Последние ответы: Vassa

Прочитала главы "Рассвета". Про Кальдмеера, ибо не могу молчать.
СПОЙЛЕРЫ

Мне кажется, попытки объяснить состояние Олафа загадочным позеленением - откровенное натягивание совы на глобус. Я совершенно убеждена, что ничего мистического в его состоянии нет, да и с теми, кто готов поставить на нем крест, я не согласна.
То, что с Ледяным происходит, совершенно естественные последствия той кучи бед, которая на него навалилась. То, что он не впал в такое состояние после гибели флота - объяснимо, тогда он сделал все, что мог, и знал это, он надеялся, что кесарь рассудит справедливо, а он, Олаф, займется восстановлением того, что можно, чтобы возместить нанесенный ущерб. Этого вполне хватало, чтобы не расклеиваться и держать себя в руках.
Дальше же список несчастий значительно расширился. Сначала покушение, потом тюрьма - очень тяжелое испытание для честного человека, для которого "любовь к родине" - не пустой звук. Плюс - когда был оглашен приговор, Кальдмеер понимал, что шансов у него нет и, в меру сил, готовился к смерти. Тоже, сами понимаете, малоприятное душевное занятие. Дальше приятное с неприятным идет вперемешку. Спасли - приятно и то, что Руппи сильно вырос за это время - тоже приятно, однако некоторые аспекты взросления Руперта Ледяного не могут не напрягать, например, то, что ура-результат для него важнее последствий, а личные желания важнее всего остального, то есть, чего угодно. И то, как Руппи, вылетев из флотской иерархии и потеряв друга-простолюдина, мгновенно встраивается сословную систему, пользуясь своим положением везде, где это удобно, тоже не очень радует глаз Кальдмеера. Хотя бы из-за того, что герцог или не герцог, а голову в петлю Руппи сует только так, сам этого не замечая. Плюс - спасение Олафа, конечно, радует, а вот ловить тюленей в Седых землях - не очень, потому что человеку, преданному государством, хочется официального признания своей невиновности, а не скрываться черт-те где.
Потом - морские гонки и снова Вальдес. Тут Олафа начинает накрывать уже неслабо и здесь же закладываются его фаталистические взгляды, которые он демонстрирует в "Рассвете", потому что, когда психика уже и так трещит, а неприятности все сыплются, поневоле начнешь задумываться, что судьба у тебя такая несчастная. Казнь Бермессера - отдельная статья. Здесь получается очень неприятная вилка - или ты нарушаешь слово, или изменяешь своим убеждениям. Сдались убеждения, но стресса добавилось.
И вот Олаф снова оказывается в Хексберг. Виды на жительство у него из этой позиции получаются сугубо неутешительные: вернуться на родину и не на плаху он может только в том случае, если Руппи - именно Руппи, а не его семья - одержит какую-нибудь оглушительную победу, после чего попадет в разряд "победителей не судят" и под шумок протащит своего адмирала на бывшие позиции. Шансов на такое у Руппи, прямо скажем, немного, да и ситуативных возможностей - тоже. Плюс ко всему - Кальдмеер для нас единственный пример верующего человека, не являющегося монахом и священнослужителем, а поскольку вера в Создателя далеко не всеми понимается, как служение гуманистическим идеалам, как современное христианство, например, очевидно, что фатализм от этого только усиливается. К тому же не будем забывать о том, что Ледяной, по сути, уже приближается к образу "старого больного человека" Смех

(я в хорошем смысле, конечно, то бишь, в прямом), поэтому испытания для физического состояния на психическом тоже сказываются. Почему его так придавило только сейчас? Да потому что только сейчас он оказывается в относительном покое и в ситуации, когда он ничего не может изменить. Откат, грубо говоря.
Итого, что я хочу сказать. То, что происходит с Кальдмеером, совершенно не означает, что он сломался и все кончено. Отнюдь. Другой вопрос, что вытащить его из этого состояние трудновато - но более чем реально. Если ему будет ради чего жить, он мобилизуется. Однако, поводов для мобилизации ему пока ни автор, ни судьба, не подбрасывают. К сожалению.