -на стенку стенка- рождались дружба и синяки. Нас называли «надеждой Храма», и я гордился, хотя был мал; и отчего так боится мама, тогда, конечно, не понимал. Да, я завидовал всем до хрипа, кто кончил школу передо мной... И так отчаянно пахла липа последним летом перед войной.

[Сиринга]

Пахнет яблоками. Гудят пчелы.
Две женщины – в синем пеплосе и в алом – сидят за прялками на резной скамье. У их ног играет мальчик – годовалый, светловолосый.
Жужжит веретено. Мальчик тянется к нему.
– Посмотри на Александра, Ланика! – ахает женщина в алом.
Ее сын встает на ножки.
Смеясь, делает первый шаг.
Впереди – Граник. Гавгамелы. Персеполис. Инд. Вавилон.
Бессмертие.

[Сиринга]

– Ваша светлость...
– Уйдите. Все.
Юная вдова с белым мертвым лицом сама не узнает своего голоса.
"Их было шестеро, – бьются в висках слова гонца. – Против одного..."
В колыбели спит дочь.
Кареглазая – в отца.
Враги называли его дьяволом. Соратники на него молились.
А она его любила.
"Чезаре..." – шепчут губы.
Она переживет его ненадолго – Шарлотта Борджа, урожденная д`Альбре.

[Сиринга]

Старый горный отшельник смотрит на ученика.
Сильный, крепкий, упрямый. Прищур – твердый. Безжалостный.
– Да, учитель?
– Теперь – "поворот колеса". Потом – "удар грома". И еще раз.
"О Будда Амида, – думает старый ямабуси. – Не зря ли я его учу? Это – воплощенная смерть..."
Меч танцует в руках мальчишки.
После сложат легенды: этому танцу Минамото Ёсицунэ обучили сами горные духи – тэнгу...

[скарабея]

 –  Этого на раскаленный штырь.
– За что?
–  Растление малолетних.
–  А этого?
–  В смолу, убил старика из-за пол-литра водки. Следующего  –  туда же: предал лучшего друга.
–  Плешивого?
–  Лизать горячую сковороду, оболгал  собственную жену и детей.
–   А этого?
–  Попробую измыслить невиданную кару…
–  Что такого ужасного он натворил?
– Учил людей думать!