Зависть и подражание

Правильно Кенет реагирует. Так, как и следует реагировать на желание вчерашнего наркомана хлопнуть стимулятор. Не надо ведь забывать, что Кэссин прошел психоломку и промывку мозгов, причем процесс был уже почти завершен. Прмывка мозгов - это вовсе не всобачивание в человека абсолютно чуждых ему желаний и мотивировок. Это извращение реальных, абсолютно нормальных и свойственных ему мотиваций до совершенно чудовищного вида. Чем Гобэй и занимался. Подростковое (и не только) стремление к свершениям, подвигам и прочему героизму ("Мы на роли героев вводили себя") абсолютно НОРМАЛЬНО и физиологично. Потребность восхищаться НОРМАЛЬНА, свойственна изначально любому человеку опять-таки не на уровне психологическом даже, а на уровне физиологии, имманентно присуща. Желание доверять - нормально. Верность тоже нормальна и хороша. А в результате предстартовой обработки происходит извращение. Кэссин ведь не восхищается, а фанатеет, почти обожествляет, его собственная личность подвержена как бы этакому своеобразному растворению, он постоянно примеряет на себя чужие личности, перед которыми преклоняется, а также и их личностные установки, что куда хуже - то есть нормальная потребность в нем раздута до уродливого размера. То же и с верностью - Гобэй в нем это качество культивирует - сначала через друзей Кэссина, которые и впрямь заслуживают его верности, а потом просто захватывает эту преувеличенную верность в свою власть, а о друзьях Кэссин и не вспоминает. И Кэссин Гобэю не доверяет и даже не верит - он верит не ЕМУ, а В НЕГО, причем слепо и бесконтрольно. Кэссин подсажен на своего кэйри, как наркоман на иглу. Шприц с этой иглы Кенет снял, но сама игла до поры до времени осталась, и выдернуть ее не так легко. Кэссин все время ищет, кого бы в качестве шприца к этой игле пристроить - а Кенет всю дорогу это дело пресекает. Он ведь и себя выставляет максимально недекоративным образом, и самого Кэссина окунает в рутину, в быт, и из себя представляет фигуру абсолютно рутинную и бытовую (работа по дому и в саду. стирка штанов и т.д.) - лишь бы предотвратить фанатение. Потом появляется яркий, экзотичный Юкенна, следом - Югита... и всех их Кэссин поначалу пытается пристроить в качестве предмета обожания, сотворить себе кумир. А вот это желание нездоровое. Кто же спорит, бездумно и бесконтрольно фанатеть от хорошего человека, вроде Кенета, Юкенны или Югиты лучше, чем от всякой своекорыстной бяки вроде Гобэя - но здесь плох не предмет поклонения, а само поклонение. Бездумное, слепое, бесконтрольное. И именно на него Кенет так остро и реагирует. Если бы вокруг Кэссина расстилался один безграничный Нескучник, по которому бегают эльфы с накладными ушами и деревянными Андрилами - беда невелика: отчего бы и не поиграть? Но Кэссин-то не играет! Вокруг него - совершенно реальная жизнь, а у мальчика в мозгу дырка, которую он то и дело пытается закрыть чужими личностями и чужой судьбой. А Кенет хочет, чтобы не чужими, пусть даже и тысячу раз достойными - он хочет, чтобы Кэссин зарастил этот канал и воспринимал мир как человек с цельным мозгом. Избыть из него потребность быть ВЛАДЕЕМЫМ. А уже тогда играй во что хочешь и восхищайся чем угодно - но САМ. Речь идет о выросшей из вполне нормальных желаний восхищаться и верить жуткой потребности БЫТЬ ОБЛАДАЕМЫМ - и чужими идеями, и чужими личностями. Кенету еще страшно повезло, что ему попались такие помощники в нелегком труде по возвращению мозгов Кэссина в нормальное состояние - обычно промывка мозгов, насколько мне известно, необратима.