Вниманию всех-всех-всех творческих личностей!

- Я думаю, что самым разумным в данной ситуации было бы жениться, - густая зеленоватая жидкость медленно текла в рюмку.
Эпинэ знакомым жестом прижал пальцы к глазам. Наверное, у него снова болит голова. Уж лучше бы действительно женился. Вон, Айрис ему уже чуть ли не сама предложение делала – у них, людей, это считается неприличным. Впрочем, Клемент винил в этом своего любимца: если особа женского пола, не важно, с хвостом она или без, вынуждена первой делать шаг навстречу, то это может означать только одно: что мужчина, навстречу которому она делает этот шаг, слишком нерешителен. Вот он бы, Клемент, ни за что не допустил, чтобы нравящаяся ему особа сама, первая… Нет, помечтать о таком можно, пожалуй, даже приятно, но не в действительности же.
Ай! Любимец, задумавшись, принялся стучать пальцами по столу, и ненароком прищемил ему хвост. Так скоро и наступит, не заметив! Нет, с ним надо что-то делать!
Клемент сел, опираясь на хвост, и, выждав, пока церковник замолчит, коротко недовольно заверещал. Пускай Эпинэ знает, что он, Клемент, целиком и полностью согласен с тем, что говорит маленький кардинал. Кстати, а что он говорил-то?
- Сейчас, - ласковая рука осторожно погладила мех. Ну, то, что погладил – это, конечно, хорошо, это приятно – но ведь он добивался совсем не этого!
Рядом возникло печенье. Миндальное. Смоченное вот этим самым, вкусно пахнущим. Принцесса Матильда тоже мочила печенюшки во вкусном, но у кардинала это вкусное – совсем другое на вкус. Ну вот, он уже стал думать каламбурами. Уподобляется тому, кого называют «Валме» и еще – «Ваше Величество». Кстати, этот самый Валме тоже кормит свою собаку миндальными печеньями. Ну, помимо всего прочего. Такому печенье – на один зуб. Клемент вспомнил белую кудлатую псину и передернулся. Нет, пес у Его Величества был вполне дружелюбным, по крайней мере, он никогда не смотрел на Клемента как на добычу, но такой возьмет в рот поиграть – и прости-прощай, мечты о долгой счастливой жизни…
А как здорово было бы наконец обрести семью! Нет, конечно, у него и сейчас есть семья, его семья – это Робер, но хочется полноценной семьи. И для Робера, и для себя… Он бы мог найти себе спутницу жизни – но по отношению к любимцу это было бы предательством…
Нет, сперва надо поесть – потому что на голодный желудок думается хуже, а потом…
Вот оно! Вот почему до Робера ничего и не доходит. Ни то, что ему говорит веселый Валме, ни то, что сейчас пытается внушить кардинал. Все оттого, что у него постоянно – пустой желудок. Ему просто надо начать нормально кушать – и тогда он наконец-то начнет нормально соображать!
И крыс, ухватив смоченное в ореховой настойке печенье, подтащил его к руке с рубиновым перстнем.
- Вот видите? – Левий кивком указал на крыса; тот отвернулся и принялся с жутко независимым видом чистить усы. – Он тоже считает, что вам в первую очередь надо нормально питаться.
Эпинэ сунул печенье в рот. Чтобы отстали. И Его Высокопреосвященство, и Его Крысейшество. Наверное, они правы, наверное, ему и в самом деле надо регулярно есть… Только что делать, если кусок в глотку не лезет?
Жениться? Айри, бедной, и так досталось – зачем ей еще и вечно рефлексирующий супруг? Или слово «рефлексирующий» здесь не годится? Эпинэ в очередной раз пожалел, что читал мало книг. Вон Левий как гладко говорит. И Марсель… Марсель – вообще хороший парень, ни разу не упрекнул его, хотя Роберу и самому было ясно, что кансилльер из него – как из …
- Не ищите сравнений, друг мой.
Эпинэ воззрился на кардинала.
Левий кивнул.
- Вы просто думали вслух. Так вот. Я думаю, что вам все-таки необходимо незамедлительно жениться.
Иноходец собрался возразить, но открыть рот ему не дали: Клемент, невесть каким образом оказавшийся на плече, почти положил ему хвост на губы, и если бы Робер все же попытался что-то сказать – крысиный хвост непременно оказался бы у него во рту.
Хмыкнув, герцог попытался стащить крыса с плеча, но не тут-то было: тот вцепился всеми когтями, да еще и обиженно заверещал.
- Вот видите, вы явно хотели произнести какую-то глупость, - укоризненно заметил кардинал. Впрочем, Левий уже стал Эсперадором, и к этому надо было привыкать. – Поэтому ничего не говорите, мой друг. Просто поступите так, как советуют вам ваши друзья. Думаю, что беседы по этому поводу не только я с вами затеваю.
Робер невольно кивнул. О женитьбе говорил Валме. О женитьбе говорила госпожа Арамона. А уж сколько раз разговор на эту тему начинал Карваль…
- Вот послушайте умных людей и женитесь. Вы сразу заметите, что с едой у вас проблемы пропадут раз и навсегда.
Эпинэ с сомнением посмотрел на Левия. Исчезнут проблемы? После того, как он женится на Айрис?! Ну, возможно, ей удастся заставить его регулярно завтракать, обедать и ужинать, но уж если ей придет в голову взять управление кухней в свои руки… Надорской стряпни он просто не переживет.
- Вот увидите, - кивнул Левий. – В конце концов, давайте заключим с вами пари.
- Пари?! – удивился Робер. – Ваше Высокопреосвященство, но ведь церковь не поощряет пари…
- Не поощряет, - Левий сложил пальцы домиком. – Но в вашем исключительном случае… И вообще, господин герцог, мужчина вы или не мужчина? Настоящий мужчина никогда не обидит женщину, а вы своим бездействием регулярно не обижаете даже – оскорбляете Повелительницу Скал. Ведь, насколько мне известно, она сама предлагала вам пожениться, верно?
Робер кивнул. Откуда только кардинал все это знает? Ведь там, кроме них и госпожи Арамоны, не было никого, а представить себе, что вдова отправится к церковнику пересказывать ему содержание беседы – нет, представить этого Робер не мог.
- Так вот мой вам совет. Ступайте за своей невестой и возвращайтесь, я сам проведу обряд. Пока она не совершила какого-нибудь непоправимого поступка. Не стоит гневить Скалы.
И кардинал маленькими глотками опустошил свою рюмку.