Вниманию всех-всех-всех творческих личностей! - VI

[Alarven]

 

еще и помнить надо, кому что сказал…

Узнаю Айри!
nyushik, огромное спасибо за проду!

[Yaga]

nyushik, какая прелесть! Спасибо. Рада за Луизу. За Дьегаррона - тоже.

[Alarven]

(*Сорри перед всеми, кто сейчас решит, что появилась прода.*)
nyushik, АУ-У! Не бросай нас!

[nyushik]

Люди, не бросаю - просто немного приболела 

[Dolorous Malc]

Люди, не бросаю - просто немного приболела 

Выздоравливайте!

[Лийса]

nyushik, выздоравливай! И поскорее.

[Yaga]

nyushik, здоровья тебе! 

[Alarven]

nyushik, выздоравливай!

[nyushik]

Эмиль Савиньяк поднялся с ковра, на котором сидел, и передвинул жуткую рамку так, чтобы ее не было видно.
Раньше рамка вызывала у него восхищение: просто шедевр! Верх безвкусицы, переплюнуть который вряд ли возможно.
Где Ли ее откопал – Эмиль не знал, но по достоинству оценил его чувство юмора Особенно когда увидел, чьи портреты красуются в рамке. Совершенно подобающее место, и Эмиль «увлечение» брата одобрил.
Сейчас рамка пустовала, и, пустая, начала раздражать сверх меры.
- Похоже, ты тоже хочешь вставить туда чей-нибудь портрет?
Ли возник на пороге бесшумно. Почти бесшумно. Почти так, как умел Росио.
Многие делают почти как Росио. Эпинэ почти так же прикрывает руками глаза. Валентин почти так же поднимает бровь. Марсель почти так же рассматривает вино на свет. Почти, почти, почти… Ли в своем «почти» продвинулся дальше всех, но все-таки…
- Хочу, - Эмиль кивнул, и Лионель внимательно уставился на брата. Слишком внимательно – и с выражением лица, почти напоминающим Алву.
Эмиль криво усмехнулся.
- Я, кажется, знаю, чей.
Эмиль поднял бровь, ловя на этом самом «почти» и себя самого. Да будь он проклят, этот Алва! Исчез неизвестно куда… Впрочем, почему – неизвестно? Известно. Алва всегда там, где хуже всего, там, где тонко – и ни в коем случае не должно порваться. А ты тут сиди, пей, и закрывай глаза всякий раз, когда кто-нибудь бессознательно скопирует его жест…
Но неужели Ли и вправду понял? Мать бы поняла. Она вообще хорошо понимала своих сыновей – может, именно поэтому Эмиль так редко писал ей. Ли писал чаще – наверное, в нем было немного больше Рафиано, чем в Эмиле, он мог написать ни о чем – так, что это и получалось ни о чем. У Эмиля в его «ни о чем» мать всегда могла понять, что в данный момент тревожит ее «старшего младшего» сына.
Ли глядел внимательно, и был похож не на Росио все-таки – на мать.
- Ты думаешь, поможет?
Эмиль удивленно уставился на брата. Неужели Ли и в самом деле понял?!
- Ли…
Как тяжело говорить об этом. Он хочет уехать. Уехать и выдернуть Росио из той ситуации, в которой он оказался. А может – даже и погибнуть, но не сидеть тут в неизвестности и не ждать… неизвестно чего. Ведь даже весть о гибели может не дойти до них – может, оттуда вообще никакие вести не доходят…
- Я не могу отправиться с тобой, - тихо сказал Лионель, и Эмиль понял: брат все это время думал о том же самом. Только он и в самом деле не может – другого маршала в Талиге нет. Другого такого маршала. Дриксен снова поднимает хвост, и Гайифа… Серьезные столкновения только впереди. А он – что он? Жермон запросто заменит его, или Эпинэ – в конце концов, Эпинэ прирожденный военный, и совет Росио по поводу назначения Иноходца кансилльером порой выглядит дурацкой шуткой… Вот только Росио никогда не шутил по-дурацки, и Иноходец справляется со своими обязанностями. Скрипит зубами – но справляется… И, пожалуй, его будет трудновато заменить кем-то. Как и Ли. Как и Марселя. А вот его, пожалуй, можно заменить почти кем угодно.
Эмиль протянул брату руку, испытывая облегчение от того, что он – Эмиль, а не Лионель.
- Возьми с собой малыша Арно. Мне… нам с матерью будет спокойнее, если ты отправишься туда не один.
- Еще неизвестно, попаду я туда или нет, - с благодарностью кивнул Эмиль. – И потом, Арно… Арно так горяч… Я бы, честно говоря, предпочел взять с собой герцога Придда.
Арно горяч, и потом – переживет ли мать гибель еще одного Арно? От смерти отца она не отошла до сих пор, хотя прошло столько лет. А если пропадет сын? Младший? Носящий имя любимого супруга…
Ли усмехнулся, снова напомнив Росио.
- Они ровесники. Забавно, верно? Но герцог Придд недавно женился, и, говорят, его жена ожидает малыша…
Эмиль кивнул.
- Тогда лучше уж я поеду один. Ли, не волнуйся. Все… все будет хорошо.
Брат кивнул.
- Будет. Если ты намереваешься погибнуть, то так и знай: достану тебя – в Закате ли, в Рассвете. И на дуэль вызову. А фехтовал я всегда лучше тебя.

[Yaga]

nyushik, рада, что ты вернулась и с таким замечательным продолжением!    Мне очень нравятся братья Савиньяки. Но опять заинтриговала... и хочется продолжения сразу и много.

[Mik@]

nyushik, спасибо! Да уж, заинтриговали - как минимум. Ворон в розовой рамочке? Ма-ма! 

[Инна ЛМ]

Ну вот, по милости замечательного, но коварного автора теперь буду долго и упорно мучиться вопросом:  каким образом Эмиль рассчитывает попасть туда, где сейчас пребывает Алва? И как вообще туда попадают? Вряд ли достаточно одного желания и принадлежности к эориям... 

[Полярная Звезда]

Надо же, о чём задумываются близнецы!..
Очень интересно бы узнать, что у Эмиля выйдет!

[Alarven]

Ворон в розовой рамочке?

Mik@ 
nyushik, огромное спасибо!

[nyushik]

Чуждое приближалось. Одинокий сильнее сжал пальцы на рукояти меча и оглянулся. Его сподвижник – нет, вернее было сказать – его друг, - закинул назад голову и рассмеялся.
Почему-то Одинокому казалось, что давным-давно, еще до пламени Этерны, он тоже был таким же – имеющим больше врагов, чем друзей, зато друзей – настоящих, таких, которые, если надо, сумеют найти и тут, на Рубеже.
Впрочем, это он уже преувеличил. Никто ни его, ни его синеглазого друга здесь не найдет. Сюда просто невозможно попасть… вот так вот просто. Ха, невозможно – но синеглазый попал, сумев сохранить свою память. Сумев сохранить себя…
Хотя – он снова использовал слово «невозможно», то самое, которое считал невозможным использовать. Он усмехнулся, хотя каламбур получился невеселый. Усмехнулся, вспомнив толстого, милого, неуклюжего – но достаточно решительного молодого человека, который добрался сюда, чтобы «проведать своего родственника». От которого, признаться, они оба – и Одинокий, и Алва, - изрядно устали.
Правда, добрался он не совсем сюда – Алва почувствовал чье-то присутствие и, заинтересовавшись, отправился «встречать гостя», но ведь почти добрался! И провожали они его не так уж далеко! И Алва, когда выпроваживал своего подопечного – проводил, вернулся… Похоже, он вообще мог шастать туда-сюда, хотя и оставался смертным. Правда, Алва, видимо, просто оставался верным своей привычке – делать то, что ему хочется, и для него слово «невозможно» просто не существовало. Существовало – «хочу».
Одинокий украдкой поглядел на герцога. Почему-то ему казалось, что они – родственники. Нет, даже не так: ему казалось, что Алва – его, именно его потомок.
И еще ему казалось… Нет, он был уверен, что сам Рокэ об этом знает. И даже знает, кем в прошлой жизни, до огня Этерны, был он, Одинокий. Ему безумно хотелось спросить – но почему-то он не спрашивал. Может, потому, что с появлением здесь Алвы он все больше и больше становился человеком? Хорошо это или плохо? Пожалуй, таким, как подопечный герцога, однозначно становиться не следовало. Одинокий снова усмехнулся. Если бы он стал похожим на юного Ричарда - он бы непременно загадал. Ну, к примеру – если он не спросит у Алвы о том, знает ли тот, кто такой Одинокий… ну, скажем, в ближайшие шестнадцать дней – то Чуждое будет отброшено навсегда… Смешно – молодой человек и в самом деле связывал вместе вещи, которые просто не могли быть связаны никоим образом, - но Одинокому почему-то вдруг захотелось сделать именно это…
И в этот момент Чуждое пошло вперед.