Название: Лилии.
Автор: Alarven.
Рейтинг: PG-13.
Персонаж/Пейринг: Валентин/Мэллит, Луиза, Айрис, Мирабелла, Сэль, Аурелия, Реджинальд, Дейдри. Упоминаются Рокэ, Дик, Альдо, Ирэна, Эйвон, Рудольф Ноймаринен, Робер. Есть намеки на Ирэна/Лионель.
Жанр: ангст, романс.
Период: АУ после ЯМ.
Саммари: АУ. Зоя и Невепрь все-таки спасли, кого смогли.
От автора: Я помню, что Катарине Валентин посылал хризантемы. Но они как-то не вписались в текст. Поэтому - будем считать, что это была маскировка.
Отказ от прав: все права на персонажей и мир принадлежат Вере Викторовне Камше. Мое - только содержание фанфика.
Лилии.
Вышивай жасмин и левкой…
Хэлависа.
1
Стежок к стежку, цветок к цветку… вот почти и готова работа. Никогда прежде Мэллит не думала, что ей понравится вышивать. А оказывается…
Гоганни не оскорбляют ткань иглой, но недостойная дочь Жаймиоля давно отвергла заветы своего народа. И слишком поздно пытаться вновь влезть в старое платье.
А лилии на шелке прекрасны. Прекрасны и кажутся холодными. Но тепло не во внешнем облике… и не в словах, а в сердце! Жаль, прежде Мэллит этого не понимала. И не пыталась понять.
- Мэллит, покажи! – Айрис Окделл ненавидит вышивание. И фальшивые имена – тоже. Мэллит – значит, Мэллит. Никаких «Меланий»!
- Какая красота!.. У меня так не выходит… - красивая Селина кротко покачала головой.
- У всех выйдет – если душу в труд вложить, - ворчливо объяснила дочери светловолосая госпожа Луиза с громким голосом и добрыми глазами.
- Вот поэтому только у Мэллит и получается, - немедленно съязвила Айрис.
– Каждому – свое. Тебе, Айри, как выяснилось – фехтование…
Дочь грустной, одинокой женщины, почти не покидающей свою комнату, действительно предпочитает шпагу и верховую езду, как мужчины. Но сегодня холодно, и Сэль не захотелось выезжать. Вот Айрис и составила ей компанию. За книгой. Недостойная дочь Жаймиоля когда-то залпом глотала такие… Если б не глотала – не обманулась бы с Альдо. И не выжила бы, когда погибла ее семья…
До надорских беженцев в замке гостила Ирэна – красивая дама с холодным лицом и глубокими печальными глазами. Сестра Повелевающего Волнами. Ирэна и научила недостойную дочь Жаймиоля украшать шелк цветами. Сестра Вале… герцога Придда задержалась здесь ненадолго – поговорила о чем-то с хозяином замка и его офицерами и уехала обратно. Увезя с собой незаконченную вышивку с оленями…
Впрочем, Мэллит будет молчать. Она никому не скажет про оленей… а сама никогда не вышьет спрутов. Только лилии. Сердце женщины можно прочесть в ее рукоделии – пожалуй, Айрис права, что редко вышивает. Впрочем, из-под ее иглы выходят не вороны, а лошади, а у Селины – мелкие цветы и птички.
Родственница Айрис, телом схожая с гоганни, отложила вышивку, оглушительно чихнув:
- Вы знаете, моя дорогая Луиза, я сегодня видела во сне моего Эйвона… он был так изранен!..
Светлокосая мать Селины… и приемная мать Айрис уколола палец - и Мэллит понимала, почему. Если бы Повелевающий Волнами… нет, нельзя даже думать о таком! Сразу инеем берется сердце.
И жаль, что недостойная дочь Жаймиоля так и не научилась подбирать нужные слова, чтобы спасти добрую Луизу от топчущего ее душу и тяжко вздыхающего безразличия в сером платье.
- У него было такое несчастное лицо… Милая Луиза, вы не поверите, но он…
- Тетя… вы хотели мне рассказать, что значит мой последний сон! - Айрис Окделл подхватила родственницу под локоть и поволокла к дверям. Сестра Повелевающего Скалами спасла Луизу, но кто теперь спасет саму Айрис? И от тетки, и от неразделенной любви. А заодно и доброго, неловкого кузена Айри – от чувств к ней самой.
Любовь – она ведь непонятна и неудержима. Рождается ниоткуда и исчезает в никуда. Когда глупая гоганни встретила первородного с пустым сердцем, она ничего не видела, кроме избранника. Но и его при этом не разглядела.
Показное тепло и ледяное сердце – таким был первородный. А Повелевающий Волнами – совсем наоборот, только это не все замечают…
И как же могло случиться, что та любовь ослепила Мэллит, а эту недостойная дочь Жаймиоля даже не сразу заметила? Лишь теперь – когда Повелевающий Волнами уже так далеко…
- Мама, мне жалко эрэа Мирабеллу… - Совсем тихого голоса Сэль хватило, чтобы вырвать Мэллит из размышлений.
Стежок к стежку… Ирэна говорила, что ее брат в детстве любил лилии. Но кто здесь хоть что-то знает о детстве полковника Придда? Кто вообще этим интересовался?
- И Айри тоже ее жаль, хоть она и не говорит…
- Конечно, жаль. - Светлокосая госпожа Луиза вернулась к красивым серебристым ягодам. Они чем-то похожи на саму вышивальщицу – так же неброски, а если присмотреться – прекрасны. А прежние вышивки мудрой Луизы – это то, чем она хотела казаться. Может, у более старших женщин рисунок выдает не чувства, а душу? – Эрэа Мирабеллу очень жаль. Но Эдит жаль больше.
И не только Эдит. Луиза скорбит еще и о мужчине по имени Эйвон, но в его смерти печальная женщина не виновата. Луиза – справедлива, она это знает…
Айрис не заходит к матери, потому что не может простить смерть сестры. А Дейдри не разговаривает ни с кем, кроме Айри и Реджинальда. А при виде матери начинает задыхаться и кричать.
- Айрис спасла свою мать, - вздохнула Луиза, увидев слезы на глазах Сэль. – Значит, любит. Семья у них просто такая… непростая. Все наладится.
- Все наладится, - эхом повторила Селина дрожащим голоском.
Все, кроме… Кроме того, что Мэллит опять посмела влюбиться. Только на сей раз - в того, кто намного лучше ее. Кто никогда не путал тепло костра на берегу с холодом лунного света, отраженного в стылом пруду. Тепло с холодом, правду с ложью, любовь с безразличием… И не наделял красоту и внешний блеск еще и всевозможными достоинствами.
Повелевающий Волнами заслужил встретить свою настоящую любовь – девушку красивую, добрую, чистую… такую, как Сэль, например. А не преступившую все заветы своего народа беглую гоганни. Вдобавок – бывшую любовницу того, кого Повелевающий Волнами презирает. Зачем Повеле… Валентину такая?
Но ей самой никто не помешает вышивать лилии, потому что никому не ведомо, что они значат…
- Мэллит…
Айрис. И когда она вернулась? Более того – когда успели уйти мудрая Луиза и красивая Селина? Недостойная настолько замечталась о несбыточном, что не видит ничего вокруг себя.
- Он вернется… - Айрис накрыла руку Мэллит своей. Какое узкое, худенькое запястье. Старшая дочь грустной женщины выше недостойной на голову, а руки у Айрис - такие же тонкие. Только пальцы длиннее…
- Кто «он»? – голос подвел недостойную. Когда она успела заговорить вслух? Когда выдала себя?!
- Ты плачешь, - совсем тихо произнесла Айрис. В серых глазах – печаль. Мэллит искренне жалела и саму Айрис, и обеих ее сестренок – и мертвую, и полуживую. И ту грустную женщину, что все дни напролет молится в своей комнате.
Но как, как недостойная могла забыть, что слезы не слушаются голоса разума?! Дома Мэллит привыкла притворяться, но потом слишком много времени провела в одиночестве. А теперь и вовсе мало замечает людей… Они – далеко. Дальше погибших родных, и уж точно дальше Валентина… пусть он живет долго-долго!
- Я плачу о моей семье, - ответила Мэллит.
- Гоганни не вышивают. А ты вкладываешь в эти цветы душу. Я не знаю, в чьем саду растут такие, но ты будешь очень счастлива. Мне так кажется…
- Блистательная проницательна, как мудрая Луиза, но будущее скрыто от нее.
- Я уж точно не мудра, - в улыбке проглянула прежняя Айрис. – Госпожа Луиза на моем месте промолчала бы. Просто… я еще в Надоре очень много начала чувствовать… заранее.
- Недо... я раньше любила другого… - внезапно вырвалось у Мэллит. – Хотя… блистательная об этом слышала…
- Ты про белошта… прости, тебе он дорог, но я бы ему все глаза выцара…! Извини!
- Я бы – тоже, - слабо улыбнулась Мэллит. – Но уже ничего не поправить. А блистательную любит ее кузен, он…
- Знаю. Осталось совсем немного – мне его полюбить, - усмехнулась Айрис. – Я ведь тоже любила другого… люблю. Хорошего человека, самого лучшего в мире.
- А он любит блистате…?
- Мэллит, хватит уже «блистательных»! – поморщилась дочь грустной женщины. – Меня зовут Айрис.
- Блиста… ты говоришь, как Повелевающий Молниями.
- Ну, с Робером у меня, по крайней мере, больше сходства, чем с «мудрой Луизой»! – фыркнула Айрис. – Только я никем не повелеваю - даже Дейдри, как выяснилось. Нет, Мэллит, тот человек меня не любит. Я в это больше не верю. Он… никогда не смотрел на меня так, как Наль. Или как Рауль - на Селину… Или… - Айрис замолкла.
Или как Робер на недостойную – когда-то. Когда недостойная оглохла, ослепла и не замечала вокруг себя ничего и никого.
- И что теперь? – спросила Мэллит, сама не зная, о ком: о себе, об Айрис, об их обеих?
- Ничего. Мы – живы, он – где-то жив и, надеюсь – будет счастлив. Это - самое главное. А остальное еще будет. Когда я поняла, что нам не выбраться из замка, я думала, что уже не будет ничего. Никогда.
- Но, Айрис… а вдруг ты ошибаешься? И он любит тебя?
- Нет, я говорила с Луизой. Я ошиблась – потому что не знала прежде таких людей. А он… со всеми такой. Кроме того… Ноймаринен тоже принял нас у себя в замке. Но это же не значит, что он в нас всех влюбился – в тебя, в меня, в Луизу, в Наля… - Айрис рассмеялась. И Мэллит внезапно, неожиданно для самой себя - тоже. С Айрис хорошо разговаривать… сразу вспоминаются качели в Сакаци. Вверх-вниз, вверх-вниз.
- Первородный… принц Альдо не любил никого. - Сегодня из недостойной Мэллит признания льются рекой, но иногда их невозможно удержать! – Ни меня, ни других женщин. Он не знал, что можно жить как-то еще - кроме того, чтобы только «брать» и ничего не давать взамен…
- Совсем как мой братец! Они точно нашли друг друга. Жаль, эта парочка родилась не в Гайифе! – фыркнула Айрис.
- Ты неправа…
Айрис нахмурилась, но Мэллит продолжила:
- Твой брат любил Альдо… по крайней мере его – любил.
- Ладно, совет им да любовь! – вновь рассерженной лошадью фыркнула Айрис. Странно, что дочь грустной женщины рождена среди Скал – ей больше подойдут вспыльчивые Молнии. – Я еще с этого свиненка спрошу, когда встречу: с чего это наш замок рухнул?! И если это опять очередная Диконова подлость!..