Великое Лихо Эпинэ

[Dolorous Malc]

Хорошо. Вполне в духе канона, по которому второй шанс в Лабиринте предоставляется всем, даже и Ричардам, и Анри-Гийомам.
Хотя, на мой взгляд, испытание Анри-Гийому досталось слегка легче.

[Anita]

Он растерялся, внезапно встретив в запертой комнате незнакомую девшуку, да еще, утвержадющую, что она его внучка. Вы представьте себе такую ситуацию, тут только Райнштайнер сохранит самообладание.

Я увидела эту ситуацию немного по-другому с чего теряться-то? В запертой комнате оказывается девица - совершенно обычная, огнём не плюётся, когтей и клыков не наблюдается, называет себя тем, кого на белом свете нет и откровенно хамит эорию, говоря ему "Ты". Да, сохранить самообладание и не выставить нахалку вон в такой ситуации действительно мудрено, я бы, пожалуй, не смогла. Но рассказывать ей о предстоящем свидании? Для того, чтобы не делать этого, нужно быть не Райнштайнером, а просто любящим мужчиной.

Можно, конечно, принять Магдалу за самозванку, но вроде бы эории умеют чувствовать свою кровь, да и фамильная брошь, опять же.

  Тогда тапочек - сказали бы, что Эпине почувствовал что-то. А брошь вообще не при чём, это имущество движимое.

Тот, кто совершил преступление, разве станет в этом признаваться, да еще проникать в закрытые комнаты и делать таинственные предсказания?

А она в этом не признаётся, она о преступлении сообщает, причём таким образом, чтобы подозрение пало на кого-то другого. И если для пользы дела - то бишь для достоверности - нужно проникнуть куда-то и сказать нечто таинственное, то в чём проблема?

И вообще, тогда Алисе придется доказывать, что Магдала - не Магдала, а кто-то другой и ее предсказания ничего не значат, а поверить ли Анри-Гийом? Раз уж он уже усомнился, вряд ли позволит обвинить Магдалу

Эреа, смотрите. Есть две женщины. Одну Анри-Гийом знает не один год, влюблён в неё "до потери пульса", и другая, которую он видит впервые и которая называет себя именем несуществующего человека. Ну и кто в этой ситуации будет что-то доказывать? А на тему "усомнился" - так я и пытаюсь вам сказать, что не вижу аргументов, которые могли бы подвинуть герцога к этому.

Ну, во-первых, он это думает не столько о муже, сколько о триумвирате, муж сам по себе опасен не больше, чем Людовик XIII для Бекингэма с Анной Австрийской.

Ну не знааааюююю... СПОЙЛЕРЫ

В книге он оказался опасен настолько, что королева окончательно потеряла голову и отправила ребят за подвесками в Англию, вместо того чтобы нарисовать их на бумажке и отыскать ювелира, который их изготовит.

Кроме того, с каких это пор попасться на государственной измене для королевы не опасно? 

И второе - двуручный меч и яд не одно и то же, совсем. Разницу между гремучей змеей и змеей подколодной помните?

Угу, я так же помню разницу между мужчиной и женщиной...   если уж мужчина не может защитить женщину - она действует сама. И если Анри-Гийом - как вы пишете дальше - честный человек, он не может осуждать женщину за отравление постылого мужа, в то время как сам спит с этой женщиной и ничего не может изменить для неё. Это было бы нелогично, кмк.

[Артанис]

Эрэа Анита, благодарю вас за критику; я кое-что переделала, согласно вашим советам. Надеюсь, теперь стало лучше?

и откровенно хамит эорию, говоря ему "Ты".

Магдала обращается к Анри-Гийому так, как привыкла говорить при жизни. Я думаю, он позволял ей больше, чем внукам мужского пола, так что она и здесь говорит как с дедом, а не как с посторонним человеком. Ей же убедить его надо, а как она это сделает, если будет вести себя как чопорная светская дама? Да, он не помнит ее, это сильно осложняет дело, но, оставаясь совсем чужой, она уж точно ничего не добьется.

Тогда тапочек - сказали бы, что Эпине почувствовал что-то. А брошь вообще не при чём, это имущество движимое.

Тапочек постараемся исправить. А брошь из семьи, вообще-то, не выходила.

В книге он оказался опасен настолько, что королева окончательно потеряла голову и отправила ребят за подвесками в Англию, вместо того чтобы нарисовать их на бумажке и отыскать ювелира, который их изготовит.

Ришелье. Не Людовик, который так ни о чем и не узнал. Так и здесь - опасен для них был триумвират, а за спиной у Франциска они могли бы еще двести лет спокойно встречаться, и тот, пожалуй, ничего бы не понял, даже если бы наследники и правда не его были. 

Угу, я так же помню разницу между мужчиной и женщиной...   если уж мужчина не может защитить женщину - она действует сама. И если Анри-Гийом - как вы пишете дальше - честный человек, он не может осуждать женщину за отравление постылого мужа, в то время как сам спит с этой женщиной и ничего не может изменить для неё. Это было бы нелогично, кмк.

Согласно тогдашним понятиям о разнице между мужчиной и женщиной, последней не должно было и в голову придти убить кого бы то ни было, тем более - родного мужа. И уж если оказалась на это способной, ни в коем случае не открывать таких талантов, ни один мужчина этого не поймет. Если уж продолжить тему Дюма - как вы думаете, если бы Миледи делилась со всеми мужчинами подробностями своей криминальной жизни, много бы у нее нашлось поклонников? А если бы Диана де Меридор убила Монсоро, как бы отреагировал Бюсси, что бы стало с его любовью к ней?