"Правда стали, ложь зеркал" и немного поэзии

[Эстравен]

   20 день Весенних Волн. Печальный Язык.  

  Коль ранен командир, нельзя его бросать.
  Хоть есть ли, нет надежда на спасенье.
  Важней устава Честь, и в этом нет сомненья.
  Коль ранен командир, нельзя его бросать.
  Пускай сочатся «гуси» самомненьем:
  Три тысячи – и целых двадцать пять.
  Коль ранен командир, нельзя его бросать.
  Хоть есть ли, нет надежда на спасенье.

   Дриксенские триолеты 

1

  Как Эсператию, Пфейхтайера читать,
  Арно шутил, в Эйнрехте скоро будут.
  Велел всем Фридрих, в ожиданьи чуда,
  Как Эсператию, Пфейхтайера читать.
  Разгром каданский "гуси" не забудут.
  Как Савиньяк посмел их ощипать! 
  Как Эсператию, Пфейхтайера читать,
  Арно шутил, в Эйнрехте скоро будут. 

2

  Достоин быть Фридрих кронпринцем,
  Неистовый и Неотразимый.
  Жажда власти неутолима –
  Достоин быть Фридрих кронпринцем.
  Но победы проносятся мимо,
  А Гудрун вздыхает о принце:
  «Достоин быть Фридрих кронпринцем,
  Неистовый и Неотразимый!» 

[Эстравен]

   Посвящается эреа Alarven, высоко оценившей нижеследующие строки, и герою моих любимых фанфиков Валентину Придду. 

  Повелитель Волн.

  Фебиды, з-й день Зимних Ветров.
  Валентин стоит у окна, смотря вслед генералу Карвалю и Ричарду Окделлу, чья глупость и настырность уже начинали раздражать. Выдержка и спокойствие. Так учил отец. Не выказывай никому постороннему своих чувств. Даже союзнику, как Эпинэ и Карваль. Ты - Придд. Ты - глава рода. Твой выбор - выбор будущего всего рода, ты не имеешь права ошибиться. После второго четверостишия в комнату заглядывает служанка, и Валентин вспоминает о баронессе Сакаци, привезённой Карвалем. Он не сомневается, что девушка неравнодушна к Альдо, и всё же она покинула столицу. От Мэллит мысли юноши перекидываются на Катари. На последнем четверостишии Валентин аккуратно задёргивает занавеску, машинально отметив, что при воспоминании об Окделле пальцы сами смяли расшитую розочками ткань. Сейчас он пообедает, может быть, вместе с баронессой, если та захочет спуститься, а через час полк выступает на север, в ставку регента.
       
Лёд сверкает на солнце...кровь запеклася в ране...
Никто не увидит боли, никто никогда не поймёт,     
Чего тебе стоило выжить, мальчишка в светло-лиловом.
Пускай ты ровесник Дика - вам больше не по пути.
   
Не всё за тебя выбирали отец, Рокслей и другие.     
Теперь ты сам всё решаешь, и делаешь выбор сам.

Последним предателем Приддом остался навеки Эктор,
А Волны всегда выжидали. Всему приходит конец.
И Скалы уже на изломе, и рода почти не стало...
Под пытками мать кричала, и гордо молчал отец.
 
До изнеможенья сражаться Окделл сам предложил.
Что можно и левою драться, об этом надорец забыл.
 
Я выбор свой горький сделал, я бросил вызов судьбе,
Нет, г-н Альдо-В-Белом, я буду верен себе.
Долги заплачу за брата, должок Колиньярам отдам.
Настанет для всех расплата. А кто-то заплачет по нам...

Ещё одно.

Ночь с 19 на 20 Зимних Скал 400 Круга Скал. Ещё не полковник Придд "теряет" шляпу и дезинформирует Халлорана. А пока возвращается к Первому Маршалу, в голову сам собой лезет вот такой триолет.  

   Время, замедли свой бег.
   Спруты уходят в бой.
   Скалы стирает Волной.
   Время, замедли свой бег.
   Будь честен с самим собой:
   Маршала ль это побег?
   Время, замедли свой бег.
   Спруты уходят в бой.

[Эстравен]

   Жермон Ариго. Сонет.

  За что его отверг граф Ариго –
  Жермон не знал.
  Из дома ни словечка, ничего –
  А он всё ждал.

  Барон Тизо стал графом Ариго
  Средь торских скал.
  Ни боли, ни волненья, ничего –
  Он так устал.

  Но память пробудилась и опять
  Душа болит.
  Река времён не повернётся вспять.
  Полковник Придд!

  Вперёд смотрите, набравшись терпенья.
  И жить учитесь каждое мгновенье.

  рифмовка так называемая "шекспировская", на классическую не хватило времени и сил. 

[Эстравен]

   Это, конечно, не относится к "Сердцу Зверя", то есть объявленной теме , но как-то вот придумалось.  Наверно, когда читал Триолеты эреа Arme. Ну и сцены из "Зимнего излома", разумеется.
   А может, первый толчок дали эти строки из "Лика Победы":

Муцио спрашивает Алву:
 - А вам, сударь, нравилось быть сыном Первого маршала?
 - Не очень, - признался Рокэ, - но я утешался тем, что бывает и хуже и я хотя бы не сын короля.

      Завещание Франциска.

   21 год К.С. Франциск пишет завещание.

  Власть – это тяжкая ноша.
  Не каждый способен поднять.
  Корону легко потерять.
  Власть – это тяжкая ноша.
  Рамиро Талиг завещать
  Надо. Сын слишком хороший.
  Власть – это тяжкая ноша.
  Не каждый способен поднять.

   27 год К.С. Рамиро Младший читает завещание.

  Короны твоей мне не надо.
  Я Алва, а не Оллар!
  Брат заслужил этот дар.
  Короны твоей мне не надо.
  Бросить шкатулку в Данар?
  Свобода…Нет выше награды!
  Короны твоей мне не надо.
  Я Алва, а не Оллар!

[Эстравен]

   На гибель Агариса.

1. Конклав Триолет.

  Ызарги в серых хламидах
  Решили трусливо бежать.
  Веру посмели предать
  Ызарги в серых хламидах.
  Закон велит смерти предать
  Всех, отпустив Аристида.
  Ызарги в серых хламидах
  Решили трусливо бежать.

2. Найери. Сонет.

  Агарис, возможно, град Святой,
  Но и там страшатся люди ночи.
  Только море под волшебницей-луной
  Что-то непонятное лопочет. 

  Локон серебрился пеною морской,
  И зелёным льдом сверкали очи.
  О скалу разбился брызгами прибой.
  Холм Теония он всё-таки обточит. 

  Серый град…как тяжело дышать
  Было средь людишек этих склизких!
  Будто время повернуло вспять...
  Наконец-то вы пришли, мориски!

  "Граду Святому" судьба - умереть.
   Конклаву - тонуть, найери - спеть.

 3. Агарис и крысы. Рондо.

  Однажды в ночь бежали в страхе крысы
  Из проклятого небом Агариса.
  Но люди не желали понимать, 
  Не торопились жизнь свою спасать.
  Подумаешь, сбежали ночью крысы!

  А орден Истины – чумной похуже крысы.
  Посмел Клемент о Нохе возмечтать. 
  Но крысой стал себя воображать 
  Однажды в ночь.

  Дрожат раттоны – Ожерелья крысы –
  При виде гибнущего Агариса.
  Не возродиться городу опять.   
  И будут найери в развалинах играть 
  Однажды в ночь...

[Эстравен]

   
   На гибель Альдо Ракана.

   1.

   Четверо мир создавали,
   Чудесен был мир молодой!
   Но миг настал роковой –
   В Этерну братьев позвали.

   Боги подруг выбирали.
   А выбор-то был непростой:
   Власть над стихией родной
   Они сыновьям отдавали.

   Бессчётные сменились поколенья.
   Бывает, всколыхнётся на мгновенье
   Та сила, что в богов потомках спит.

   И кровь одна вовек над нею властна.
   Могуча Сила, вчетверо опасна -
   И наглый самозванец был убит.

   2.

   Чужаку не управиться с Моро –
   Катарина почти улыбалась.
   Альдо сам затевал эту ссору,
   Что ещё королеве осталось?

   Порученье исполнили споро.
   Жить недолго Ракану осталось.
   Были тщетны мольбы, уговоры.
   И вуаль от волненья сорвалась.

   Прянул свечкой!.. а вот лансада!
   Вот опять!.. и снова свеча!
   Помолиться за всадника надо –

   Не поможет тут помощь врача.
   Тут кузен прискакал, горяча
   Дракко. Ричард, постой, не надо!..

  Думаю, Катари вольно или невольно спровоцировала Альдо на это безумство, тем более что Та-Ракан вызывал у неё страх, неприязнь, позже переросшую в ненависть.  А возможно, его покарала сама Кэртиана , чью чашу терпения переполнила попытка овладеть Силой.     

[Эстравен]

   
   У самой щеки, обещая дождь, пронеслась ласточка. Жермон невольно проследил за ней взглядом и обнаружил стену цветущей сирени - весна пришла не только для того, чтобы высушить дороги дриксам. Разучившийся видеть что-нибудь, кроме войны, генерал с удивлённой нежностью смотрел в лиловое пламя, но очарование длилось недолго.
    Прочитал эти строки, а на дворе почти оттепель. Вот и сочинилось. А когда прочёл рассказ Рокэ, вспомнился пролог к КнК. В общем, три весенних зарисовки. Как получились - вам судить.

   Весна.

   Придда, 400 год К.С. Генерал Ариго.

  С благоуханьем сирени
  В Придду пришла весна.
  И Бруно уже не до сна
  С благоуханьем сирени!
  День или два – и война
  Скроет всё пологом тени. 
  С благоуханьем сирени
  В Придду пришла весна.

  Оллария, 388 год К.С. Одинокий.

  Вспыхнули свечи каштана.
  В столице ликует весна.
  Влюбленным теперь не до сна –
  Вспыхнули свечи каштана!
  Далёк и Рубеж, и война...
  Ну здравствуй, моя Кэртиана!
  Вспыхнули свечи каштана.
  В столице ликует весна.

  Винная улица, 388 год К.С. Рокэ Алва.

  Пылают свечи каштанов.
  Сирень, и любовь, и весна…
  Наверно, для свадьбы рано,
  Но знала б, как ты нужна!

  Пылают свечи каштанов.
  Весенняя ночь так нежна...
  Не ждал от тебя я обмана –
  Пьянит без вина весна. 
 
  Пылают свечи каштанов...
  А в доме идёт не война –
  Бойня. Властитель  Заката,

  В тебя ль я не верил когда-то?
  Но ты исцелил мои раны.
  Вновь утро, сирень и весна... 
 


   

[Эстравен]

   
   Катарина, регент Талига.    Сонет

  Как тяжек долг и призрачны права,
  Опять сижу я на постылом троне...
  Эсператистка, церкви я глава.
  Мать короля не "куколка в короне"!

  Нет, не пустые власть моя слова!
  Я - регент. Так указано в законе.
  Династия Олларов вновь жива,
  А Та-Ракана скоро похоронят.

  Порою кажется вино пролитой кровью:
  А вдруг меня зальёт закатная волна?
  Создатель! Не уйти мне от расплаты... 

  А Окделл носится с докучною любовью,
  О, неужели мне была она нужна
  Когда-нибудь!.. И нет вестей от брата… 

[Эстравен]

   
   Правда стали, ложь зеркал. Окделл, Повелитель Скал

  Семья погибла. Сила утекает
  К тому, кто не оставил короля.
  Так Скалы Повелителя карают.
  Теперь в Надоре мёртвая земля.

  А граф Эмиль верёвку предлагает,
  Не видя в сюзерене короля.
  Изменником он Дикона считает.
  Теперь в Надоре мёртвая земля.

  А граф Медуза то и дело унижает
  Памфлетом Талигойи короля.
  Но что богов потомка оскорбляет?
  Теперь в Надоре мёртвая земля.

  Дик Штанцлера всемерно уважает –
  Граф первым видел в Альдо короля.
  И пусть Робер его не упрекает!
  Теперь в Надоре мёртвая земля.

  Супрем наш откровенно презирает
  Никчемного былого короля.
  Оллара гибель Катари освобождает!
  Теперь в Надоре мёртвая земля.

  С Рамиро Ричард договор скрепляет –
  Один лишь Эктор предал короля!
  Наутро всё на свете расцветает.
  Теперь в Надоре мёртвая земля.

  Ракан Анаксию из праха возрождает,
  И Окделл жизнь отдаст за короля!
  Но Альдо так нелепо погибает…
  Теперь в Надоре мёртвая земля.

  Пред Катари Дик сердце открывает.
  Она ребёнка ждёт... от короля!
  Быть мужем Катарины Дик желает.
  Теперь в Надоре мёртвая земля.

  Да разве Ноймаринен воспитает
  Из Карла Талигойи короля?!
  Но Щит, конечно, Окделла признает!
  Теперь в Надоре мёртвая земля.

  Дик в храме Катарине присягает.
  Борраску видит вместо короля…
  Что будет дальше – Леворукий знает.
  Теперь в Надоре мёртвая земля.
 

[Irsen]

Спасибо, замечательно!

[tigrjonok]

Эстравен
Время, замедли свой бег и сонет Одинокого шикарны!
спасибо

[Эстравен]

    Irsen, tigrjonok, спасибо!  Правда, у Одинокого триолет, сонет произносит Рокэ. Но мне самому  действительно нравится "Весна"

[Эстравен]

   
   Посвящается эреа Alarven, Arventur. 

   Октавия. Воспоминания королевы.

     Навеяно рисунком и "Талигойской балладой"

   Весеннее утро.  Будущим матерям полезно бывать на свежем воздухе, до разрешения от бремени осталось две недели.   Её Величество королева Талига сидит в садовой беседке вместе со своей придворной дамой и подругой г-жой Леонорой Креденьи, расшивая незабудками белую шаль. Десяток гвардейцев во главе с сержантом караулят покой Октавии, находясь не столь близко, чтоб слышать женские разговоры, но и не столь далеко, чтобы в случае чего их было не дозваться. Октавия выбирает этот момент для воспоминаний. Леонора - надёжный человек, все доверенные ей тайны унесёт в могилу,  а выговориться королеве просто необходимо.
   Она отрывается от вышивания и долго смотрит в цветущий сад. Мечтательно улыбается, вспоминая первую встречу с Рамиро. И ей так хочется хоть с кем-нибудь поделиться этим! Октавия начинает рассказ:
     
   Мимо проезжает черноглазый рыцарь.
   Девушка мечтает, стоя у окна.
   Он ей улыбнулся - или это снится?
   Ах, какой чудесной та была весна!
   
   Неужели сам то Ветра Повелитель?
   Всех он веселее и красивей всех.
   Ох, от мыслей этих защити, Спаситель!
   Полюбить чужого - это страшный грех!

   Там. в далёкой Придде, у него невеста.
   Что ж так задержался в нашем городке?
   Помню, вечерами мы гуляли вместе,
   Ждал всегда у храма он невдалеке...
 
 Королева оборачивается к внимательно слушающей подруге, на её щеках румянец, а взгляд и тон из мечтательного стал  взволнованным:

   Не забыть вовек мне рощи Алвасете,
   Где Рамиро милый сладко обнимал.
   Где б сейчас играли и смеялись дети -
   О двух-трёх сынишках Алва мой мечтал.

  Октавия улыбается, машинально поглаживая живот, и Леонора понимающе вздыхает: 
 
   Помню, как сказала мужу о ребёнке -
   Как меня любимый нежно целовал,
   Подхватив на руки, называл котёнком,
   За любовь за нашу кубок поднимал...
 
  Долгая пауза, прерываемая вздохом. Октавии трудно говорить, но она продолжает:

   Вторглось в Талигойю войско Марагонца,
   Началась проклятая, страшная война.
   Не покинь свой малый василёчек, солнце!
   В замке иль в столице - мужу я нужна.

  Она погружена в прошлое, и вновь переживает лето 399 года, на щеках - румянец волнения и гордости: 

   Не сказать словами, как я им гордилась,
   Как его страшилась отпускать я в бой,
   Как в дворцовой церкви горячо молилась -
   Воротись домой живым, соберано мой!

   Герцог черноглазый верен был присяге,
   Над самим Франциском победу одержал!
   У кого б достало доблести, отваги?
   Сам король за подвиг мужа обнимал!
 
  Вновь пауза, во время которой Октавия собирается с силами. На побледневшем лице - тень прежней улыбки, а пальцы комкают злосчастное вышивание:
 
   Долгая осада, в городе волненья,
   Только соберано всюду успевал...
   Лаской облегчала я его мученья -
   Как за это время милый мой устал!

   На Совете приняли важное решенье,
   И к врагу с ответом Рамиро поскакал.
   И, быть может, в это самое мгновенье
   Нашего малютку час рожать настал.

   Синие глазёнки... сразу боль забылась.
   Как же был мой мальчик на отца похож!
   Где же мой Рамиро? Сердце гулко билось.
   И слова Франциска - будто острый нож.
 
  Октавия закрывает лицо руками, чтобы никто не видел беззвучно текущих по щекам слёз, вновь переживая утрату любимого. Потом смотрит куда-то вдаль, не утирая мокрых дорожек, и продолжает:  

   Бедный мой сыночек, милый Рамирито!
   Не увидеть больше твоего отца.
   Все его победы разом позабыты,
   Жить тебе придётся сыном подлеца.
 
  Внезапно - Леонора испуганно отшатывается - королева вскакивает со скамьи, роняя вышивание, но даже не замечая этого. Она почти шепчет, но этот исступлённый шёпот напоминает крик:

   Только я не верю, до сих пор не верю -
   Нет, не мог мой герцог короля убить!
   Бедному Эрнани был Рамиро верен,
   И не мог о чести он своей забыть.
 
  Г-жа Креденьи, помня о наставлениях врача,  бережно усаживает августейшую подругу, одновременно делая знак заинтересовавшемуся происходящим в беседке стражнику: "Всё в порядке". Октавия постепенно успокаивается и признаётся:  

   Пусть давно Талига стала королевой,
   И Франциск - хороший муж и человек,
   Но Рамиро для меня остался первым
   И единственным – теперь уже навек.

  Печально, тихо, словно прощаясь навеки:  

   Не стоять уж больше у окошка...
   Восемь лет Рамиро в храме спит...
   Не достался он закатным кошкам,
   Только сердце всё сильней болит.

   Берёт Леонору за обе руки, заглядывая ей в глаза:  

   Друг мой милый, дорогая Леонора!
   Рамирито поскорее позови!
   Я умру, должно быть, очень скоро.
   Кто ему расскажет о любви?..
 
  Г-жа Креденьи покидает беседку, на ходу размышляя, перепоручить розыск юного герцога солдатам и вернуться к Октавии, или поискать мальчика самой. 
   Октавия остаётся одна. Наедине с воспоминаньями... 

  Вот такая получилась сценка.  Сначала хотел просто выложить стихотворение, но желание показать Октавию не святой и тем более не блудницей (убить бы "Людей Чести"!), а просто женщиной, любящей и любимой, пересилило. Да и фанфики эреа Alarven...   Уж очень хотелось сочинить что-то наподобие её "Льда..." А тут сами собой полезли стихотворные строчки. Описывать в прозе подобный монолог - гиблое дело, так что я не решился. 

   Если кто читал это стихотворение раньше - в теме "Иллюстрации к Arventur" или в "Страже Заката" - прошу прощения.  Долго колебался, не решаясь таскатьтуда-сюда свои фантазии. (я ж не Хозяйка, чтоб перемещать без разговоров ту или иную тему! ). Но раз уж в заглавии предыдущей темы стоит "стихотворение", пускай оно одно там и будет.  Просто "Октавия" давалась труднее всего, поэтому не удержался, включил в эту. Ещё раз извините, если надоело читать одно и то же.     

[Irsen]

Понравилось! Так держать!

[Иммелин]

А может, все-таки не совсем так, а немного поаккуратнее ?
И очень уж чувствуется влияние дворовой песни - а вряд ли блатные мотивы тут уместны .