[Чёрный Дьердь]

В 273 году к.М. род Борраска пресекся, и титул Повелителя Ветров перешел к роду Алва. Соберано Родриго Алва согласился признать себя вассалом короля Талигойи и принять герцогский титул, оговорив полное невмешательство короны в дела Кэналлоа. Это условие было принято, что принесло дряхлеющей Талигойе немалые финансовые и военные выгоды. Только своевременному подходу кэналлийской конницы Талигойя обязана победой над вторгшимся в 308 году в южные провинции королем Уэрты Максимилианом Высокомерным. (ЛП)

 - Талигойю спасли талигойцы, - огрызнулся внук, - а не Вороны.
  Много б они наспасали, не приди на помощь Диего Алва. Соберано вышвырнул агаров за Каделу, чем привёл в полное восхищение весь Алат. <b>Про "Чёрного Дьердя", разрубившего пополам поганого Максимилиана, в Алати до сих пор поют.</b> (ЗИ)

Чёрный Дьердь, Чёрный Дьердь,
Не пройдут враги нигде!
Не пройдут, не пролетят,
Сунутся - так вылетят!

Здесь летает ворон чёрный -
Над агаром обречённым!
Чёрный Дьёрдь летит, как птица -
Черней ночи кобылица,
И клинок быстрее ветра -
Уследи за силуэтом!
Впереди лихого войска -
Зря враг сунулся без спросу!

Припев.

Конница несётся вихрем -
И агары попритихли,
Дрогнули и побежали.
Как их рьяно догоняли!
Впереди всех соберано -
Ни царапины, ни раны!
Чёрный Дьёрдь всем примером в битве,
Не спасут врага молитвы!

Припев.

Свист клинка - судьбы десница!
Чёрный Дьёрдь воздал сторицей -
Разрубил Максимильяна
Пополам, короля погана!
И агаров - любо дело! -
Отшвырнули за Каделу!
С той поры навеки слава
Соберано! Выпьем, браво!

Припев.

[СПОЙЛЕРЫ]

[Как родилась рябина]

– Рябина людям в помощь выросла, – тихо сказала Барболка. – Говорят, увидел в стародавние времена грозовой господарь девицу красоты неописуемой, сошел к ней с коня. Полюбили они друг друга, а в благодарность из крови ее девичьей и своего огня вырастил грозовик рябину, оттого ее нечисть и боится. Рябина огнеплясок приваживает, а они из спутников самые сильные. С огнепляской только Смерть сладит, мармалюце там или упырю – конец.
– Огнепляски? – Аполка широко раскрыла глаза. – Кто это?
– Было четыре господаря, – Барболка казалась удивленной, – над грозой, над камнем, над ветрами да над водами. Ну а какой господарь без свиты? Вот и сотворили они себе спутников. И каменных, и водяных, и огненных, и ветряных. Господари сгинули, а спутников еще нет-нет, да встретят. Особенно если места знать. Огнеплясок по осени в рябинниках искать надо.
– Я похожее про акацию слышала. И про розу кошачью, – призналась Аполка. – Но не грозовой господарь их вырастил, а весенние охотники. У нас в колодце статуи их спрятаны, только ты не говори никому. Знаешь, их ведь не всегда демонами считали.
– Да какие ж они демоны, охотники-то боговы? – всплеснула руками Барбола. – Смерть они гонят, а как остановятся, всему конец придет, реки высохнут, леса высохнут, детишки родиться перестанут, ветер и тот умрет. Нет, нельзя им погоню бросать...


Жили-были в нашем мире
Да господаря четыре:
Над грозою, над камнями,
Над ветрами, над водами.

Раз однажды после пира
Грозовик гулял по миру.
Молодой да черноглазый,
Стройный, гибкий, златовласый.

Гей, по струнам я ударю,
Пейте славу господарю!

Прискакал к ручью напиться,
И увидел он девицу
Красоты необычайной:
Чёрный взгляд смеётся тайной,

В чёрных косах алы ленты,
Губки алы, как рассветы,
Высока, тонка, игрива,
Сердце с перцем - всем красива!

Подпевай мне, скрипка, вдарим!
Пейте славу господарю!

Полюбили с перва взгляда,
Спрыгнул он с коня к отраде,
Целовал в шальные губы,
Обнимал до зорьки любу.

А на зорьке в вечер шалый
Из крови девичьей алой,
Своего огня в долине
Витязь вырастил рябину.

Песня, прогоняй кошмары,
Пой-ка славу господарю!

Нечисть дерева боится.
Огнепляски ж-огневицы,
Спутники господаря-то,
Пляшут возле на закате.

Их приваживает древо,
Их зови на помощь перво!
Мармалюца, упырь - сдохнут,
Смерть намается, пройдоха.

Гей, по струнам я ударю -
Вечной славы господарю!

[Рыжая я, рыжая...]

Рыжая я, рыжая, как солнце.
Постучусь я утром к тебе в оконце,
Улыбнусь очаровательно,
Али я не привлекательна?

Припев:
Рыжая я, рыжая - огонь,
Обожгу я, ты меня позлу не тронь!
А коль подобру, так согрею,
Ты не сомневайся, умею!

Рыжая, как ягоды рябины,
Пламя не замёрзнет, не остынет.
Яркие веснушки не погаснут. //Вариант: Яркое серденько не погаснет.//
Просыпайся, миленький мой, здравствуй!

Припев.

Хитрая я, как лиса и кошка,
И зубастая - не понарошку!
Сердце с перцем, взгляд - костёр да порох...
Аль не нравлюсь? Нравлюсь? Выйди скоро!

Припев.

Я тебя так жарко поцелую!
Я тебя ни капли не ревную.
Осень не ревнует, осень пляшет.
А, коль не свезло, уходит дальше.

Припев.

Осень не ревнует - забывает,
Пламя не горюет - ввысь взмывает.
Говоришь, мила, что хоть к венцу, я?
Протяни мне руку - и танцуем!

Припев.

Рыжая я, рыжая, как солнце!
Пламя на ветру в танце бьётся,
Вьётся, в небеса взвивается...
Наша сказка - не кончается!!

Весь куплет второй раз вместо припева.

[Из рябины нижу бусы...]

Еще не старый витязь в молодецки расстегнутом полушубке попирал ногой убитого медведя. Сзади толпились свитские, крутились собаки, белел заснеженный лес. Было трудно поверить, что больше звериной травли, доброго вина и смазливых поселянок лихого охотника занимали другие игры. Игры, в которых алатский господарь Балинт обставил и императора Гайифы, и короля ныне исчезнувшей Уэрты. Эти игры назывались политикой ...
Робер в который раз принялся разглядывать бурую тушу, лежащую на подтаявшем снегу. Первый из великих герцогов Алатских выходил против зверя с одним кинжалом. Он знал, куда и когда бить. Точно так же алат ударил своего короля и не промахнулся. Талигойская армия и отряды Балинта с ходу захватили Крион, и Павлу Уэртскому ничего не оставалось, как признать суверенитет бывшего вассала. По большому счету, разрыв был неизбежен – степенные, свято чтящие эсператистские каноны агары и вспыльчивые, суеверные алаты рознились, как собаки и кошки, и относились друг к другу соответствующе.
Восстание Балинта было не первым, но господарь удачно выбрал время и союзников и вместо плахи обрел корону. Иноходец поймал взгляд черноусого богатыря, который знать не знал, что среди его потомков будут Великолепная Матильда и проныра Альберт. Надо полагать, за ссору с Талигом Балинт придушил бы означенного Альберта голыми руками. Покойный господарь был человеком крутым, а к Гайифе, Агарии и Эсперадору у него был свой счет, причем немалый. Неудивительно, что кэналлиец Алонсо Алва и уроженец Черной Алати Балинт Мекчеи спелись и с наслаждением принялись трясти империю и ее союзников. В Черной Алати до сих пор поют об их похождениях, путая древние предания с действительными событиями. Поют о Балинте Гордом, его синеглазом побратиме, презирают агаров и любят талигойцев.
В детстве Иноходец обожал разглядывать героев Двадцатилетней войны, благо маршал Рене покровительствовал художникам и осчастливил Эпинэ портретной галереей. Имелся там и герцог Балинт на фоне развевающихся знамен и в какой-то немыслимой куртке со шнурами, а вот Алонсо не было. Самого знаменитого полководца Талига Робер увидел уже в Лаик. Так же как Арно Савиньяка, Михаэля Ноймара-Ноймаринена и Винченце Рафиано. (ЛП)

Примерно на мотив "Тачанки-ростовчанки".


Из рябины нижу бусы,
У дороги-у окна.
Вижу - едет витязь черноусый,
До колена доломан.
Черноусый, черноглазый,
Перья на шапке рвутся в пляс.
На меня взглянул хоть раз бы,
Принесла б воды тотчас!

Придержал коня мой витязь,
Черноусый богатырь.
- Раскрасавица, скажи-тка,
Как проехать в Лисьи Хвосты?
- Да налево у церквушки,
Потом прямо до моста,
Да направо, а как три ивушки
У трактира - знать, приехали туда.

И стреляю, знай, глазами, - точно
Это Балинт-господарь.
- Приходи ко мне ты ночкой,
Не обижу никогда!
- А приду, в Хвостах найти легко вас,
Только помните зарок!
Взвилась пыль, процокали подковы -
Отряд поехал на восток.

Ночкой тёмною к нему пришла я,
Сына в подоле унесла.
А на утро встретил вражью стаю,
О ней разведка донесла.
Была битва при Лисицах -
Будут, пей, петь о ней в веках!
Господарь летал, как птица,
Как медведь, рубил врага!

Балинт Гордым прозван ведь недаром -
Головы ни перед кем не гнёт!
И отбросили агаров,
И поскакали - дальше на восход!
Там побратим синеглазый
Будет ждать господаря,
На Гайифу пойдут разом
Два орла-богатыря!

Ну и в день, когда рожу сыночка,
Весть желанная придёт -
Победят врага, раздёрнут в клочья,
И поедут - дальше на восход!
Из рябины нижу бусы,
Будет сыну верный оберег.
А когда домой орлы вернутся -
Приду за дочкой к Гордому в ночлег!

[Плещет речка под горою]

Мой дружок меня поцеловал,
Ночь бросает звёздные огни. //...
Никому его я не отдам,
Только с тёмной ночкой поделю. //разделю...
Эх, подружки, разбегайтесь кто куда,
Разбегайтесь побыстрей,
Мои когти поострей,
К моему дружку не лезьте,
Будут косы целей!

Эй, неси скорей вина,
Гейя-гей,
Тосковать, дружок, не смей!
Пей до дна, пляши!

Ну-ка выпьем, старина,
Гойя-гей!
Ну-ка, братцы, веселей,
Пей до дна, пляши!

Мой дружок садился на коня,
На меня он даже не взглянул,
Чёрный конь унёс его на юг,
Не вернется мой дружок ко мне.
Плещет речка под горою,
Твоя молодость ещё, милая, с тобою!

Эй, неси скорей вина,
Гейя-гей,
Ну-ка выпьем, старина,
Пей до дна, пляши!

Ну-ка, братцы, веселей,
Гойя-гей!
Тосковать, дружок, не смей!
Пей до дна, пляши!

Скачет всадник по дороге, //витязь
А подружка уже ждёт на пороге.
Плещет речка под горою,
Твоя молодость пока, милая, с тобою… //ещё,

Эй, неси скорей вина,
Гейя-гей,
Тосковать, дружок, не смей!
Пей до дна, пляши!

Ну-ка выпьем, старина,
Гойя-гей!
Ну-ка, братцы, веселей,
Пей до дна, пляши!