[Паны, холопы и Другие]

Обоснование: Чтобы попасть в удивительный мир Тартарии (Russia Alba), не надо лететь в экзотические страны. Тартария не так далеко от Москвы. Там все, как у нас. Почти. Те же леса да болота. Та же зима и то же лето. Только, в отличие от нас, Другие там живут не где-то далеко, а прямо среди людей. Потомки древних родов там наделены особой, сверхъестественной силой, а призраки не просто безобразят в ночное время, а охраняют родные места от чужаков залетных. Наши мертвые не оставляют нас в беде. Только ждать беды той уже недолго. Сдвигаются невидимые обычному глазу силовые линии, образуя кармические узлы. Бьются в падучей целые народы, безумием своим заражая других. Оплетают всех своими интригами иезуиты, которые и не люди вовсе, а какие-то скользкие засланцы-рептилоиды. И вот уже жестокий гетман-оборотень штурмует крепости, где засели они, дабы привести Белую, а заодно и Малую Русь под скипетр московского царя.

Объем: 13-14 авторских листов

Авторы: Вук Задунайский, Александр и Людмила Белаш, Дмитрий Дзыговбродский и др.

Целевая аудитория: поклонники патриотической и имперской, а также социальной фантастики; любители белорусской и украинской тематики

Содержание:

Грань (Александр и Людмила Белаш)
Панская часовня (Александр и Людмила Белаш)
Страна крепостей (Вук Задунайский)
Дело Вия (Вук Задунайский)
Огненный круг (Дмитрий Дзыговбродский)

Уже написанное тянет на 10 авторских листов

[СПОЙЛЕРЫ]

Нет, может, вы и рады, что теперь выше вас только крыши, сынок-то ваш когда еще подрастет, но цареубийца регенту не товарищ…

– Занятная коллизия, спутники Леворукого отринули Олларию, следовательно, Врагу происходящее в ней неугодно, а то, что ему не нравится, должно радовать Создателя.

Теперь главное – не вспомнить о короткохвостой кляче. С ней мне говорить не о чем.

Да, я сентиментален. Спасая всю жизнь уже упоминавшиеся тут «истинные ценности», невольно становишься менее мерзким.

Нужно любить тех, кто готов остаться, баронесса это в конце концов поняла.

Мышь ты кошачья... В Закат тебя возьмут. Закуской и прямо сейчас.

Познакомились, когда грабили дворец, у него хорошо получалось, и я дал ему рекомендации.

Поверьте, лезущая дама, и тем более девица, ужасна. И чем нежнее чувства, которая она к нам питает, тем трудней не быть съеденным заживо. Женщинам легче, они могут сказать «нет», а если их не поймут, закричать.

Такой осанистый пастырь, такой важный, а трясется как обгадившийся щенок. И перед кем?! Тьфу…

Вы повторяетесь. Мало того, что вы слишком много говорите, вы слишком часто приходите. Потерпите хотя бы неделю, это слегка придаст вам значительности

– Первая чаша за боль, я ее завещаю
Тем, кто заставил меня бесконечно и грозно страдать.
О, вы узнаете то, что в пустой своей жизни не знали
Я завещаю вам боль, и ее только сталью унять…

Так вот кто на доченьку мою хвост поднял! Кровиночка моя, сердечко золотенькое, словечка дурного никому не сказала, цыпленочка-щеночка не обидела! Терпеливица кроткая, только ты ей зла и желала, сучка подколодная, исчадье злокозненное, всякой жалости лишенное!.. Только я деточку свою не оставлю...

– Надеюсь, преступник понесет должное наказание?
– Надейтесь. Прошу извинить, дела

По мнению Ульриха-Бертольда, пиво можно варить только на ячменном солоде. Добавление пшеничного есть издевательство над великим напитком, за которое следует пороть на площади, после чего сажать в чан с морской водой. Причем не пивоваров, тех нужно сразу убивать, а святотатцев, вливающих в себя эту коровью мочу. Я не счел уместным сообщить воителю, что барон Райнштайнер предпочитает ячменному пшеничное, к тому же непроцеженное.

Окна мужчин семейства Савиньяк девиц влекут невероятно, но отпуск я тебе предоставлю лишь после личного знакомства. Знакомство же состоится, когда ты будешь выглядеть, как пристало офицеру моего полка.

Поскольку династия правила не одну тысячу лет, предполагалось нечто красивое и божественное, но бог богу рознь, вспомните наших друзей бакранов. Вдруг Раканов возвел на престол бог-ызарг или бог-ежан? Или боги были приличными, но решили пошутить. Поймали в степи все того ж ызарга, слегка подправили и поставили над четырьмя царствами?

Если я в твоем присутствии сойду с ума, стреляй сразу.

Вот в чем нет сомнений, так это в том, что через полсотни лет какой-нибудь дурак, выйдя в отставку в невеликих чинах, распишет, насколько глупы были и вы, и я, и Бруно. И как он, корнет или капитан, узрел истину, и истина заключается в том, что все якобы великие ничтожны, а по-настоящему велик лишь один. И это не Создатель, не Леворукий и тем более не Франциск...

– Для первого дня терпимо, но, господа, найдите завтра кого-нибудь получше. Не забудьте, нужны двое. Друзья, кому я доверил свои орешки?

Отречение астронома не заставит звезды свернуть с их пути. Унижение человека не зачеркнет уже сделанного и ничем не одарит якобы победителей. Дурак останется дураком, урод – уродом, старуха – старухой. Соперника можно растерзать, унизить, опорочить, даже выставить побежденным, но в глубине души ничтожество все равно будет знать свое место и ненавидеть.

В Талиге любят рассказывать о созданиях, продающих свою помощь за то, чем человек владеет, не зная. На севере это красиво и страшно: если спасают, то от смерти, а вот южная нечисть измельчала и ворует всякую мелочь. В надежде, что кто-то посулит за находку ребенка или хотя бы полжизни, только в Эпинэ давно не клянутся вслух.