Марсель Валме - II

[Spokelse]

Увы, цитату не могу привести, чего именно опасался, но впечатление и очень стойкое осталось, что не хотел Рокэ этого важного, а, главное, секретного разговора с Шантэри наедине.

А при Марселе разговор стал менее важным? Или менее секретным?
А за мою версию, чего Алва опасался, в Таверну выпрут.

Если они не дрались рядом, это не значит, что Герард не дрался, нет?

Но это значит, что мы не знаем, дрался Герард или, сидя в уголке, пистолеты перезаряжал. Или раненных перевязывал...

А как еще он мог позаботиться о судьбе своего офицера? Он там всех пристроил к делу: Герарда - к Савиньяку, Марселя - к дипломату. Мы же говорили о том, что по ходу общения с Валме Рокэ оценил его способности, вот и пристроил.

И почему у меня впечатление, что вы передергиваете?.. 
Значит, за способности все-таки Алва взял Марселя, а не Марсель Алве навязался?

После того, как пообщался с ним какое-то время и оценил...   

То-есть Вы больше не считаете, что Марсель никаких поручений не выполнял? Что-то же Алва оценил, а? И что? Умение "пантерок" ублажать и вино пить? Или личную храбрость во время абордажа?

[Bulka]

Увы, цитату не могу привести, чего именно опасался, но впечатление и очень стойкое осталось, что не хотел Рокэ этого важного, а, главное, секретного разговора с Шантэри наедине.

А при Марселе разговор стал менее важным? Или менее секретным?

Возможно, что Шантэри так и не заговорил, о чем хотел?.. Обсудили общие дела..

Если они не дрались рядом, это не значит, что Герард не дрался, нет?

Но это значит, что мы не знаем, дрался Герард или, сидя в уголке, пистолеты перезаряжал. Или раненных перевязывал...

Ну да, ну да... Висел на мачте и фоторепортаж делал 

Значит, за способности все-таки Алва взял Марселя, а не Марсель Алве навязался?

После того, как пообщался с ним какое-то время и оценил...   

То-есть Вы больше не считаете, что Марсель никаких поручений не выполнял? Что-то же Алва оценил, а? И что? Умение "пантерок" ублажать и вино пить? Или личную храбрость во время абордажа?

Цитату - в студию:

Ворон соизволил взять тебя с собой, ты его забавляешь, с тобой можно пить и ездить к куртизанкам, но не суйся, куда тебя не просят. Кто ты такой, чтобы лезть с советами? Не твое это дело, а собственно говоря, у тебя и дел-то никаких нет. Даже у Герарда есть, а у тебя нет. Ты при кэналлийце то ли шут, то ли ученая собачка. И никто в этом не виноват.

[Spokelse]

Увы, цитату не могу привести, чего именно опасался, но впечатление и очень стойкое осталось, что не хотел Рокэ этого важного, а, главное, секретного разговора с Шантэри наедине.

А при Марселе разговор стал менее важным? Или менее секретным?

Возможно, что Шантэри так и не заговорил, о чем хотел?.. Обсудили общие дела..

А где в тексте упоминается, что Шантэри хотел о чем-то заговорить?
СПОЙЛЕРЫ

– Простите, если я вас неверно понял, – Шантэри отправил в рот парочку перепелиных сердец. – Мне показалось, вы хотите совместить ужин с беседой на, ммм…. некоторые темы.

Если они не дрались рядом, это не значит, что Герард не дрался, нет?

Но это значит, что мы не знаем, дрался Герард или, сидя в уголке, пистолеты перезаряжал. Или раненных перевязывал...

Ну да, ну да... Висел на мачте и фоторепортаж делал 

Вы утверждали, что Герард дрался. Я попросил цитату. Вы ее не нашли. Вы все еще утверждаете, что он дрался? Или сойдемся на том, что мы точно этого не знаем?

Значит, за способности все-таки Алва взял Марселя, а не Марсель Алве навязался?

После того, как пообщался с ним какое-то время и оценил...   

То-есть Вы больше не считаете, что Марсель никаких поручений не выполнял? Что-то же Алва оценил, а? И что? Умение "пантерок" ублажать и вино пить? Или личную храбрость во время абордажа?

Цитату - в студию:

Ворон соизволил взять тебя с собой, ты его забавляешь, с тобой можно пить и ездить к куртизанкам, но не суйся, куда тебя не просят. Кто ты такой, чтобы лезть с советами? Не твое это дело, а собственно говоря, у тебя и дел-то никаких нет. Даже у Герарда есть, а у тебя нет. Ты при кэналлийце то ли шут, то ли ученая собачка. И никто в этом не виноват.

А вот из контекста выдирать цитаты некрасиво, эрэа! Вам привести контекст, или Вы сами?

[Уленшпигель]

Да Валме, вроде бы, и в начале книги себя вполне уважал и любил...

В том то и дело, что хотел продолжать это и дальше... Вот такой у него образ мыслей...

[Bulka]

Возможно, что Шантэри так и не заговорил, о чем хотел?.. Обсудили общие дела..

А где в тексте упоминается, что Шантэри хотел о чем-то заговорить?
СПОЙЛЕРЫ

– Простите, если я вас неверно понял, – Шантэри отправил в рот парочку перепелиных сердец. – Мне показалось, вы хотите совместить ужин с беседой на, ммм…. некоторые темы.

У меня сложилось впечатление, поскольку отослать Марселя хотел он. А эта цитата - намек на ммм... на то, что Шантэри рассчитывал на такой разговор и спрашивает мнение собеседника. "Мне показалось..." звучит как приглашение, ИМХО.

Вы утверждали, что Герард дрался. Я попросил цитату. Вы ее не нашли. Вы все еще утверждаете, что он дрался? Или сойдемся на том, что мы точно этого не знаем?

Сойдемся, что точно не знаем, хотя я вам приводила цитаты, что он был в гуще боя...

Значит, за способности все-таки Алва взял Марселя, а не Марсель Алве навязался?

После того, как пообщался с ним какое-то время и оценил...   

То-есть Вы больше не считаете, что Марсель никаких поручений не выполнял? Что-то же Алва оценил, а? И что? Умение "пантерок" ублажать и вино пить? Или личную храбрость во время абордажа?

Цитату - в студию:

Ворон соизволил взять тебя с собой, ты его забавляешь, с тобой можно пить и ездить к куртизанкам, но не суйся, куда тебя не просят. Кто ты такой, чтобы лезть с советами? Не твое это дело, а собственно говоря, у тебя и дел-то никаких нет. Даже у Герарда есть, а у тебя нет. Ты при кэналлийце то ли шут, то ли ученая собачка. И никто в этом не виноват.

А вот из контекста выдирать цитаты некрасиво, эрэа! Вам привести контекст, или Вы сами?

Приведите, пожалуйста, поскольку мы тем и занимаемся при обсуждении, что ссылаемся на различные цитаты из матчасти для подтверждения ИМХИ. И личную храбрость оценил, и как голова работает тоже... А эта цитата была - как сам Марсель оценивает свои "поручения", которые в источнике не прописаны.

[Уленшпигель]

Ага, Герард так подышать свежим морским воздухом на вражеской галере вышел.

[Spokelse]

У меня сложилось впечатление, поскольку отослать Марселя хотел он. А эта цитата - намек на ммм... на то, что Шантэри рассчитывал на такой разговор и спрашивает мнение собеседника. "Мне показалось..." звучит как приглашение, ИМХО.

Конечно хотел отослать! Шантери отлично понимал, что Марсель не имеет достаточного уровня допуска к сведениям, которые могут прозвучать в разговоре посла и Первого Маршала.
"Мне показалось..." звучит, на мой взгляд, как просьба уточнить позицию ПМ.

Приведите, пожалуйста, поскольку мы тем и занимаемся при обсуждении, что ссылаемся на различные цитаты из матчасти для подтверждения ИМХИ. И личную храбрость оценил, и как голова работает тоже... А эта цитата была - как сам Марсель оценивает свои "поручения", которые в источнике не прописаны.

Ну что ж? Для начала - огромный кусок текста:

СПОЙЛЕРЫ

4

Проклятый дождь лупил в стекла, мешая спать. Валме ворочался с боку на бок, считал кошек, вспоминал «пантерок» и Марианну, придумывал новую вышивку на шарф. Он докатился до того, что перечислил по порядку всех императоров от Эрнани Святого до Эрнани Одиннадцатого и последнего, чего от унара Марселя не мог добиться ни один ментор, но уснуть так и не удалось. В три часа ночи виконт встал, оделся и вышел в коридор. Дядюшка Шантэри давным-давно дрых, слуги тоже, свет был погашен, горели только масляные ночные лампы на лестницах. Марсель прошелся по спящему особняку, то и дело налетая на мебель, нашел заполненную отвратительными книгами библиотеку, вернулся назад, с отвращением посмотрел на смятую постель и наконец постучался к Рокэ.

Дверь распахнулась сразу же – Ворон не спал. Герцог был без камзола, ворот рубахи расстегнут так, что виднелся еретического вида медальон. На столе горели четыре свечи и стоял бокал с вином. Второй, пустой, Алва держал в руках.

– Простите, – церемонно произнес Марсель, с подозрением переводя взгляд с застеленной кровати на широченное кресло и внушительных размеров сундуки, – я думал, вы один.

– Я один, – подтвердил Алва, ставя на каминную доску пустой бокал. – Располагайтесь, до рассвета еще далеко.

Герцог вернулся к столу, взял второй бокал, подошел к камину, пригубил, на мгновение опустил голову и выплеснул вино в огонь. Зашипело, пламя слегка пригнуло голову и с новой силой набросилось на дрова.

– Яд? – участливо поинтересовался Марсель. – Вот уж не ожидал от дядюшки Франсуа.

Алва не ответил, прикрыл ладонями глаза, потом провел по бровям к вискам. Мерно стучал маятник, глухо барабанил дождь, треснуло, прогорая, полено. Создатель, почему так муторно?!

– Спокойной ночи, – не очень уверенно произнес Валме. – Я, пожалуй, пойду.

– Прекратите, – Алва отнял руки от глаз. – Раз не спится, будем пить. Вино на столе у окна, не стесняйтесь…

Дядюшка Шантэри не поскупился. Вина было много, дорогого красного вина, пей – не хочу. Может, и впрямь напиться до одури, чтобы всякая чушь вроде излома эпох в голову не лезла? Вейзель напророчил всяких гадостей, а теперь умер Сильвестр. То есть, конечно, он умер раньше, но для них – только сегодня.

Страшновато получается – одни умирают, а другие знать не знают. Для живых смерть не скелет в саване, а курьер на лошади: нет письма, нет и смерти…

– О чем задумались, виконт? – Маршал сидел на краю стола, поигрывая королевскими печатями на черно-белых шнурках. Рядом лежали еще какие-то письма. От Манрика?

– Об эпохе, – признался Марсель. – Сильвестр умер, она и кончилась.

– Кончилась, – Рокэ небрежно подбросил письмо и поймал левой рукой. – Но «фламинго» танцуют, и огонь горит.

– Герцог…

– И? – Алва еще раз подкинул указ.

Под ложечкой у Марселя засосало, но он все же выпалил:

– Рокэ, почему мы ничего не делаем?

Алва отложил указ и занялся кольцами на руках. Объясняться с каким-то там виконтом он не собирался, но в Валме вселился кто-то тянущий за язык и толкающий в спину.

– Рокэ, вы должны вернуться. Нужно что-то делать, мы не можем сидеть и ждать, кто кого съест, то есть вы не можете…

Ворон медленно поднял голову, в синих глазах не было ничего, кроме холода.

– Что вы предлагаете?

Что он предлагает? Что он может предложить?! Можно подумать, это он играет королевскими печатями и чужими коронами.

– Разрубленный Змей, откуда мне знать? Это вы у нас Первый маршал Талига, вы и решайте.

– Первый маршал Талига может ослушаться приказа своего короля лишь в одном случае, – зло бросил герцог, – если он тем самым спасает жизнь этому самому королю. Его величество весьма недвусмысленно приказывает оставаться в Урготелле и готовиться к войне с дожами. Его жизни ничего не угрожает, к тому же на улице дождь.

Вот так, Марсель Валме! Знай свое место и скажи спасибо, что тебя с твоими глупостями не послали к закатным тварям. Ворон соизволил взять тебя с собой, ты его забавляешь, с тобой можно пить и ездить к куртизанкам, но не суйся, куда тебя не просят. Кто ты такой, чтобы лезть с советами? Не твое это дело, а собственно говоря, у тебя и дел-то никаких нет. Даже у Герарда есть, а у тебя нет. Ты при кэналлийце то ли шут, то ли ученая собачка. И никто в этом не виноват.

– Рокэ, я далек от того, чтобы…

– Вы далеки, а я близок, – перебил Алва, бросая Марселю письмо, которое тот невольно поймал.

– Что это?

– Весточка из Заката.

– Но это же… Это же ваше!

– Неужели вы думаете, что новый кансилльер был столь любезен, что переправил мне письмо покойного кардинала, не сняв с него копию? Если тут и были тайны, то все вышли… Читайте. Сильвестр заслужил, чтоб хоть кто-то его знал. Я не в счет, фламинго тем более.

…Письмо было остроумным и немного грустным. Постаревшая любовница, дочери Фомы, дурной шадди, соберано Алваро, кардинал Диомид, классическая поэзия, смерть Гийома Эпинэ, рассказанная экстерриором притча, немного политики, немного астрологии, будущая война, доракские вишни… Все вперемешку на нескольких страницах. Жизнь от начала до конца или все-таки от конца до начала?

– Прочли?

Марсель кивнул, не зная, что говорить и говорить ли. Рокэ взял из рук виконта исписанные листки, пробежал глазами, смял, бросил в камин. Пламя с кошачьей ловкостью поймало подачку, огненная лилия расцвела и завяла. Валме молча взялся за бокал. «…у Вас и Ваших ровесников есть куда более приятные возможности скоротать ночь, чем смотреть на гаснущие угли…»

Они только что узнали о смерти Сильвестра. Кончилась эпоха. Страна потеряла единственного человека, способного удержать ее в узде во время смены Кругов. Им обоим - плохо. У Алвы раскалывается голова. Он так расстроен, что порой забывает о вежливости. Марсель расстроен тоже. Так расстроен, что планирует  напиться. Это Марсель-то, который всегда умел пить (по словам слуги Капуль-Гизайлей).

Вы серьезно полагаете, что человек в таком состоянии способен объективно и беспристрастно оценивать ситуацию? Что он способен не обидеться на грубость Алвы? Особенно, если и сам расстроен? Особенно, если они оба обеспокоены тем, что Талиг в явной опасности, а они оба безвылазно сидят в Урготе, где совершенно не нужны.