И это всё не только о поэзии-V

[passer-by]

Зарница

А жаль, что судьба посмеялась.
Так жаль! Кто из нас был труслив?
Мне жаль, что мы болью питались,
Друг другу её не простив.
Зачем всё опять вспоминаю,
Бездушную память корю,
В её закоулках  блуждаю
И в тёмные окна смотрю?
Я знаю, теперь ты далёко,
Нам нечего больше терять,
Но память безжалостно-чёткой
Зарницей мерцает опять.
Уже  далека та зарница,
Но свет её помнит мой дом,
Всё так же упрячут ресницы
Глаза, чтоб заплакать потом.
Давно путь судьбины означен,
Зачем о зарнице грущу?
Не жаль, что не будет иначе,
Я время к себе не пущу.

А память не всё позабыла,
Приносит улыбку, как весть.
Спасибо, что слишком любила 
И, может, за то что так есть.

[passer-by]

СПОЙЛЕРЫ

В поддержку депутата ... вышли на демонстрацию в основном пенсионеры, потрясая портретами и плакатами.
...............................................................
Около здания правительства собралась небольшая кучка вездесущих пенсионеров с плакатами, требуя защитить ...
Из телевизионных новостей 

Разные аспекты продажности
( Из цикла «Парадоксы моего Отечества)

Трудно поверить, но дама Продажность имеет и честные лица,
Даже служанка, известная Жадность, для дамы порой не годится.

Давайте спокойно, без нервов во всём, не спеша, разберёмся.
Кто номер второй, а кто первый? Построимся, вот и сочтёмся.
Ух, первый! Награбил богатства, теперь захотелось и власти,
(Хоть мелкого, личного царства),  второму – сплошные напасти.
А ярмарка мелких тщеславий торгует продажностью всякой,
Набором продажных бесславий, и в розницу – речью продажной.
Тщеславье. Оно бессердечно. Задаром в мешках раздаются
Для нищего с дыркой, конечно, карманы – и боги смеются.

Вот первый. Торгует успешно чужой, беззащитною волей.
Ограбил жадюга-приспешник второго, забрав его долю.
А вот старики и старушки голодные. Это – вторые.
Продажность их стоит полушку: дешёвые доли седые.
Подняли корявые руки портреты за пшённую кашу,
(Немного пожаловал трутень за эту старательность вашу).
Продажный желает быть первым! Всмотритесь в продажности лики,
Один – он от жадности нервный, второй – он забыл слово «сливки».

Бросаете камень в старушек, седых стариков ваших нищих?
Они же  считают полушки - не власть чтоб купить, только пищу!!!
Униженной старости горькой пинки раздавать не пристало,
Крутые им сделали горки – у бедности служат вассалом.
Права на «продажность» имеют вассалы, что в рубище драном.
Приспешники вора не смеют корить за полушку в кармане!

Всмотритесь, ведь разные лица
Имеет продажность, ребята.
Одну – нам корить не годится,
Другая – продажность, что надо!

[Drago63]

Ах, Воробушек...
Горько и по делу.

[passer-by]

Давненько не писала басен. Пора восполнить этот пробел. 

Спорная побасенка с трагическим финалом

На полянке среди сосен закружила иглы осень,
под сосною белый гриб сбросил хвою, тут и влип.
Спал под деревом ежонок, удивляться стал спросонок:
«Ой, какой же я балда, не заметил – вот еда!».
С ветки спрыгнула сорока: «Нет в грибе ни капли прока,
в бурой шляпке не еда! Это просто ерунда».
Мимо прыгала зайчиха, ежачку сказала тихо:
«Ешь питательный грибок на здоровье, мой дружок».

Из кустов глаза блеснули, на грибок вприщур взглянули,
и уселся рядом волк, тот, который зубом щёлк:
«Кто такую гадость кушал, тот зверей неумных слушал,
мысль мою прошу учесть: белый гриб не стоит есть!»
«Не в уме тут вовсе дело, - говорит зайчиха смело, -
гриб ежу, а волку – кровь, слишком разная любовь».
«Это кто ж умишком блещет, и на белый гриб клевещет?
–  зачирикал сверху дрозд, - Волк – известный сумасброд,
только всё решает стая, что поесть и где пивная,
как вся стая повелит, волк туда и побежит».
Нос свой сунула лисица: «Слушать птичек не годится,
волк вам дело говорит, он умён и башковит».
«Милый волк! - Крысёнок серый в спор вмешался, – не критерий
ум в вопросах что нам съесть, нам кого бы предпочесть:
то ли старую зайчиху, то ли рыжую франтиху,
не сбежала б лишь еда, как бывает иногда».

«Кто сказал такую ересь? - заорал медведь, ощерясь, -
ум нам нужен, чтоб догнать, проглотить и прожевать».
Зашуршало что-то в хвое… Озаботилось жратвою?
Это милый червячок, белобок и одинок
целовал грибную ножку, прогрызал дыру немножко,
а потом в дыре исчез, проявив свой интерес.
Не смолкали разговоры, начинались и раздоры,
в флуде, криках, болтовне, в похвальбе и кутерьме.
«Милый крыс, – кричал волчара, – обижает дрозд гусара,
сам себе я господин, кто тут умный, поглядим.
Я умишком не обижен, твой критерий мне излишен,
съем  зайчиху, а лису я на завтрак припасу».
Дрозд на гриб в сердцах запрыгнул, зачирикал, грозно зыркнул:
«Я не дам загрызть лису и от хищника спасу!»
Мудро глянула лисица: «Гляньте, нет глупее птицы,
О, мой волк, мой нежный зверь, я твой верный друг, поверь.
А не съесть ли эту птицу, что геройством тут кичится?
Мы ощипим птицу вмиг, ты ль, дружочек, не мужик?!».
Заорал павлин: «Эй, звери, дрозд совсем не знает меры,
это ж надо, он – герой смелый, борзый и крутой?!
Перья выдернем у птички, у хвастливого чумички,
чтоб свой хвост не задирал, про геройство не болтал».

И пока кипели страсти, выясняли про напасти,
подлый-подлый червячок, тихий, скромненький едок
гриба ножку подъедал, в спор с зверями не вступал,
показав без закавык, мол, отсутствует язык.
Увидав такое дело, зайка шляпку сняв умело,
взгромоздила на ежа: «Забирай для кутежа!»
«Ах ты подлая зайчиха, – закричала ей волчиха, –
обираешь всех волков. Ты лишаешь нас кормов!!!»
«Гляньте звери на воровку, – дрозд вмешался громко-громко, –
не позволим воровать, время зайку наказать».
Попугай не преминул, с ветки крикнул: «Караул! –
Нагло грабят волчью стаю, сверху видно попугаю!»
«Пожалеть ежонка надо, – объясняла крыса чаду, –
не тому ежонка учит, от гриба животик вспучит».
А потом ещё крысёнка обучала под сосёнкой:
«Кто зубастый, тот мудрец».  Тут и басенке конец.

И остались от гулянки серый хвостик на полянке,
ножка в дырках, червячок, чей-то в соснах шепоток.

[passer-by]

Из цикла «Словарь русского языка в стихах» (продолжение)

Подхалимаж

Эпиграф
Голодной собакой прильну к сапогу (с) А.Г.

Вот странное слово. Лакейства стезя
прожить, лебезя,
на барском паркете согнувшись, скользя
или ползя?
Не брезгует глупостью подхалимаж,
но сладкий плюмаж
тщеславие купит в часы распродаж,
конфет вернисаж.
Словесного мёда липучий сироп,
речей болеро.
Тягучею нугой не брезгует рот
до рвот и икот.
Тщеславию нужен такой доброхот –
лихой кукловод.

Гадливость накроет картечью стыдоб…
Душевный озноб.

[Drago63]

Из цикла «Словарь русского языка в стихах» (продолжение)

Подхалимаж

Эпиграф
Голодной собакой прильну к сапогу (с) А.Г.


Тщеславию нужен такой доброхот –
Лихой кукловод.

Хорошо сказано, Воробушек!  Печально, но точно.

[passer-by]

Хорошо сказано, Воробушек!  Печально, но точно.

Эх, Drago!
Кому печально, кому-то в радость,
Кому до рвоты, кому-то сладость,
Мы все различны, все непохожи,
Кто мысли копит, а кто их множит
Да под копирку, а тот штампует,
Тот кровью пишет, а этот – всуе,
Тот смехом строчки свои выводит,
А тот натужно по строчкам бродит.
Лишь Воробей без забот о вечном
Якшаться любит с Драконом встречным.
 

[passer-by]

Машина пропаганды
(Из цикла «Парадоксы моего Отечества»)

СПОЙЛЕРЫ

Мир рукоплескал подвигу Юрия Гагарина, а люди и представить не могли, как работала советская пропагандистская машина. Гагарина изрядно трясло на ухабах нештатного спуска. Корабль вращался. В раскалённом, жёстком шаре грохнулся Гагарин на землю.
Из местной газеты

При чём здесь советская пропагандистская машина? Об этом все знали и не раз писали! Но почему столько злобы и презрения к тому, что сделал не только Гагарин, но и тысячи конструкторов, инженеров, рабочих, в том числе и земляков, и чем заслуженно гордились.
Читатель
 

За эту милость обещаем
Все  (кроме глупых пуделей),
На бедняков бросаться с лаем
И прыгать в обруч для властей!
Пьер-Жан Беранже   

Если наш – то разведчик, кто не наш, тот шпион,
наш – зелёный кузнечик, их – тупой солдафон.
Коль у них есть предатель – значит враг и подлец,
наш изменник – спасатель, чистоты образец.
Если там кровь и слёзы, это злой террорист,
если здесь он с угрозой, это просто артист.
Там невеста вся в белом, белый цвет ей к лицу.
Ну, а цвет загорелый? Чёрный цвет – подлецу.
Странный мир  зазеркалья: верх и низ, как яйцо,
белый цвет – для канальи, грязный – светлым в лицо.

Это сбой у программы, может вирус шалит –
если чижика гаммы нам талдычат врали?
Если славится тупость, если просто в глаза
тычет пальчиком глупость и поёт стрекоза?
Оглупляются мысли, запрещается ум.
Для какой же корысти? И бредёт наобум
образованность в платье из заплаток и дыр,
хорошо было б знать нам, кто он, здешний кумир?

Зазеркалье не в радость, вверх ногами весь дом,
и продажность, как святость, славят в доме любом.
Если платят наличность, так родной журналист
убивать будет личность, словно их террорист.
Оглупляются песни, прославляется ложь,
в этом мире бесчестном славят силу и нож.
Гадят в доме родимом, если выгода есть,
и давно здесь незримы благородство и честь.

Это – мир пропаганды! Это мир фонарей,
поступают команды для полезных речей.
Вот нажат выключатель – промывают мозги,
куплен свет-почитатель и не видно ни зги.
Пожелтели страницы и газет и программ,
зло расправил, как птица, крылья пошлый обман.
А мошенницы-речи крутят мельницу чью?
Кто здесь платит и лечит? И откуда я пью?!!

Это – мир пропаганды, красный свет фонарей,
здесь орудуют банды фарисейских затей.

[passer-by]

* * *

Эпиграф
Я пью за здоровье немногих,
Немногих, но верных друзей,
Друзей неуклончиво строгих
В соблазнах изменчивых дней.
П.Вяземский

                 Подражание Ю.Мориц

Раз спасиб, одинокий читатель,
Мой нежданный, заноза моя,
Мой понятливый, мой не предатель
В лабиринтах потерь и вранья.

Два спасиб, любопытный, зелёный,
Не безудержный льстец и не трус.
Не отступник. Весёлый, смышлёный,
Не козырный, но мой-таки туз.

Три спасиб, неизвестный читатель
За упорный кармический плюс,
Робкой музы безвестный спасатель,
Я упорством твоим вдохновлюсь.

Благодарность моя для немногих
За оправданно узкий мой круг,
Но открыт он для верных и стойких
По паролю заветному «друг».

[Colombo]

Три спасиб, неизвестный читатель
За упорный кармический плюс,

Э-э-э... А эти "раз-два-три", они порядковый номер или количество?

"Всем спасиб, кто читал эти строки
И от кармы кусок не отъел.
Мы порою излишне жестоки,
А певун - он как мог, так и пел".  

[passer-by]

Объяснить всё очень сложно –
У поэтов души хрупки.
Сам поэт, весьма возможно
Не в веночке из лаврушки,
Стих несёт, не понимая,
Что он там накуролесил,
Нежно критику внимая,
Нос однако не повесил.

Верит сердцем и душой,
Критик – не грызун худой.

[passer-by]

Три спасиб, неизвестный читатель
За упорный кармический плюс,

Э-э-э... А эти "раз-два-три", они порядковый номер или количество?

Объяснительная записка Воробья 

Раз-разочек спасибо скажу
Даже браво! беззлобной  занозе,
Да я сам из заноз, не гляжу
На галантность заради курьёза.

Раз скажу, а затем повторю
(Два спасиб) за смышлёность, не льстивость,
Я весельем перо навострю,
Воробьиную спрячу строптивость.

Я раскланяюсь трижды без слов
За плюсы невидимки. Мне важно,
Что ответных не надо гонцов
Посылать, чтобы слыть куртуазно.

Я покланяться больше готов,
Три спасиб, почитай, маловато
Невидимкам без выспренних слов.
«Сто спасиб!» (А вот это цитата).

[Colombo]

Раз-разочек спасибо скажу
Даже браво! беззлобной  занозе,

Всегда пожалуйста!

«Сто спасиб!» (А вот это цитата).

И ключ к пониманию ключевого слова.

Из спасибы пинжак не построишь,
И к спасибе рукав не пришьешь.
Но когда про род женский догонишь,
То спасибой обрадовать сможешь
И о ней, о спасибе, споешь!

То есть, у Юнны Петровны, похоже, была спасиба женского рода. Впрочем, стишок про спасибу легко транспонируется к мужскому роду (спасиб). А вот при переделке к среднему (спасибо) возникают сомнения.

[passer-by]

Объясняю популярно для занозы:
Мы, поэты-виртуозы,
И cпинжак сварганить можем,
Лишь бы модным был к галошам,
И порадуем спасибой непременно,
Безвозбранно, несравненно,
Безвозмездно, даром значит.
Нам приятно фордыбачить.
Хулиганит же нахальная заноза,
(Очень даже востроноса),
Просклоняла так частицу,
Как поэту не приснится!

[Colombo]

Хулиганит же нахальная заноза,
(Очень даже востроноса),
Просклоняла так частицу,
Как поэту не приснится!

Сомнения были полезны. Со спасибо очень темная история: оно может быть частицей, может быть существительным. При этом род - средний (такое большое спасибо), но максимум что есть у классиков по части примеров - это "не дожидаясь спасиба". Так что в сочинениях лучше спасибами не увлекаться. Да и в других ответственных случаях безопаснее благодарность (искренняя, безграничная, беспредельная и т. д.). Еще раз [частичка] спасибочки!