Кто что читает - VII

[Змей]

Среди прочего попадаются бытовые описания: съемная квартира, получение нового жилья, ресторан, парк, танцы, отработка после института - слово "забавно" как-то даже и не подходит, а другого подобрать не смогла. Другая и не такая уж далёкая по времени реальность.
"Разговор был острый. Все курили, все доливали свои стаканы из бутылок, пили, вслушиваясь в слова заокеанской гостьи. Она растревожила всех, разволновала.

Ия, видя, что разговор сводится лишь к одной теме, попыталась пригласить гостей танцевать, пыталась заговорить о чем-то ином. Но Порция Браун довольно бесцеремонно парализовала ее старания.

– Темой любви,– говорила она,– занят сейчас весь мир. Так, может быть, не было никогда, как сейчас. Кинематограф на девяносто процентов – любовь. Литература на девяносто процентов – любовь. Я уже не говорю об эстраде, обозрениях и прочем. А что, друзья, остается человечеству? Атомный век! Никто не знает, что с каждым из нас будет завтра.

– Положим,– начал было Шурик,– у нас есть кое-какие наметки и на завтрашний день…

– О, пропаганда! – парировала Порция Браун.– У вас есть про грамма коммунистического переустройства мира. Это прекрасно. Но во дородные бомбы не считаются с программами. Реальны сегодня лишь удовольствия, какие мы можем получить в современных условиях. – Откинувшись в кресле, она так задрала свою куцую юбчонку, что ноги ее открылись без малого до талии. – Вы очень смешные, наивные пуритане. Во Флоренции когда-то жил один очень строгий блюститель нравов, Фра Джироламо Савонарола. Его сожгли. У вас таких савонароликов множество. Вот вы,– указала она на Шурика,– я по глазам вижу, что вы со мной не согласны и меня осуждаете… Вон та пугливая девушка, которая так настороженно на меня смотрит… И даже наша очаровательная хозяйка, поистине созданная для любви, и та не на моей стороне.

– Нет, – решительно заявила Ия, – не на вашей, мисс Браун.

– Ну вот вас всех ваши менее строгие соотечественники и сожгут! – Порция Браун засмеялась. – Как того флорентийского монаха. Ну что, может быть, пора послушать, музыку?

Генка включил магнитофон с принесенными гостьей записями. Загрохотал джаз. Порция поднялась.

– Приглашайте, господа!

Кирилл принялся выделывать с нею лихие кренделя под суматошный джаз. Подхватились и другие. Началась сутолока. Дом трясся от общего танца. Останавливались лишь затем, чтобы еще выпить из расставленных повсюду стаканов. Уже никто не заботился о том, чтобы найти свой стакан, пили из попадавшихся под руку.

Ия думала о том, как же все это прекратить, а если не удастся прекратить, то как сбежать от все больше шалеющей компании. Она видела, понимала, как мерзка эта мисс Браун, как искусно она высмеивает даже намек на какие-либо высокие чувства, как стремится освободить окружавших ее от моральных обязательств, называя эти обязательства оковами.

– Господа! – Резким своим выкриком Порция Браун остановила танец. Она стояла с поднятой рукой. – Одну минуточку! Кирилл вздумал меня поймать на расхождении моих слов о стыдливости с делом. Мы только что заключили пари. Сейчас будет стриптиз. Прошу устроить свет соответственным образом.

В лицо Ии ударил жар. Не может быть, этого не будет, американка не решится на это, нет!

– Товарищи, товарищи!…– в отчаянии восклицала она.

Порция Браун тем временем выключила верхний свет, набросила чей-то пиджак на один торшер, что-то еще на второй, в комнате сделалось полутемно. На пол она скинула плюшевый коврик с дивана.

– Ну-ка, Геннадий, найдите там что-нибудь ритмичное и небыстрое.

Генка бросился к магнитофону. Все остальные – кто потирал руки в предвкушении непривычного зрелища, хотя и не очень верил в его возможность, кто искал воды, чтобы смочить сохнувшее от волнения горло, кто ухмылялся. Девушки были испуганы и жались в углах. У Ии появилась было надежда на то, что дело еще может ограничиться шуткой, каким-нибудь фокусом, и все.

Но вот Генка включил ритмичное, тихое и даже мелодичное.

Порция Браун поправила укрытия торшеров, встала посреди диванного коврика и принялась под музыку совершать такие движения, будто танцевала восточный танец. Медленно, медленно, однообразно, гибко, не без изящества. Так же медленно, не прекращая танца, она стала расстегивать пуговки на блузке. Одна, вторая, третья… Блузка расстегнута. Освобождена от нее одна рука, вторая… Блузка полетела на пол. В танце, под музыку, Порция Браун стала расстегивать крючки на юбке...

...Просто не верится, – сказала Ия, сжимая ладонями виски, – не верится, что это возможно, что это только что вот тут было. Какой кошмар! Неужели и мы можем прийти к тому, к чему пришли они, эти люди в том мире? И как плохо, как робко мы от этого обороняемся!"
 

[Дочь короля Рене]

"Всеволод Анисимович Кочетов, сам того не ведая, создал один из наиболее ярких памятников минувшей... эпохе, текст, актуальный и до сих дней...".

[Змей]

Из пародии Сергея Смирнова

«…Развязно вошла Порция Уиски. Увидев Железова, она злобно смутилась.

 -  Господин Железов, - воскликнула она сквозь зубы. – Вы не обиделись на мои критические статьи?

Железов пристально посмотрел в ее лицемерное лицо.

- Мисс Порция Уиски! – сказал он, - в одной статье вы назвали меня «задиристым», в другой чересчур «задорным», а в третьей вы писали о «заданности» моего творчества. Анализируя эти эпитеты, я сразу заметил, что все они начинаются со слова «зад». Этим вы пытались оскорбить и унизить меня. Но мой девиз – «око за око и зад за зад».

И, подняв руку на принципиальную высоту, он с широким русским размахом шлепнул Порцию пониже спины. Разоблаченно визжа, она выбежала.

«Как находчиво! – восхищенно думала Уя. - Так оригинально ответить на критику! Это совершенно новая форма политической борьбы!»

Железов озадачил Порцию Уиски так, что пониже спины у нее навсегда остался отпечаток его трудовой мозолистой руки. И когда через два дня после этого Порция выступила со стриптизом на бюро творческого объединения московских критиков, цветная фотография этого отпечатка была опубликована в американском журнале «Лай» под заголовком «Рука Москвы». Порция Уиски оказалась окончательно скомпрометированной и вынуждена была  покинуть Советский Союз. <…>

Чего же ты хохочешь, читатель? Ну, чего ржешь, спрашиваю? Знаешь, чем это пахнет?.. Молчишь?! Ладно. Мы с тобою по-другому поговорим!»

Из пародии Зиновия Паперного

 «…У рабочего человека Феликса Самарина не было конфликтов отцов и детей с отцом.

— Давай, отец, потолкуем,— сказал сын.

— Изволь,— согласился отец,— но только если о заветном. Размениваться на пустячки не намерен. Что тебя заботит, сынок?

— Две заботы сердце гложут,— чистосердечно признался Феликс,— германский реваншизм и американский империализм. Тут, отец, что-то делать надо. И еще одна закавыка. Давно хотел спросить. Скажи, пожалуйста, был тридцать седьмой год или же после тридцать шестого сразу начался тридцать восьмой?

— Тридцать седьмой! Это надо же! — уклончиво воскликнул отец. Его взгляд стал холодней, а глаза потеплели. — Уравнение с тремя неизвестными,— сказал он молча,— икс, игрек, зек. <…>

 А между тем мисс Порция Браун, как все враги, не дремала. На этот раз она собрала в комнате Ии советских парней и девушек и с маху бросилась в диверсию. Испытанное средство: индивидуальный половой террор. Напоив гостей антисоветским джином, мисс начала раздеваться под ритмично и мелодично растлевающую молодые и неопытные души музыку.

— Разрешите стриптиз считать открытым, господа! — весело закричала мисс, привычно расстегивая пуговицы на блузке из поддельной искусственной ткани.

— Товарищи! — раздался голос Ии.— За что боролись? Наша правда выше голых фактов.

Порция неотвратимо расстегивала блузку.

— Товарищи! Братья и сестры, к вам обращаюсь я, друзья мои! — набатно гремел голос Ии.— Вспомним взятие Зимнего, раскулачивание кулака, обеднячивание бедняка, пять в четыре, мир во всем мире...

Но мисс Порция Браун уже выходила за пределы своей юбки. Еще минута, и наши парни и девушки увидят то, чего...

“Скорей! К своим! Этого не должен увидеть каждый!”— задыхалась Ия.

...Узнав, в чем дело, Феликс посерел, осунулся и возмужал. Когда он, только что вышедшая за него замуж Лера Васильева и Ия ворвались в стриптизную, раздевалась девица с лошадиным лицом, не понимая, что она троянский конь мировой реакции. Ее белье лежало на полу, как белый флаг политической капитуляции.

Да, Порция Браун честно отрабатывала свой хлеб, свою порцию, или, по-нашему, пайку.

— Караул устал ждать,— произнес Феликс сурово, но грозно.

Заливаясь слезами, мисс стала одеваться.

Такого поражения многие годы не знал Пентагон.

 — Прости, отец, опять я к тебе,— сказал Феликс, входя.— Так как же все-таки — был тридцать седьмой год или нет? Не знаю, кому и верить.

— Не был,— ответил отец отечески ласково,— не был, сынок. Но будет...»
http://magazines.russ.ru/october/2004/8/popov7.html
 

[Дочь короля Рене]

Змей, просто прелесть! Спасибо.
Змей - просто прелесть!

По отношению к минувшей эпохе хочется сказать словами советской поэтессы Надежды Поляковой: "Ухожу каждый день. Ухожу от себя, от вчерашней...."
и (цитата не точная): "Тот, кто не жалеет о бывшем (Советском) Союзе - не имеет сердца. Тот, кто считает, что его можно сейчас восстановить - не имеет головы." (А. Мороз).

Понятно, что  это не более, чем частное мнение.

[Змей]

Змей - просто прелесть!
Ото ж!
 

[Fiametta]

 Rutherford "Sarum". Хуже, чем его же "Лондон", зато размах больше. Каменный век, строительство Стонхеджа, римское завоевание, строительство собора, война Алой и Белой Розы (торговцы и ремесленники в Солсбери презирали обе стороны), гражданская война, золотой век Британской империи, Вторая Мировая. Лучшая глава - о строительстве собора, столько в ней восхищения мастерством ремесленников.
Воспоминания Кетлинской. Советский классик (и дочь царского адмирала ). Слова о преданности советской власти читать трудно (слишком много пафоса), но много замечательных деталей быта 20-х. Примечательна судьба ее первого жениха. Член РСДРП (б) с 14 лет, в 19 - уездный комиссар, распоряжался тысячами жизней, и знал, что если придут англичане, то они его расстреляют; в 20 - студент рабфака и должен учить с нуля арифметику.

[Von Untenbaum]

Zbigniew Nienacki
трилогия Dagome Iudex

чтобы много не писать самому об книге - в спойлерах подробная рецензия
СПОЙЛЕРЫ

http://charliethelibrarian.com/zbigniew-nienacki-dagome-iudex-trylogia/?utm_source=rss&utm_medium=rss&utm_campaign=zbigniew-nienacki-dagome-iudex-trylogia

Руского перевода как мне кажется - нет. А жаль... Потому что интересная книга.
P.S. ГГ - как бы предок князя Mieszka I, то есть имеем здесь альтернативную историю начала Польши как таковой и совсем чуточку фэнтези.
P.P.S. А почему Dagome iudex? Обьяснение здесь СПОЙЛЕРЫ

http://pl.wikipedia.org/wiki/Dagome_iudex

[Von Untenbaum]

СПОЙЛЕРЫ

https://static3.txtr.com/delivery/img?type=DOCUMENTIMAGE&documentID=g3ybpr9&size=LARGE

В январе вышел у нас перевод повести Серхия Жадана "Ворошиловград". Сейчас я его читаю - книга интересная и поучительная. Ниже польская рецензия из Gazety Wyborczej на нее. Из за которой (имею в виду рецензию), признаюсь, я и начал читать. Тем более что в той окраине Украины никогда не бывал.

СПОЙЛЕРЫ

Woroszyłowgradu dawno nie ma. Za Sojuza tak nazywał się Łuhańsk, ukraińskie miasto wysunięte najdalej na wschod, przy granicy z Rosją. Żadan urodził się w 1974 r. w niedalekim Starobielsku, pisze po ukraińsku, często o futbolu, seksie, zawsze o przygodach. Tam, na wschodniej Ukrainie, używa się raczej rosyjskiego, a problemy mają większą skalę niż w Polsce. Wykluczenie społeczne, bieda, korupcja władzy, ruchy neofaszystowskie, AIDS - jest na co narzekać.
Żadan tym rożni się od przeciętnego polskiego pisarza (ilu jest nieprzeciętnych?), że o swoim kraju i rodakach pisze z czułością. Nie znęca się nad bohaterami, opisuje ich jako zabawnych i zakłopotanych. Chyba najczęściej używany w książce przymiotnik to "niezadowolony". W wielu momentach postaci nie wiedzą, jak się zachować, starają się być poważne, a wychodzi śmiesznie. Efekt ich działań bywa odwrotny do zamierzonego.
Nie mamy do czynienia z "galerią typow", zbiorem eksponatow z muzeum szaleństwa, lecz z opisanymi z wyrozumiałością ludźmi. Ożywiają ich, po pierwsze, właśnie rożnica między tym, kim chcą być, a kim są, a po drugie, czułe skojarzenia narratora: "Kocza wziął ode mnie garnitur, założył go i zaczął wyglądać jak jakiś agronom". Tak o swoim kumplu opowiada Herman, 30-latek, ktory przerywa proby zrobienia kariery w Charkowie i jedzie na chwilę do niewymienionego z nazwy rodzinnego miasteczka.
Historia jest filmowa. Dałby radę Tarantino (ten sprzed 20 lat), daliby Toledano i Nakache. Starszy brat Hermana gdzieś przepadł, a Herman musi dopilnować jego interesow. Jedzie na jeden dzień i zostaje w tym płaskim Berghofie. Sprawy się piętrzą. Tam, gdzie trafia bohater, ZSRR wciąż trzyma się krzepko, za to nowe państwo jest na krawędzi dezintegracji. Ludzie są nie na swoim miejscu i nie w swoim czasie, coś im zabrano, za czymś tęsknią. Są przemytnicy, mafiosi, państwowe organa, sekciarze, uchodźcy, gazownicy, farmerzy, Cyganie. "Woroszyłowgrad" jest o trzymaniu się razem, a każda ekipa ma swoj kod ciuchowy. Jak jeden ma treningową kurtkę Milanu sięgającą do kolan, to drugi podrabiane dżinsy Dolce & Gabbana, a jeszcze inny - roboczy kombinezon. Inna grupa: spodnie od dresu i goła klata. Albo: czarny garnitur i kolorowa koszula.
Jak to u Żadana, nowa powieść to są takie chłopackie przechwałki (trochę jak "Chłopaki nie płaczą" Vargi czy "Jak zostałem pisarzem" Stasiuka). Na scenę wypadają postaci i ich historie, ale czy wrocą lub czy jakaś wymiana zdań okaże się istotna dla intrygi - nie wiadomo. Są napisani kapitalnie, aż żal, że niektorzy po paru akapitach zaplątują się gdzieś za dekoracjami.
Głowny bohater też wchodzi za te dekoracje. Część opowieści to sny, jakieś tripy. Pisarz kończy np. rozdział scenką w stylu "wziąłem od niej duży łyk", "zaciągnąłem się" i na kilkanaście stron ma carte blanche. Innym razem sprawy przybierają dziwaczny obrot bez żadnych substancji. To prawdziwa powieść łotrzykowska, z komplikacjami, perypetiami, znakomitymi momentami, gdy Herman wpada w rozrzucone wśrod kukurydzianych pol efemeryczne osiedla, obozowiska i boiska - autonomiczne światy znikające z nastaniem świtu.
To jest najlepsza proza, jaką napisał Żadan. Trzyma w napięciu, jest dobrze zaplanowana i brawurowo wykonana. Napisana językiem prostych ludzi zapomnianych przez historię, wychowanych w ZSRR, ale żyjących na Ukrainie. Oni wiedzą, co jest dobre, a co złe, i walczą o swoje. Taki to eastern. Bardzo plastycznie napisany, autor rzuci od niechcenia metaforą i już mamy pełen obraz pogody, pory dnia, krajobrazu i atmosfery.
A relacja z tego, jak bohater przegląda album ze zdjęciami pewnej kobiety, oddaje cały sens pisarstwa, utrwalania życia w tekście. Życie i tak zostanie poza albumem, co nie znaczy, że nie warto opowiadać.
2010 – książka roku BBC Ukraine

[Eydis]

Н.А. Римский-Корсаков "Летопись моей музыкальной жизни"

Прекрасная книга. Столько метких характеристик современников, суховатый юмор, честность по отношению к себе и своим произведениям. Тем, кто интересуется историей русской музыки, - рекомендую.

P.S. Привлекла внимание фраза: "... надо всем этим в Мариинском театре царит дух самонадеянности, рутины и утомления, часто связанных с  хорошей техникой и опытностью. Певцы, хор и оркестр - все осознают себя, во-первых - вне конкуренции, во-вторых - опытными и видавшими виды, которых ничем не удивишь и которым все на свете надоело, но у которых все-таки дело пойдет, хотя для этого дела уж слишком утомлять себя не стоит."

Ведь больше ста лет прошло с момента выхода книги в свет, а написанное до сих пор актуально. Не возьмусь сказать про оперу Мариинки, а вот к балетной труппе, к сожалению, это описание порой применимо (чаще, чем хотелось бы).

[Ирина]

Дочитала Мариам Петросян "Дом в котором..."

Даже не знаю как ее описать. Книга великолепная. Рекомендую. Всем.
Речь идет о Доме и его жителях. Как бы фантастика, а как бы и нет...
Живут в этом доме те, от кого отказались родители. Это их Мир. И не просто мир, а именно Мир. Со своими законами, своим юмором, своими горестями. Хотя именно горестей как раз то ли мало, то ли слишком много и они уже не горести...
При всем этом очень светлая и жизнеутверждающая книга.
В общем, прочитайте. Не пожалеете.

[Пушок]

Взял на книжном развале потрепанный томик "Все люди - враги" Ричарда Олдингтона. помню, как я зачитывался этой книгой классе так в 10...
А теперь очень со многим не соглашусь. Многое воспринимаю критично. Причем других представителей того 'потерянного поколения', выжженного огнем Первой мировой, Хэмингуэя, Ремарка, Селина я люблю до сих пор...
а здесь уже многое не мое. И все равно история жизни и история протянувшейся через годы любви героев чем то цепляет и поныне...

[Franki]

За окном лето и солнце, а меня для контраста потянуло на что-нибудь печально-неторопливое, а посему - Маркес и его затерянный в глубинах Латинской Америки "Полковнику никто не пишет".
Читаю и думаю о том, что в сущности страна, в которой живет главный герой может быть любой. Сколько у нас таких людей почтенного возраста: всеми забытых, ставших ненужными государству в старости, но сохранивших гордость - Полковник до последнего не хочет, чтобы соседи знали о его положении.
Мир я после прочтения не изменила, но собственную бабушку внеплановым звонком порадовала)

[Von Untenbaum]

Недавно, ибо только на прошлой неделе , подарили мне интереснейшую книгу, которую я сейчас не просто читаю, а именно что тщательнейшим образом штудирую СПОЙЛЕРЫ

Это не по теме, но тоже интересно: подарил ее мне хороший львовский знакомый, еще с тех далеких лет учения в Политехнике, сейчас профессор, доктор хим. наук. Зашел ко мне в гости проездом – вот уже пару лет преподает как профессор в одном из наших университетов, паралельно с такой же работой во Львове.

Книга эта – «Лексикон львівський: поважно і на жарт». СПОЙЛЕРЫ

Хобзей Н., Сімович О., Ястремська Т., Дидик-Меуш Г., Львів: Ін-т українознавства ім. І.Крип'якевича НАНУ, 2009. – 672 с. Это первое издание, в прошлом году, кажется, вышло второе, дополненое. Кстати, если кого-то интересует, на нескольких страницах в Интернете можно найти именно этот текст Линков не даю, потому что боюсь опять «пиратов рекламировать»

Написано по украински – но как ни странно – практически все мне понятно! А вот будет ли понятно колегам по форуму: что такое, например, «гарнадля», «накаслык», «рандка», «трымутка» и (а это самое интересное!) «станция»? 

[Fiametta]

 David Lampe "The last Ditch" (Последний окоп) О подготовке в Великобритании в 1940-м к отражению немецкого наступления и о планах партизанского движения в случае оккупации.
Dorothy Braxton "The abominable Snow-Women" (Ужасные снежные женщины) Автор - первая женщина-журналистка, посетившая Антарктику. Рассказ об этом путешествии, много сведений об открытии Антарктики.
John Julius Norwich "Shakespeare's Kings" Подробный комментарий историка к пьесам-хроникам Шекспира. Где у Шекспира совпадения с источниками, где расхождение, а где события семи лет соединены в одной сцене. Норвич, кстати, очень плохо оценивает Ричарда III.

[Змей]

Получил в подарочек книгу приятеля, насчёт которой прогрессивные журналисты захлёбываются слюной. Не со всеми оценками согласен, но очень интересно получилось.
http://www.labirint.ru/books/404458/