У Вольтера это описано так:
"Сцена происходит в Галгале, и действие начинается с беседы между царем
иудейским и его приближенным - Вазой.
"Ваза. О великий Саул! О могущественный из царей! Ты, господствующий
над тремя озерами, над пространством обширностью в 500 стадий! Ты,
победитель великого Агага, царя амаликитянского, военачальники коего
оседлали самых сильных ослов! Ты, который, без сомнения, подчинишь законам
своим всю Землю, как это бог обещал евреям столько раз! Какое же горе могло
смутить твое благородное торжество и твои великие надежды?
Саул. О дорогой Ваза! Блажен тысячу раз, кто в покое выпасает блеющие стада Вениамина и
выжимает сладкий виноград в долине Энгади! Увы! Я искал ослиц отца моего и
нашел царство; с того дня я знаю одни только горести... Было бы лучше, чтобы
я, наоборот, искал царство и нашел ослиц. Как ты знаешь, Самуил помазал меня
по воле божией. Он сделал все, чтобы воспрепятствовать народу избрать
другого царя, и, как только я был избран, он сделался самым жестоким из моих
врагов.
Ваза. Тебе надлежало ожидать этого: он был жрецом, ты же был воином. Он
правил до тебя. Люди всегда ненавидят своих преемников.
Саул. Мог ли он надеяться править еще дольше? Он приобщил к своей
власти своих недостойных сыновей, развращенных и подкупных, публично
торговавших правосудием. Народ наконец восстал против такой жреческой
власти. Царь был избран: священные знамения провозгласили волю неба, народ
утвердил ее, и Самуил затрепетал. Мало того что он ненавидит во мне
властителя, избранного небом; он ненавидит во мне и пророка. Ведь он знает,
что, подобно ему, я имею дар провидения и что я пророчествовал, как он.
Новая поговорка, распространившаяся в Израиле, - "Саул также в ряду
пророков" - сильно оскорбляет его слух. И его почитают еще, к моему
несчастью; он жрец, поэтому он опасен.
Ваза. Твоя царская власть достаточно укреплена твоими победами, а царь
Агаг, твой блистательный пленник, может служить тебе здесь залогом верности
своего народа, одинаково восхищенного и твоей победой и твоим милосердием...
Вот, ведут его пред очи твои. (Входит Агаг под стражей).
Агаг. Милосердный и могущественный победитель, образец князей, умеющих
побеждать и прощать! Припадаю к священным стопам твоим: удостой приказать,
что должен я представить как выкуп мой. Впредь я буду твоим соседом, верным
союзником, преданным подданным. Я вижу в тебе лишь благодетеля и господина.
Я буду
преклоняться и любить в тебе образ твоего карающего и милующего бога.
Саул. Великий государь, еще более возвеличенный горем! Я выполнил
только долг свой, спасая твои дни: цари должны уважать себе подобных.
Мстящий после победы недостоин быть победителем. Я не назначаю выкупа за
твою особу, ибо она выше всякой цены. Будь свободен! Дань, которую народ
твой будет платить Израилю, будет знаком дружбы, а не знаком порабощения.
Так должны мириться цари.
Агаг. О добродетель! О великое мужество! Как могущественно влияние твое
на мое сердце! Я буду жить и умру подданным великого Саула. Все мое царство
принадлежит ему. (Появляется Самуил, окруженный священниками.)
Саул. Самуил, какие вести ты приносишь? Приходишь ли ты от имени бога,
от имени народа или от своего имени?
Самуил. От имени бога!
Саул. Какова воля его?
Самуил. Он приказывает мне известить тебя, что раскаялся, возведя тебя
на царство.
Саул. Бог? Раскаялся? Каяться могут только те, кто может совершать
ошибки. Бог же не может совершать ошибок!
Самуил. Но он может раскаяться в возведении на трон человека, который
совершает ошибки.
Саул. Да, но какой человек не делает ошибок? Скажи, в чем я виновен?
Самуил. В том, что простил одного царя.
Агаг. Как? Прекраснейшая из добродетелей рассматривается вами как
преступление?
Самуил (Агагу). Умолкни, не богохульствуй! (К Саулу.) Саул, бывший царь
иудейский, не приказал ли тебе господь устами моими истребить всех
амаликитян, не щадя ни женщин, ни девушек, ни грудных младенцев?
Агаг. Твой бог повелел тебе это? Ты ошибаешься! Ты хочешь сказать: твой
дьявол!
Самуил (к жрецам). Приготовьтесь повиноваться мне. А ты, Саул,
повиновался ли богу?
Саул. Я не считал такое приказание твердым: я думал, что милосердие
есть первое качество высшего существа, что сердце, исполненное жалости, не
может быть ему неприятно.
Самуил. Ты ошибся, неверный человек: бог порицает тебя! Твой скипетр
перейдет в другие руки.
Ваза (к Саулу). Какая дерзость! Государь, позволь мне наказать этого
бесчеловечного жреца!
Саул. Остерегайся сделать это. Разве ты не видишь, что за ним весь
народ и что мы будем уничтожены, если я стану сопротивляться, ибо
действительно я обещал...
Ваза. Неужели ты обещал столь ужасную вещь?
Саул. Неважно! Евреи еще более ужасны. Они примут сторону Самуила
против меня.
Ваза (в сторону). О несчастный государь!
Саул. Ну, и что же, господа жрецы? Что должен я сделать?
Самуил. Я покажу тебе, как надо повиноваться господу. (Обращаясь к
жрецам.) О священные жрецы, сыны Левия! Покажите здесь ваше усердие: пусть
принесут стол и да разложат на столе этого царя, крайняя плоть которого есть
преступление против господа. (Жрецы хватают Агага, связывают его и кладут на
стол.)
Агаг. Что хотите вы от меня, безжалостные чудовища?
Саул. Священный Самуил, именем господа!..
Самуил. Не взывай к нему! Ты недостоин. Оставайся здесь, бог
приказывает тебе. Будь свидетелем этого жертвоприношения, которое, быть
может, искупит вину твою.
Агаг (Самуилу). Итак, ты предаешь меня смерти? О смерть, как ты
горька!.
Самуил. Да, ты жирен. И жертва будет тем приятнее господу.
Агаг. Увы, Саул! Как я жалею, что ты подчинен подобным чудовищам.
Самуил (Агагу). Послушай, язычник! Хочешь ли ты стать евреем? Хочешь ли
ты обрезаться?
Агаг. А если я окажусь достаточно слабым, чтобы принять твою веру,
пощадишь ли ты мою жизнь?
Самуил. Нет! Ты будешь иметь удовольствие умереть евреем, и этого с
тебя довольно.
Агаг. Бейте, палачи!
Самуил. Подайте мне этот топор, во имя господне: и покуда я буду резать руку, рубите вы ногу и так дальше, кусок за куском. (Жрецы рубят вместе с Самуилом во имя божие).
Агаг. О смерть! О муки! О мучители!
Саул. Зачем мне быть свидетелем подобных злодеяний?
Ваза. Бог накажет тебя за то, что ты стерпел.
Самуил (к жрецам). Унесите это тело и этот стол, пусть сожгут останки
этого неверного, и пусть над телом его тешатся наши слуги! (К Саулу). А ты,
государь, знай всегда, что повиновение превыше жертвоприношения.
Саул (падая в кресло). Я умираю! Я не переживу такого ужаса и такого
стыда!"
http://lib.ru/HRISTIAN/ATH/TAKSIL/funnybib.txtА в фильме как?
Автор
Авторизирован
