 Показать ответы
|
|
Страницы: 1 2 [3] 4 5 ... 104
|
|
32
|
Кэртиана / От Диамни до Барботты / Re: "И возвращается ветер..." - III
|
было: 05 июня 2017 года, 19:31:10
|
Когда возвращались, на полдороге встретил их герцог Эгмонт. И на лице его написана была радость – и в то же время тревога и… растерянность, что ли. Вот вы где, сказал. А я вас везде ищу. Что случилось? Идемте, говорит, сами посмотрите.
Пришли к пещере – а перед ней, на большой поляне все надорские выходцы, в полном сборе. Как увидели Рамиро – так и зашептали-зашелестели: спасибо, спасибо, сбылось пророчество, ты нас освободил, ты даровал нам покой… Подходили по одному – Айрис, Дейрдре, Эдит, Эйвон, Нэн, капитан Рут… Кланялись. Потом так же кланялись, прощаясь, Эгмонту и Мирабелле, стоявшей у входа в пещеру. И – исчезали, рассыпались прахом, серою пылью, и невесть откуда налетевший ветер взметал эту пыль – и уносил в лес.
И когда рассыпался в пыль последний выходец и стих ветер, Эгмонт взял Рамиро и Бесс за руки, повел в пещеру, велел созвать немедля весь клан Окделлов, а когда все собрались в зале вокруг очага, и даже прадедушка Джеральд явился, опираясь на неизменную палку, –Лесной герцог объявил о помолвке своей старшей дочери Элизабет с маркизом Рамиро Алвасете: пророчества исполнились, ничего не поделаешь! Совершиться же браку назначили через три года – когда невеста созреет для супружеских трудов.
…Когда на небо золотой пушистой лисицей взбежала луна и уже почти затихло шумное пиршество, помолвленные сидели, обнявшись, на бревне у входа в Окделл-Хоул. Бесс жениха просвещала насчет пророчеств. И впрямь всё вышло как по Книге Ричарда! Во-первых, Алан Окделл спас жизнь Рамиро Алве. Во-вторых, Эгмонт Окделл не прогнал в лес «ручную ворону» – значит, оказался мудр и великодушен. В-третьих, Мирабелла Окделлская сказала тогда Рамиро: «Скворчик мой, птенчик, сыночек» – выходит, усыновила Вороненка, не по-настоящему, конечно, но Абсолюту, наверное, это всё равно. А теперь вот мужчина из рода Алва по любви и по доброй воле назвал невестой деву Окделл!
Та-ак… Но если выходцы упокоились – значит, исполнились все пять пророчеств. В том числе – то, что изрек Отец Скал: «Алва станет глуп как Окделл, и сам это признает»! Рамиро приняли в клан Окделлов – но дураком его никто не называл. Кроме соберано и Мейналя с присными – а им веры нет. Братья тоже не глупы – иначе бы не удрали из дворца. И потом, Карлос – принц Оллар, Хорхе – герцог Кэналлоа, Алонсо – Марикьяре. Если Абвений говорил «Алва», подразумевая не просто кого-то из Воронов, а именно главу рода… то сбывшееся пророчество означает, что дор Родриго послал-таки Мейна и его клику ко всем помойным котам и сейчас терзается запоздалым раскаянием. Впрочем, ему, Рамиро, на это раскаяние теперь шестнадцать раз наплевать. Вот только узнать бы как-нибудь, как дела у братьев…
|
|
|
|
|
33
|
Кэртиана / От Диамни до Барботты / Re: "И возвращается ветер..." - III
|
было: 31 мая 2017 года, 20:16:15
|
Отгремел салютами метхенбергский парад – полетели обратно. Через Блюменталь и Хексберг, потом на Мейсен. А там, пока отдыхали и заправлялись, сел патрульный «ястребок», летчик с тио Хорхе давай болтать про свое, про пилотское, и между прочим упомянул, что в Надоре нынче уж больно погода стоит хорошая, даже над Надорским лесом – сколько помню, говорит, никогда еще такого не бывало, сколько ни летали – вечно всё туманом затянуто. А теперь вот – разогнало! Папито, как про это узнал, так и загорелся: Хорхе, Мариса, говорит, летим сейчас по Каданскому до Коннершталя – я хоть погляжу, где погиб наш брат!
Ну, пока суд да дело, пока договаривались с комендантом аэродрома насчет аренды двух винтокрылов и загрузки их керосином под завязку, пока поели, пока машины осмотрели и заправили – вот уже и сумерки. Ничего, в темноте-то еще лучше, в брюхо винтокрылье залезать и между канистрами прятаться удобнее – а то ишь чего папито удумал: они, значит, с тио Хорхе сейчас до Коннершталя, чтобы с утра пораньше в Надорский лес, а Гонсало с остальными домой! Да хоть на четырех спецбортах – кошкин хвост им всем, с вороньими перьями! Гонсало, может, тоже хочет отдать последние почести тио Рамиро!
***
– Исабель… Исабелита… чикита…
Они сидят, прижавшись друг к другу, на старой, вытертой волчьей шкуре, под огромной елью, почти скрытые от мира ее тяжелыми нависающими лапами, шершавая чешуйчатая кора – как драконья шкура, а на кончиках веток – веселые зеленые кисточки, пряно пахнущие хвоей и смолой. В Надоре весна – вон, даже в их убежище, скрытом от солнца, все растаяло и просохло!
– Мири, уилл ю мэрри ми?
– Си, Исабель. Когда подрастешь. Обязательно.
Ну вот. Думал-думал, не спал ночами, представлял, воображал себе, как еще хотя бы год – и, если ничего не случится, то пойдет он, как полагается, сперва к эру Эгмонту, а потом, если тот не воспротивится, то по всей форме предложит Исабель руку и сердце. А она взяла да и опередила его. И никакого смущения в серых глазах. Дитя природы.
– Риали? Итс нот лай?
– Риали, кэрида, – на талиге, на письменном языке он бы еще замялся, как мальчишка, да, собственно, так оно и есть, ведь впервые в жизни девице в любви признается, но если перемешать кэналли с надорленгом – так и ничего.
– Летс гоу, – она тянет его за рукав – и подмигивает.
Привела на небольшую полянку, окруженную огромными, в три обхвата, соснами. Тут Рамиро еще не бывал. Темновато – кроны деревьев почти не пропускают свет. Под соснами по периметру всё заросло дикой вишней, малиной, шиповником – лосю не продраться. Лишь в одном месте промежуток меж двух кустов, вроде как арка – под ней Бесс с Рамиро и прошли. Прямо напротив входа – здоровенная скала, высотой чуть не вровень с соснами. А на скале грубо высечена большая, в два человеческих роста, фигура стоящего мужчины, статного, плечистого и бородатого, с суровым лицом. По скале стекает струйками вода, и мох разросся – будто в плащ одет великан. Бесс выжидающе глядит на Рамиро: ну что, идешь? Хорошо, идем – показывай, куда, и что нужно делать. А то еще попадет Рамиро впросак – ему ж никто до сих пор не рассказал, как себя вести в лесном святилище.
– Ю толд ми… Соу итс нот лай?
– Нот лай, кэрида. Те амо.
– Тогда ты делать как я, – вынула кинжальчик, чуть дотронулась лезвием до ладони – кровь выступила. Бесс подошла к скале, приложила пораненную ладонь к мокрому камню, к сжатой в кулак великаньей лапище, чтобы струйки воды смывали кровь. Рамиро тоже вытянул из ножен свой нож, порезал руку, приложил к серому граниту – холодно. Их ладони рядом, на кулаке гиганта. Видно, как прозрачные струйки окрашиваются алым, и где чья кровь – уже не разобрать.
– Ай лав ю.
– Те амо.
– Форевер.
– Пара сьемпре.
– Ин зэ нейм оф Лит.
– Эномбрэ де Литэ – кошки, чуть не сорвалось с языка «Астрапэ».
В воздухе натягивается до дрожи – и с дребезгом лопается толстая ржавая струна.
|
|
|
|
|
38
|
Кэртиана / От Диамни до Барботты / Re: "И возвращается ветер..." - III
|
было: 15 мая 2017 года, 19:06:45
|
Разошлись все. А тот белобрысый, Штарквинд, стоял сперва как оплеванный, вот-вот заплачет, потом рукой махнул и вышел на балкон. И дверь за собой закрыл. Вот и прекрасно. Пошли, Гудрун, только тихонько – а то так и досидим тут до того, что в Метхенберг улетят без нас, они ж, взрослые, только того и ждут!
Осторожно отмычку в замок… клац! Есть! Вылезаем, только тихо. Гонсало-то вылез, ему легче, а вот Гудрун замешкалась, завозилась со своей шкатулкой, зашуршала, вылезла наконец – а тут ветер в форточку подул, дверца у шкафа как хлопнет! Они с Гонсало – бежать, белобрысый как с балкона кинется вдогонку, как Гудрун за юбку ухватит! А принцесса как завизжит! Рванулась, упала, да прямо на тот бок, где в кармане у нее прячется фарфоровая Эльза. Звон и треск раздался – «Эльзхен!» – вскрикнула Гудрун и заплакала, тихо и горько. Даже Штарквинд растерялся – не привык, видно, дело иметь с девчонками маленькими. В коридоре затопотали – ага, похоже, визг принцессин услышали. Голоса. Но еще далеко. Ух, карьяра, папито! И дор Кристобаль! А Гонсало встал, как дурак. Упихать тетрадь за пазуху, оттолкнуть белобрысого – ух, тяжелый, не сдвинешь, взрослый, кошки его дери! Но сам отошел. Смотрит этак, ждет. Гудрун достала из кармана куклу, пытается сложить из осколков разбитую Эльзину голову… Давай помогу. Нет, не получается, клей нужен… А куколка вырвалась из рук – или Гудрун ее нечаянно выпустила. И – сделалась целая! И стала расти, расти, и вот уже не кукла на ковре лежит, а сидит перед ошарашенными детьми и белобрысым офицером пожилая дама в синем старинного фасона платье, очень почтенного и строгого вида, прямая как палка, седые волосы собраны в тугой пучок, нос длинный и крючковатый. Ну-ка, говорит, молодой человек, помогите мне встать! Вижу, говорит, никого из наших нет поблизости, пора мне за дело браться! Гонсало оробел сперва, но протянул даме руку. Спасибо, она говорит, дитя мое, но, боюсь, я слишком тяжела для тебя, уроню! Тогда белобрысый подошел, помог ей встать. А Гонсало – Гудрун за руку, и к двери поближе, на всякий случай.
– Ну, – спрашивает старуха, – и с кем я имею честь?
Вытянулся белобрысый, каблуками щелкнул, представился: Конрад, граф Штарквинд, капитан армии Дриксен… впрочем, теперь уже, наверное, следует говорить «в отставке». А вы, достопочтенная эрэа…
– Эльза Штарквинд.
«Хейлиге Эльза!» – вскрикнули разом Конрад и Гудрун.
– Собственной персоной. А ты, правнучек, думкопф, нашел с кем связываться! С каданцами – еще куда ни шло, но с гайифцами! Шанде! Стыдно! Никакой, – шипит, – войны за независимость на гайифские и каданские денежки, за которые придется отдать кесарийские земли! Довольно, говорит, нам войны. Вы, дети, бегите – а мы побеседуем!
Ну, Гонсало такое приглашение дважды повторять не надо, схватил Гудрун за руку – и ходу в дверь, и только за ручку взялся – с другой стороны дернули.
И эрэа Эльза тут же пропала, ну то есть опять в куклу обратилась и к Гудрун в карман спряталась. А Конрад белобрысый стоял и хлопал глазами как дурак.
Папито вошел, и тио Хорхе, и дор Суньига с парой гвардейцев – вся честна компания. Вот вы где, говорят, и что вы тут делали, и кто визжал, это кесарев секретарь принцессу напугал? Конрад попытался было объяснить – а папито только рукой махнул: всё потом. Гвардейцы Конрада схватили, скрутили и уволокли – в подвал какой-нибудь, дожидаться, когда до него у принца Оллара дойдет очередь.
Потом был Метхенберг, и парад, и порт с кораблями – ух, интересно! Тио Алонсо даже на мостик к себе подняться разрешил. А когда приехали на аэродром, чтобы обратно лететь, оказалось, что их дожидается… Айзенхерц! Злющий, как кот, которому дверью хвост прищемили! Даже не ругался. Но так смотрел… И молчал. И в конце концов Гонсало не выдержал: «Да ладно вам, эр Дитрих! Вот лучше поглядите, что я раздобыл!». И тетрадь трофейную кесаревскую из-за пазухи вытянул…
|
|
|
|
|
44
|
Наша жизнь и наши праздники / Обо всем / Re: Фикбук: ахтунг?
|
было: 16 апреля 2017 года, 21:13:04
|
У меня такое было именно с фикбуком. Перешла на другой браузер (с Оперы на Мозилу) и стало нормально.
Ну мне вот брат поставил Мозиллу - пока нормально, даже свежую главку поставила:) Не знаю, как дальше будет. |
|
|
|
|
45
|
Кэртиана / От Диамни до Барботты / Re: "И возвращается ветер..." - III
|
было: 16 апреля 2017 года, 18:14:34
|
…Получилось, молодцы Аррохадо – увели теньента за собой в другой коридор, а мы, как они за поворотом скрылись, так из-за занавески вылезли – и рысью марш, пока тут все на уши не встали, что наследник пропал. Ну, где? Ага, вот нужная дверь, портьеры бархатные синие. Кр-рак… Щелк! Слава Леворукому, сработало! Где секретер? Клац, клац… Есть! И правда, шкатулка. Гляди, Гудрун – оно? Оно. Бери – и бежим! О, тут еще тетрадь какая-то – прихвачу на всякий случай, моя-то кончается… Тьфу, кошки! Шаги за дверью. Нашли таки. И, похоже, не один Гальега, а целая команда! Куда..? В шкаф, говоришь? Давай!
Едва успели влезть – Гонсало в последний момент дверцу захлопнул. Замочек щелкнул. Ничего, отмычка с собой, расковыряем если что. Тссс… входят. Сапогами топают… Дверь закрыли. Расселись за столом. Ну-ка, Гудрун, подвинься, только тихонько… Ага, вот так, я буду в замочную скважину глядеть, а ты слушай во все уши, чтобы не пропустить ничего! Это что ж у нас тут за сборище? Папито. Тио Хорхе. Готфрид Гаунаусский, почетный гость – еще толще эра Ульриха, не поймешь, то ли у него пузо есть, то ли он у пуза. Каданский посол, эр, как там его… а, Джозеф Киттенер. Длинноносый, морда лошадиная, как улыбнется – зубы что твой бабушкин клавесин. И гайифский посол тут же – ну куда без него! Деньги-то кто платить будет? Воюют другие, а Гайифа обычно платит, тио Рамиро тогда хорошо растолковал… Сладкая рожа у Кристоса Янакиса – как еще на него мухи не садятся! А это… Вот этого белобрысого не знаю! Ну-ка, ну-ка, о чем говорят?..
…Совершенно конфиденциально… Сочувствуем… Готовы поддержать… Талигу нужна свежая кровь… Он застоялся… Точнее – засиделся… Не удалось… Второй шанс… Лучше иметь дело со здравомыслящим и договороспособным… Нам нужен Надор и… что-что еще?! Север Кесарии?! И… до Ордаля и Орса? И чтобы папито дал им клятву, как святой Рокэ? А задницы у них не слипнутся? Та-ак, то есть они – за папито, чтобы он сел на трон вместо соберано, как и хотел, и даже войска ему дадут, но в обмен на талигские земли. А разговор про это первым завел эр Рейнхард, герцог Придд, тот самый главный ызарг, мало ему стало Придды – Талига захотелось, хоть и обкорнанного. И переписку тайную вел сперва с дриксенским кесарем, а пуще того – с его сынком, принцем Фридрихом, еще до войны. Да как бы еще не из-за этих писем Фридрих с кесарем и воевать поперлись! А как Талиг одолевать стал – так эта тварь приддская давай каданцев, значит, с гаунаусцами обхаживать. Вовремя снесла карту. Те сперва согласились – а потом сдрейфили, как бы, значит, их это склизкое щупальце не обвело вокруг пальца. Правильно, такой обведет… А с папито, они думают, дело иметь можно. Ну да, они же, наверное, еще не знают… Эр Дитрих тогда соберано обещал, что перекроет все каналы диппочтовые до поры до времени – серомундирники это умеют!
А папито, значит, послам не верит – доказательств требует. А Готфрид, король медвежий, мигнул так незнакомцу белобрысому, и говорит: Штарквинд, мол, покажите его высочеству… тот ключик маленький на цепочке с шеи снял, подошел, припал на колено возле секретера – и давай тот самый ящик открывать! Ключик сперва не хотел поворачиваться, потом замок все-таки щелкнул тихонько, этот Штарквинд ящик выдвинул – и отшатнулся, будто оттуда сам Леворукий зеленым глазом на него взглянул!
Готфрид с Янакисом тоже как глянули – так у них челюсти и отвисли: да ведь тут же, говорят, ничего нет! Штарквинд, куда вы бумаги дели? Ключ ведь был один, у вас на шее висел, ведь не мог же никто из нас…!!
– Ну вот, – засмеялся тио Хорхе, – я ж тебе, Карлито, сразу сказал, что это чистой воды блеф! Пошли отсюда! Собираться пора.
|
|
|
|
|
|
- Росенька: "Я одинокий... и очень мокрый!... ворон. В бездне света, тьфу, каррьяра, "Рассвета""!
- козлерия на марше 
- Мирабелла: "Не бывает нетопленых замков, бывают незакаленные Окделлы и неподходящая одежда!Не дам дрова разбазаривать!"
- юность Фердинанда 
- Манрик перед совещанием отчет подчищает.
- Леворукий дери этого Райнштайнера!
