Любимые стихи

[Eydis]

Может, кто-то уже цитировал... Меня в свое время сильно это стихотворение зацепило:

Пленный рыцарь

Молча сижу под окошком темницы;
Синее небо отсюда мне видно:
В небе играют всё вольные птицы;
Глядя на них, мне и больно и стыдно.

Нет на устах моих грешных молитвы,
Нету ни песни во славу любезной:
Помню я только старинные битвы,
Меч мой тяжелый да панцирь железный.

В каменный панцирь я ныне закован,
Каменный шлем мою голову давит,
Щит мой от стрел и меча заколдован,
Конь мой бежит, и никто им не правит.

Быстрое время — мой конь неизменный,
Шлема забрало — решетка бойницы,
Каменный панцирь — высокие стены,
Щит мой — чугунные двери темницы.

Мчись же быстрее, летучее время!
Душно под новой бронею мне стало!
Смерть, как приедем, подержит мне стремя;
Слезу и сдерну с лица я забрало.
   
                                    М. Лермонтов

[Lavri]

Первые свиданияАрсенийТарковский

Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали как Богоявленье-
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичего крыла,
По лестнице,как головокруженье,
Через ступень сбегала и вела
Сквозь влажную сирень в свои владенья-
С той стороны зеркального стекла.
...
...Нас повело неведомо куда,
Пред нами расступались,как миражи,
Воздвигнутые чудом города,
Сама стелилась мята нам под ноги,
И птицам было с нами по дороге,
И рыбы поднимались по реке,
И небо развернулось пред глазами
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке

[Милиса]

Михаил Лермонтов

НЕ ВЕРЬ СЕБЕ

Не верь, не верь себе, мечтатель молодой,
   Как язвы, бойся вдохновенья...
Оно — тяжелый бред души твоей больной
   Иль пленной мысли раздраженье.
В нем признака небес напрасно не ищи:
   То кровь кипит, то сил избыток!
Скорее жизнь свою в заботах истощи,
   Разлей отравленный напиток!

Случится ли тебе в заветный чудный миг
   Отрыть в душе давно безмолвной
Еще неведомый и девственный родник,
   Простых и сладких звуков полный,—
Не вслушивайся в них, не предавайся им,
   Набрось на них покров забвенья:
Стихом размеренным и словом ледяным
   Не передашь ты их значенья.

Закрадется ль печаль в тайник души твоей,
   Зайдет ли страсть с грозой и вьюгой,—
Не выходи тогда на шумный пир людей
   С своею бешеной подругой;
Не унижай себя. Стыдися торговать
   То гневом, то тоской послушной
И гной душевных ран надменно выставлять
   На диво черни простодушной.

Какое дело нам, страдал ты или нет?
   На что нам знать твои волненья,
Надежды глупые первоначальных лет,
   Рассудка злые сожаленья?
Взгляни: перед тобой играючи идет
   Толпа дорогою привычной;
На лицах праздничных чуть виден след забот,
   Слезы не встретишь неприличной.

А между тем из них едва ли есть один,
   Тяжелой пыткой не измятый,
До преждевременных добравшийся морщин
   Без преступленья иль утраты!..
Поверь: для них смешон твой плач и твой укор,
   С своим напевом заученным,
Как разрумяненный трагический актер,
   Махающий мечом картонным...

[Spokelse]

Вадим Шефнер

Лилит


1.

Что предание говорит?
Прежде Евы была Лилит.

Прежде Евы Лилит была
Та, что яблока не рвала, -

Не женой была, не женой, -
Стороной прошла, стороной.

Не из глины, не из ребра -
Из рассветного серебра.

Улыбнулась из тростника -
И пропала на все века.

2.

Всё в раю как будто бы есть,
Да чего-то как будто нет.
Всё здесь можно и пить и есть -
На одно лишь в раю запрет.

Ходит Ева средь райских роз,
Светит яблоко из ветвей.
Прямо с яблони змей-завхоз
Искушающе шепчет ей:

- Слушай, я же не укушу,
Скушай яблочко задарма,
Я в усушку его спишу -
Мы ведь тоже не без ума.

Ева яблоко сорвала -
Затуманился райский дол.
Бог ракеты "небо - земля"
На искомый квадрат навел.

Бог на красные кнопки жмёт -
Пламя райские рощи жнёт.
Бог на пульте включил реле -
Больше рая нет на земле.

Убегает с Евой Адам -
Дым и пепел по их следам.

3.

У Адама с Евой - семья,
Подрастающие сыновья.

Скот мычит, колосится рожь,
Дремлет Авель, сев на пенёк,

Каин в ёлку втыкает нож -
Тренируется паренёк.

Объезжает Адам коней,
Конструирует первый плот.

- А в раю-то было скучней -
Ты помог нам, запретный плод!

А в раю-то было пресней, -
Заработанный хлеб - вкусней.

А в раю-то мы спали врозь, -
Это рай - оторви да брось!

4.

Улетающие журавли
Прокурлыкали над рекой,
Электричка прошла вдали -
И опять на земле покой.

На рыбалке Адам сидит,
Сквозь огонь в темноту глядит.

Кто там плачет в костре ночном,
Косы рыжие разметав?
Кто грустит в тростнике речном,
Шелестит в осенних кустах?

Кто из облака смотрит вниз,
Затмевая красой луну?
Кто из омута смотрит ввысь
И заманивает в глубину?

Никого там, по правде, нет, -
Только тени и лунный свет.

Не женой была, не женой, -
Стороной прошла, стороной.

***
Никогда не придёт Лилит,
А забыть себя не велит.

1965

[Joyeux]

Сейчас ни с того ни с сего вспомнился один из моих любимых стихов, даже настроение поднялось. Если будут какие-то ошибки, то не обессудьте: учил в 10-м классе, мог что-нибудь забыть:

Эдуард Багрицкий, "Контрабандисты".

По рыбам, по звездам проносит шаланду,
Три грека в Одессу везут контрабанду.
На правом борту, что над пропастью вырос,
Янаки, Ставраки и Папа Сатырос.
А ветер то гикнет, то мимо просвищет,
То двинет барашком под звонкое днище,
Чтоб гвозди звенели, чтоб мачта гудела:
"Доброе дело, хорошее дело",
Чтоб звезды осыпали груду наживы,
Коньяк, чулки и презервативы.

Двенадцать часов, неспокойное время,
Три пограничника, ветер и темень.
Три пограничника, шестеро глаз,
Шестеро глаз да дозорный баркас.
Три пограничника, вор на дозоре,
Бросьте баркас в басурманское море,
Чтобы волна под кормой загудела:
"Доброе дело, хорошее дело".
Чтобы по трубам, в рёбра и винт,
Виттовой пляской хлынул бензин.

Вот так бы и мне, в наступающей тьме,
Подкручивать ус развалясь на корме,
Да видеть звезду над бушпритом склоненным,
Да голос ломать черноморским жаргоном,
Да слушать сквозь ветер холодный и горький
Мотора дозорного скороговорки.
Иль правильней может, сжимая наган,
За вором следить, уходящим в туман,
Почувствовать ветер, скользящий по жилам,
Вослед парусам, что летят по светилам,
И вдруг неожиданно встретить во тьме
Усатого грека на черной корме.

Так бей же по жилам, кидайся в края,
Безумная молодость, ярость моя,
Чтоб звездами сыпалась кровь человечья,
Чтоб выстрелом мчаться вселенной навстречу,
Чтоб волн завывал оголтелый народ,
Чтоб страшная песня коверкала рот,
Чтоб петь, задыхаясь на страшном просторе:
"Ай Чёрное море, хорошее море!"

[Tory]

Удивительно трогательное и верное, как мне кажется...

Мы в детстве были много откровенней.
- Что у тебя на завтрак? - Ничего.
- А у меня хлеб с маслом и вареньем.
Возьми немного хлеба моего...
Года прошли, и мы иными стали,
Теперь никто не спросит никого:
- Что у тебя на сердце? Уж не тьма ли?
Возьми немного света моего.


Алексей Решетов.

[Николай]

Удивительно трогательное и верное, как мне кажется...

Мы в детстве были много откровенней.
- Что у тебя на завтрак? - Ничего.
- А у меня хлеб с маслом и вареньем.
Возьми немного хлеба моего...
Года прошли, и мы иными стали,
Теперь никто не спросит никого:
- Что у тебя на сердце? Уж не тьма ли?
Возьми немного света моего.


Алексей Решетов.

Приятно встретить человека, знакомого с творчеством Алексея Решетова. Это одно из моих любимых у него. Вот еще:

Потеха, ей богу, потеха,
Держите, а то упаду! -
Прекрасная комната смеха
Открыта у нас в горсаду.
За самую низкую плату -
Двенадцать волшебных зеркал.
Товарищ, а где тут поплакать?
Я друга вчера потерял,
Да, видно уж, выплакал очи,
Как в холоде-голоде рос, -
И вот бы зайти на часочек
В прекрасную комнату слез.

[Tory]

  Свет звезды, которой закатиться,
    Ярок, торжествующ, небывал,
    Белый лебедь, прежде чем разбиться,
    Так поет, как сроду не певал.
    Что короче нашей жизни дивной?
    Этим чувством нам и надо жить,
    Чтобы стало песней лебединой
    Все, что мы успеем совершить.

Алексей Решетов

[maya]

Давид Самойлов    
   
   
НАТАША

Круглый двор
с кринолинами клумб.
Неожиданный клуб
страстей и гостей,
приезжающих цугом.
И откуда-то с полуиспугом -
Наташа,
      она,
каблучками стуча,
выбегает, выпархивает -
к Анатолю, к Андрею -
бог знает к кому!-
на асфальт, на проезд,
под фасетные буркалы автомобилей,
вылетает, выпархивает без усилий
всеми крыльями
девятнадцати лет -
как цветок на паркет,
как букет на подмостки,-
в лоск асфальта
из барского особняка,
чуть испуганная,
словно птица на волю -
не к Андрею,
бог знает к кому -
к Анатолю?..
Дождь стучит в целлофан
пистолетным свинцом...
А она, не предвидя всего,
что ей выпадет вскоре на долю,
выбегает
с уже обреченным лицом.

[gostt]

Ноктюрн.

                                       Маркизе Л.

Прости, что я так холоден с тобой,-
Все тот же я, быть может, - суше, строже.
Гоним по свету мачехой- судьбой,
Я столько видел, я так много прожил!

Казалось- рушится земная твердь,
Над Францией справляют волки тризну…
Порой, как милость, призывал я смерть-
За что и  кем приговорен я к жизни?!

…Когда забудут слово «гугенот»
И выветриться вонь папистской дряни,
Когда гиена Карл в гробу сгниет
И кровь французов литься перестанет,-

Тогда я снова стану сам собой.
Прости, что я так холоден с тобой…


   "Злые песни Гийома дю Вентре"

[passer-by]

Заметалась  , потому что любимых стихов много. Вот это из последних любимых. Не знаю автора, только ник barracuda.

Нет, мы не умрем, для этого не годится,
Решительно не годится планета со звонким именем.
Когда умирать здесь? Зимой все покрыто инеем,
Едва отогрев в рукаве полумертвую птицу,
Спешишь к человеку, которому нездоровится и не спится.
Когда умирать здесь? Весной? Если не мы, то кто же
Нашепчет траве, что пора бы уже пробудиться?
Кто спляшет на майском празднике волшебницы-и-блудницы?
Кто подновит березам полоски на белой коже,
И разведет костры, и на крепость проверит нектар медуницы?
Когда умирать здесь? Только не летом, понятно.
Мы же сами его придумали между делом и
Как-то глупо явиться в рай отдохнувшими, загорелыми,
Перемазанными черникой. А в ад - даже как-то неделикатно.
Когда умирать здесь? Неужто в золоте по колено?
А пауков рассадить в паутинки? А выпить глинтвейна и грога?
А печальных утешить, рассказав, что осталось совсем немного
До прозрачной зимы, до счастливой вести из Вифлеема?
Вот и выходит, что чем страшней и невыносимее
Хочется сдохнуть, тем громче в висок стучится
Мысль, что мы не умрем, потому что для этого не годится,
Решительно не годится планета со звонким именем.

Barracuda

[Olly]

Отличные стихи. Запомню автора, буду искать.

[Эстравен]

Ох, любимых стихотворений много, не знаешь, что и выбрать.  Пожалуй, эти. Несколько лет назад прочёл в одной старой "Смене".

Итак, Испанские сонеты.

Сонет о судьбе

Судьба, измучь меня своим оброком.
Ревниво тайну от меня храня,
На вечный поиск обреки меня
И жизнь даруй мне ровно в поиск сроком.

Не позволяй мне даже ненароком
Передохнуть в моём пути ни дня.
Под тяжестью несомого огня
Согни и стань мне не судьбой, а роком.

Хочу сойтись в бою, судьба, с тобой.
Разлейся, рок, передо мной рекою -
Я всё равно приму неравный бой,

Чтоб дотянуться до мечты рукою,
Чтоб в смертный час, назначенный судьбой,
Я был достоин вечного покоя.

Мигель де Унамуно (1864-1936)

А вот сонет так называемого "тёмного стиля", отличающегося вычурностью, усложнённостью образов, весьма модного на рубеже 16-17в.в. среди испанской аристократии.  Эта поэтическая школа получила название "гонгоризм" по имени поэта, чьё стихотворение представляю на суд читателей.

Пока руно волос твоих течёт,
Как золото в лучистой филиграни,
И не светлей хрусталь в изломе грани,
Чем нежной шеи лебединый взлёт,

Пока соцветье губ твоих цветёт
Благоуханнее гвоздики ранней
И тщетно снежной лилии старанье
Затмить чела чистейший снег и лёд,

Спеши изведать наслажденье в силе,
Сокрытой в коже, в локонах, в устах,
Пока букет твоих гвоздик и лилий

Не только сам бесславно не зачах,
Но годы и тебя не обратили
В золу и землю, в пепел, дым и прах.

Луис де Гонгора Арготе (1561-1627)   

Не правда ли, напоминает первые сонеты Шекспира, обращённые к другу?

А вот его же (Луиса де Гонгоры) стихотворение, но совершенно противоположной направленности.  Поначалу навеяло ассоциации с "Божественной комедией" Данте,   ну а позже вспомнилось при прочтении сцены в гробнице Франциска и Октавии.

Напоминание о смерти и преисподней.

В могилы сирые и мавзолеи
вникай, мой взор, превозмогая страх, -
туда, где времени секирный взмах
вмиг уравнял монарха и плебея.

Нарушь покой гробницы, не жалея
останки, догоревшие впотьмах;
они давно сотлели в стылый прах:
увы! бальзам - напрасная затея.

Обрушься в бездну, пламенем объят,
где стонут души в адской круговерти,
скрипят тиски и жертвы голосят,

проникни в пекло сквозь огонь и чад:
лишь в смерти избавление от смерти
и только адом побеждают ад!

[Spokelse]

Дом


Привет тебе, мой печальный дом -
Тяжелое небо за тусклым стеклом,
Тяжелый дым над последним костром,
Открытое горло под острым серпом...
Привет тебе, мой далекий дом -
        Прими меня, мой нездешний дом -
        Развеянный западным ветром дым,
        Застывший безмолвьем предсмертный стон,
        Долина, одетая пеплом седым,
        Костер в ночи - мой сгоревший дом...
Прости меня, мой усталый дом -
Мой замок, что выгорел, как душа:
Лишь только опавшие листья шуршат
Сгоревшей страницей, легким крылом.
Прости меня, мой покинутый дом...
        В тоске по дому - прощай, мой дом.
        Я дождь ловлю пересохшим ртом,
        И кровью моей, как густым вином,
        Наполнен кубок ушедших времен;
По серым камням бессильным вьюном
Как струйка дыма - горчащая грусть:
Прости меня, мой покинутый дом -
Тот дом, в который я не вернусь,
        Где белые свечи и теплый свет -
        Тот дом, которого больше нет.

Элхэ Ниэннах.

[Tory]

Тоже печальное

Вадим Шефнер

Прощание

Не со старого снимка и не во сне —
Эти выдумки не для нас, —
Ты возникнешь из памяти, как цветок,
Пробивающий снежный наст.
Опустив ресницы, ты скажешь мне:
"Позади пути, города.
Я всю жизнь с тобою рядышком шла,
Только ты был слеп иногда.
Я такая, какою была всегда,
Но такой я не буду впредь, —
Я сияю, как падающая звезда
Перед тем, как совсем сгореть".

1958