Какой был человек...
Памяти друга27 октября, после 9 дней пребывания в коме, после инсульта скончался кинорежиссер и писатель Сергей Говорухин…
1 сентября «Новая» поздравляла его с 50-летием. Когда я пришел к нему накануне юбилея, он сказал: «Подожди немного, дай приду в себя». Тогда я подумал, может, устал с дороги. Ведь путь из дома на работу очень не близкий, да еще пробки… Он же был физически очень сильный. Даже без ноги, которую отняла в 1995 году война в Чечне.
Его считали человеком войны. Как режиссер-документалист он объездил с 1992 года и Югославию, и Таджикистан, и Чечню, и Афганистан. Но он очень не любил, когда его называли человеком войны. «Все мои фильмы и книги о людях, об их проблемах», — повторял он с грустью, говорил о невостребованности в сегодняшнее время художников духа. Мне кажется сейчас, что его судьба в чем-то близка судьбе его героя из фильма «Никто, кроме нас». Там журналист во время боевых действий в Таджикистане берется за оружие, спасая солдат, своих товарищей. Взрыв — и на этом кончается фильм. И додумывайте каждый свое. Это своего рода отложенная гибель героя и самого Сергея. Между тяжелым ранением в Чечне в феврале 1995 года и сегодняшним днем прошла целая вечность, в которой были фильмы, книги, любовь, дети и еще память о тех, кто не вернулся с войны. Спасибо тебе, Сережа, что ты был с нами.
Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, коллектив «Новой»
Автобиография Сергея Говорухина, присланная им когда-то в «Новую газету»
«Мечтаю стать лауреатом Нобелевской премии, поправив тем самым свое финансовое положение»Я родился 1 сентября 1961 года в Харькове. В двухмесячном возрасте был вывезен в город Казань, где в дальнейшем прошли мое детство, отрочество и юность. Однако сам факт рождения в европейском городе Харькове оставил неизгладимый след в моей душе — меня неотвратимо влекла Европа.
Пробыв три дня в Греции, два в Германии и неделю в Израиле, полностью исчерпал интерес к европейскому образу жизни.
С тех пор принимаю свою родину такой, как она есть. То есть не принимаю совсем.
А потом… Потом я стал часто бывать за границей. И с фильмами, и вообще. Влюбился в пленительный Люксембург, рождественскую Швецию, заоблачную Швейцарию и под щемящие звуки шарманки на Монмартре окончательно и бесповоротно изменил свое отношение к Европе. Я готов отдать многое за возможность выпить чашечку кофе у подножия Миланского собора, но к сожалению, этим многим родина меня так и не удостоила…
Но по порядку.
В 1978 году, с горем пополам, я окончил среднюю школу, после чего, как ни парадоксально, поступил на факультет журналистики Казанского университета.
В то время мне еще было невдомек, что скоро журналисты сумеют доказать, что вопреки сложившемуся мнению, именно журналистика является самой древнейшей профессией, и скорее неосознанно, я оставил университет, попеременно работая сторожем, лаборантом, грузчиком.
Два года отслужил в Советской армии, куда призывался с самыми благородными намерениями, а демобилизовался с чувством глубочайшего отвращения.
В 1982 году поступил на заочное отделение сценарного факультета ВГИКа, где в течение шести лет у нас отбивали малейшее желание писать, хотя выданные по окончании дипломы красноречиво свидетельствовали о том, что отныне мы являемся литературными работниками.
Не понимая, как можно быть работником в литературе, трудился сварщиком, монтажником, прорабом, старателем на Севере.
В 1991 году, в паузах между героической обороной Белого дома, открыл небольшую фирму с «ограниченной ответственностью» (до сих пор не могу понять, что это значит), которой руковожу поныне, испытывая чувство глухого раздражения от предпринимательской деятельности и стыда за оборону Белого дома.
Член Союза писателей и Союза кинематографистов России.
Автор сборников прозы «Мутный материк», «Никто, кроме нас…», «Со мной и без меня», «Прозрачные леса под Люксембургом».
С 1994 по 2005 год в качестве военного корреспондента принимал участие в боевых действиях и специальных операциях на территории Таджикистана, Чечни, Афганистана и Югославии.
Награжден орденом Мужества, орденом Сергия Радонежского, медалями «За отвагу», «За воинскую доблесть», «За участие в контртеррористической операции» и другими наградами.
Дважды в своей жизни я пытался совершить подвиг. И оба раза неудачно. Первый раз я струсил на пути к совершению, второй раз у меня перекосило патрон в автомате.
Вероятно, мужество, с которым я пытался совершить подвиг, в конечном итоге и было отмечено орденом. Но уж чего я точно никогда не являл, так это доблести и отваги.
И хотя мои заслуги перед отечеством весьма сомнительны, полученные награды ношу с особым пиететом. Истинно заслуженные люди и без того знают, что они заслуженные. И, по счастью, им уже никому не надо этого доказывать. А мне надо. Потому что себе я уже точно ничего не докажу, а другим еще сумею пустить пыль в глаза…
В 1995 году был ранен в Чечне, вследствие чего лишился ноги и веры в человечество.
В дальнейшем, не считая легких травм и увлечений, был дважды контужен, что настоятельно прошу учесть при чтении моих книг и просмотре моих фильмов.
С 1997 года председатель международного фонда ветеранов вооруженных конфликтов «Рокада».
В 1998 году дебютировал полнометражным художественно-публицистическим фильмом «Прокляты и забыты» (совместно с Инной Ванеевой) о жизни общества на фоне войны.
Фильм, как и другие мои фильмы, был удостоен ряда отечественных и международных кинопремий, перечислять которые я не считаю нужным, поскольку теперь доподлинно знаю, как эти премии распределяются. Очевидно, не отметить такую картину, как «Прокляты и забыты», ввиду ее гражданского звучания было невозможно, но в битвах за признание других картин мне пришлось потратить столько усилий, что волей-неволей я осознал: задача режиссера снимать талантливое кино, а не бороться за это звание путем добычи позолоченных статуэток.
Тем не менее за фильм «Прокляты и забыты» я был выдвинут на соискание Государственной премии в области литературы и искусства за 1999 год.
В результате премию получил Никита Михалков, который на нее вообще не номинировался. И хотя правительство лишило меня публичной возможности отказаться от премии, я перестал отчаиваться после того, как Михалков назвал президента «Ваше Высокопревосходительство», поскольку понял, что подобным образом мне все равно не сыграть.
Так я удовлетворил свое тщеславие.
А спустя время равнодушный к премиям отец рассказал мне, как избыл в себе тщеславие он, когда на фестивале телевизионных фильмов в Ереване призы получили все картины до одной, кроме фильма «Место встречи изменить нельзя». Вот и скажите: смешно это или грустно?
В 2001 году на киностудии «Мосфильм» снял картину «Сочинение на уходящую тему» об уходящей эпохе и том чудовищном мелкотемье, которое идет ей на смену.
В 2008 году закончил полнометражный художественный фильм «Никто, кроме нас…» о любви во всеобъемлющем смысле этого слова.
На этом проекте мне пришлось совместить в себе автора сценария, режиссера-постановщика, продюсера и даже актера незначительного эпизода.
Это переизбыточное сочетание, помноженное на полное отсутствие гонораров, так меня утомило, что на ближайшие пять лет я заранее отказался от всех предлагаемых проектов. Тем более что никто мне их и не предлагал.
Отказался… и через год приступил к съемкам фильма «Земля людей», который закончил в 2011 году. Опять по своей же повести и опять в том же заунывно однообразном качестве: соавтор сценария, режиссер, продюсер, актер эпизода.
Закончив картину, я наконец задался вопросом: что это? Одержимость творчеством или маниакальное стремление протащить на экран свою литературу, при этом заняв в кинопроцессе все руководящие должности.
Ответ на этот вопрос повис в воздухе, а рядом с двумя новыми сценариями под мышкой повис и я, в надежде, что ангел-хранитель, отвечающий за наши кинобезобразия, все же заденет меня своим крылом…
Жить и умереть хотел бы в Москве или в Барселоне. Предпочтительно от старости и по возможности в тишине и покое.
Мечтаю стать лауреатом Нобелевской премии, поправив тем самым свое финансовое положение.
С детства твердо запомнил одно: спросят с тебя. С тем и живу.
Автор
Авторизирован
Фильм короткий, всего полтора часа. Но интересный и даже неоднозначный. Есть, о чем поговорить. 
или его увольнение, вернее то, как он входит в кабинет высокого начальства, как в тоннель со светом в конце! 
