Несчастный случай +"продолжение"

[Nicael]

Именно это вино кэналлийцам не удалось. Или наоборот – удалось. Небольшой стаканчик запить поздний завтрак – колодец при этом трактире доверия как-то не вызывал – и потянуло в сон. А может, это сказывалось напряжение дней предыдущих. Хотелось закончить дела и вернуться домой, но мысли о предстоящей долгожданной встрече мешали сосредоточиться... Конечно, можно не позволить себе расслабиться и поторопиться, чтобы успеть прибыть в замок к обеду как и планировалось. Но с другой стороны получится действительно как раз к обеду – поговорить перед уже не успеется, обсуждать дела за едой – дурной тон, а чинно делиться мнениями о погоде будет уж слишком неестественно, тем более, что и эта тема может навлечь дурные, болезненные воспоминания. Может и впрямь лучше задержаться в пути? Размышления прервал офицер охраны, несколько смущенно доложив, что, оказывается, одна из лошадей успела за утро потерять подкову. Следует ли им подождать местного кузнеца, попросить трактирщика раздобыть другую лошадь или оставить все как есть? И герцог сдался – велел лошадь подковать, а себе испросил лучшую комнату для отдыха. Да, лучше будет поговорить вечером – пусть мальчик спокойно отдохнет с дороги, освоится заново в родном доме. Уезжал он в скверном настроении.
С тем, что партия не лишком подходящая были согласны родители с обеих сторон – жених еще слишком молод, а невеста… Невеста уже просватана за другого, но молодые думали иначе. Они даже встречались несколько раз тайком по ночам. Погода тогда стояла необычно влажная и прохладная. А у нее оказалась слабая грудь – хорошо, что это выяснилось до свадьбы, ведь такие изъяны часто передаются детям. Сын просто не понимает, как ему повезло. После очередной ночной прогулки в домашних туфельках по мокрой траве девушка слегла и больше не встала. Сын проклинал врачей, сапожников, ее и своих родителей, но больше всех себя – шепотом в своей комнате, где, как он думал, никто не слышит. Не спал и почти не ел. Читал по ночам тома по медицине, потом перешел к старинным трактатам о ядах, выходцах и прочей ерунде – были в замке и такие. Спокойно выполнял все поручения – аккуратно, тщательно, рационально, без малейшего интереса и энтузиазма, нисколько не радуясь результатам. А потом написал каллиграфическим подчерком прошение о зачислении в действующую армию и уехал в Торку. Торка же, как известно, замечательно отвлекает и помогает забыть прошлое. Времени прошло уже достаточно. Можно было надеяться, что сын приехал в отпуск на пару недель, но останется насовсем.
Полуденный сон оказался сладким, долгим и спокойным, без сновидений, вот только домой приехали уже ночью. Их встретило то, что по здешним меркам можно считать суматохой. Мало того, что сам герцог внезапно и необъяснимо задержался, так еще и молодой граф ушел то ли на охоту с дядей, то ли встречать отца и не вернулся. Неужели он успел настолько забыть окрестности родного замка, что заблудился? Дядя, кстати, давно вернулся и спать лег. Один. Разбуженный, объяснил, что на охоту, вернее, пройтись с ружьем, потому что нечего в лесу одному без оружия делать, конечно же ходил, но один, а племянника с утра и не видел. Если и самом деле сын отправился навстречу, то разминуться они не могли – дорога одна… Причем, судя по растерянным лицам слуг, о намерениях молодого хозяина они все слышали друг от друга и установить источник информации по крайней мере сразу возможным не представлялось. Вероятно, обычные глупые домыслы – «в одно время, значит вместе», и «куда ж еще пойти молодому графу, как ни на охоту», но супрем уже чувствовал, что произошло нечто очень плохое.
Тело Джастина нашли, когда уже рассвело. На его любимой полянке, окруженной густыми кустами шиповника – не знаешь тропинки – не проберешься, да и не догадаешься вообще, что заросли не сплошные. «Прямо убежище для сказочной принцессы», - шутили младшие братья над старшим, шутили и немного завидовали, что он первым нашел это прекрасное место. Теперь поляна ничья – и навсегда Джастина… Его шляпа висела на удобном сучке у начала тропинки – ветки смыкались густо и головной убор мешал, кроме того, это традиционно служило условным знаком, мол, я там, но не беспокойте по пустякам. Джастин часто так делает… Делал. Шляпа была видна с дороги. Если бы они накануне проезжали мимо не в темноте, а как собирались - перед обедом… Герцог Вальтер подумал, что увидев шляпу на привычном месте, оставил бы солдат на дороге и пошел поздороваться с сыном. Даже радовался бы по дороге, что первая встреча после разлуки произойдет не в замке, где Джастин будет чувствовать себя скованным. Пошел бы один. И остался бы лежать рядом? И между ними – два пистолета? На поляне чужих следов не было, но шиповник зимой – не каменная стена, можно выстрелить и сквозь него… Вряд ли осиротевший конвой догадался бы сразу обыскать лес при столь очевидных обстоятельствах и уликах. А следы со временем имеют обыкновение портиться… Сейчас же они еще обнаруживались – с дороги пришли, на дорогу вернулись. Долго ждали. Особо не рыскали – знали где ждать. Это очень странно, но не страннее чем все остальное. На кусте обнаружился клочок ткани, выдранный колючей веткой из чьей-то одежды. Фиолетовый. Потом металлическая пуговица. Тоже знакомая. Вальтер окинул пристальным взглядом свой отряд – нет, улики появились не только что, одежда его людей в порядке…
Дома, после печального возвращения, Вальтеру протянули распечатанный конверт – прислали из трактира, мол Вы забыли в комнате, где отдыхали. Да, спросили. Да так и нашли распечатанным. Это естественно – Вы распечатали, прочитали и забыли, а честный трактирщик нашел и послал слугу вернуть на всякий случай. Не глядя, как уверяет. А слуга вообще читать не умеет.
Никакого письма он по дороге не получал, с собой не вез, и посему в трактире забыть не мог. Подкинули? Прямо так и подкинули с уже сломанным сургучом? Безмерно устав от сегодняшних загадок супрем вытащил из конверта сложенный вдвое лист плотной бумаги. Умение читать для этого письма не требовалось – рисунок был без пояснительных надписей. Художник явно не без таланта – две фигуры узнаются сразу. Вот только не может быть – при тщательно показанных прочих шрамах, родинках и отметинах, у Рокэ Алва такой безупречно гладкой спины. Кому как не Вальтеру Приду это знать. И герцог Алва, кстати, знает, что герцог Придд знает. А вот неизвестный художник, по-видимому, не знал. Вот и его первая ошибка! Супрем поднял глаза от письма, встретился взглядом со своим вторым, нет – надо привыкать, старшим сыном, и понял, что тот не верит. Не верит, что отец в первый раз видит это письмо, что случайно задержался в дороге… Герцог обвел глазами собравшихся. Нет, он не станет оправдываться в собственном доме. Бесполезно. Супрем знал лучше многих, что такое косвенные улики. А солдаты… Каждый из них знает только то, что лично ему не давали никакого… особого поручения. Герцог Придд найдет, нет не просто убийцу – того кто его нанял, того, кто все придумал. И вот тогда можно будет поговорить с сыновьями начистоту. А пока пусть будет несчастный случай на охоте.

[Lagarto]

Бедный Джастин... Кому ж он так помешал?
А вообще сильно. Мои поздравления.

[Nicael]

Сказавши "А" приходится говорить "Б".  Хотя честно признаюсь, что "отгадка" пришла мне в голову после того, как я написала историю от имени Вальтера. Изначально коварный злодей так и оставался неизвестным. Просто я столько гадостей про Вальтера на форуме предположила, что меня совесть заела, и решила написать ему оправдание.

Разговор с собой в ночи.

«Я стар. В моем доме живут чужаки, якобы родичи, которые все никак не могут дождаться моей смерти. Они надеются, что мой последний внук не вернется. Я не хочу разговаривать с ними: порой делаю вид, что не слышу, не замечаю их, и они решили, что я почти оглох, ослеп и выжил из ума. Они тоже перестали замечать меня. Из их разговоров я узнаю столичные новости – те, что я никогда бы не узнал по-другому, отец и дед мятежников, узник родового замка и дряхлой плоти. Но ум мой еще при мне. Напоследок я отомщу тем, из-за кого пошли прахом мои блестящие планы. Вот именно, что прахом. Они убили мою девочку, мою Магдалу. Она была нежной, послушной, невинной, ей самой бы и в голову не пришла такая мерзость. Это он подсказал ей. Иначе она не осмелилась бы противиться воле семьи. Да и отказываться от брака с наследником престола! Дурочка! Но он сказал ей, что я долгие годы был любовником королевы, и король может быть вовсе не отец принца. Что я из тщеславия толкаю своих потомков на кровосмешение. Конечно, девочка испугалась! Она верила лжи и влюбилась хладнокровного лгуна. Его отец тоже не хотел их брака – ну и прав был, кому нужна взбалмошная дурочка… Но она моя внучка…
Я не знал. Она бегала к нему на свидания. Замерзла, простудилась и умерла. Утренняя роса. Ха! Это он заморозил ее своими холодными объятьями. Он совратил ее. Я не знал тогда – теперь знаю. Повезло девке – спокойно умерла в своей постели, а не в грязной канаве, как подобает развратнице. У нее, оказывается, был дневник. И прятала-то его умно – не у себя в комнате, в библиотеке, в чужой обложке. Дурочка! Управляющий прислал старые бумаги из городского дома – туда попало и это. Я нашел.
Бесстыдница рисовала его. А рука у нее уверенная – это она в меня. Была. Расписывала, как целовала его родинки, как гладила шрам. Что там болтали недавно, думали, я не слышу? Я и не слушал почти. Не знал, что может пригодиться. Мол, юный Джастин неожиданно подружился с герцогом Алва. Ха! Нарисую я картинку. Не дрожит, не дрожит еще рука! А дневник дурочки поможет. Жалко про Алву у меня такого хорошего дневничка нет. Впрочем.. Такая биография – и не одного изъяна на лице. Тут без Леворукого не обошлось. Он своему любимчику ворожит и шрамы сводит. Наверняка..
Радостно будет отцу взглянуть на портрет сыночка. Сам убьет, руки пачкать не придется. Хотя этот… Совсем хладнокровный. Нет бы воспылать праведным гневом как должно, он же подумает… А потом еще и разбираться начнет. Спрут одним словом! Все придется делать самому. У меня еще есть верные слуги. И умные. Не то, что у некоторых. Взять хоть того коротышку. Что там вчера за ужином болтали, думали, я не слышу? Джастин отпуск получил, домой едет. Они, видите ли, о своих дочках думают, женихов подбирают. Ха!
Значит так. Коротышке я все объясню. Это справедливая месть! Они убили Магдалу! Их надо убить. Обоих. А потом подкинуть письмо отцу. Распечатанное. Мол, он видел, потому и… Баба и малыши не сумеют скрыть позор. Или нет – сначала подкинуть письмо, вдруг он и вправду сам… Но раскрытое. На всякий случай. Ничего, мой посланник умный, сам сообразит. По обстановке…
Посланник вернулся. Так получилось даже лучше. Мальчишка мертв. А отец… Про меня иногда шепчут за спиной, что я убил и детей, и внуков. Пускай отведает того же.»

[nyushik]

неожиданно

[magda]

часть Придда написано гораздо сильнее

[Nicael]

Раз когда-то сказала «А» и «Б», для завершении картины вроде как надо сказать и «В». Я уже признавалась, что пытаюсь написать  фанфик тогда, когда в голову приходит гипотеза слишком альтернативная, чтобы предложить просто обсудить ее. 3 года назад придумался еще вариант на тему «Вальтер Придд не виноват», и тогда о настоящем убийце я и не задумалась. Через пару месяцев неожиданно «догадалась» кто и почему заказал убийство, а непосредственный исполнитель был выбран мной «от балды», как единственный проименованный в матчасти подчиненный заказчика. С тех пор матчасть удлинилась, тот самый случайно выбранный мной персонаж успел поучаствовать во множестве событий и недавно при перечитывании  я обратила внимание, что он слишком часто ухитряется оказаться  рядом во время определенных происшествий.  И если его присутствие при первой смерти из предложенного ряда  - плод моего воображения, то 3 других случая – вполне себе книжная реальность.
Завтра приддлагать гипотезы возможно будет уже поздно, так что пользуюсь последним шансом. Жду перелетные тапки.
                       

Слово третье.

Таких как я привыкли считать неумными и недалекими. Иногда нам не отказывают в здравом смысле и умении решать сиюминутные практические задачи и даже снисходительно признают, что в отдельно взятые сложные моменты жизни эти умения могут оказаться ценнее и полезнее, чем книжная премудрость. Но стратегия, способность мыслить масштабно, находить в настоящем аналогии с прошлым и делать выводы – нет, это не для нас. Нам, захудалым дворянчикам из захолустья, ставшим младшими  офицерами, абсолютно негде получить те самые книжные знания. И мы все же слишком далеки от простого народа, чтобы питаться из источника древней, исконной, интуитивной мудрости.  Да. И живем и служим мы в изолированном пространстве, совсем не общаясь ни с образованными, ни с мудрецами от сохи. А гарнизонная служба в тихой провинции вовсе не оставляет возможности для самостоятельных наблюдений и размышлений. Сами можете судить, какие умные слова я научился употреблять за последние месяцы. А все благодаря  кругу общения в столице.
Но если по порядку… С народной мудростью было проще. За время службы каких только солдатских баек у костра я не наслушался. Есть у меня в отряде некий Дювье… Не то, чтобы меня с самого начала интересовали россказни о Старых Временах, но хороший офицер должен проводить со своими людьми много времени и не должен обижать их лишними запретами на безобидные развлечения. С книгами же несколько сложнее, согласен, но читать-писать учат всех, а библиотека – она ж не обязательно должна быть твоей личной, от книги от лишнего читателя не убудет.
Первый раз я забрел в библиотеку Эпинэ почти случайно – искал укромное место для личной заначки, все равно герцог слишком стар, чтобы часто там бывать, хозяйка больна, а их с позволения сказать родственники интересуются иными вещами. А книг там… и пылищи… слуги-то тоже в основном старые. Пролистнул томик  ради скуки, как раз попался с очень интересными картинками, морисский наверное, написано не по-нашему. Потом уже специально заходил. Там хорошо: тихо, прохладно, кресло удобное. Решил, что раз такая оказия, не худо б почитать что-то и по специальности, образования у меня действительно маловато, и парочка классических трудов по воинскому искусству с собственноручными комментариями на полях самого Белого Мориска  мне могут весьма пригодиться в будущем. Ну и кое-что для развлечения, чтобы голова отдохнула. Я даже не сразу обратил внимание, что в очередной книге с картинками резвящиеся девочки  - с крыльями, да и написана она не  «мушиными следами», а архаичным, но вполне понятными талигскими буквами. В общем, неприличных картинок я в той книге так и не нашел, а нашел кое-что другое. Сначала показалось смешно: истории наподобие страшных деревенских сказок, и вдруг написаны высоким штилем в настоящей книге в кожаной обложке и с золотым тиснением. И были там не только истории, но и рассуждения о них. Чьи? Тогда я не запомнил имя на титуле, а сейчас… я осторожно порасспрашивал   - барон Капуйль-Гизайль считал своим долгом не понимать, что я скорее охрана, чем гость – он никогда не слышал ни о чем подобном. Кардинал Левий тоже.  В общем, там были рассуждения на тему что есть Сила Повелителей и как именно она передается наследнику. А в конце автор предполагал, что в определенных условиях это наследство можно, так сказать, перехватить. Особенно если с прямым наследником какие-то проблемы. И предлагал способ. Последние страницы отсутствовали, так что пробовал ли писавший это сам, и что у него получилось, оставалось неясным.  Если бы это был какой-нибудь ужасный, отвратительный, преступный и кровавый обряд, клянусь, я немедленно захлопнул бы книгу. И может быть даже уничтожил ее – все равно никто в этом замке не хватится. Я же не злодей. А старый Анри-Гийом, как не крути, был моим благодетелем. Но там не было сказано, что Повелителя или его законного наследника нужно убить собственноручно или сделать что-то непотребное с мертвыми телами. Речь шла только о присутствии при смерти, даже не обязательно в одном помещении, просто неподалеку. И о совершении при этом некоторых вполне безобидных действий.
Как я говорил, Анри-Гийом был очень стар и болен, его единственный оставшийся в живых внук был далеко, и, строго говоря, мы даже не знали точно, жив ли он еще, дальние родственники были людьми недостойными. Но я все равно не собирался пробовать это на своем эре.
Но однажды он предложил мне особое задание. Быть его руками. Отомстить коварному врагу, предателю, погубителю его родных, одному из виновников его нынешнего унижения. Повелителю Волн. Я согласился, конечно. Во-первых, я действительно хотел услужить моему герцогу, во-вторых, предложенный им план был интересным, а я, честно говоря, здорово соскучился по настоящему делу.  И я подумал тогда, мол,  это ж делу не мешает, и перед тем, как выстрелить в Джастина Придда, сделал все то, что предлагалось в той книге. Ха, я даже не был разочарован, когда не почувствовал ровным счетом ничего необычного. Всего-навсего сказка оказалась сказкой, а я давно уже взрослый человек.
Не могу объяснить, зачем я снова повторил обряд, когда умирал старый Анри-Гийом. Может быть, я и подумал тогда, что Джастин все-таки был только наследником, а не Повелителем, поэтому и не сработало, и одновременно уже считал это просто безвредной шуткой, не помню…
Я снова ничего не почувствовал, а потом появился пропащий внук. Молодой герцог мне сразу понравился. Я даже спас ему жизнь, хотя мог бы спокойно поприсутствовать и при его смерти от коварного выстрела в спину – а ведь прямых наследников новому Повелителю Молний теперь не было.  А ехидная мыслишка, что у меня все равно тогда не было с собой необходимого для обряда – это просто мысль, да мелькнула она много позже. Я был  и буду верен Роберу.
Потом  была идея Левия и Катари как управиться с Та-Раканом.  Я принял участие, потому что от этой мрази необходимо было спасать страну, а вовсе не потому… Но ведь обряд опять ничему не мешал. Раз судьба сама вела их всех мне в руки… Я снова ничего не почувствовал. Впрочем, кое-кто намекал на то, что Ракан-то был не настоящий… С другой стороны, после некоторых разговоров со сведущими людьми я подумал, что о, так сказать, непосредственном участии в смерти автор просто не упомянул потому, что считал это само собой разумеющимся… Я мысленно содрогнулся. Игра переставала быть невинной. Я все же солдат, а не убийца и чернокнижник.
Но… Я поклялся охранять Повелителя Молний, я собираюсь сдержать эту клятву. А тут этот гаденыш, убийца Катари… Нельзя взваливать на совесть Робера еще и это решение. Я защищу своего герцога. Я займусь этим сам. Такое не должно жить. А то, что он еще и Повелитель Скал – просто совпадение, никак не повлиявшее на мой выбор. Но раз судьба дает мне еще шанс, я все же сделаю все как написано, и на этот раз своими руками – на всякий случай.

[Etlau]

Конечно - и интрига с письмом отличное объяснение ситуации, и  внутренний монолог старого злобного маразматика очень недурен...
Но последняя часть -самая лучшая!
Можно было бы разве что сделать описание "проклятой книги" более классическим - дескать случайно обнаружился тайник а в нем -"Некрономикон"... А то обычные картинки  с феечками Но все равно -хорошо-с!

[Техна]

Мне тоже очень понравился последний эпизод, хотя хотелось бы и описания обряда... 

[Nicael]

Спасибо на добром слове!
Эрэа Техна, где ж я Вам описание обряда-то возьму? Вот если вдруг придумается кто, когда и зачем эту книгу написал, и как она оказалась в библиотеке Эпинэ...
Эрэа  Etlau, а зачем Карвалю "Некрономикон"? По-моему он на него и смотреть бы не стал - не его тема. Все же не смотря на обиженный тон, мол смотрят на таких как я свысока, он же действительно не шибко образованный вояка и интересовали его в тот момент книги про войну и картинки про девочек, а не древние тайны.

[Nicael]

Начало этой истории уже противоречит канону, но после выхода "Полуночи" сюда запросился еще один монолог. Он был недостаточно настойчив, чтобы сразу решительно воплотится в слова, но все же упорно не хотел оставлять в покое мою бедную голову. "Рассвет" осветил бы многие ответы, и надобность в домыслах отпала бы, но его все нет и нет... Так что эта история меня догрызла.

Да исполнятся мечты!

Говорят, что друзья и родные наших избранников не живут долго. Дескать, мы выпиваем их по ревности и злобе, чтобы любимый принадлежал только нам, не отвлекаясь на иные привязанности. Но ведь для влюбленной женщины все в возлюбленном прекрасно и совершенно. Его родичи, о которых он заботится, его друзья, его слуги, которые заботятся о нем, даже его соседи, с которыми он здоровается по утрам, хороши, раз приятны ему. Разве же мы можем их возненавидеть?! Наоборот, нам приятно узнать и их мечты. Узнать с удовольствием исполнить. Это же и есть наша жизнь – исполнять мечты людей о любви. Светлые мечты хороших людей. Воплощать темные грезы скверных людей, сами понимаете, очень неприятно. А раз рядом с любимым живет достаточно хороших людей, глупо покидать его, чтобы искать их где-то в другом месте. Мы берем кое-что взамен? Но ведь люди без нас сами тратят на поиски своего счастья и силы и время. И не всегда находят. А мы даруем им желанное прямо сейчас. Значит, их непотраченные на поиски силы по справедливости принадлежат нам, не так ли? Даже если мы однажды увлечемся и возьмем все… Он же уже познал счастье. А без нас мог и ни разу за всю жизнь не получить желаемое. И ведь для обычной спокойной жизни нам нужно совсем не много, не больше, чем люди тратят друг на друга в ночь любви. А вот если тот, кто нам дорог, внезапно, как вы сами выражаетесь, влипает в такую историю, что спасти его от неминуемой смерти может только настоящее буйство стихии… Да, тогда мы берем все, до чего можем дотянуться, и не думаем о последствиях для тех, других. Но разве наши возлюбленные сами тогда о своих близких думают? О горе, которое те испытают, узнав об их гибели? Думали б – не рисковали, сидели б дома, смотрели б сны. Наши сны. А горе тоже выпивает и силы, и время жизни. Так что опять получается, что мы берем то, что все равно будет потрачено. А уж столько – не столько, меньше – больше… Это ж люди придумали считать и сравнивать, а мы кое-как научились у них.
Безумие, охватившее город, еще можно остановить, но для этого должна пролиться кровь моего возлюбленного. Столько крови, что человек не сможет выжить, и сколько б я не делилась с ним энергией – не хватит, не поможет. По счастью, он не подозревает о своей Силе, иначе не согласился бы уйти. Другого же потомка Ушедших в городе нет.
Мне больно смотреть, как гибнет город, мне страшно, что появится еще одно место, куда я не смогу вернуться, мне горько, что я нарушаю завет создавших нас заботиться по мере сил об этом мире и живущих в нем людях, но я хочу, чтобы мой возлюбленный жил. Я должна выбрать заботу об одном или о многих других. Сейчас я даже рада, что наш род плохо умеет считать, измерять и сравнивать… В этом городе храм разрушен, Впрочем… В городе остается еще один человек. Его кровь изначально была слаба и ничтожна, но он не единожды взывал к Стихиям, требуя даровать не принадлежащее ему по праву рождения. Признать его более достойным, чем законный преемник. Выбирал место и время так, чтобы его услышали. Думал ли он при этом, что у Повелителей есть не только Сила, но и долг перед Кэртианой, и знал ли, каким образом этот долг может быть востребован? Мне нет разницы. Что ж, мне приятно выполнять желания тех, кто дорог моему возлюбленному. Этот человек хотел заменить собой Повелителя, и сегодня город возьмет его кровь…

[Техна]

Всегда с уважением отношусь к попыткам изобразить нечеловеческие чувства и логику. Здесь это получилось, и есть ощущение жути.

[Nicael]

Спасибо, старалась.