Пламя заката -VIII

[Красный Волк]

Горько, тревожаще, бередяще - и до чего же сильно... Строки полосуют просто наотмашь - и при этом обжигают до самого дна души. Спасибо огромное, эрэа Markiz!

[Яртур]

Мы с тобой постоянно ведем затяжные бои,
Огрызаясь уколами в частых ответных вылазках.
Только глубже, за ребрами больше уже не болит,
И все кажется, кто-то мне начисто сердце вырезал
Обжигает, да.

[Tany]

Вот и награда за долгое ожидание!
Великолепно о городе, побивающем камнями своих пророков...

Да, я была превосходной сукой, лучшей в твоей растреклятой своре.

И это он поймет непременно, только поздно.

[passer-by]

Очень много боли. И такой горькой и безмерной любви!
«Я даже в свары встревала первой, чтобы тебе доставалось меньше».
 Совершенно и потрясающе.
И, как всегда, стихи здесь звучат, как музыка. Спасибо.

[Colombo]

Спасибо Вам и Вашей лени!

Все запоминается, хоть и по-разному.

Только снова ему не хватает такта,
Чтобы тонко вести игру,
И, хотя постепенно все выше ставки,
По-военному прям и груб.

Интересно, что и другая сторона оценивает ставки как пугающе высокие.

CAIAPHAS
Fools, you have no perception!
The stake we are gambling are frighteningly high!
We must crush him completely,
So like John before him, this Jesus must die.
For the sake of the nation, this Jesus must die.

А читая о другом герое того же стихотворения, диву даешься: прославился милосердием, называл день прошедшим зря, если в нем не удавалось сделать доброго дела. Ну да, современники ожидали, что получится из него второй Нерон, только времени ему на это отпущено не было.

Лирика беспощадная. А вот понять, о каком полковнике речь, меня не хватило. Разве что это книжный поход на север... и не город, а град...

[Markiz]

ага, град)

Лунная полночь судьбы на время свяжет,
Разом нарушив равенство строгих тождеств.
То, что случится, будет совсем неважно,
Вы мне никто, и я вам чужая тоже.
Музыка в зале, снова меняясь, стихнет.
Звездная пыль на стеклах едва искрится.
Я приглашаю - танец всего лишь прихоть,
Странная прихоть дамы "уже за тридцать".
Где-то с июня будто зависла в коме,
Краски мутнее, звуки немного глуше.
Не становитесь ближе, мой незнакомец,
Близость, порой, до крови стирает души.
В строчке "любовь" отныне поставлен прочерк,
Вряд ли его исправят в небесном плане...
Я рассказать могу об огне пророчеств.
Вижу, что вам известно, как жалит пламя.
Как это страшно: словом едва касаться,
Чувствуя жар, что кровью бежит по венам.
Так же в Пергаме прежде жилось Кассандре:
Болью хранить под сердцем, чему не верят.
Все, что должно до срока держаться в тайне,
После, с рассветом, с неба сметет уборщик.
Это лишь танец, только случайный танец,
Он никогда не сбудется чем-то большим.

Механизм

Растекаясь по стеклам слепых витрин, пустоглазые тени сползают вниз. Мне теперь все равно: у меня внутри ровно тикает слаженный механизм: сочетание секторов и пружин безопасное даже вполне на вид. Ты настроил его и мне в грудь вложил, а потом приказал: "Ну, давай, живи".
Не получится больше свернуть с пути, где текущее время - лишь строчки цифр. Я могу улыбаться, могу шутить, и хватает завода на полный цикл под упрямое щелканье шестерней, что подогнаны точно, ложатся в стык. Мне казалось: не выйдет любить сильней, а сейчас безразлично, с кем рядом ты. Знаешь, то, что исчезло, не сохранить, хватка прошлого с каждым щелчком слабей.
Ты вручил мне отлаженный механизм,
а ненужное сердце забрал себе.


Не отпускай

А в глазах твоих серого моря гладь,
А в моих - отражение низких туч.
Над землей нависает слепая мгла,
Ветер в клочья рвет пыльную духоту,
И в дыхании волн спрятан странный ритм.
Растеряв что-то главное в мелочах,
Мы давно научились не говорить,
А теперь разучиться хотим молчать.
И как будто загнали в висок иглу
Раскаленных почти добела минут.
Эта пропасть уходит годами вглубь -
Только вряд ли решимся перешагнуть.
Чередуя привычки и адреса,
Доверяясь ведущему нас дождю,
Мы случайно сменяли наш райский сад
На бескрайнюю пустошь безлюдных дюн.
Солнце сгинет до срока в морской воде,
Возвращаясь крупицами янтаря.
Мы теряли друг друга по капле в день,
А теперь больше нечего нам терять.
К горизонту уходит песчаный шельф,
С помертвевшего моря снимая скальп.
Но покуда былое звучит в душе,
Ты держи меня крепче,
Не отпускай.


Занимай

Занимай меня, Господи, занимай, вовлекай в беспорядочный свой процесс...

Без него постепенно схожу с ума, без него постоянно теряю цель. То теряю сознание, то ключи, а теперь не могу подобрать слова. Говори со мной, Господи, не молчи. Говори, ведь я слышу, ведь я жива, и под сердцем покуда звенит струна, до предела натянута, но поет. Я ведь помню, что было тогда у нас, с тем кто вдруг попытался забрать твое. Говори или, может быть, повинись, пригласи незнакомкой на строгий вальс. Я давно не смотрела с балкона вниз, потому что так кружится голова, и растрепанный город восходит над, а луна привыкает у ног висеть. Без него я в квартире теперь одна, без тебя я останусь одна совсем в глубине этой призрачной темноты и густой настоявшейся тишины. Безнадежно взываю к тебе, но ты замолкаешь, и рвется внезапно нить - я коверкаю фразы, почти нема, задыхаясь от боли, слагаю муть. Занимай меня, Господи, занимай...
Или лучше обратно верни ему.


Клинок

Мне без цели истинной - жизнь пуста, по обманкам тыкаться, как слепой.
Я клинок.
Упрямая злая сталь.
Отголосок славы иных эпох.
О таких вот зубы ломала ржа, от таких - у трусов в глазах черно. Мне знаком и смертный тягучий жар, и прозрачный холод воды речной, и почти свободный хмельной полёт. Но я помню вечность в дурном чаду, где тяжёлый молот корежил плоть, но с ударом каждым ковался дух.

Был закат медлителен и кровав, и лучи сплетались, как сотни змей.
Старый мастер долго меня ковал для того, чья воля сильней моей.

На пути в избытке хватает ям, и любая страсть - оголенный нерв. Пусть найдется кто-то острей меня, но найдется вряд ли меня верней.
Мне по праву лучших присуща спесь, и ничто не в силах смирить разбег, но зато я сладко умею петь о грядущей славе моих побед. Как бывает нуден постылый быт, как зовут невзятые рубежи... Что свобода слишком скучна без битв, и лишь только в битве бывает жизнь.

Смысла нет высчитывать и гадать. Если что-то хочешь, лишь взять сумей.
Я решила, что покорюсь, когда чья-то воля выйдет сильней моей.

На разбитых лютнях ветра бренчат, и трава похожа на гладкий шелк...
Он пришел от моря в недобрый час, он по взгляду сразу меня нашел. И одна порода, один закон, по ладони сделана рукоять. Я ещё не знала таких, как он, да и он не ведал таких, как я. Только слишком поздно теперь скорбеть, что дороги часто ведут в обрыв: я не стала главной в его судьбе, он ушел однажды, меня забыв.

В небе птицы кружатся высоко, над оврагом лапы пластает ель...
На клинке навечно остался скол от того, чья воля сильней моей.
На душе навечно остался скол от того, чья воля сильней моей.

[passer-by]

Здесь всегда такая  прекрасная лирика! Горько, тяжко, но почему-то светло, нет удушающей ненависти, в которую якобы перерождается любовь.  «Близость, порой, до крови стирает души» – простые слова, которые безошибочно точно выдали образ иной любви, но не ненависти.
И в «Не отпускай» всё та же любовь, и сожаление, и надежда.
Читаю и перечитываю, и не могу оторваться от этой стихотворной музыки. Спасибо.

[Dama]

Спасибо.

[Красный Волк]

По-настоящему обжигающие стихи. В которых столько силы - и столько света... А "Клинок" пробрал просто до самой глубины сердца. Спасибо огромное, эрэа Markiz!

[curious]

Невероятные стихи. Вообще-то мне даже как-то неловко выражаться восторженно - но что поделать. Как говорил один герой Шварца, если я вижу, что девушка милая, что стихи великолепны, то так прямо и говорю об этом.
Нет, в самом деле, отточенное мастерство построения, очень необычные рифмы, удивительные метафоры - всё это даже не замечается при первом прочтении, настолько хватают за сердце сами стихи. Не как изысканные конструкции, а прямым всплеском сильнейших эмоций. Из первых двух даже не могу сказать, которое зацепило больше, хотя казалось бы, стихи-то вроде чисто женские. Впрочем, душевные переживания - они не делятся по гендерному признаку.
Спасибо, и пусть под сердцем Вашим звенит струна.

[Амэ]

Проникновенно и прекрасно. Markiz, спасибо!