 Показать ответы
|
|
Страницы: [1]
|
|
2
|
Увлечения / Кино и театр / Re: Три мушкетера
|
было: 23 декабря 2007 года, 17:34:13
|
Спасибо, очень интересно и легко читается. И я присоединюсь, соглашусь со всем, за исключением темы миледи. Она отвратительна. Некоторые ее главы о заточении так и остались мной не прочитаны. И вовсе она не ставит службу выше личных интересов- у нее просто нет другого пути.
Да, насчёт миледи соглашусь. Явно вышел перебор у автора статьи. Но я вот никогда не понимала: что это её изначально (ещё до знакомства с д`Артаньяном) на службу кардиналу поятнуло? Богатая вдова искала себе приключений? Если так, то она их без сомнения нашла... на свою голову (в прямом смысле  ). Но какой уж не была у неё мотивация, а выполнила эта Мата Хари 17-ого века задание государственной важности. В одиночку, без всякого прикрытия спасла Францию от английской интервенции. Настоящая Жанна д`Арк. Та кстати тоже плохо кончила 
Кстати, я тут недавно прочла роман заново, так сказать "на чистую голову". Совершенно на всё под другим углом посмотрела.
1) Как Бекингем может вызывать какую-то симпатию, даже отдалённое сострадание? «За этой войной последует заключение мира, заключение мира потребует переговоров, вести переговоры будет поручено мне… я вернусь в Париж и увижу вас хоть на одно мгновение и буду счастлив. Тысячи людей, правда, за это счастье заплатят своей жизнью. Но мне не будет до этого никакого дела…» (С) Это всё как понимать? Это же настоящий маньяк!!!!!!!! По сравнению с ним миледи - настоящий ангел. Она устраивает разборки только с людьми, у которых с ней есть какие-то счёты, а герцог на смерть готов послать людей, которых даже не знает.
"Моральный облик" этого персонажа тоже под большим вопросом. Ведь Дюма же явно даёт понять какое отношение было к нему в английском обществе. Вспомнить Фельтона. Да, он парень небольшого ума, но если разобраться по справедливости... Поверил бы он в насквозь фальшивую, на ходу сочинённую историю про изнасилование и совращение несчастной девушки, если бы поведение герцога не давало почву для таких слухов. Совершенно чётко в книге говорится, что у Фельтона в сознании уже давно существовал совершенно определённый образ Бекингема, рассказ миледи очень удачно на него лёг, и дело завертелось...
2) А как Ришелье может считаться персонажем отрицательным? Вчитайтесь в авторский текст Дюма, не пролистывайте отступления, где описывается осада Ла-Рошели! Кардинал вызывает у автора явное уважение, а то и восхищение. Автор признает за Ришелье и глубину ума, и "неукротимую силу духа", и достойную прямоту. И если уж так разобраться, то в финале ведь д `Аратаньян сам признаёт величие Ришелье и обещает служить ему верой и правдой ("Моя жизнь отныне принадлежит Вам, располагайте ею по своему усмотрению"). Когда говорят, что "Три мушкетёра" - роман о благородстве, то благородство я чувствую в поведении только одного героя. И это кардинал
Что же касается экранизаций, то мне не нравится ни одна из виденных мной. А наша просто чудовищна.
Скажу сейчас страшную вещь, в которой боюсь признаться даже самым близким людям. Я НЕ СМОТРЕЛА НАШЕГО ФИЛЬМА. Нет вернее смотрела, но урывками, не целиком. И поэтому у меня есть один вопрос по его содержанию, а именно:
| Как в фильме трактуются отношения миледи и д`Артаньяна? Эпизод с постельными похождениями славного гасконца (проникновение под именем де Варда в спальню миледи, жестокое использование влюблённой Кэтти) остались или были убраны? Он в постели миледи в отсутствие Констанции вообще очутился? Если этого всего нет, то как же объяснить всю последующую сюжетную линию, включая постоянные попытки леди Винтер отправить д`Артаняна на тот свет? |
|
|
|
|
|
5
|
Увлечения / Кино и театр / Re: Лабиринт Фавна
|
было: 23 декабря 2007 года, 12:24:26
|
Посмотрела вчера. Очень много в фильме того, что непонятно зачем  .
1. Партизаны откровенно раздражали своим идиотизмом (есть что-то общее в том, как показано сопротивление здесь и Верховеном в "Черной книге").
2. Натурализм некоторых сцен был явно не оправданным. Становилось просто противно, а обоснования тому, зачем надо было снимать именно ТАК, я не нашла.
3. Капитан, ИМХО, слишком плохой. Хотя, верю, что такие личности в истории (тем более, на войне) присутствовали. Просто в данном конкретном случае - зло в нем просто бьет через край с большой концентрацией на квадратный сантиметр пленки.
4. Офелия и вправду - тормоз, особенно бесила игра девочки в момент, когда она отмахивалась от эльфов в пещере Парня с Глазами в Ладошках. Это ж надо было так отвратительно изображать-то...
Теперь что понравилось - в первую очередь, это Фавн. Совершенно изумительный персонаж и отличная актерская работа. В плюс - классные костюмы, декорации, постановка.
То есть, в принципе, все претензии - только к сценарию. Но в совокупности назвать "Лабиринт" шедевром, при всем уважении к картине, язык не поворачивается. Очень провокационное кино - да. Шедевр - нет. |
|
|
|
|
6
|
Увлечения / Кино и театр / Re: Елизавета: Золотой Век
|
было: 23 декабря 2007 года, 12:18:17
|
Кукольный театр
Грубо размалеванная белоснежная маска на лице, тяжелый рыжий парик, жесткий каркас одеянья, движения заводной куклы и механический голос, приглушенно ворожащий: “Я замужем за Англией…”
Перед этой королевой хотелось хлопнуться на колени и целовать край её шкафообразного платья, потому что сложно было отыскать в мировом кино фигуру, более впечатляющую своей космической величественностью, чем Кейт Бланшетт в финале первой части “Елизаветы”.
Почти десять лет реального времени и якобы тридцать времени исторического – и этой даме хочется налить валерьянки, чтобы малость успокоилась и прекратила рефлексировать на тему шапки Мономаха.
Трейлер фильма обещал много движений камеры, обилие сказочной красы нарядов, фэнтезийный декор и многозначительные взгляды в ассортименте. Трейлер не соврал, но, к сожалению, ничего, кроме вышеназванного зрителю не досталось.
Бланшетт – актриса, способная сыграть по тексту расписания поездов, так, что дух захватывает, но очень сложно изображать исторически значимую фигуру, когда все твое назначение – служить эффектным манекеном роскошных туалетов, закатывать истерики и много сидеть на полу, словно мебель в XVI столетии не имела никакого практического значения.
С остальными героями и того хуже. Клайв Оуэн по началу неплохо держится и даже задорно блестит глазом, вопреки своему обычному экранному поведению, но очень скоро глаз приобретает характерную для артиста щенячью поволоку и начинает традиционно впираться в романтическое грядущее, существующее, натурально, отдельно от партнера по сцене. Пышная блондинка, изображающая любимицу королевы, вызывает жесткий диссонанс своей категорически современной внешностью из разряда той, которую вы не сумеете запомнить под страхом смертной казни. Назначение персонажа Риза Айфэнса остается невыясненным до самого конца: непонятно, зачем было нанимать этого колоритного актера, неужели для того, чтобы просто было, кому ходить с загадочным лицом? Колоссальный потенциал Джеффри Раша, создавшего столь яркого персонажа в первой части эпоса, на сей раз просто преступно не использован. Большую часть экранного времени некогда харизматичный серый кардинал, стоящий зловещей тенью за спиной Елизаветы, похож на доброго старенького раввина, читающего своей подопечной неуклюжие нотации.
К сожалению, из всего актерского состава однозначное одобрение вызывают разве что эмоционально окрашенная Саманта Мортон в роли Марии Стюарт, да ни произнесшая за весь фильм ни единого слова малолетняя испанская инфанта – абсолютно инфернальное создание, каким-то чудом просочившийся в кастинг “Золотого века” откуда-нибудь из Сайлент-Хилла, - так и ждешь, что в финале фильма вылезет этот ребенок и схватит кого-нибудь за ногу (жаль, кстати, что этого не случилось, было бы веселее).
Война с Испанией демонстрируется как бы между прочим – чувствуется, что режиссеру куда интереснее любовные интриги, чем все эти скучные исторические подробности. В результате складывается впечатление, что Великая Армада утопла потому, что герой Оуэна что-то там поджог, а затем куда-то ловко прыгнул.
Великолепная, по сути своей, Бланшетт произносит беспомощные монологи и превращена не более чем в красивую куклу, благодаря которой перед зрительским взором демонстрируется парад исторических мод, но в продолжение “Елизаветы” больше не чувствуется ни силы личности королевы, ни её несокрушимой воли, ни всей яркости натуры.
Изысканная марионетка в великолепных театральных декорациях.
Какой там Золотой век…
Максимум – позолоченный. |
|
|
|
|
7
|
Увлечения / Кино и театр / Re: Три мушкетера
|
было: 19 декабря 2007 года, 23:53:14
|
Руки прочь от Ришелье! (Был ли благороден д’Артаньян?). Напечатана в «Дуэли»
Чем больше я смотрю фильм «д’Артаньян и три мушкетёра», тем больше я становлюсь уверен в том, что д’Артаньян незаслуженно пользуется славой благородного человека, а Ришелье незаслуженно предстаёт в образе злодея, который только из собственного коварства пакостит всем подряд, а собственных верных слуг постоянно запугивает.
Этому немало способствовало обаяние актёра М.Боярского.
Однако уже с первых страниц романа Дюма сообщает нам, что, например, у д’Артаньяна были «выдающиеся скулы – признак хитрости» и дар интриги, что горожане никогда не вооружались против кардинала. Как будто автор сразу готовит нас к мысли, что и кардинал не так уж плох, к д’Артаньяну надо отнестись покритичнее.
Король в фильме – персонаж если не положительный, то нейтральный. Однако в книге он совершенно безвольный человек, которого легко переубедить в чём угодно, и все кому не лень этим пользуются.
Все четверо друзей прекрасно знают, что королева «любит… испанцев и англичан», однако это их нисколько не смущает и они продолжают усердно служить ей.
Д’Артаньян сдал сыщикам бедного галантерейщика Бонасье, а потом «и не вспоминал о нём, а если и вспоминал, то лишь для того, чтобы мысленно пожелать ему, где бы он ни находился, оставаться там, где он есть». И всё это ради того, чтобы поухаживать за его женой. Что и говорить, поступок низкий.
Когда Констанция вела в королевский дворец Бэкингема, д’Артаньян выследил их. Бэкингем был в его руках, но вместо того, чтобы задержать министра враждебного государства, он сам сопровождает его до дворца.
И Констанция хороша – работая на королеву, фактически предательницу, она провела во дворец лазутчика, шпиона. Она действительно интриганка, как её назвал кардинал.
Д’Артаньян с Констанцией не гнушаются и воровства - перед отъездом Д’Артаньяна в Лондон они «приходуют» деньги её мужа: «Если так,- сказала госпожа Бонасье, открывая шкаф и вынимая оттуда мешок, который полчаса назад так любовно поглаживал её супруг,- возьмите этот мешок». И это при том, что королева дала Констанции очень дорогой перстень специально, чтобы на вырученные деньги от его продажи можно было поехать в Лондон.
Не блещет честностью и Портос: он волочится за женой мэтра Кокнара, дурит его, выдавая себя за родственника госпожи Кокнар. Дурит он и её, когда выманивает у неё деньги на свою экипировку: «Затем мне нужна ещё полная упряжь… Впрочем, она обойдётся не дороже трёхсот ливров.
-Трёхсот ливров!.. Ну что же делать, пусть будет триста ливров,- сказала прокурорша со вздохом. Портос улыбнулся. Читатель помнит, что у него уже имелось седло, подаренное герцогом Бэкингемом, так что эти триста ливров он втайне рассчитывал попросту положить себе в карман».
Письмо, изъятое у королевы, содержит призывы Испании и Австрии напасть на Францию. Что это, если не государственная измена? К тому же предательство королевы было подтверждено документально: «В ставке Бэкингема… были найдены документы… и эти бумаги, как уверяет кардинал в своих «Мемуарах», бросали тень… на королеву».
Да и Бэкингема нельзя назвать благородным – ради своей страсти он готов развязать войну и послать на смерть людей. «За этой войной последует заключение мира, заключение мира потребует переговоров, вести переговоры будет поручено мне… я вернусь в Париж и увижу вас хоть на одно мгновение и буду счастлив. Тысячи людей, правда, за это счастье заплатят своей жизнью. Но мне не будет до этого никакого дела…». И ради этого он готов пожертвовать человеческими жизнями! Это даже не эгоизм, это намного страшнее. Ведь он готов не только ввергнуть свою страну в войну, но и предать её и её союзников:
«Одно её слово – и я готов изменить моей стране, изменить моему королю… Она попросила меня не оказывать протестантам в Ла-Рошели поддержки, которую я обещал им, - я подчинился».
А в фильме Бэкингем – простоватый самовлюблённый красавчик.
Когда галантерейщика Бонасье приводят к кардиналу, то он застаёт кардинала, в отличие от ранее описанных короля и королевы, за государственными делами: «он готовился изгнать англичан с острова Рэ и приступить к осаде Ла-Рошели». Вообще надо сказать, что на протяжении всего романа главные действующие лица занимаются исключительно решением своих личных проблем. Кроме кардинала. Кардинал, похоже, единственный, кто печётся о благе государства. И в книге нет никаких песенок про «шпионов Ришелье», это в фильме его делают тираном.
Вернёмся к д’Артаньяну. Молодой и красивый, он пользуется успехом у женщин и пользуется этим не самым благородным образом. Он изменяет Констанции с миледи, изменяет миледи с её служанкой Кэтти. Конечно, в те времена это было, видимо, в порядке вещей и не считалось предосудительным, но д’Артаньян ради того, чтобы овладеть миледи, идёт на подлог, и даже Дюма прямо об этом пишет: «Это письмо было прежде всего подложным, затем оно было грубым, а с точки зрения наших современных нравов оно было просто оскорбительным». Это уже не может быть оправдано никакими «временами».
В фильме миледи называет д’Артаньяна бесчестным человеком, а д’Артаньян просит у неё прощения перед её казнью. Эти их слова непонятны тем, кто не читал книгу. А в книге д’Артаньян поступает с миледи довольно подло: он овладел ею под видом другого, точнее, приходя ночью в её тёмную спальню, выдавал себя за её любовника. Так что у миледи были основания называть его бесчестным. Сам Дюма осуждает его: «Его поступок с миледи очень походил на предательство…».
По сравнению с ним кардинал выглядит весьма достойно: заметив, что д’Артаньян смел и решителен (ценный кадр), Ришелье предлагает ему службу. У него нет тупой жестокости, как у киношного кардинала, и он не хочет просто убить или посадить д’Артаньяна, а переманивает его к себе:
«Я наказываю тех, которые не повинуются, а вовсе не тех, которые, подобно вам, повинуются… слишком усердно… Что бы вы сказали о чине лейтенанта в моей гвардии и о командовании ротой после кампании?»
Ришелье в одиночку (король – ничтожество, королева - изменница) боролся против целого союза государств: «Стало известно о существовании союза между Австрией, Испанией, Англией и Лотарингией. Этот союз был направлен против Франции». А тут ещё д’Артаньян со своими частнособственническими интересами.
Кардинал не жесток, не мстителен, не завистлив. И ещё он смел: «Всё это не мешало кардиналу, которому даже и самые ожесточённые его хулители никогда не отказывали в личной храбрости, совершать ночные прогулки, чтобы передать какие-нибудь важные приказания… посоветоваться о чём-либо с королём или встретиться для переговоров с тем из посланцев, приход которого к нему в дом почему-либо был нежелателен». И это во время осады Ла-Рошели, в непосредственной близости от неприятеля.
Мне могут возразить, что вероломство Ришелье доказывается тем, что он подослал убийцу к Бэкингему. Однако замечу, что шла война, а на войне все средства хороши. Мы ведь не обвиняем разведчиков, которые работали в тылу врага или снайперов, убивавших из засады вражеских солдат.
Ришелье был великодушен – он сам предложил де Тревилю перевести д’Артаньяна в мушкетёры: «Ну так возьмите его к себе,- предложил кардинал.- Раз эти четыре храбреца так любят друг друга, им по справедливости надо служить вместе».
Кстати, и миледи ставит службу выше личных интересов. Как ни хотелось ей вернуться во Францию и отомстить мушкетёрам, она всё же уплыла в Англию исполнять поручение: «Миледи, вне себя от гнева, металась по палубе… ей страстно хотелось броситься в море и вплавь вернуться на берег». Однако здравый смысл взял верх: «Поэтому, когда судно проходило мимо Лориана и Бреста, она не настаивала больше, чтобы капитан её высадил».
Ришелье воспринимал Францию как целое, а французов – как единый народ, в отличие от своих современников. Тогда ещё жители Франции называли себя гасконцами, нормандцами и т.п., но Ришелье имел свою точку зрения, более прогрессивную: «Кардинал, что бы он ни говорил, отлично понимал, что такое кровопролитие, когда французам пришлось бы сражаться против французов же, явилось бы в политике возвращением на шестьдесят лет назад, а кардинал был для своего времени человеком передовым, как теперь выражаются». Ришелье не мстителен - встречая смелых, хоть и дерзких, людей, он задумывается не о мести, а о том, как склонить их на свою сторону: «Положительно необходимо, чтобы эта четвёрка друзей перешла ко мне на службу!» - это после довольно резкого диалога с мушкетёрами.
Ну и как на фоне Ришелье выглядят наши славные мушкетёры? А они самосуд устроили. Наняли палача, выследили миледи и убили её, изобразив себя судьями. Миледи, надо сказать, вполне резонно требует, чтобы они отвели её в суд.
И даже после этого самосуда кардинал их не наказывает. Более того, он делает д’Артаньяна лейтенантом мушкетёров и называет своим другом: «Рошфор,- сказал кардинал,- перед вами господин д’Артаньян. Я принимаю его в число моих друзей».
Интересно, а был ли реальный Ришелье тем жестоки эгоистом, каким он показан в фильме? Нет. Если обратиться к истории, то мы узнаем об этом кардинале следующее. Он «основатель Французской академии, основатель единого государства». Его решительность подтверждается тем, что «будучи физически слабым и болезненным, он полжизни провёл в седле и военных походах». Не был он и фанатиком: «Благодаря ему во Франции, в отличие от других католических стран, не зверствовала инквизиция и не пылали костры ведовских процессов». То, что по совету Ришелье были помилованы сдавшиеся ла-рошельцы, исторический факт. Им даже оставили свободу вероисповедания. Ришелье шёл впереди своей эпохи: так, «понятие родина, введённое первым министром в политический обиход, было чуждо первому сословию».
Ну и в заключение нельзя не упомянуть о книге Бушкова «Д’Артаньян – гвардеец кардинала», тем более её так усиленно рекламировали. Эта книга – не просто зеркальное отражение романа Дюма. Да, действительно, там все события с д’Артаньяном происходят наоборот: он поступает на службу к Ришелье; три мушкетёра становятся его врагами и т.п. Но там он служит не себе и не своей даме сердца, там он служит государственным интересам, как и положено дворянину. Лично мне такой д’Артаньян более симпатичен.
И за Ришелье обидно, и восхищение д’Артаньяном недоумение вызывает. Как выражалась подруга моей начальницы о том, кто, по её мнению, зазнавался: «Ты посмотри, все в дерьме - а он д’Артаньян!». Д’Артаньян в нашем представлении – сама бескорыстность и благородство, а это ложное представление. Как следствие этого – вчера примером были мушкетёры, сегодня «Бригада». А что, та же братва, только вместо шпаг пистолеты. И девиз, как у мушкетёров: у тех был «все за одного», у этих «отвечать за всё будем вместе». У тех были дуэли, у этих разборки.
Со всем сказанным выше я полностью согласна! А Вы? |
|
|
|
|
|
