Прозрение. Подвиг Бравиды.

[Konstantin]

  Да, Вы правы, эрэа Convollar . Но у Кринта было много причин отослать Григрона...

[Alarven]

Но у Кринта было много причин отослать Григрона...

Костя, ?

[Konstantin]

Костя, ?
  Аларвен, к примеру, чтобы с ним не свел, пока может, счеты наместник. А еще потому, что ему кажется, будто у Григрона больше шансов уцелеть в тылу амадийцев, чем в битве под Аргуззой...

[Konstantin]

     …Зал Заседаний Королевского Совета – просторное прямоугольное помещение с овальным столом и многочисленными щитами на стенах, был ярко освещен десятками факелов. Достославные члены Совета рассаживались за столом, но в эту ночь несколько мест пустовало. Старшие сыновья короля, Улун и Раллу, достигшие совершеннолетия и получившие места в Совете, недавно отбыли в Нортагун со своими женами. Отсутствовал и кузен Доролена принц Инвенгур, князь Либихонский, уехавший наводить порядок в своих имениях на западе страны.
     Новый канцлер Зилед Кендор, сменивший на этом посту изменника Техона Тэлунида, утром был убит под стенами столицы (пожертвовал собой, спасая королеву от покушения). Правда, его уже заменил  Бихтен Миллдорид, князь Дускальский, совсем недолго пробывший вице – канцлером -  а до этого – советник канцелярии. Маленький, невзрачный человечек с длинным носом и грустными глазами, честный, прилежный, но абсолютно бесхребетный. Интересно, как он будет сегодня вести заседание Совета?!
     Адмирал Дабод Клоэзун до сих пор валялся в своем особняке, оправляясь от тяжелой раны. Принц Дорлен не любил Дабода за жадность и грубые манеры, но  не  смел отрицать флотоводческого таланта старого морского волка. Таланта, которого был начисто лишен подменявший сегодня Клонэзуна вице - адмирал Ральг Хиоренд, князь Драфский, статный красавец с седеющими волосами – креатура казначея Эйза Оргенда, князя Тункейского. Ральг и уселся рядом со своим покровителем – тучным человеком с обрюзгшим лицом и маленькими сальными глазками – наглым, жадным сребролюбцем, беззастенчиво запускавшим лапу во вверенную ему казну. 
      Около них расположился юстициарий  Лантэр Эйгунид, князь Тосенский – узколицый коротышка, хитрый и ловкий, во всех смыслах оправдывавший свое прозвище – Хорек. Напротив него   восседал   Первый   Принц Крови, коннетабль Родрен, князь Слэригунский – напыщенный, бездарный осел, по прихоти не менее бездарного короля поставленный во главе всей реминской армии. Родрен о чем – то вполголоса переговаривался с принцем Балоруном, князем Фиорунским, своим закадычным приятелем.
      Этот человек ни ослом, ни болваном не был. Прожженный и циничный интриган, ловко проталкивающий на ответственные посты своих друзей и прихлебателей, Балорун, по всей видимости, и Родрена прибрал к рукам, о    чем   Первый  Принц Крови, разумеется, и не подозревал.
      По левую руку от королевского кресла, стоявшего во главе стола, под портретом Рултана Великого, сидел человек, заседавший в Королевском Совете  в те давние времена, когда остальные члены Совета еще и не появились на свет. Старый принц Килмист, носивший прозвища Последний и Старый Вепрь, седьмой сын короля Рултана Великого, двоюродный дед нынешнего монарха, живая легенда, в прошлом – прославленный военачальник и наместник Юга, завидев Дорлена, кивнул родичу, и вновь погрузился в свои невеселые раздумья. Было - то чего задуматься – старик вот уже несколько месяцев торчал здесь, в столице, пытаясь найти шасрецийского шпиона (в измену погибшего Техона старик не верил, о чем доверительно сообщил на днях Дорлену).
     Дело, вне всякого сомнения, очень благое, но за всем этим Старый Вепрь забыл о своих обязанностях наместника Юга, что дало Балоруну повод добиться отставки Последнего и усадить в Аргуззе своего очередного выкормыша – пустого и ничтожного, теперь вот противостоящего амадийцам. Правда, обладавший трезвым умом Дорлен понимал, что и окажись сейчас старик на Юге, вряд ли бы положение там было намного лучше, чем сейчас. Проклятые амадийцы слишком хорошо подготовились к войне…
    Справа от королевского места примостился  Илгунис, князь Юнгорский, глава Палаты Пэров, двоюродный брат короля по женской линии и его лучший друг. Илгунис был всего лишь безобидным и безмозглым толстячком, но король поставил его во главе Палаты Пэров и ввел в Совет – князь Юнгорский был единственным человеком, который, не считая королевских сыновей, был искренне предан монарху. О власти и почестях Пухлик – Илгунис и не помышлял, чиня жесткую расправу над всевозможными яствами…
    Принц Дорлен сел на свое место, рядом с новоиспеченным канцлером и покосился на дверь, около которой застыл живым изваянием королевский камергер Ронгэн Тэлунид, князь Авкумский. Высокий и стройный Ронгэн, на первый взгляд,  был воплощением честности и благородства, но внешность его была обманчива. Подобно большинству присутствующих, князь Авкумский любил власть и деньги больше жизни. Совсем недавно Ронгэн, не моргнув глазом, проголосовал за казнь родного брата, бывшего канцлера Техона, которому был всем обязан. Поймав на себе презрительный взгляд Дорлена, камергер поежился, но тут же вытянулся, как струна, и распахнул дверь:
- Мессиры, Его Королевское  Величество    Килмист    Второй, сюзерен Реминии, Лабунии и Восточной Курусии!
     Обычно, когда король входил в Зал Заседаний, на его красивом лице блуждала скучающая мина, а в глазах явственно читалось желание как можно скорее покончить со скучными государственными делами и вернуться к своим фавориткам и изысканным яствам. Одевался он всегда очень  роскошно,  и со вкусом (вот и сегодня не изменил себе – изысканный бархатный камзол синего цвета, синяя же шляпа с белым пером, белые штаны, изящные черные сапожки). У Дорлена, всегда  придерживавшегося скромности в одежде, это вызывало презрительную усмешку. Впрочем, не меньшее презрение вызвали руки венценосного кузена – гладкие, ухоженные, без мозолей от владения мечом или чернильных пятен. Его Величество полностью оправдывал свое прозвище – трудиться он категорически не любил и заседания Совета воспринимал, как неизбежное зло…
     Но на сей  раз  король был явно напуган и смотрел на членов Совета с явной надеждой на то, что они помогут как можно скорее справиться со свалившейся на его бедную голову напастью.
    … Килмист  Второй не был злым и жестоким, его пороком была жуткая лень. И еще – слабость духа. Прадед, дед, дядя и отец Килмиста Ленивого были великими государями, сделавшими Реминию мощнейшей державой всего Севера. Их слава и авторитет довлели над  Ленивым с первых дней его царствования.  У  Килмиста    Второго  хватало ума понять, что с великими предшественниками ему не сравниться, но истолковал он сей факт по  - своему – не делал вообще ничего.  При талантливых сановниках, доставшихся от дяди и отца, Килмист казался сносным правителем, но их опека и советы быстро надоели королю, и он от них избавился,  заменив  на   людей беспринципных и жадных, уже более десяти   лет  безнаказанно разворовывавших Реминию, зато не докучавших Его Величеству с нудными вопросами о налогах, постройке крепостей, сношениях с сопредельными державами…

[Convollar]

Даа,,,серпентарий! Даже хуже - змеи деятельны, а эти - ...Королевство, в целом, уже обезглавлено -  король  царствует, но не правит и Совет соответствующий. Только Дорлен, да ещё Старый Вепрь способны на активные действия. Печально. И эта тёмная история с Тэлунидом - похоже, всем этим господам страну не спасти!

[Konstantin]

Даа,,,серпентарий! Даже хуже - змеи деятельны, а эти - ...Королевство, в целом, уже обезглавлено -  король  царствует, но не правит и Совет соответствующий.
  Почти все так и есть. Но отсутствует средний сын короля - Раллу, весьма хитрый и умный, думающий о стране, а не о себе. И еще один член Совета явит себя с неожиданной стороны...

Только Дорлен, да ещё Старый Вепрь способны на активные действия. Печально.
  На активные действия способен и наследник, только его нужно направлять...

И эта тёмная история с Тэлунидом - похоже, всем этим господам страну не спасти!
  Именно, что темная, эрэа Convollar. Покойный Техон Тэлунид отнюдь не был ангелом, но пал жертвой куда более подлых личностей...  А спасать страну будут совсем иные люди...

[Konstantin]

- Прошу всех садиться, мессиры, - буркнул король, грузно плюхнувшись в свое кресло. Устроившись  поудобнее, монарх обратил свой взор на Бихтена Миллдорида:
- Начинайте, канцлер.
     Бихтен торопливо кивнул:
- Благодарю за доверие, Ваше Королевское Величество! Мессиры, как вам известно, канцлер Зилед Кендор, к нашему прискорбию, сим утром был убит, защищая жизнь Ее Величества Роленды…   И теперь, по воле нашего всемилостивого государя, занять пост канцлера поручено мне …
     При упоминании об инциденте под Домберном, в котором Ее Величество чудом избежала гибели (чудом была самоотверженность канцлера Кендора, коего все считали бесхребетным слизняком), принц Балорун, ненавидевший королеву, скорчил злобную гримасу. Наверняка, сейчас кроет незадачливых убийц последними словами. Неведомый злоумышленник едва не сыграл принцу на руку.  Если только это покушение… вообще не Балоруна рук дело…
- Подвиг Зиледа Кендора, - меж тем король перебил нового канцлера, - не будет забыт. Повелеваю наградить мессира Зиледа Орденом Вепря посмертно, а его сына возвести в пэрское достоинство…
     В чем Его Величеству не откажешь, так это в признательности. У Килмиста с королевой сложные отношения, но, в целом, реминский владыка благоволит к Роленде, благодарен за четверых рожденных ею детей, в которых он души не чает, поэтому спасение супруги Ленивому в радость…
- Все будет тотчас исполнено, - отвесил поклон Бихтен. – Государь, осмелюсь вам доложить, что у дверей стоит амадийский  посланник, просящий об аудиенции.
- Зовите, - бросил король, откидываясь на спинку кресла. Забавно. Амадийцы уже два дня, как напали, а объявление войны последует лишь сейчас…
- Его превосходительство Гэлан, эмир Холэ, посол Рашкока Четвертого, султана Амадистеля! – выкрикнул Ронгэн, пропуская в зал амадийского посланника.
     Гэлан, эмир Холэ, был невысоким пожилым мужчиной со смуглым, почти черным лицом, что указывало на его фэггское, а вовсе не амадийское происхождение. Посланник Султана Султанов был облачен в алый парчовый халат, белые шаровары, красные сафьяновые сапоги и желтую чалму. К широкому зеленому поясу была прицеплен кривой меч в богато изукрашенных изумрудами ножнах. Игнорируя презрительные или злобные взгляды членов Королевского Совета, посол прошествовал к королевскому креслу и замер напротив него.
- Что хочет сообщить мне мой любезный брат, султан Рашкок? - вопросил король, стараясь унять дрожь в голосе. Эмир вздернул узкий подбородок и заговорил по – ремински чисто, будто всю жизнь в Домберне прожил:
- Султан Султанов Рашкок Четвертый, Светоч Юга, Меч Воина повелел донести до тебя, правитель реминцев, что более не намерен терпеть пребывание под твоей властью Шнерской области, Нертунского и Обеннского княжеств, отнятых у его достопочтимого деда (да пребудет он у Стремени Логура!) твоим коварным дядей. На этом основании мой владыка начал с тобой войну. Но мой повелитель милостив, - посол достал из – за пазухи свиток, перевязанный темно – синей ленточкой, и небрежно протянул его побледневшему   Килмисту  Второму, - и  готов заключить мир.
    Король Реминии и Лабунии передал свиток канцлеру:
- Огласите, Бихтен.
    Канцлер почтительно кивнул и развернул свиток: «… Я, Рашкок  Четвертый,  сын Фельрунга Пятого Счастливого, Султан Султанов, Светоч Юга, Меч Воина, Повелитель мира, готов огнем и мечом покорить все твои земли, Килмист, называющий себя королем. Но я не только всемогущ, но и снисходителен. Я готов снизойти до подписания мира с тобой, но на моих условиях. Эти условия таковы: во – первых, ты признаешь, что Шнер, Нертун и Обенн с прилегающими им землями по праву принадлежит мне; во – вторых, ты отдаешь мне Аргуззу и всю Южную Реминию в вечное владение…»
    Члены Совета возмущенно загомонили, глядя на посла, но Гэлан и ухом не повел. Дождавшись, когда шум стих, канцлер продолжил чтение: «… в – третьих, ты обязуешься уплачивать мне ежегодную дань в двести пятьдесят тысяч дарлондов (золотых монет реминской чеканки); в – четвертых, отныне во всех письмах ко мне ты именуешь меня не братом, а отцом…»
     При этих словах принц Ридон вскочил:
- За такие слова голову этого наглого мальчишки – султана следует насадить на копье!
- За такие слова, - надменно улыбнулся посол, - мой султан посадит вас на кол.
     Ридон яростно забился в  руках  навалившихся на него принца Балоруна и вице – адмирала Ральга:
- Старая образина, я оторву тебе голову, как пуговицу!
- Помолчите, кузен, - внезапно рявкнул король, пришедший в себя. От   неожиданности (коронованная тряпка редко повышала голос) Первый Принц Крови заткнулся и сел.
    Канцлер повинуясь жесту монарха, завершил чтение: «в – пятых, ты отдаешь на мой суд Иктуфа Иктуфида, называемого у вас бароном Агрейским, со всей его семьей – как человека, предавшего Султанат и веру в Логура. Ответ жду с моим послом! Сказанного мною не изменить».
     Канцлер осторожно свернул свиток и вопросительно уставился на короля. Ленивый замялся, но тут голос подал Старый Вепрь:
- Требования твоего султана, посол, слишком завышенные и непомерные. Послушать его, так ваши войска стоят у стен Домберна, а не воюют на Юге! Пусть твой владыка не кичится победами – мои предки неоднократно громили амадийские  воинства, и упомянутые в письме Шнер, Обенн и Нертун вошли в состав нашей державы после победы, одержанной моим племянником  Улуном   Вторым!
- И это земли, издревле населенные реминцами, - вступил вдруг в разговор канцлер, нисколько не заботясь о том, что перебивает старейшего члена Совета и принца крови. – Кроме того, султан Рашкок позабыл о том, что король  Улун  Второй помог его отцу Фельрунгу одолеть Молодых Визирей и сесть на трон предков. При этом наш великодушный государь и не подумал унизить султана Фельрунга. И еще вот что – наши державы были связаны мирным договором, подписанным лично нашим государем Килмистом и султаном Рашкоком. Мы свои условия свято соблюдали, вы – грубо попрали и растоптали. Условия мира должны предъявлять мы!
    Дорлен едва не захлопал в ладоши. Надо же! Вот тебе и канцелярская крыса, вот тебе и серый человечек! Бихтен оказался опытным крючкотвором, искушенным в дипломатии, да и решительным, к тому же! И, похоже, это заметили другие. Принц Балорун недобро сощурился и смерил князя Дускальского очень неласковым взглядом, Хорек – юстициарий нахмурился. Да уж, для подобных… людей и война интригам не помеха. Что же скажет теперь венценосный кузен? Любопытно…
     Килмист Ленивый, воспрявший духом после слов Последнего и канцлера,  махнул рукой:
- Господин посол, обождите в приемной. После принятия решения мы вызовем вас.

[Convollar]

Так что же скажет венценосный кузен? Теперь будем ждать продолжения, эр Konstantin! Вы всегда оставляете читателей в желании узнать - а что дальше? Но написано так живо и так визуально, что просто видишь всё это - и двор и посланника Султана, столь ярко изукрашенного. 
Спасибо, читается мгновенно и жаль, что мало!
Но каков новый канцлер!

[Konstantin]

Так что же скажет венценосный кузен? Теперь будем ждать продолжения, эр Konstantin! Вы всегда оставляете читателей в желании узнать - а что дальше? Но написано так живо и так визуально, что просто видишь всё это - и двор и посланника Султана, столь ярко изукрашенного. 
Спасибо, читается мгновенно и жаль, что мало!
  Продолжение сейчас будет, эрэа  Convollar ! Венценосный примет решение - умные люди все же рядом есть... Насчет визуализации - месяца четрые назад прочел в Мире Фантастики совет Олди - чтобы мир выглядел живее, нужны краски, запахи, мелкие детали. Впрочем, зачем я вам об этом говорю? Вы в своих мирах это делаете мастерски! 

Но каков новый канцлер!
  Автором мессир Бихтен как раз и задумывался канцелярской крысой и серостью, но решительно не согласился с этим...

[Konstantin]

Презрительно выпятив нижнюю губу,  амадийский посланник бережно забрал свиток и неспешно удалился. На несколько мгновений в Зале воцарилась тишина, так что слышно было лишь потрескивание факелов и поскрипывание  кресел. Наконец, король соизволил нарушить молчание:
- Ну, благородные мессиры, что посоветуете?
    Жирный Эйз провел рукой по широкому и круглому, как тарелка, лицу:
- Сир, требования  султана  наглые  и   дерзкие,  в  том  спору  нет,  но и  большая война нам не нужна. Казна, увы, еще не оправилась после тяжелой войны с Шасрецией и Фентурией…
    Казна никогда не оправится, пока ею заведуешь ты и  твои помощнички. Слишком уж много золота липнет к вашим потным, загребущим ручонкам. У Дорлена так и чесались руки придушить склизкую гадину…
- Флот, Ваше Величество, после известных событий нуждается в пополнении, да и болезнь адмирала Дабода совсем некстати, - вице - адмирал Ральг скорбно покачал головой. – А ведь если мы не заключим мир с султаном, Шасреция вновь начнет с нами морскую войну…
     Ну, ты всегда будешь поддакивать своему Жирному покровителю. Как же не хватает сегодня адмирала! Дабод, Дабод, выздоравливай поскорее!
- Государь, - канцлер быстро освоился в новой должности, и за словом в карман не лез, - воевать Реминии придется, но стоит учесть, что на поддержку союзников вам рассчитывать не приходится. Неразумная политика бывшего канцлера Техона рассорила нас с Илойей и Орфаном, король Жарувии обижен на то, что Его Высочество  Улун  не женился на его дочери…
      Да, не вовремя наследник влюбился в дочь купца, да еще и женился на ней, ох, как не вовремя! Если проклятая Шасреция, Гордецы ее подери, ударит с моря, жарувийцы ее сдерживать  не  станут…
      А вот  в ссоре с Илойей и Орфаном вины покойного Техона нет. Это спесивый недоумок Ридон на пару с Лантэром надоумили Ленивого потребовать от шаха и царя вассальной присяги, чем нанесли им тяжкое оскорбление. Что же, кузен – король, обижаясь на наглые требования Рашкока, теперь вспомни об этой вопиющей глупости…
- … Великий хан Траганский так же не пришлет подмоги, после оскорбления, нанесенного ему Его Высочеством принцем Ридоном, - канцлер предвидел, что после этих слов Павлин набросится на него, но все же упомянул об очередном грубом просчете  Первого  Принца Крови. Каков молодец!
     Понимая, что дражайший кузен в припадке ярости может и разорвать на части тщедушного Бихтена, Железный Лоб поспешно встал и загородил нового канцлера собой:
- Мессир Бихтен прав, кузен мой! Находясь на переговорах с ханом Сорбаном, вы обращались с владыкой кочевников, как со своим слугой, и лишь изворотливость гнусного  предателя Техона предотвратила войну со степняками. Ваша глупость, дражайший кузен Ридон,  стоила нам союза с Траганией!
    Ну же, Павлин, брось мне вызов! Так хочется избавить армию и королевство от самодовольной и тупой бездарности! Лучше пролить родную кровь, чем дать  угробить тысячи воинов…
Балорун не дал надеждам Дорлена сбыться. Положив руку Ридону на плечо, князь Фиорунский вкрадчиво произнес:
- Кузены, не время сейчас сводить счеты! Вам, полководцам, предстоит вести полки против амадийцев!
    С сожалением Дорлен понял, что Гадюка Балорун прав. В победе в возможном поединке с Ридоном князь Вайнский не сомневался, но после убийства особы королевской крови пришлось бы покинуть армию навсегда. А ею и так командовать некем. Маршал Принтел Агрренд и маршал Арнер – братец Балоруна – такие же тупицы и бездари, как и Павлин, если не хуже. Князь Вайнский с тоской оглянулся на Последнего, отчаянно моля старика о помощи, но тут вновь вмешался канцлер:
- Ваше Величество! Дозвольте мне высказаться по поводу предстоящего похода!
    Теперь уже все достопочтимые члены Королевского Совета обратили свои взоры на нового канцлера. Даже в маленьких сонных глазках князя Илгуниса появилось подобие интереса…
     Король благосклонно кивнул:
- Говорите, Бихтен. Мы вас слушаем.
- Благодарю моего государя! В том, что мы должны воевать с Амадистелем, нет сомнений. Даже если бы вы, сир, пошли на все условия султана, это не принесло бы мира, а лишь укрепило бы уверенность Рашкока в вашей слабости и в желании завоевать все ваше королевство…
    Никто не высказался в поддержку канцлера, но никто и не возразил – этот невзрачный маленький человечек говорил очень уж убедительно, и было видно, что король Килмист к нему прислушивается. Сделав паузу, Бихтен продолжил не менее уверенно и веско:
- Я не сведущ в ратных делах, государь. И не мне судить о полководческих талантах ваших военачальников. Но, как мне кажется, необходимо тщательно обдумать кандидатуру того полководца, который поведет войска на Юг.
- Ваши речи не лишены смысла, - важно кивнул король. – У вас есть какие – либо соображения на этот счет?
     Коротышка – канцлер кивнул:
- О, да. Ваше Величество! Полагаю, нет смысла отправлять на Юг самого коннетабля…
- Это еще почему? –    взревел  Первый  Принц Крови, в мечтах уже въезжающий в столицу Султаната на белом коне. – Что ты в этом понимаешь, чернильная крыса?!
     Бихтен и глазом не моргнул, глядя в глаза разъяренному гиганту:
- Нам важно убедить соседей в том, что эта война не носит для нас судьбоносного характера. И, посему, армию ведет не коннетабль, который, к тому же,  является  Первым Принцем Крови – слишком, дескать, много чести для амадийцев. И даже ни один из маршалов. Думаю, что гранд – командора будет здесь достаточно…
    Родрен восхищенно цокнул языком:
- «Слишком много чести для амадийцев». Эка, ловко завернул, канцлер! А ведь и верно, кто эти южные бестолочи  такие, чтобы я…
     Железный Лоб готов был расцеловать Бихтена за то, как он ловко обезвредил Павлина. Воистину, как же легко управлять тщеславным глупцом. Если, правда, знаешь, как...

[Convollar]

Да, канцлер хорош! Но почему-то мне кажется, что при дворе короля свила себя гнездо какая-то гадюка-предатель. Может быть, я слишком увлеклась. Может быть гнездо свила обыкновенная глупость. Но, ведь сказано."Яд мудрецом предложенный прими
Из рук же дурака не принимай бальзама! (с)! Ждём продолжения, эр Константин! Чтим и ожидаем.