Днем город мрачен, не терпит ссуд,
Не платит щедро за пыль гинеей,
Но каждый вечер, когда стемнеет,
Наружу рвется иная суть.
Теперь он молод, смешлив, патлат.
То фонарям нахлобучит шоры,
То дразнит флейтой. И листьев шорох
Заглушит шепот и топот лап.
Пересекая преграды вброд,
Луна где только ни окуналась…
И в черных венах его каналов
Лениво плещется серебро.
Маршрут непросто узнать из карт.
Такая темень! Ни огонька там.
И, псов со сворки спустив, Геката
Следы рассвета начнет искать.
И врут, что сумрак уныл да сер,
Ведь, словно в древней своей Элладе,
На спину ловко рюкзак приладив,
В путь собирается Одиссей.
На рейде волны качают челн –
Оттенки шторма в небесном спектре.
И гордо шествует по проспектам
Бродяга с вороном на плече.
Бетон и мрамор, и алебастр,
И пахнет рыбой и ежевикой.
А там высокий заезжий викинг
О чем-то спорит с лукавой Баст.
Хоть век не первый в расход внесен,
Он, как ребенок, на ложь обидчив.
Днем город строго блюдет обычай,
Но летней ночью возможно все.
Ты чуду вовремя подсоби,
И, дней привычных содрав коросту,
Средь ночи выйди на перекресток
Пустынных улиц – дорог судьбы.